Яркие солнечные лучи заходящего солнца, беспрепятственно проникали внутрь помещения, освещая парящие в воздухе клубы пылинок и падали на смятые простыни. Стоит протянуть руку к свету, кожа на ней освещалась золотистым цветом. Хватать бесполезно, лучик проскальзывал сквозь пальцы, играя и согревая их. Руки мужчины изменились, он не держал больше в руках свой верный меч, мозоли практически исчезли, трещины на пальцах зажили — к этому невозможно привыкнуть. Проведя большую часть жизни сражаясь, трудно изображать из себя горожанина, сутки напролёт валяющегося в постели.
На душе всё равно было неспокойно, ведь его «полоски» остались обезглавленными. Брошенными. По собственной воле он бы никогда не поступил подобным образом со своей названной семьёй. Но пока ничего нельзя сделать запертым в чужом мире, в совершенно незнакомом времени.
Что случилось с Темерией, пока он тут прохлаждается? Даже страшно представить… Необходимо вернуться как можно скорее, пока ещё хоть что-то можно спасти. Убийца королей наверняка успел перебить всех владык Континента, включая Эмгыра, если, конечно Геральт не оставил своё не шибко добровольное стремление очистить своё имя и нашёл его, что вряд ли…
Нужна информация, как можно больше, о старинных храмах, спрятанных от посторонних глаз, только они смогут перенести их в прошлое.
«Море… тёплое море», — так говорил Макар. Необходимо выяснить, где проходили все значимые войны в последнем столетии, и определить предположительное местонахождение объекта. Это будет сложно, но не будет он Верноном Роше, если во всём не разберется.
Мужская ладонь, так же отвыкшая от смертоносного оружия, погладила его плечо, слегка тронув покрывшуюся коркой зажившую рану, скользнув к предплечью, остановилась на ладони, накрывая её. Их пальцы переплетаются в крепкий замок, освещённый мягким светом. У Иорвета пальцы музыканта, длинные, жилистые, не предназначенные к тяжёлой работе. Роше подумал, что каждая частица в его эльфе прекрасна — он будто создан для того, чтобы им восхищались, держали подле себя для красоты, хотя характер у «предмета искусства» так себе, и никто не выдержит его компании больше получаса. И как ему удается терпеть его так долго, да и ещё получать удовольствие от общения?.. Вернон хмыкнул. Терпит, потому что сам не подарок и не с каждым уживётся. Лис целует его между лопаток, водит губами по татуировке и поднимается вверх к шее, слегка прихватив на ней кожу зубами. Прикладывает голову к спине, наваливаясь сверху.
Спокойствие и покой было для них непривычным, хотя несколько минут назад, квартира была наполнена криками и стонами, ритмичными скрипами и ругательствами. Роше подумал, что у него ещё никогда не было столько секса за один день. Он был вымотан и расслаблен, не то, что его любовник, на нём ещё можно пахать и пахать…
— Я есть хочу, — промычал Иорвет.
— Там твоя яичница на столе осталась нетронутой, — посоветовал человек.
— Она уже давно холодная. Хочу суп.
— Вечно ты что-то хочешь. Я тебя, кажись, разбаловал.
Эльф улыбнулся. Всё верно. Он уже стал отвыкать от промозглого холода леса, от недостатка пищи и постоянной опасности. Лежа в объятьях человека, чувствовал безмятежность и некую капризность, которую не чувствовал ещё со времён своего детства, когда о нём трепетно заботились родители. Знает ведь, что человек не оставит его в трудную минуту и позаботится о решении всех проблем. Эльф удивлялся, что вездесущая гордость совершенно не мешала постоянно пользоваться ответственностью темерского командира.
— Ты же у нас хозяйственный, сварил бы, а то от сухомятки меня уже воротит.
— Ещё чего?! — фыркнул человек. — У меня бойцы готовили — я только ел и выносил вердикт: съедобно или нет.
— Расовая неполноценность налицо, валяйся дальше, лентяй — сам справлюсь, — Лис отлепился от спины мужчины, с намерением встать.
— Не торопись, полежи со мной ещё немного, — проворчал Роше, завёл руку за спину, нащупав руку эльфа, дёрнул на себя, принудив улечься обратно, зафиксировав конечность подмышкой. Скоя’таэль покорился, расслабившись, прижимаясь к широкой спине.
Иорвет шевельнулся на нём, подумав, что очень удобно получается.
Пах эльфа идеально располагался на заднице любовника. Свободной рукой Иорвет прошелся ладонью по рёбрам мужчины к пояснице, затем ниже, погладив округлую ягодицу. Он слегка ущипнул его за мягкое место — из груди человека вырвался смешок, — думает, Лис шутит с ним. Иорвет посчитал вполне справедливым видеть выгибающееся тело, с воинственной татуировкой на спине под собой, входить в тугую горячую плоть. Новая потребность всколыхнула внутри эльфа давно спящее чувство желания обладания кем-то, ведь подобного не случалось более двухсот лет.
