Надо мною — тишина, Небо полное дождя, Дождь проходит сквозь меня, Но боли больше нет. Под холодный шепот звезд Мы сожгли последний мост, И все в бездну сорвалось. Свободным стану я, От зла и от добра, Моя душа была на лезвии ножа.
На голове Роше был надет чёрный мешок, а руки за спиной скованы, рядом слышаться всхлипы мужчины, кажется, рядом сидит Рафик и захлёбывается слезами. Он не знал куда его везут и что будут с ним делать. Дураку было ясно, что ему предстоит непростое испытание. За своих бойцов Вернон готов перегрызть любому глотку, если кто осмелится только косо взглянуть в их сторону, тут расклад не может быть другим, служители порядка будут мстить за своих товарищей, вопрос только, как долго будут мучить?.. Его вывели из автомобиля и, подталкивая вперёд, завели в помещение. Точно сказать было нельзя, ничего не было видно. — Не надо, пожалуйста! Мне нельзя сюда возвращаться! — надрывно кричал Рафаэль. Значит, тюрьма? Куда же ещё могут привезти полицейские? Наконец-то конечная точка, Роше усадили на стул и сняли мешок с головы. Он прикрыл веки, после темноты, даже слабый свет раздражал глаза, немного подождав, открыл их и удивился. Помещение, в котором он сидел было не похоже на комнату дознаний, а на вполне себе королевские покои. Почему-то всё было в белых тонах, мраморный пол и стены с волнистым барельефом. Роскошные картины с изображением мифических существ, о которых темерский Пёс и краем уха не слышал. А перед ним стоял человек низкого роста, изрядно полный, на его пузе петли едва удерживал пуговицы белоснежной рубашки, лицо округлое, покрытое тёмной щетиной, испугали прищуренные маленькие глаза, они были чёрными, бездонными, Роше заметил в них безумные искры, с этим человеком было явно что-то не так. — Рафаэль! — сладко протянул он, раскрыв объятья. Низкий, хриплый голос, приправленный неизвестным Вернону акцентом, тоже лишал человека приятности. — Где ты пропадал, сынок? Темерец оторопел и приоткрыл рот от удивления, только Рафик вовсе не был рад встрече с кровным родственником, он не поднимал глаз с пола, губы его дрожали, кажется, он сам трясся как осиновый лист, стоя между двух мужчин, и они не были полицейскими, а личными телохранителями толстяка. — Дорогой мой сын, — приговаривал хозяин дома, поцеловав парня в щёку. — Один ты у меня остался. Как же я был расстроен, что ты сбежал… Рафаэль молчал, слёзы не переставая, текли из его глаз. Отца рассердил унылый вид парня, потому он влепил сыну звонкую пощёчину. — Когда ты уже перестанешь быть тряпкой?! Подними глаза, когда я с тобой разговариваю! — ещё одна пощёчина. — Я кому сказал, смотри на меня! — Раф нехотя поднимает заплаканные глаза и всхлипывает. — Ну-ну, дорогой, присядь, поговорим позже и выясним, чем же папа не угодил тебе, — он указал на кресло. Молодой человек торопливо выполнил указание и сел на предложенное место, сложив руки на коленях, будто находясь в школе, где он покорный ученик. — Моё имя Самсон, говорит о чём-нибудь? — это толстяк сказал уже Вернону. Темерец молчал, разглядывая хозяина дома. Вступать в словесную перепалку будет глупо, этот человек не воспримет грубость и непочтительное отношение к себе адекватно, но, к сожалению, только колкие слова вертелись у пленника на языке. — Что же ты молчишь? Не хочешь беседовать? Боишься? Не стоит, я могу быть снисходительным, если мне оказывают услугу. — Я слышал о тебе, — коротко ответил Роше. — Ну, прекрасно! Значит, близкое знакомство можно опустить и начать с самого главного. Где подвеска деда Макара? Именно ты и ещё один неизвестный, пока, мне человек, видели его живым последними. Видишь ли, он украл её у меня и прятал, не отдавал по-хорошему, а потом решил внезапно сдохнуть… — Благодаря твоим людям, — добавил темерский командир. — Они ведь уже поплатились за то, что ослушались прямого приказа, да? Зачем же так жестоко? Я был очень удивлён, увидев фото истерзанного Владислава. Не переживай, я не держу зла на вас — героически погибшие полицейские были лишь расходным материалом. И, если ты вернёшь мою вещь, то даю слово, я отпущу тебя с миром и дам денег в придачу. — Я не знаю о чём речь, даже приблизительно. Мы просто жили у Макара, но когда его убили, то решили отомстить. — Откуда ты взялся? Роше смолчал. — Я тебя направлю, — он кивнул помощнику, тот открыл дверцу высокого шкафа, из которого вытащил вешалку, на кой-весел его старый тёмно-синий дублет с белыми полосками на рукавах. Самсон довольно улыбнулся, увидев неподдельную, яркую реакцию своего гостя на представленную взору одежду. — Начал вспоминать? — усмехнулся он. Перед Роше на стол стали выкладывать поочерёдно: белую рубашку и серые штаны, добротно сшитые ботинки с металлическими поножами, шиповидные перчатки с отрезанными пальцами, две походные фляжки, мешочек с так и не скуренным табаком, трубку, широкий кожаный ремень с ножнами, шаперон, кольчугу и старый добрый темерский меч. — Вы это из музея украли, что ли? — спросил Вернон, собравшись с мыслями. — Очень забавно, но погоди — это ещё не всё, — загадочно проговорил толстяк. Рядом с личными вещами темерца положили: укороченные облезлые ботинки с пряжкой, лосины, залатанную кольчугу, льняную рубашку, кожаные перчатки, что были одна короче другой, ремни, количество которых было сложно сосчитать, бордовая безрукавка, кушак, гербы поверженных отрядов Севера на перевязи, курительная трубка и укороченный кожаный жилет. «Вот же капуста!» — успел подумать Вернон, усмехнувшись многослойности наряда командира «белок». — Теперь, узнаешь? — Впервые вижу. — Неужто?! Мы ещё кое-что нашли в лесу, — он махнул рукой, и телохранитель принёс полиэтиленовый пакет, из которого тот вытрусил прямо на пол то, что когда-то было скоя’таэльской стёганкой. Ткань одеяния была вся изодрана, потому прошитая вата вывалилась наружу. «Медведь хорошо развлекался», — хмыкнул темерец. Необъяснимое чувство тоски охватило его нутро, он безумно соскучился по своему времени, по своим людям, по их с Иорветом размолвкам… Он чётко представил себя вновь одетым как прежде, и его одетым как прежде, стоящими на поле брани, только они бы не стали драться больше, а занялись бы чем-то другим… — Откуда вы взялись?! Я тебя спрашиваю в последний раз! — крикнул Самсон, вконец растеряв свою напускную вежливость. — Мы бездомные, нас приютил старик, вот и всё, впервые вижу эти убогие тряпки, — спокойно ответил Роше. Он не знал, как выйти живым из этой ситуации, но признаться, что они не из данного времени, это увязнуть по самые уши в этой гнилой истории, и тогда они найдут эльфа. — Ты обманываешь меня, Вениамин Рощин, наверняка это твоё ненастоящее имя, — Самсон открыл паспорт темерца. — Интересно… Один и тот же поставщик, даже номера делают, суки, одинаковые. И давно ли ты имеешь дела с Палычем? — Повторюсь, я не понимаю, что вообще происходит! Так что, отъебись! — вспылил Роше. Самсон усмехнулся, быстро посмотрев на телохранителя, отдал немой приказ. Через десять минут Вернон лежал на полу согнутый пополам от боли в животе, обнимая его руками. Из его носа и рта лилась кровь — он жестко поплатился за свою дерзость. — Может, и правда ты ничего не знаешь… — согласился хозяин дома, смотря на крепкого мужчину сверху вниз, ведь во время допроса, тот не произнёс ни звука, что было удивительно. — Тогда где второй? — Не знаю, он пропал… — еле промычал Роше, сплёвывая вязкую кровь изо рта. — Сука! — Самсон топнул ногой, оттого бледный от страха Рафик вздрогнул. — Ну и кого вы мне сюда привели?! От вас никакого толку, идиоты! Проверьте своих подставных людей у Палыча в резиденции, найдите второго или я вас собственноручно выпотрошу! Дверь распахивается, внутрь вбегает ещё один запыхавшийся охранник. — Самсон, кто-то отключил все камеры! — Это ещё что?.. — прошипел хозяин резиденции. Взял в руки телефон. — Бесполезно, работают «глушилки» — связи нет… — Ну, тогда, что ты тут стоишь?! Устрани проблему, на нас, возможно, напали! — крикнул толстяк. Он вышел из комнаты, бросив через плечо прочим подчинённым: — Следите за ними, я скоро вернусь. Дверь с силой захлопнулась, оставляя темерца и Рафика наедине с двумя мужчинами. Роше притворялся, что ему больно так, что он не может подняться, потому как в своё время получал намного сильнее и продолжал, даже самый плачевный, без единой надежды на успех бой, по итогу либо выигрывал, либо его уносили с поля брани без сознания. Сейчас он тихо постанывал и кашлял, привлекая к себе внимание. Телохранители стояли, не шелохнувшись, с отвращением поглядывая на искалеченного мужчину. — Вдвоем бить одного — это самое низкое, что может позволить себе мужчина, — подал голос Вернон. Раф весь сжался, смотря на Роше, будто спрашивая: «Что ты делаешь?!» Стражники в чёрных комбинезонах нахмурились и сжали кулаки. — Один держит — другой колотит, очень удобно… — он сплюнул на пол и приподнял голову. — Вы ленивые свиньи, а не воины. А что ещё позорнее — девственники сраные… Оскорблённые несправедливыми обвинениями в отсутствии сексуального опыта, мужчины решили наказать наглеца и двинулись вперёд. Сын Самсона крепко зажмурился — не мог больше смотреть на избиение своего знакомого. Он услышал удары, маты и глухие стоны, опасливо приоткрыл один глаз, затем распахнул оба — били совсем не Вениамина. Темерец уже сидел сверху одного из нападавших и наносил точные удары кулаком ему в голову, другой валялся где-то рядом со столом. Когда Роше закончил, брезгливо осмотрел их обоих: он не насытился, не выплеснул всю скопившуюся злость, даже стало жаль, что они так быстро отключились. Поднимается на ноги и хрустит позвонками на спине, уже отвык от постоянных драк, тело стало капризничать. Рафик так и сидел с открытым ртом, когда Вернон подошёл к столу и, взяв старую рубашку эльфа, вытер лицо от собственной крови. Замер, подумав, что уже наверняка помешался, потому как не отказал себе в удовольствии приложить ткань к носу и глубоко вдохнуть, наслаждаясь запахом Солнца, оттого прикрыл глаза от удовольствия… Опомнился, когда в памяти всплыл болезненный эпизод в отеле. Он зло отбросил рубашку в сторону, берёт со стола свои кожаные перчатки и натягивает на руки, затем, бережно, с неким интимным трепетом взял в руки верный темерский меч, что без сомнения, ладно лёг в ладонь, и покрутил его в руках. Оружие крепко и не потеряло своей смертоносности в отсутствии хозяина. Роше улыбнулся, здесь ему не место, его стихия быть солдатом, а не праздным любителем булочек. С тоской посмотрел на свой мундир, он не может надеть его сейчас — он будет слишком бросаться в глаза, по возвращению домой закажет портному новый, лучше прежнего. Легко коснулся края чёрного шаперона — он скучал по нему, но сей элемент образа никак не вписывается в современный мир. Темерец перетянул пояс ремнём на свой обычный манер, спрятав меч в ножны, потом засунул метательные ножи в специально прорезанные для этого петли. — Веня?.. — почти пискнул Рафик, оповещая о своём присутствии. — Так это правда? Это всё… Твоё? — Я — Вернон, — терпеливо поправил темерец, обернувшись. — Да, это мои вещи, твой папаша был прав, но нам пора уходить. — Парень закивал и поднялся с кресла. Они выглянули из приоткрытой двери, пока никого видно не было. Роше шагнул вперед и свернул в сторону. — Стой! — Рафик придержал его за край толстовки. — Там тупик, пойдём в другую сторону — я покажу, где выход. Особняк был похож на крепость. Три этажа, с открытым внутренним двором. Сейчас они находились на втором, и, по словам Рафаэля, им необходимо забраться на самый верх, где есть прямой спуск вниз по потайной лестнице, там есть шанс остаться незамеченными. Снаружи было темно, но как назло, один за другим, во дворе стали загораться прожектора, освещая пространство не хуже дневного света. — Блять… — выругался Роше, спрятавшись за стену от яркого света. — Теперь нас заметят. Рафик сел на бетон, укрывшись за высокими бортами террасы. Закрыл уши руками, когда услышал выстрелы. Началась бойня, Вернон не боялся признать этого факта. Некто забрался в особняк и стал безжалостно расправляться с его обитателями. Повсюду шум выстрелов и крики поверженных, иной раз слышались взрывы. Это усложняет их побег, потому что они ровно посредине двух враждующих сторон. — Рафик, перебирайся сюда! — Нет, не могу… — он мотнул головой. — Давай, ты сможешь! Будь мужиком, на кону твоя жизнь! Парень, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул и быстро пополз на карачках в сторону темерца. Ещё раз шумно выдохнул, когда добрался до цели. — Молодец, — отметил командир. Рафик не ожидал похвалы своего мнимого мужества, изумлённо округлив глаза. — Будь рядом, я смогу вытащить нас, только показывай дорогу. — Снова кивок головы, мужчины двинулись дальше. Впереди были двое вооруженных людей, и они являлись помехой на пути к выходу, их автоматы смотрели дулами вниз, в поисках новой жертвы. Роше приложил указательный палец к губам, попросив Рафа не шуметь. Вытащил два ножа, прицелившись, всадил один из них в горло стрелка, второй ничего не успел понять — упал рядом с воткнутым ножом в глазу. Рафик рядом пронзительно вскрикнул, за что получил увесистый подзатыльник от Вернона. — Ты же не мышь увидел, барышня хренова, соберись! — Роше мог отчитать любого, даже шепотом, чтобы у того затряслись колени. Темерец схватил парня за шкирку и толкнул вперёд: — Пошёл! Можно было бы взять автомат, но только Роше совершенно не представлял, как им пользоваться, а от Рафика толку нет, потому он снял с трупов два пистолета, ну и естественно, выдернул свою законную собственность в виде ножей. Автоматная очередь просвистела прямо над головой, они успели пригнуться, а Рафаэль, запаниковав, бросился бежать без оглядки. — Стой, дурачок! — крикнул Роше ему вслед. Ещё один залп из смертоносных пуль отрезал их друг от друга. Парень побежал дальше и скрылся за дверью. «Подстрелят, вот же недоумок!» — сокрушался темерец. Повсюду была мясорубка, люди убивали людей, кто-то вёл обстрел сверху, кто-то выстроил баррикады из столов и вёл бой на нижних этажах. Повсюду кровь и трупы убитых. И никто не задумывался о причинах, просто убивал и всё, потому что был отдан приказ. Нет оправданий подобной жестокости, нет достойной цели, чтобы столько людей погибло сегодня… Роше обернулся, трое