— Ты был когда-нибудь с мужчиной, дхойне? — интригующе спросил Иорвет.
— Нет, ты у меня первый, Белка, — усмехнулся Роше.
— Значит… Ты девственник?.. — томно уточнил эльф, качнув бёдрами, проезжаясь полувставшим членом между ягодиц любовника.
Вернон распахнул глаза, в которых был нескрываемый ужас: «Ничего себе, вопросики… И телодвижения»
— Я тебе уже ответил… — человек напрягся. Он не учёл одно весомое обстоятельство, что, как мужчине, Иорвету захочется верховодить. Он не готов к этому… Он всегда должен быть сверху, ему положено, как командиру! Роше больно закусил свою нижнюю губу. Остроухий тоже командир, подобное оправдание не прокатит… К тому же, наотрез отказаться — это закрыть доступ к шикарному эльфскому телу. Нужно ухитриться избежать подобного исхода не расстраивая эльфа, а то это может выйти боком.
— Какое совпадение. Я ещё никогда не брал мужчину, — скоя’таэль коснулся губами его ушной раковины, лизнув её. — Непростительное упущение… Представляю, какие незабываемые ощущения нас ждут.
Роше торопливо перевернулся на спину (от греха подальше), позволяя эльфу расположиться на своей груди, тут же зарываясь пальцами в его черные волосы, прижимая к себе плотнее, чтобы успокоить. Эльф не противился, кажется, забыл о своих желаниях, расслабившись. Волосы Иорвета гладкие и упругие, пряди проскальзывали между его пальцами словно шёлк, отвлекая и успокаивая обоих. Чудесное занятие. Темерец выдохнул с облегчением, подумав, что не так уж сложно управлять своим наваждением, если знаешь, где его погладить, куда поцеловать и, что сказать, вот только, надолго ли?..
— Ты думаешь, сможешь избежать неотвратимого, лишь погладив меня по голове? — проговорил Лис усмехнувшись. Вернон замер, выпучив глаза. — Глупый, дхойне — я ничего не забываю и всегда добиваюсь своей цели. Ты осведомлён об этих фактах, лучше других.
Роше выпустил волосы Иорвета из пальцев, устремив озадаченный взор на окно — у него есть возможность, вот сейчас, скинуть эльфа с себя и сброситься с пятого этажа вниз. Вернон зажмурил один глаз, мотнув головой. Ерунда. Он не настолько боится быть трахнутым, или…
— Тебе понравится — у меня много опыта, не один участок тела не оставлю без внимания, — эльф сладко потянулся, раздвигая коленями ноги мужчины, располагаясь между ними. — Хочу слышать твои всхлипы и стоны, — проурчал он. — Можешь даже плакать — обожаю, когда люди плачут… — скоя’таэль проложил дорожку из поцелуев от груди к шее темерца, прикусив нежную кожу под подбородком. У Роше началась нешуточная паника. Он не почувствовал возбуждение от приятных прикосновений, был лишь дискомфорт… «Интересно, а я сразу помру, если упаду, или сломаю ноги и буду мучиться?» — рассуждал он, возвращаясь к первоначальной идее.
— Но не сегодня, расслабься, — Иорвет приподнялся, игриво шлёпнул ладонью человека по бедру. — Пойду, поставлю кастрюлю с водой на огонь — на ужин будет суп.
Темерец лежал неподвижно, мысленно благодарил всех существующих и несуществующих богов. Хоть сегодня можно быть спокойным. Поваляется ещё немного и займётся домашними делами. Заложив руки за голову — расслабился, почти задремал.
— А где кастрюля?! — возмущенно крикнул эльф из кухни, Роше вздрогнул, приложив ладонь к груди, унять сердце от испуга.
— Сейчас дам! — резко ответил Вернон. — Приспичило, блять…
Как и было обещано, Иорвет принялся готовить ужин, а Роше тем временем, затеял большую стирку. Не было предела восхищению темерца, когда он впервые использовал стиральный порошок. Несколько незамысловатых движений руками и любые пятна сходили в один миг. Запах средства дивный — пахнет луговыми цветами. Он не кичился постирать и вещи эльфа. Ничего зазорного в этом Роше не видел. Во время службы в армии, он порой попадал под раздачу. За мелкие проступки вояк наказывали и заставляли дежурить в прачечной. В распоряжении Вернона находились только куски мыла и стиральная доска. К концу дня, пальцы Вернона были стёрты в кровь. Очень доходчивое наказание, потому в ближайшие несколько месяцев он вёл себя прилежно.
Иорвет иногда заглядывал к нему в ванную, спрашивал о местонахождении того или иного продукта. Пристраивался к Роше сзади, призывно поглаживая его бёдра, когда тот находился в согнутом состоянии, полоща вещи. Это нервировало человека.
Ведь всё было так хорошо, зачем эльф опять всё усложняет?..