бойцов шли за ним по пятам, натянул на голову капюшон и неторопливо выглянул из-за стены, сразу сделав несколько пробных выстрелов, и все мимо цели, выругавшись, встал на одно колено для лучшей устойчивости, троица не ждала, пока он настроится, нырнула за ближайшие колоны, ответив автоматной очередью. Пока один не успел спрятаться за укрытие вновь, командир успел убить его точным выстрелом из пистолета. Тут же ответный огонь, сразу из двух стволов, который оглушил Вернона. С другой стороны, появились ещё противники, теперь со стороны людей Самсона. Роше не растерялся и заполз между двумя вазами с высокими цветами, оставляя противников наедине, чтобы они решили проблемы между собой, а там уже и он подоспеет. Проходящие мужчины его не заметили, но их заметили те, кто прятался за колоннами. Они начали перестрелку, в которой погибли двое с обеих сторон. Во время затишья, Роше выбрался из цветов и достал меч из ножен… Ему удалось забраться на крышу — здесь обзор был лучше всего. Иорвет усмехнулся: «Жалкие букашки…», высокомерно приподняв верхнюю губу, смотря на то, как люди убивают друг друга не испытывая мук совести, что же, он с радостью им в этом поможет. Тетива была крепкой, стрелы он сделал собственноручно, воспользовавшись старым способом изготовления, дабы наконечник ввинчивался в тело, пробивая кольчугу насквозь. Разумеется, справиться с бронежилетами будет сложнее, но зачем стрелять в тело, когда есть голова? Тридцать стрел — тридцать дхойне, для командира «белок», день складывается прекрасно, уже давно пора размять руки и вспомнить былые навыки. Он стал отстреливать людей Самсона, словно уток, начиная с верхних этажей, постоянно меняя место дислокации, чтобы не быть обнаруженным. Их много, стрел может не хватить. У него осталось пятнадцать штук, стрелял он уже по людям, что находились на втором этаже. Там какая-то потасовка, но ему на это плевать, только заберёт ларец и на выход. Заряжает очередную стрелу и натягивает тетиву, прищуренный глаз расширяется: один из участников стычки сражается с мечом в руках, иной раз, идя в рукопашную, и вполне успешно. Одного мужчина полоснул острием по животу, другой от него получил прямой в нос с кулака, и пока приходил в себя, принял удар от меча в грудь. У неизвестного была впереди ещё одна помеха в виде стрелка, но на сей раз, он воспользовался пистолетом. «Не умеет стрелять», — хмыкнул эльф, заметив, что человек выпустил всю обойму мимо цели: «Я покажу ему, как надо, а затем прикончу», — подумал он, выстрелив в недруга незнакомца. Роше готовился напасть на противника с мечом в руках, когда закончились патроны, выжидая время, но этого не потребовалось. Враг упал замертво со стрелой в шее. Стоп, стрелы?.. Вернон спустился вниз, сев на корточки. Откуда в современном мире стрелки-лучники? Или?.. Охотник на нелюдей приблизился к трупу ползком, рассмотреть стрелу внимательнее. Белое древко и серое оперение, врезанное по диагонали для увеличения скорости… «Скоя’таэльские стрелы…» — обомлел он. — Иорвет… — тихо шепнул человек, и сердце его вновь беспокойно забилось. Он выглянул, посмотреть, откуда был произведён выстрел, почти успел бы, если бы не вновь прилетевшая стрела, просвистевшая рядом с его ухом и воткнувшаяся в стену напротив. — Ну, сука! — прошипел Роше. Иорвет достал ещё одну стрелу и натянул лук, стал выжидать, когда интересная ему цель, ненароком выглянет. Показалась голова, эльф немедля выпустил стрелу. Попал! Самодовольно ухмыльнулся и опустил оружие. Он никак не ожидал, что поверженный враг оживёт и выскочит из-за высокого борта террасы, сделав перекат вперёд. Пока Иорвет торопливо заряжал новую стрелу, незнакомец разбежался и выбил ногами двери впереди, скрываясь из поля зрения. Лис присмотрелся: неизвестный использовал труп убитого как приманку, высунув его голову из-за укрытия. — Ах, ты bloede! — возмутился эльф. Кровь его закипела. Он непременно найдёт этого дхойне, никто не смеет одурачивать его как молокососа! Темерец выбрался на крышу, хорошо, что прожектора были установлены здесь и направлены вниз, лишая площадки освещения практически полностью, да и враги видимо закончились. Выстрелы слышались всё реже, сейчас появилась возможность выбраться из этого ада живым. Жаль Рафика, его наверняка убили, а Иорвет… Тут Роше сомневался, не хотел задумываться, почему он во всё это ввязался и как выберется. Эльф как скользкий червь — наверняка не пропадёт, хотя грудь человека невольно сжалась от беспокойства. Ещё несколько шагов, впереди дверь, чутьё ему подсказывало, что это выход, если нет, то будет импровизировать. Его сбили с ног так внезапно, что он не успел понять, что произошло. Два тела покатились по асфальту, пока нападавший, не поднялся на ноги и замахнулся мечом над головой Вернона. Тот отбил атаку и одним резким движением, выпрямился, и их клинки схлестнулись. Иорвет скалился и делал выпады, крутился, пытаясь зацепить противника, но ничего не получалось. Дхойне дразнил его, потому всколыхнул в нём обжигающий азарт. Только один человек мог так действовать на него… Эльф не успел ничего обдумать, как его меч, безвозмездно подаренный Палычем, выбранный из коллекции японских катан, был безжалостно перебит на две части одним сильным ударом. Скоя’таэль ошарашено посмотрел на обломок своего меча, понимая, что теперь ему конец; принялся ощупывать свой пояс, в поисках ножа, как услышал знакомый грудной голос, исходящий от незнакомца: — Говно твоё оружие, а вот это, — человек взмахнул своим мечом, — темерский, из многослойной добротной стали — он сделан на века. Обосрался ты, Белка… — Роше отбросил оружие сторону и с яростным боевым кличем снёс эльфа, повалив на землю, немедля приложив к его открытой шее нож. — Дхойне… — прошептал Иорвет. Рука в перчатке самовольно стянула капюшон с головы, коснулась щеки темерца, проверить, убедиться, что это не видение, его человек снова перед ним. Роше скалится и тяжело дышит, потому что злится — он не разделяет радости эльфа от первой встречи после разлуки. Смахивает руку со своего лица и поднимается на ноги. Лис всё ещё находится во власти неуёмной радости, встав с места, делает шаг навстречу: — Мой дхойне… — говорит он, улыбнувшись искренне. Получает наотмашь кулаком по лицу, заслуженный, Иорвет это понимал, покачнулся, проверил челюсть на предмет перелома, погладив её ладонью, удар был не в полную силу, он знал, что Вернон мог бы вырубить его на раз. Понимание этого отражается на его лице лукавой усмешкой. Разбитая губа — пустяки, главное, что Роше, как и прежде, дорожит им, попросту решил наказать его за нанесённую обиду. — Вижу, ты тосковал по мне… — Тосковал, ага, всыпать бы тебе по первое число! Ударил бы, когда мы вместе завтракали, но это бы выглядело странно. — Странно, что мы вообще сошлись. Судьба посмеялась над нами обоими, разделив непримиримыми разногласиями, но в то же время, постоянно сталкивая вместе, не оставляя шанса быть равнодушными друг к другу. Думай, что хочется, а я безумно скучал по тебе… — Иди к чёрту! — выплюнул Вернон. Иорвет усмехнулся и стал вальяжно расхаживать вокруг бывшего любовника. — Что ты тут делаешь? — спросил он. — Не твоё дело! Я же не спрашиваю, почему здесь ты, ещё и в бандитской компании. — Это всё временно, — отмахнулся эльф. — Найду то, что мне необходимо, и покончу с этим. Прозвучали выстрелы, довольно близко. Кто-то приближался к ним. Командиры, почувствовав опасность, бросились за первую попавшуюся стену, присели вниз оперевшись на неё спинами. Иорвет сел с краю и выглянул, вроде пока чисто. — Постоянно не договариваешь, — проговорил Роше. — О мире, а тем более о доверии не может быть и речи. — Отложим этот неприятный разговор. — Ядрена вошь, Иорвет, это тебе не погреб, тут ничего не отложишь! — Обещаю, когда придёт время, я расскажу тебе всё… Автоматная очередь пробила стену несколькими пулями, на мгновение, оглушив темерца, он схватился за голову, унять звон в ушах. Иорвет даже не моргнул, заметив впереди приоткрытую дверь. Если ему не изменяет память, и по карте он всё понял верно, то именно через неё можно беспрепятственно выйти из особняка. Необходимо вывести Вернона отсюда, мясорубка продолжается, ему не уйти живым от тех, с кем он пришёл сюда. — Ты думаешь о том же, о чём и я? — спросил командир «белок». Роше поднимает голову, и смотрит на придурковатого остроухого безумными глазами. — Если ты думаешь: твою мать! Твою мать! Чёртовы пули, чуть не пропороли мне башку! Тогда да… Мы думаем об одном и том же. — Выход впереди, тебе туда, — эльф кивнул подбородком вперёд, улыбнувшись. — Да ты стратег, мать твою, каких поискать! Боец с оружием как раз этого и ждёт. — Это ненадолго, — буркнул Лис. Засунул руку в карман плаща и достал прибор, похожий на удлинённую линзу микроскопа, только с ремнями. Быстро натянув на голову, выглянул из-за укрытия с луком наготове. Тихий свист — после, звук падающего тела. Иорвет вернулся за стену, и снял прибор с головы. — Беее… — он брезгливо высунул язык и довольно улыбнулся, посмотрев на Роше: — Даже мозги выскочили. Вернон не отрывал взгляда исподлобья от психа, с которым делил постель несколько недель, целовал его, позволял засыпать на своей груди, а теперь у человека зашевелились волосы на голове, от понимания того, что ходил по лезвию бритвы. — Очаровательно… — едва слышно ответил Роше, хотел повертеть пальцем у виска, но в том толку будет мало. Он решил разведать обстановку сам, обогнув Лиса, посмотрел в ту сторону, откуда были слышны выстрелы. — Так ты же своего завалил… — темерец обернулся. — Да? — Иорвет решил убедиться, пристроившись рядом с человеком, высовываясь. — Хм, верно, — сел на место и пожал плечами. — Подумаешь, дхойне есть дхойне, одним больше, одним меньше, никакой разницы. — Я тоже, между прочим, человек. — Ты мой дхойне, а это разные вещи. — Ты рассуждаешь так, будто я твой питомец… Иорвет схватил темерца за подбородок и оскалился, притянув его к себе. — Если бы не располагающая к романтике обстановка, то я бы сейчас уже порвал на тебе одежду, настолько я хочу тебя… У темерца пробежались мурашки по телу от шёпота его персонального искушения, от его пронизывающего взгляда; от вида приоткрытых розовых губ и бьющейся жилки на шее, где красовалась его любимая татуировка… Сам он недалеко ушёл. В своих мыслях отодрал эльфа на четвереньках уже раз десять, пока шёл их разговор, но никак этого не показывал. — Ты серьёзно?! — недоумевал Вернон, когда Иорвет расстегнул его толстовку до самого конца и принялся за пуговицы на своей рубашке. — Ш-ш-ш… — эльф приложил указательный палец к губам темерца. Под рубашкой оказался бронежилет, скрепленный липучками по бокам, эльф быстро расстегнул его, затем приставил его к груди Роше. — Зачем это? — Не хочу, чтобы тебя подстрелили, у меня большие планы на твою персону, не дёргайся! — эльф застегнул одежду темерца до самого горла и подпихнул его вперёд: — Иди, я потом найду тебя… Вернон не стал выступать и противиться, ему пора уходить — обернулся, оставлять эльфа не хотелось, но пока у него нет иного выбора. Иорвет улыбнулся ему напоследок и развернулся, чтобы уйти. Остроухий резко остановился, услышав, что дверь скрипнула вновь: неужели этот упрямец решил вернуться? Старый Лис бы не удивился. Так и есть. Роше пятится назад с поднятыми руками, бросает на землю свой меч, эльф забеспокоился. Эрик с шайкой своих головорезов лучше Иорвета знали все доступные выходы из особняка, потому решили проверить все имеющиеся, за собой люди вели испуганного Рафика. — Далеко собрался? — спросил сын Палыча. Ударил темерца рукоятью пистолета, а его люди стали добавлять темерцу пинков под рёбра, когда тот упал. — О, Иорвет, и ты здесь! Что тут происходит? Встреча старых знакомых? — ехидно пропел он. Иорвет промолчал, всем своим видом стараясь показать, что сложившаяся ситуация ничуть его не заботит. Люди наставили на лежащего на земле Вернона оружие — у него нет шансов выжить. — Я бы убил тебя, — Эрик обращался к темерцу. — Не знаю почему, не нравишься ты мне, но, боюсь, отец не одобрит. Отключите "глушилки", — приказал он. Стоящие рядом соратники, выполнили указание, нажав несколько кнопок на неизвестном приборе. Сын Палыча достал из кармана куртки телефон и стал кому-то звонить: — Один момент, нужно уточнить детали и продолжим… Аллё! Отец, тут второй объявился, что делать с ним? Да, тот самый. Угу… Хорошо. И ещё кое-что. Сын Самсона найден, едва не мочит штаны от нашего присутствия… Неужели это так важно?! Да я… Всё. Понял. Не ори! — Эрик положил трубку и скользко ухмыльнулся. — Тебе повезло, — он посмотрел на Рафика. — Какими бы ни были разногласия, отец твоего папашу уважает, так что можешь идти, всё равно ты жалкий ссыкун! Рафаэль опустил взгляд и сделал шаг назад, его отпустили, парень без промедления покинул опасную обстановку. — А вот ты, — он посмотрел на Роше. — Тебя велено устранить… — Сын Палыча, направил на темерца пистолет. — Стой! — крикнул Иорвет. Эрик нахмурился, затем выдал подобие на улыбку. — Тебе его не спасти, а будешь мешать, последуешь за ним. Как бы мне плевать на весь этот мифический бред, скажу отцу, что ты не выжил. Эльф сжал от беспомощности челюсть, наскоро осмотревшись, пришёл к выводу, что ему не справиться со всей людской оравой, окружившую его. Противников восемь, и все они вооружены до зубов дальнобойным оружием, даже если он попытается, сможет убить только троих, а прочие расстреляют и его, и Роше в мгновенье ока. — Я его сам прикончу… у нас старые счёты… — проговорил Старый Лис. Эрик был заинтригован. Когда он впервые увидел Иорвета и Роше вместе, в старом доме на окраине посёлка, то ему показалось, что мужчины довольно близки. — О, пожалуйста, месть — дело святое, — сын Палыча передал эльфу пистолет, тот решился посмотреть на своего любимого, который прижался спиной к стене, на лице которого кровоточили раны. В глазах Роше он прочел лютое презрение, вероятно, он уже убивал его в своих мыслях за очередное предательство. Заметил, как темерец покосился на лежащий неподалёку меч — Иорвет сжал кулаки. «Нет, дхойне, не делай этого!» Вернон только успел схватиться за рукоять меча, как получил выстрел в грудь. Боль была такой острой, что у человека перехватило дыхание, он стал протяжно вдыхать воздух в лёгкие, съехал