Старый Лис был неплохим поваром, руки иной раз чесались приготовить что-нибудь эдакое, с условием, если были в наличии подходящие продукты. Только кулинарные таланты Иорвета оставались тайной, ведь негоже свирепому командиру бросать тень сомнения на свой авторитет. С трудом завоеванное доверие могло пасть, если бы эльфы прознали, что Иорвет может быть мягкосердечным.
На данный момент, изысков, в виде необходимых приправ и корней не было, Роше купил только то, что было знакомо ему, то, что было далеко от традиционной эльфской кухни. Потому эльф решил поэкспериментировать. Кости от съеденной курицы выброшены не были, они отправились в кипящую воду вместе с картофелем. Лук, морковь и чеснок, порублены кубиками и обжарены на сливочном масле. Немного ячневой крупы к бульону и томатной пасты в «зажарку» — суп был готов. Жаль, свежей зелени не было, зато была сушеная — расфасованная по пакетам, которая была куплена в магазине. Эльф принюхался — почти то, что нужно, но до истинно великолепного запаха далеко.
Пока мыл кружки и нож, старался понять, что делать дальше. Однозначно необходимо вернуться — его дело не закончено. Возьмёт Роше в заложники и не отпустит от себя, ведь тот определённо захочет вернуться к своим привычным для себя обязанностям и верным людям…
«Нет. Теперь он мой», — решил Иорвет.
Думал о своих снах, силясь понять, в чем их смысл, почему они постоянно в его подсознании, будто подталкивают к чему-то важному. Вопросы за вопросами и полное отсутствие ответов.
Прекрасная Лейтиан, её чистая душа в руках чудовища или это всего лишь иллюзия? Это причиняло боль, лишало покоя и злило, от бессилия нутро сворачивало в узел, он просто не понимал, что ему необходимо сделать, чтобы освободить свою жену и… Манисилена. Он тоже страдает там, но не может сказать, не может просить о помощи… Гордый эльф, оказавшийся в ловушке. Ему тоже было желание помочь, чтобы вернуть долг…
Вспомнив о своей жене, его лицо помрачнело. Он любил её, хранил ей верность долгое время, но что ему это дало? Две сотни лет страданий, печали и одиночества. Только темерский Пёс. Именно он выдернул его из воронки смерти, которая с каждым прожитым днём, разрасталась всё шире; уничтожая всё, что эльф любил и к чему прикасался.
Ему было стыдно признать, что возвращаться назад он не хочет… Там война, голод, тощие несчастные лица сородичей, которых он потеряет со временем. Он там одинок и несчастен, лишён жажды жизни… Пора побыть хоть немного эгоистом и сделать всё, чтобы остаться в этом мире как можно дольше. Вместе с Роше.
Старый Лис порезался. Неглубоко, не больно, только кровь текла, будто рана была серьёзной. Иорвет подставил палец под поток воды, она сразу же окрасилась красным, заполняя раковину. Это было странно, ведь он достаточно часто получал раны и серьезные, но они не сравнятся с этим сплошным кровавым потоком. Он зажал палец ладонью, в надежде остановить кровотечение — ничего не получилось. Он почувствовал холод со спины, будто кто-то пришёл, кто-то стоял за спиной и дышал в затылок, и это был не Роше — его дхойне был в ванной, об этом оповещал шум воды. Хрип и булькающий звук за спиной заставил внутренности скрутиться — эльф оцепенел от страха. Словно он спит и находится во владениях древнего бога. Что-то липкое и скользкое коснулось его руки, то было щупальце чудовища — он явился к нему наяву. Чутьё война сработало молниеносно, схватив нож крепче, Иорвет резко развернулся и полоснул им от себя. Роше отпрыгнул назад, по инерции занял боевую стойку, нахмурившись — не веря в происходящее. Он не ожидал такой подлянки от эльфа, они же сейчас вместе и вроде бы, не враждуют.
Что на него нашло?..
Иорвет приоткрыл рот, не найдя подходящих слов, затем закрыл его. Что с ним происходит? Он сходит с ума? И как теперь объяснить враждебно настроенному человеку, что ему привиделась та мерзость, что мучает его по ночам? Как донести, что он вовсе не собирался его убивать?.. От растерянного, полного непонимания взгляда любимого человека стало не хватать воздуха, руки его затряслись. Он торопливо отвернулся к раковине и кинул внутрь неё нож, сразу сцепив ладони воедино, чтобы унять дрожь.
— Никогда не подкрадывайся ко мне со спины, когда я занят… — сдержанно заговорил эльф, развернувшись. Роше недоверчиво склонил голову на бок, сомневаясь, оглядел бывшего врага с ног до головы:
— Это и будет твоим оправданием? — спросил он. — Инстинкты?
— Да… — не колеблясь, ответил эльф. Более толкового объяснения Лис не придумал.
— Ладно. Хорошо. На этот раз поверю… — сказал Вернон с сомнением, затем достал из кармана веревочку, на которой висел железный ключ и поднял его на уровне лица. — Тогда что это?