по стенке на бок и упал на спину. Скоя’таэль спрятал за пояс пистолет и приблизился. Роше не верил, не хотел верить, что его эльф так поступил с ним, ещё один удар в сердце, только почему он дышит до сих пор?.. — Оставьте нас, — сказал Иорвет. Эрик был явно удивлён поступком «соратника», но уходить не спешил. Лис стал паниковать, если люди не уйдут, то догадаются, что Роше в бронежилете. Показательно вынул нож из кобуры на боку: — Хочу сказать пару слов на прощание старому врагу — это незачем слышать посторонним… Сын Палыча хмыкнул, махнул ладонью вперёд, и не торопясь ушёл с поля зрения, увлекая за собой своих приспешников. — Ты сукин сын… — прохрипел темерец, когда эльф присел рядом. Времени мало, иллюзия убийства должна выглядеть убедительно. Остроухий достает из кармана припрятанный «шокер», он никогда бы не подумал, что его придётся использовать против дорогого сердцу человека. Не говоря ни слова, Иорвет прикладывает потрескивающий аппарат к шее темерца, тот затрясся на земле и закатил глаза. В этот момент из-за угла выглядывает Эрик, проверить достоверность слов подозрительного знакомого. Эльф неторопливо вытирал нож об одежду Вернона, будто тот был испачкан в крови, а Роше находился без чувств, хорошо было темно, и вожак бандитов не заметил размеренное движение его грудной клетки. — Быстро ты, едва мог успеть сказать «прощай» или «сдохни», стоило ли нас выпроваживать? — едко проговорил Эрик, то и дело, поглядывая на «труп» Роше. — Стоило. Он достойный противник. Был… Человек прикусил кончик языка, усмехнувшись, затем посмотрел на часы, на циферблате вспыхнули цифры. — Нам пора — особняк зачищен. Самсон сбежал, оказывается, тайных ходов у них было много. Хреново, отец будет не вполне доволен, хорошо, что мы добыли кристалл. Вся делегация во главе с Эриком отправилась на выход, через парадный вход, ведь сейчас они были полноправными хозяевами дома; завершал строй Иорвет, который беспокойно обернулся. Его дхойне лежит без сознания в особняке, где повсюду лежат трупы убитых обитателей и нападавших, если нагрянет полиция, а она нагрянет, то Вернон не увидит больше белого света и Лис не сможет его выручить. Зря он нервничал, к Роше подбежала тень и стала трепать его, пытаясь привести в чувство, тот закашлялся и выругался. Рафик не сбежал, а скрылся за ближайшим углом. Он видел, что темерец остался жив, потому и решил остаться и помочь. Теперь Иорвет был спокоен, его дхойне уже стоял на ногах, покачивался, но был жив. У скоя’таэля осталось ещё одно важное дело, от решения которого, зависит их совместное будущее, тогда-то, он сможет вернуться к темерскому командиру с повинной и попросить прощения… — Веня, Веня, уходить надо! — причитал Рафаэль. Вернон застонал и схватился за грудь. Кивнул и пошёл в сторону выхода, прихватив с собой меч. Он почти не помнил путь до машины, лишь оказавшись внутри, Роше позволил себе устало уронить лицо в ладони, когда Рафик нажал на газ. — Господи, мы выбрались! Фу-ух… Куда поедем? — На квартиру, Рафик. — Отличная идея, дорогой, там тебя будут искать в первую очередь! — Никто меня искать больше не будет, Иорвет постарался, чтобы все подумали, что я сдох… — Значит, он не такой плохой? — Нет, он исчадие ада и только там ему место. — Так и знал… Да, Веня, он жуткий тип, правильно, раз уж на меня страх нападает от одного его взгляда, то он однозначно маньяк! — Эй, Рафик… — М-м? — Спасибо, что не бросил меня… — Ты хороший человек. Бля буду, ты бы меня тоже там не оставил! «Всё зависит от обстоятельств», — подумал Вернон. Сын Самсона не глуп и хитёр, но уж больно молод и неопытен, совсем как Бьянка. Его соратница была Роше как дочь, он заботился о ней и оберегал, пока она не окрепла после плена и стала образцовым солдатом. Вернон скучал по ней, по всем своим «полоскам», и когда-нибудь он вновь увидит их. Роше улыбнулся, устроит взбучку и внеплановый забег через препятствия. — Вот и царская резиденция, дорогой друг! Машина резко остановилась. Идиотская шутка, ведь они прибыли к подъезду «дома» Роше. Темерец скептически приподнял бровь, на что водитель усмехнулся. — Пардоньте, я по-привычке. И только сейчас Вернон заметил, что с виду чернявый, с густой шевелюрой и широкими бровями молодой человек имел серый цвет глаз и правильные черты лица, больше похожие на женские. Как итог, почти ничего общего с Самсоном. — Что случилось между тобой и отцом? Почему ты так боишься его? — спросил Роше. Он просто соскучился по допросам, да и природное любопытство гложило. — Рафик побледнел снова, отвернулся и поджал губы. Вернон понимал, что лезет в душу без разрешения, но это никогда его не останавливало. Он перебрался на пассажирское кресло рядом с водителем. — Я влез в это дерьмо не по своей воле и хочу выпутаться из него, потому мне нужны детали и достоверная информация обо всех участниках этой непростой истории. Рафаэль заглушил автомобиль, достал из куртки пачку сигарет и закурил, Роше не позволил парню спрятать сигареты и угостился из пачки самовольно. — Мы были образцовой семьёй, очень состоятельной и дружной. У нас родни жопой ешь, и каждые выходные они развлекались у нас. Моя мама была русской, очень доброй женщиной, насколько я помню. Ещё сестра была… Потом, когда отец со своим партнёром по бизнесу, — сынок которого растопырил свои пальцы передо мной и отпустил, с ним он нашёл эти проклятые ящики. И начался пиздец… Отец бил маму, пропадал на каких-то жутких собраниях и бодрствовал по ночам. Я ничего не мог сделать, получал оплеухи не реже других, а я ведь учился на «вышке», и прилежно, чтобы не разочаровывать папашу. Да, у меня два высших образования, — гордо проговорил Раф, — одно, правда, купленное, а другое, незаконченное… — вяло добавил он. Только Роше всё равно ничего не понимал. Однако подметил, что Рафик в состоянии разговаривать как адекватный и довольно не глупый человек. — Как раз я задержался в универе, и явился домой позже обычного. Там я увидел странных людей в отцовском кабинете. Они как зомби приговаривали какое-то заклинание, а на столе… — он замолчал, слёзы подступили к его глазам. — …лежала мама и сестра. Отец говорил какой-то бред, о боге, который пробудится, одарит их счастьем и властью, но ему нужны жертвы… Он убил их на моих глазах, ради какой-то высшей цели… Не помню, что было потом. Я бежал так, что, кажется, у меня загорелись ноги, совсем без денег, ушёл, в чём был, и стал жить на улице. Пришлось выживать и подстраиваться. Думаешь, мне нравится обманывать людей?! — спросил он. Роше уверенно кивнул, а Рафик обиженно фыркнул. — Ладно, сейчас нравится, но раньше мне было жутко стыдно, клянусь! — Ты потому такой притрушенный? — Если это так называется, то да. Для всех я таксист-Рафик, недалёкий пройдоха с манией величия. Хочу стать тем, кем я был раньше… но боюсь уже поздно. — Никогда не поздно измениться и стать сильнее, — проговорил Вернон. — Спасибо, что рассказал. — Парень кивнув, стал выжидать, пока Роше покинет автомобиль. — У меня к тебе будет просьба, — сказал темерец. — Я никуда не поеду, я ещё из этих штанов дерьмо не вытряхнул! — возмутился Раф. — Не об этом речь, у вас же наверняка есть единая информационная база, которая может ответить на любой вопрос? — Интернет?.. — Да, наверное. Жизненно необходимо, чтобы ты умудрился посмотреть, где были самые значимые битвы во время Второй Мировой, уделяя внимание тем территориям, которые находились возле тёплого моря. — Зачем тебе эта древность? — Просто сделай, сам знаешь — это не бесплатно… — Я попробую, но ничего не обещаю. — Договорились. Зайдём внутрь, я отдам тебе десять тысяч. — Позже заеду, мне надо прийти в себя… — Тогда, бывай! — Темерец вышел из машины и захлопнул дверцу. Ему и самому не помешает встряска, хорошо, что на этот случай у него припасены несколько бутылок водки…***