— Ключ.
— Это я сам вижу, деляга, нашёл его в твоей толстовке. От чего он?
— Понятия не имею, он был уже там, когда я надевал одежду…
Иорвет презирал себя сейчас, потому что утаил от темерца правду, боясь быть непонятым, и так вопиющая ситуация с неожиданным нападением, рушило хрупкое доверие между ними. А что ещё хуже, темерец найдёт необходимый адрес и решит вернуться обратно.
Роше подозрительно сощурил глаза. Эльф лжёт — враньё он всегда чуял за версту, хорошо, что правду он умел выбивать из кого угодно.
— Значит, я могу пойти и просто выбросить его в окно за ненадобностью? — он дёрнул уголком губ, когда увидел, что Иорвет напрягся. Стоял неподвижно, пока эльф к нему подходил, поднял ключ кверху, когда тот махнул рукой, пытаясь вырвать находку из его руки. Иорвет улыбнулся, когда очередная попытка отобрать ключ провалилась, и он врезался всем телом в человека, остановился взглядом на губах любимого. Есть ещё один способ одурачить командира «полосок». Он поцеловал его в уголок губ, потом захватил их в плен полностью: страстно и требовательно, заставляя человека забыть обо всём на свете. Тот поддался искушению, отвечая столь же пылко, дразня горячий рот эльфа языком. Переложил ключ в другую руку и завёл её за спину, когда Иорвет вновь резко потянулся за ним. Невозможно! Скорость и ловкость рук его раньше никогда не подводила. Эльф разозлился и разорвал поцелуй, сопел через нос, прожигая дхойне злым взглядом. Роше улыбнулся, несколько раз делано моргнув:
— Я жду пояснений, иначе я смою, нахер, ключ в туалет, — предупредил он серьезно. После небольшой паузы, эльф решил поделиться с человеком информацией, но не всей, как постостоянно делал во время расспросов — это дольше помогало выживать.
— Этот ключ мне дал Макар перед смертью… — эльф решился посмотреть Роше в глаза. — Сказал, что с его помощью я найду то, что я ищу…
— И что же ты ищешь?
— Я и сам не знаю — так он сказал.
— Почему ты мне не рассказал раньше?
— Не было случая, — Лис пожал плечами. — Потом мы пошли за полицейскими, остались ночевать на улице, — он хитро улыбнулся, — наконец, переспали… Я просто забылся, — он потянулся за ключом и на этот раз, Роше позволил ему забрать его.
Темерец унял возмущение, относительно укрытия от него информации, зато тревога заменилась до боли привычным чувством параноидальной подозрительности. Возможно, всё так и было, но теперь он будет держать ситуацию под контролем и всё выяснит. Да, они стали близки, особенно в сексуальном плане, но от остроухого можно ждать любой подставы, теперь он будет начеку.
— Что с ужином? Спалил? — спросил Вернон. Стирку он закончил и вывесил вещи на балкон, добиваться правды сейчас бессмысленно — эльф закрылся от него, а вот поесть не помешает.
— Твои неуместные уколы не по случаю, дхойне. Отведай мечту любого скоя’таэля — мясной суп с овощами.
— Прям, совсем-совсем мясной? И не каркало даже, не мяукало? — он уселся за стол в ожидании пиршества, и просто недоумевал, откуда эльф мог взять мясо.
— Сегодня у тебя день желчных вопросов?! Если будешь доставать меня, думая, что я у тебя на допросе — останешься с пустым животом! — эльф вскинул бровь, повертев в руках половник. Роше промолчал. Было славно наблюдать за деловитым Иорветом, который самостоятельно приготовил ужин, наливал для него тарелку супа; кажется, старался и ждал одобрения.
К удивлению и тщательно скрываемому восхищению темерца, суп удался на славу, хорошо, что Иорвет вытащил отваренные кости и выкинул их в ведро до того, как Вернон смог их увидеть. Он бы всё равно поел, только насмешки слушать эльф был не настроен. Вкус блюда был насыщенный и пряный, немного сладковатый, оставаясь на языке щекочущей остротой красного перца. Он посмотрел на скоя’таэля напротив и подметил его выжидательную позу. Старые привычки общения с командиром «белок» сложно перебороть — слишком уж самонадеянным выглядел его любовник.
— Есть можно, — заключил Роше, откладывая пластиковую ложку в сторону. Его учили с детства: «Не перехвали, а то пропадёт талант». Полуулыбка борца за свободу сложилась в тонкую линию: «Поднасрал недругу — бальзам на сердце» — жизненное кредо командира «полосок». Хотя сейчас бы мог прогнуться, потому что Иорвет обожал похвалу любых своих достижений.
— Ха! Какой же ты сухарь, Вернон Роше! Моё творение идеально, а ты давись своей пересоленной кашей!
Ах, вот как… Уже и его еда пересоленной оказалась.
— Как скажешь… — бросил он в спину, гордо удаляющемуся эльфу. Старательно облизал ложку, предчувствуя, что сегодня будет спать на полу, а так же сокрушаясь, когда же из чуткого ребенка, он превратился в циничную скотину?..
Чуть позже, как и было предугадано, темерец был невежливо спихнут с кровати, со словами: «Ложе только для Старшей Расы». Ныть и клянчить удобства не стал, просто признался, что суп был вкусным и что он съел ещё одну порцию, пока тот не видел, потому получил прощение, и занял своё место на постели рядом с эльфом. Только вечернего секса он всё-таки лишился, как бы ни старался обратить на себя внимание, невзначай прикасаясь к Иорвету или затрагивая его пустяковым разговором — на большее не хватало опыта по соблазнению желаемой личности.
Понятие: «затаиться на пару деньков», было весьма растяжимым. Они потеряли счёт времени. Один за другим, дни текли размеренно и были похожи один на другой. Командиры целые сутки валялись в постели и смотрели телевизор, не удосуживаясь даже одеться. Зачем? Ведь, сексом хотелось заниматься в самый неожиданный момент. Изредка выбирались на кухню, чтобы подкрепиться, благо продуктов быстрого приготовления было вволю. Роше выходил на улицу, только, чтобы купить быстро кончающиеся сигареты. Избегая общения с кем-либо, в особенности скрывался из поля зрения, когда видел полицейский патруль. Когда запас денег иссяк совсем, они вошли в режим жесткой экономии и стали курить одну сигарету на двоих, сокрушаясь, что сто рублей за одну пачку — это преступление перед народом!
Они много беседовали и смеялись, принимали вместе ванную и дурачились, строя из пены на головах друг друга целые башни, у Иорвета, к примеру, из волос получились правдоподобные рога, которые, по мнению Вернона, ему очень шли. Гоготали, рассуждая, как бы отреагировали их бойцы, если бы застали их прямо здесь и сейчас за этим занятием; шутливо плескались, оставляя ванной море воды на полу, напрочь забыв, что им обоим уже под сраку лет.
Со временем, эльф смирился с будущим миром, будто жил тут не первый год. Не возмущался и не устраивал сцен, когда не понимал, как пользоваться тем или иным предметами, а просто подходил и спрашивал у Роше. Потом и вовсе мог научить чему-то самого темерца. Смущало то, что постепенно стали заканчиваться продукты, а приобрести их не было денег совсем, про сигареты они давно забыли, потому напряжение стало возрастать, злость срывать было не на ком, потому они стали изводить друг друга претензиями, выясняя, кто из них больший неряха, хорошо обходились без драки. Вернон порывался несколько раз пойти и найти хоть какую-то работу, но эльф был категорически против, удерживая человека дома.
Кошмары мучили Иорвета каждый день и стали продолжительнее, — он кричал и катался по кровати — Роше порой никак не мог его разбудить. Один раз пришлось даже отволочь его в ванную, чтобы окатить холодной водой, и только тогда эльф проснулся.
С каждым днём становилось всё хуже, Роше никак не мог понять, что с его эльфом, тот осунулся, тёмные круги под глазами делали его вид болезненным, на все уточняющие вопросы, Лис молчал, но было в его взгляде что-то пугающее, особенно, когда Роше замечал, что он смотрит на него. Возможно, всё было в недостатке еды или развлечениях, нечто будто вытягивало из него последние силы.
Уже перевалило за полночь, а Роше всё не спал, ждал, когда начнётся новый приступ, чтобы разбудить Иорвета вовремя. Тот крепко спал под боком, кажется, его ничего не беспокоит, раз спит как хорёк, то сегодня кошмары отступили, уступая место прекрасным сновидениям. Вернону до смерти захотелось узнать, что снится Старому Лису, когда тот безмятежен. Человек разглядывал лицо эльфа, такое красивое и спокойное. Скользнув взглядом по шраму у него защемило в груди. Роше прикоснулся к его щеке, пожалеть, хоть и знает, что совсем не к месту, но совесть просила этого. Вернон улыбнулся, ему нравится смотреть на него спящего, такой спокойный и не вредный, даже убивать его сейчас не хочется, только целовать… Наклонившись, темерец нежно провел губами вдоль скулы, слегка тронув уголок губ эльфа. Иорвет открыл глаз и спросонья не понял, что происходит, отпихнув от себя Роше.
— Что ты делаешь?.. — спросил он, морщась после пробуждения.
— Смотрю, как ты спишь, — ответил Вернон. Тот скривился еще больше, приподнимаясь на локте.
— Звучит жутковато... — проговорил он.
— Это выше моих сил, нравится, когда ты молчишь… — ответил человек. Эльф недоверчиво осмотрел довольное лицо своего любовника и на всякий случай его руки, мало ли, может, держит в руках нож или веревку… Ведь доверять людям себе дороже. — Мне просто не спится… — добавил Роше и лег на спину.