— Нашли? Вы нашли его?! — Владимир встречал их у порога своего кабинета. Голос его был взволнованным, а взгляд нетерпеливым. — Нашли… — протянул Эрик, демонстрируя добычу в бумажном пакете. Они нашли сундук в брошенном кабинете Самсона, эльфу не составило труда вскрыть его и забрать ещё один ключ-подвеску. — Горжусь тобой, сынок, ты молодец! — Палыч хлопнул сына по плечу, Эрик был счастлив, услышав похвалу, но старался это скрыть, посмотрев на Иорвета, Владимир не обошёл сладкими речами и его: — Ты не подвёл меня, хвалю, а теперь давай покончим с этим. Тянуть было ни к чему, тем более у эльфа был готов план. Богатый дхойне как никто другой прав, пора покончить с этой мрачной историей. Каменный ларец был рядом, оставалось только открыть его. Иорвет положил камень сверху. Сундук издал громкий хлопок и раскрылся. Из ларца полилась вода, затхлая, тёмно-зелёного цвета, отвратительного запаха. Палыч ахнул, подскочил к пьедесталу, раскрывая сундук полностью, покрытый безобразной жижей предмет был в его руках. — Эрик! Я сделал это! Теперь я смогу освободиться… — затараторил Владимир, потом опомнился и взял себя в руки. — Оставь нас, сын… — Но… — воспротивился парень. — Я сказал, выйди! — рявкнул он. Эрик не смел перечить, потому поджав губы и предупреждающе посмотрев на эльфа, быстрой поступью выскочил из кабинета. — Это ключ, Иорвет, — шептал мужчина, обтирая дёгтеобразную жижу с кристалла вытянутым краем собственной рубашки. — Нужно отыскать храм полной луны, тогда океан поднимется, вода польётся с небес, покрывая весь мир, пробуждая нашего бога. И я стану свободным… — Ты никогда не будешь свободным, находясь в рабстве у чудовища. — У меня нет выбора, он заставляет… — Я освобожу тебя от бремени, — шепнул эльф, когда подошёл совсем близко, — монстр должен пробудиться, выполнить своё предназначение и кануть в лету, благо я знаю как… — Ты не сможешь! Никто не сможет! — Я ведь безнравственный разбойник и могу одурачить любого, — проговорил Иорвет, приложив нож к шее Палыча. — Va faill, dh’one… Владимир Павлович остался лежать на полу, с перерезанным горлом. Командир скоя’таэлей шел уверенной походкой мимо охранников — верных псов криминального авторитета. — Палыч занят, облизывает находку, чуть не целует, лучше не мешайте, — бросил он, не поворачивая головы. Эрика видно не было, это в план не вписывалось — он должен был оставаться в особняке, но у Лиса мало времени, придётся начинать без него. — Я свободен, словно птица в небесах… — тихо напевал скоя’таэль себе под нос. Услышал как-то незатейливую человеческую песню, и уж больно она пришлась ему по-вкусу. Третий этаж. Из благосклонно предоставленной ему комнаты Иорвет забрал пульт управления от заранее заложенной взрывчатки, которую эльф смог разместить практически на каждом этаже здания, и небольшой кейс с припрятанными деньгами, само собой украденными у бандитов. — Я свободен, я забыл, что значит страх… Второй этаж. Несколько щелчков джойстика, красные лампочки на пульте окрасились зелёным цветом, свидетельствуя о боевой готовности. Никто его не замечает, он примелькался, заслужил доверие… — Я свободен, с диким ветром наравне… Первый этаж. Иорвет спокойно выходит за пределы роскошного особняка, где садится на заднее сидение автомобиля с личным водителем Палыча. Отъезжает на приемлемое расстояние и жмёт на красную кнопку. — Я свободен, наяву, а не во сне… — протягивает он, когда раздаются подряд несколько сильных взрывов. Иномарки, припаркованные около здания взвыли сиренами, цепные псы Эрика, находящиеся снаружи, бегали вокруг полыхающего дома и кричали, они были в растерянности, а водитель автомобиля, на котором ехал Иорвет, не смел останавливаться или хоть как-то комментировать шокирующий инцидент, потому что к его затылку был приставлен пистолет. Чуть позже Старый Лис избавится и от шофёра, свидетелей его побега быть не должно, чтобы пересесть в машину поскромнее и отправиться навстречу к своей судьбе…***
Когда так долго сидишь в полной темноте, любой шорох будет заметен. Грудь болела, синяк от пули расплылся от центра к периферии, мешая лёгким расправляться до конца. Он слышал своё дыхание и стук сердца — они спокойно выполняли свою функцию, лишь эти важные органы свидетельствовали, что человек ещё жив… По возвращению домой, Роше первым делом пошёл в ванную, смыть всю ту мерзость, что навалилась на него сегодня, стереть из памяти печальную встречу с Иорветом. Он ведь надеялся, что если они увидят друг друга, то что-то изменится, эльф решит быть с ним. Вернон давно простил его — это лишало покоя и злило, потому ковыряясь в себе, принудительно вспоминал всё то плохое, что сделал скоя’таэль… Вспоминал, и этих воспоминаний хватило бы, чтобы подвесить беспринципного эльфа на ближайшем суку… Но не помогало. К Иорвету тянуло безвозвратно, порочно, всё больше погружая человека в трясину собственных двояких чувств. Водка помогает, за стаканом пойти не удосужился — пил прямо из горлышка. А закуска? Она бы всё равно не полезла. Сломанный кран в ванной испускал капли воды, которые со звоном били о край раковины, лифт издавал скрежет, передвигаясь между этажами, глухие голоса соседей… Нескончаемая раздражающая симфония. Ещё немного, и, кажется, Роше сойдёт с ума… Кто-то самовольно открывает ключом квартиру. Дверь скрипнула. Наверняка Рафик решил вернуться и доконать его — он выбрал неудачное время, у темерца жутко ныли кулаки, хотелось воспользоваться ими как никогда прежде. Но уж больно бесшумно передвигается визитёр, тёмная фигура пробралась в комнату, где Вернон сидел в старом кресле, что было придвинуто к стене, и развёрнуто лицом к входу, для лучшего обзора. Только луна на этот раз была скупа на свой свет — на улице было пасмурно, тучи закрывали обзор, и ничерта было не видно. Лишь силуэт. Едва различимый. Сердце самовольно ускорило свой ход, дыхание от него не отставало, зубы со скрипом сомкнулись, а глаза увлажнились… Это был Иорвет. Молчит. Стоит и смотрит. — Глядите-ка, кто нарисовался! Это ж гроза всех дхойне! Ужас — летящий на крыльях ночи! — Роше расхохотался, сравнив его с персонажем мультика, который они смотрели вместе не так давно. — Не чувствуй себя как дома, милсдарь, просто свали нахрен отсюда! Человек порывается встать, но замер, встав наполовину. Тучи смиловались и рассеялись, луна выглянула, освещая остроухого гостя. В его руках пистолет, который направлен на Вернона. Решил всё-таки добить? Роше не видел в