— Это я вмиг исправлю, — заявил Иорвет и забрался на человека сверху. — сейчас так тебя отделаю, что до самого утра не проснешься, — приговаривал он, пытаясь нащупать под одеялом, член своего старого врага.
— Заманчиво! — рассмеялся Роше, перехватив его руки и складывая их у себя на груди. — Но не стоит, я усну сам.
— Как хочешь, — Иорвет пожал плечами, слез с человека и устроился за его спиной.
Не успев прикрыть глаза, Вернон услышал тихую мелодию песни, которая срывалась с губ эльфа, ладная, успокаивающая, она была на Старшей речи, и звучала восхитительно. Слова были наивными, простыми, прославляющими мир во всём мире, но Роше успокоился, наслаждаясь колыбельной, которую напевал Иорвет. Всё резко стихло, Вернон обернулся и улыбнулся, увидев, что Лис уснул, так и не допев последнего куплета…
Роше проснулся от жуткого скрежета, сменившегося громким шорохом, словно кто-то скребся в стену, отколупывая от неё куски. Иорвета на постели не было. Шум исходил из кухни, Вернон с опаской приблизился и выглянул из-за угла. То, что он там увидел, повергло его в ужас. Лис сидел на полу лицом к стене и раскачивался из стороны в сторону и что-то чертил на обоях ножом, бормотал отрывисто — слова были на незнакомом языке и голос был будто не его, глухой, неприятный, протяжный, звучал как зловещая мантра:
— Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн… Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн…*
По коже темерца побежали неприятные мурашки, волосы, поднялись дыбом по всему телу. Прервать, окликнув, не мог — рот онемел, горло сдавило от страха. Не знал, как поступить и что уже думать… Иорвета поглотило безумие, от бессилия у человека опустились руки, он сообразил только включить свет и замер на месте. Эльф остановился и замолчал. Роше оцепенел. В руках скоя’таэля нож, а он умел им пользоваться отменно, чего ожидать от него сейчас — неизвестно.
Иорвет легко поднимается с места и разворачивается. На бледном лице эмоций не наблюдалось — он смотрел на человека безразлично, немного оценивающе, как будто примеряясь, что сделать с человеком в данную минуту. Сделал несколько быстрых шагов навстречу и остановился в полуметре. Темерец не сводил взгляда, подумав, если его эльф даже попробует напасть на него — у него нет сил собраться и сделать ему больно, чтобы противостоять.
Он пугал его сейчас, он был чужим, холодным, зрачок единственного глаза был расширен до предела, скрывая зелёный цвет радужки, сложилось впечатление, что эльф находился под неслабой дозой фисштеха, только где бы он его взял, не имея средств, нужных знакомств, да ещё и в три часа ночи?
Иорвет смотрел внимательно, испытывающее, скользя взглядом по лицу Вернона, затем положил нож на стол, неторопливо обошёл его и удалился в спальню. Роше позволил себе сделать вдох и выйти из ступора. Нужно что-то сделать, как-то помочь ему, догадаться несложно, что на него влияют дурные сны, начинают управлять им, превращая в грёбанного лунатика. Человек посмотрел на исчерченную стену, обои которой были срезаны аккуратно, выявляя рисунок, в точности повторяющий очертания образа древнего каменного бога с кошмарными щупальцами на лице…
Утром Иорвет проснулся в хорошем настроении, говорил без остановки, пытаясь расшевелить человека, который был молчалив и задумчив. Целовал его и трепал за щеки, игриво заглядывая в лицо, хотел выведать: почему дхойне вновь чернее тучи? Он отвечал ему односложными фразами, мол «всё хорошо» и тот, дёрнув плечами, оставлял его в покое. Заговаривать о ночном происшествии Вернон не стал, скорее всего, эльф будет всё отрицать, либо будет не помнить своего жуткого поведения. Кусок обоев с изображением божества Роше сорвал, чтобы уберечь Иорвета от повторного сумасшествия. Оставил его дома, стойко имея стремление найти работу. Он не может сидеть, сложа руки. Его эльфу плохо — он всё больше погружается в пропасть своего безумия, нужно поскорее вытащить его отсюда… Хоть как-то помочь.
Нужны деньги, чтобы начать поиски храма, или хотя бы не помереть с голоду…
Начал он, с объявлений на столбах и специальных афишах. Названия профессий были ему незнакомы, адреса контор располагались слишком далеко, а на транспорт, чтобы добраться до нужного места не было денег, потому посчитал это бесполезным. Подошёл к строящемуся дому, спросил, не требуется ли работник, в ответ прозвучал смех и неуместные шуточки. Немного побродив по округе, заходя практически в каждое учреждение, всегда получал отказ. В современном мире не имея документов и образования, работы не найти. Так он проходил целый день, обойдя всю округу, но ничего не нашёл. Солнце уже стало садиться, от провала он разозлился, и побежал домой: есть кое-что, что имело ценность во всех временных промежутках — это драгоценные металлы.
Роше влетел в квартиру как ураган, открыв скрипучий шкаф в прихожей, достал тщательно спрятанный темерский серебряный медальон, — его гордость, его символ победы над нищетой… Сейчас это не так важно. Голодать уже нет сил — он не вернётся на дно, и если ему придётся расстаться с самым дорогим предметом в жизни — он это сделает. Ринулся к выходу, как его окликнули:
— Ты куда, дхойне? — спросил эльф. Роше был взволнован, проще говоря — не совсем в себе, дышал тяжело, лицо выражало усталость и печаль. Если бы он не знал человека, то можно подумать, что Вернон сейчас расплачется, что в принципе было невозможно.
— Скоро вернусь, — буркнул человек.
— Я с тобой! Надоело мне сидеть взаперти!
— Идём, — устало согласился Вернон. — Всё равно же не отстанешь…
***
Слишком тёмное помещение, чтобы бы разглядеть всё как следует. Стояли стеклянные шкафы со всевозможными безделушками, изготовленные не так давно. Барахольщик не смотрел на посетителей, ковыряясь в очередной выкупленной находке, кажется, это были старинные настенные часы.
— Чем могу быть полезен? — лениво спросил мужчина.
— Хочу продать кое-что, — Роше подошёл к широкому столу.
— Ц… Ай! — барахольщик резко одёрнул руку, прищемил палец об механическую пружину, потому поднял раздраженный взгляд на визитёров. — Я через пять минут закрываюсь, завтра с утра, пожалуйста! — мужчина явно был не в настроении.
— Жрать мы хотим сейчас, а у меня есть это… — темерец положил свой медальон на стол, тот со звоном лёг на твёрдую поверхность.
— Вот это ты хорошо придумал! — ехидно подметил эльф. — Даже не смей!
— Я всё решил, Иорвет… Он мне ни к чему, если я сдохну с голоду…
Барахольщик скептически осмотрел новый товар, затем взял лупу и поднёс её к металлу.
— Хм… Сплав намешан, серебро не чистое, могу предложить за него максимум пять тысяч.
Роше качнуло в сторону, будто его ударили, горький ком подступил к горлу, от осознания болезненной действительности... Символ его победы над скверной жизнью блудного пса стоит пять тысяч сраных рублей! Делать нечего, это необходимо. Нужно купить продукты, чтобы, наконец, покормить эльфа, выяснить местоположение храма, нанять машину… Иорвет заметил, как глаза любимого человека наполнились слезами. Разве оно стоит этой жертвы? Он прекрасно знал, что для него значит эта железяка, и как ему больно с ней расставаться.
— Роше, постой… — Лис прикоснулся к его руке, заставляя обратить на себя внимание. — Не делай этого. — Вернон отрицательно покачал головой. Иорвет усмехнулся — дхойне упрям, но, к счастью, он тоже. — Как вам это? — Лис достал из-за пояса свой серебряный кинжал и положил его на стол. Мужчина за стойкой явно заинтересовался. Оружие сделано качественно, никаких зазубрин или потёртостей, лишь несколько царапин на рукояти. Роше не верил своим глазам, вопросительно сверля эльфа взглядом.
— Клинок насытился — девятьсот двадцать восемь серебряных оренов, омыты кровью девятьсот двадцати восьми дхойне уже очень давно, пора ему отправиться на покой…
— Так легко расстанешься?
— Ты купишь мне новый, денег у тебя в нашем времени много, — забормотал он. Взяв со стола медальон, надел его темерцу на шею. Тот почувствовав приятную привычную тяжесть на плечах, улыбнулся с благодарностью. — Одежда мне тоже понадобится и хорошие легкие мечи, которые я из-за тебя потерял, так что я вытрясу из тебя всё, что мне положено. А пока, — он повернулся к торговцу, — мы спешим, старик, не прибедняйся, иначе мы найдём другой ломбард.
— Ну, тут сплав чище, работа сделана с умом… Думаю, тысяч двадцать могу дать.
— Хорошо, — Иорвет согласился не раздумывая. Он не жалел о своем решении. Клинок выполнил свою миссию и ему больше не нужен. Удивлённое и посветлевшее лицо Роше стоили того. — В магазин? — спросил он уже темерца.
— Первым делом, Иорвет, первым делом туда…
***
Замочная скважина заскрипела, его сосед по квартире был на пороге с белым полиэтиленовым пакетом в руке. Эльф не мог не отметить, что его человек осунулся, был бледен, под глазами полными обреченности, кожа была тёмной от усталости. Денег за клинок им хватило на неделю, как назло в квартире закончилось всё что можно, а курить хотелось в два раза больше, потому средства утекли как вода, осталось немного, но на чрезвычайный случай.