этом смысла, однако послушно сел на место. — Настолько боишься меня? Думаешь, сейчас хочу наброситься на тебя и отомстить? Не поверишь, Иорвет — мне насрать… Эльф не произнося ни слова, стал ходить по квартире, ставшей ему родным домом, осматривая. Почти ничего не изменилось, та же скрипучая кровать, то же старое кресло и пыльное окно без занавесок. Повсюду разбросаны пустые бутылки из-под водки и смятые пивные банки — ему это не понравилось. Его дхойне долго сидел взаперти и безбожно надирался. Запах помещения тоже оставлял желать лучшего, Роше не прибирался — полностью погрузившись в свою печаль. Пистолета он не опускал, подошёл к тумбочке, зло сбил с неё пустую бутылку; отодвинув ящик, достал из него, что-то маленькое, и положил себе в карман брюк. Вернон нахмурился, никак не мог вспомнить, что там лежало, и что могло ему сейчас пригодиться. Подошел к человеку ближе, со второго раза, рывком выдернул из его руки бутылку водки, приложил её к губам и стал жадно пить. После нескольких глотков, не выдержал и отбросил её в сторону, скривившись, опасаясь, что пойдёт обратно — спиртное оказалось слишком крепким. Бутылка не разбилась, лишь булькающий звук свидетельствовал о том, что водка выливается прямо на пол. — Зря стараешься — у меня этого добра завались. Если ты нашёл то, что тебе надо, то пошёл отсюда нахуй, не мешай! — Подними руки, — наконец заговорил Иорвет. Роше тихо рассмеялся — наглость эльфа не знает границ. И как он смеет являться сюда, после того что он натворил, после того как поступил с ним, и ещё осмеливается что-то требовать от него?! — Лучше я сейчас тебе всё-таки врежу! — сообщил Вернон и бросился вперёд, сразу получив удар ногой в живот, охнув, сел назад. — Сука! Пидрила остроухий! — хрипел человек. Он тяжело дышал, губы сжаты в тонкую линию — эльф видел, что Роше презирает его всей душой, и принимал этот факт. Однако он пришёл по другому поводу, не ссориться или избивать его, а поговорить… Только для начала нужно обезопасить человека, в первую очередь, от себя самого. Прозвучал тихий выстрел, пистолет с глушителем всадил пулю рядом с головой темерца, тот лишь вздрогнул, упрямо буравя взглядом бывшего любовника, которого ему хотелось разорвать на несколько кусков. — Пожалуйста, подними руки, — тихо попросил Иорвет. — Или следующий выстрел будет в колено, — слышал — это очень больно, и не подлежит восстановлению. — Я прикончу тебя, скотина… — говорит Вернон. — Ненавижу… У Иорвета не дрогнул ни один мускул на лице, ждал, пока исполнят его указание. Человек поднял руки, в один момент эльф был рядом, на одном из запястий затянулась петля, в мгновение ока, очередная петля, протянутая через трубу отопительной батареи, обездвижила другую руку. Вернон не пытался сопротивляться — было уже попросту всё равно, темерец устал от игр ненормального врага, пусть делает, что хочет, только бы покончил с ним быстро. — Доволен? — усмехнулся Роше. — Только с беззащитными смелый? Ну-ну, поглядим, на что ты способен, только заранее не обмочись от перенапряжения. Иорвет бесстрастно отступил, отбросил от себя пистолет, затем снял плащ и кинул на кровать. Вернулся к человеку, увернувшись от спланированного удара ногой, ловко забрался к человеку на колени. Вернон чуть не задохнулся от возмущения — отвернулся и замер, когда эльф обнял его, зарывшись носом в шею, прижимаясь, будто ничего не изменилось, не было всех этих проклятых дней разлуки. Иорвет рядом, ищет внимания, как прежде, по вечерам, когда он лежал на его груди, когда они могли разговаривать до самого рассвета. Человек с трудом дышит и не двигается, просто не знает, как к этому относится и что сказать. От несусветных противоречий сносит голову, мыслями он уже расчленяет эльфа, чтобы унять свою боль, но сердце… Оно просит совсем иного, если бы были свободны руки, то он бы без промедления обнял его в ответ и забыл бы обо всех размолвках. — Я так скучал по тебе, — шепчет Лис. Целует нежную кожу за ухом мужчины. — Ты больной ублюдок… — отвечает Роше. — Возможно, так и есть. Я таким родился, или меня таким сделали… Но только с тобой я могу быть настоящим: самим собой, ничего не боясь, знаю, ты поймёшь меня… И простишь… Роше крепко зажмуривается и поджимает губы, чтобы нежданные слёзы не вырвались наружу. Наперекор своей гордости давно простил, хотел, чтобы Иорвет к нему вернулся, наплевав на свою обиду, принял бы его с распростёртыми объятиями, если бы тот только попросил об этом. — Я не хотел делать тебе больно, — продолжает шептать Лис. Проводит ладонью по синяку на его груди. — Так было необходимо. — Ты сделал. Не телесно. Неважно, по каким причинам, плевать мне на них… Убирайся из моей жизни. Хватит издеваться надо мной. — Тут есть то, что принадлежит мне, — Иорвет спускается ниже и прикладывает ухо к груди. — Люблю этот звук, именно твой, и никакой другой с ним не сравнится, потому ты никогда не избавишься от меня. — Ты ничего не хочешь дать мне взамен… — Я твой. Всегда был твоим, если бы ты присмотрелся, обернулся — всё бы понял. Иорвет хочет поцеловать его — рывок головы в сторону, Роше отворачивается с выражением брезгливой гримасы на лице. Эльфу становится невыносимо больно, он не чувствует взаимности сейчас — это отражается на его лице растерянностью. Только было поздно. Он уже не мог совладать с собой. Зашел слишком далеко. Эльф съехал вниз и расположился между ног Вернона. Тот раздумывает: сейчас есть отличный шанс сделать Иорвету больно, затребовать отпустить его, просто сжать подонка ногами, сплести вместе лодыжки и выпрямиться, если сильно постараться, то можно повредить хребет. Но он этого не делает, просто смотрит, как Иорвет целует его грудь, настойчиво лижет сосок и всасывает его внутрь, спускается к животу — человек дрожит от приятных прикосновений, скоя’таэль стягивает с него трусы и берёт в руку его мягкий член. Как Роше мечтал об этом, каждую ночь представлял, что он не один, эльф рядом, обнимает его и ласкает. Человек был так измучен, что, не выдерживал возбуждения, прикасался к себе, чтобы унять огонь, бушующий в теле. Сейчас никакой отдачи, обида его душила, эрекция не наступала. — Я больше не хочу тебя, — произносит он. — Сейчас захочешь, — отвечает Иорвет. Роше услышал знакомые наглые нотки в голосе — он безумно скучал по ним, сердце его сжалось от тоски. Когда почувствовал тугую влагу вокруг своего члена, запрокинул голову и стиснул зубы. Главное не выдать себя — он того не заслуживает. Но это невозможно, плоть его отвердела после нескольких движений — из груди человека вырывается с трудом сдерживаемый стон — он словно любимая мелодия для ушей эльфа. — Остановись… — шипит Роше. — Не могу, — отвечает Иорвет, оторвавшись от занятия. — Мы нужны друг другу, не отрицай. Он мучает его, сдавливает ствол ладонью и двигается по нему плавно, осторожно, лаская другой рукой яички. Человек вздрагивает, когда ощущает лёгкое прикосновение между ягодиц. Лису некуда торопиться. Он разводит ноги человека шире, закидывает одну из них на подлокотник, устроившись удобнее, тот позволяет, и спускается чуть ниже. С проблемами Иорвет справился, сейчас ему ничего не мешает