— Как прошло? — спросил Иорвет, пытаясь поймать взгляд Роше, который блуждал по серым стенам прихожей, его глаза были влажными, как всегда человек держал все свои эмоции при себе, но тут было видно отчаянье невооруженным взглядом. Лис поначалу растерялся — его человек никогда не плачет, а сейчас будто на грани. Они встретились глазами, Вернон неловко дёрнул плечами и качнул головой:
— Мы сдохнем здесь… — тихо произносит он, голос его дрогнул. Иорвет ничего не понимает, человек замолчал. Хотел стукнуть его разок, чтобы заставить говорить, ведь беспокойство не на шутку возросло. — Пятьсот рублей — за двенадцать часов работы… — заговорил человек. — Именно столько я заработал за все унизительные косые взгляды, тупые указания и мат в свою сторону. И купил я на эту сумму… — он раскрыл пакет и заглянул туда, эльф поневоле наклонился, чтобы посмотреть тоже. –… булку хлеба, молоко, десяток яиц и сигареты. И всё… За то, что тягал тяжести двенадцать часов, — он горько усмехнулся, — не чувствую своих ног, а поясница напряжена как струна. Пятьсот рублей, сука… Я снова на дне общества… Неужели я вернулся туда, откуда едва выбрался?..
Иорвету сказать было нечего. Его человек смотрел ему в глаза, пытался получить у него утешение, услышать добрые слова, но он этого всего не получит. Он — командир скоя’таэлей, чистокровный гордый Аен Сейдхе, а не любовник на содержании. Хватит Роше уже решать за него проблемы, вставать могучей грудью на пути у неприятностей и оберегать его. Эльф решил, что теперь его очередь позаботится о нём и решить проблему с деньгами раз и навсегда. Он мог бы пойти на воровство и убийство, чтобы прокормить их, но у него есть идея получше.
Приняв из рук добытчика пакет с продуктами, отложил его в сторону, затем снял с Вернона толстовку и майку. Роше поневоле улыбнулся — его эльф неисправим, будет только так, как он хочет и неважно, при смерти человек или нет.
— Иорвет, заниматься сексом с трупом кощунственно…
— Да неужели?! — фыркнул эльф, подталкивая полуголого любовника в сторону кровати. — Всегда знал, что люди слабаки и быстро дохнут! — Тот не сел, а просто упал на постель плашмя, подумал — если его несчастье оседлает его, то он справится, на большее не способен сейчас.
Но Иорвет не сделал этого, а попросту укрыл успевшего возбудиться темерца одеялом и сел рядом, опустив ладонь ему на грудь:
— Засыпай, дхойне, — говорит он.
— Пожалел? — спросил человек, ухмыльнувшись.
— У меня жалости к тебе ровно столько, сколько к любому кмету в Фактории, — нагло заявляет эльф, Роше на это недоуменно кривится. — Люди пыль под моими ногами, не заслуживающие места в моей памяти. А ты злишь и дразнишь меня, сильнее прочих, поэтому я прослежу, чтобы ты прожил достаточно долго, чтобы вытянуть из тебя всё то, что положено мне по праву.
— Странное заявление… — кашлянул Вернон. — Не знаю даже, как к этому относиться.
— Ты не нуждаешься в жалости, только в помощи. Спи, а я позабочусь обо всём.
— Что ты там уже надумал? — Роше приподнялся, но сразу был придавлен назад. — Не выходи из дома — там для тебя не безопасно.
Старый Лис не хотел сейчас устраивать сцену, убеждать человека, что он не прав. Доказывать, что действительно способен мирно взаимодействовать с людским обществом. Было обидно, что он сомневается в нём и не доверяет решениям. Теперь дело чести доказать Роше обратное.
— Мне не нужно твоё разрешение. Я прислушался и остался здесь, потому что ты попросил об этом вежливо.
— Иорвет, не уходи никуда… — устало попросил Вернон.
— Беспокоиться не о чем, — он наклонился и легко поцеловал его в лоб, погладив по голове. — Я буду здесь, когда ты проснёшься…
Роше верил его словам, но, несмотря на жуткую слабость, боялся засыпать, чтобы упускать эльфа из вида. Тот имел сейчас загадочный вид, будто знает то, что ему, недалекому, не познать никогда, и как всегда из его уст льется двусмысленная словесная жижа, которая стала тревожить.
— То есть, я просто полезен для тебя и ты не хочешь лишиться поддержки?..
— Просто мне хорошо с тобой и хочу, чтобы это длилось долго, — признался Иорвет.
Темерец улыбнулся, и медленно опустил веки. Руки и ноги ныли, ступни горели — он отвык от тяжёлой работы, побоялся, что не встанет на следующий день. Тёплая мужская ладонь прикоснулась к его небритой щеке и погладила, сделала то, что ему было сейчас необходимо. Роше чувствует тепло, ощущает заботу, что бы там эльф из себя не корчил и как бы ни отнекивался от правды — он нужен ему. С этой мыслью заснул, и сновидения его не беспокоили. А эльф нашёл спрятанную визитку Эрика и вышел из квартиры.
Ровно через четыре часа, у Иорвета были на руках документы на имя Вениамина Рощина и Игоря Белкина, а также, двести тысяч рублей наличными…