быть со своим любимым. Он его мир. Атаман «белок» заставит человека быть с ним, если понадобится, то Роше будет жить скованным подле него до конца своих дней, потому что Иорвет не сможет без него жить. Это мысль безумца, но как ещё унять свою нестерпимую жажду любить и быть любимым? Иорвет несколько раз притормаживал, когда чувствовал, что Вернон скоро кончит, в этот момент гладил его отверстие снаружи; тот покрылся испариной, недовольно бормочет, но не просит больше остановиться. Эльф тяжело дышит, он отдает себя процессу без остатка, вбирает в себя твёрдую плоть до упора, задыхаясь, и сглатывает, чтобы угодить человеку. Вернон поднимает голову и разглядывает тёмный потолок, молит богов поскорее закончить его сладкие муки, чувствует, как влажный палец проник в него, потому шипит от неприятных ощущений. Теперь темерец понял, что именно эльф нашел в тумбочке — это была давно заброшенная смазка. Она была почти пустой, но для одного раза геля было достаточно. Роше охватил страх. Он встрепенулся, но тут же был придавлен эльфом, который сжал его в крепких объятиях. — Не надо… — протестует Роше. — Моя цель не унизить тебя, хочу подарить удовольствие, ты должен мне верить, — шепнул он на ухо. «Верить?!.. Как же верить тому, кто предал?..» — пронеслось в голове человека. Он дёрнулся под ним — без толку, руки его стянуло болью, кисти стали неметь. Рука Лиса была между его ног, скользкий от смазки палец двигался в нём непрерывно, неприятно и незнакомо. Только поцелуи в шею спасали положение — боль постепенно стихла. Ещё один палец проник внутрь, и волна негодования и сопротивления накрыла вновь, сейчас эльф был внизу, сосал его член и проникал в него пальцами, свободной рукой поглаживая бедро и живот. Прерывать не осталось сил. В лёгких не хватало воздуха, низ сладко тянуло, а сердце стучало в ушах. Он полностью сосредоточился на своих чувствах — они были потрясающими, лишающими здравого рассудка. Темерский командир застонал в голос, отдавшись новым ощущениям, приподнимая таз, с силой погружаясь в рот эльфа. Иорвет навалился сверху, вложил в свою ладонь оба члена и начал двигаться. Теперь и эльф кричал не сдерживая себя, не стыдясь показать, насколько ему приятна эта близость, Вернон прикрыл глаза, отдаваясь ласке без остатка, подобный способ видеть Иорвета сверху, показался ему приемлемым. Но когда эльф направил свой член ниже и толкнулся внутрь, Роше глухо вдохнул и до скрипа стиснул зубы. — Иорвет, бл… — стонет он. — Я уже внутри, уже всё, сейчас не будет больно… — успокаивает Старый Лис. Он целует шею и ключицы мужчины, собирая капли солёного пота, не торопиться, начинает движение медленно, почти незаметно, трётся телом об тело мужчины под собой. Член Роше, зажатый между двух животов, получает необходимую ласку при движении — Вернон утопает в приятных ощущениях. Боли почти нет, только желанный мужчина сверху, только приятное чувство наполненности изнутри, только собственное наслаждение. Эльф задыхается от блаженства, познавать новые открытия с любимым гораздо приятнее. Он весь покрылся влагой от напряжения, волосы прилипли ко лбу, но он, ни на секунду не останавливался. Громко стонет, почувствовав скорый оргазм, нельзя, Роше должен получить удовольствие, потому замедляется. — Тебе приятно? Пожалуйста, ответь… Тебе нравится?.. — спрашивает Иорвет между толчками. Ему необходимо знать, что он не ошибся и человеку хорошо с ним. Но Вернон молчит, отвернув голову от него, кажется, терпит и ждёт, чтобы эта пытка поскорее закончилась. Лис растерял всю свою уверенность, он до последнего надеялся, что сумеет расшевелить Роше, ведь столько раз хвалился: какой он заслуженный любовник… Сейчас он ощутил себя чудовищем, подонком… насильником, не достойным быть истинным Аен Сейдхе. Эльф останавливается совсем, потеряв свои силы и желание продолжать. Обнимает Роше, чтобы насладиться моментом близости в последний раз, ещё секунду, ещё немного, и он уйдёт… — Не хочу без тебя… Не могу… — шепчет он напоследок. Роше чувствует боль раскаявшегося предателя, разорванное в клочья сердце, почувствовав мимолётную надежду на воссоединение, сжимается, и изо всех сил гонит кровь по всему телу, руша все блоки из обид и ненависти, снося их словно старую плотину, оставляя душу незащищённой. Пусть это снова обман, пусть эльф вновь смеётся над ним, он хочет быть обманутым, пусть так, только больше не отпускать от себя… Он его Солнце… Любимое, желанное, но такое недосягаемое. Тепло временное, обжигающее, только жить без него нет больше сил. Поворачивается и не глядя целует эльфа в висок. Иорвет не верит мимолётному прикосновению — это снова его собственный бред. Не показалось, он опять ощущает нежное прикосновение горячих губ. Поднимает голову, Вернон повернут к нему лицом, глаза закрыты, на ощупь, накрывает его губы своими губами. И душа эльфа успокаивается, тело обретает силы, вязкая чернота из сердца покидает его. Он тут же отвечает, вжимаясь в человека сильнее. Их поцелуй пьяный, он был переполнен отчаяньем, будто кто-то неведомый зайдёт сейчас и разлучит их вновь. Один сплошной вкус алкоголя, выпитый на двоих, хмельной разум закрывает все пути к отступлению, Лис стонет человеку в рот и тяжело сопит через нос. Роше старается изображать холодность и чёткий расчёт, но плохо выходит, он с упоением всасывает мягкие губы Иорвета и дразнит их языком, раскрывая рот, чтобы получить ласку в ответ. Скоя’таэль прерывается и, придерживая лицо человека ладонями, поочерёдно легко целует его щёки, — такой простой, уже растерявший свою значимость эльфский жест безграничного доверия, как же давно Иорвет не прибегал к нему… — Спасибо, — говорит он. Командир «белок» опешил, когда на его плечи легли сильные руки — темерский Пёс смог избавиться от пут, на лице эльфа испуг, в спешке забыл затянуть узел как надо, теперь Роше свободен и исход его вторжения может быть плачевным. Реакция была незамедлительной, одной рукой темерец взял Лиса за горло, другой схватил за волосы, притягивая к себе. Тот не противился, смиренно смотря человеку в тёмные глаза. — Заканчивай, что начал, — произносит человек. Иорвет плавно качнул бёдрами, следя за реакцией человека, тот только нахмурился и часто задышал, было желание устроить Вернону настоящую бешеную скачку, но быть сейчас нежным в его интересах. Сжимает член любимого в ладони и двигает по нему в такт со своими толчками. У Роше болели руки, кончики пальцев начали покалывать. Кровь стала возвращаться в онемевшие конечности. Жар охватил всё тело, Вернон разводит ноги шире, открывая простор для движения, опускает руки, к ягодицам эльфа, сжимая и направляя, подсказывая любовнику как лучше двигаться. Старый Лис был в постели со многими, использовал их, показывал своё превосходство, позабыв лица любовников навсегда, теперь он был не сам по себе, а с тем, кто равен ему. Не подавлять, не прогибаться, а идти в ногу на вершину наслаждения — вот, чего не хватало Иорвету. Эльфа трясло от нахлынувших ощущений, и было непонятно кто кого ещё трахает, — Лис устал, выбился из сил, стараясь не разочаровать человека, стонал и кусал губы, пытаясь доставить ему наслаждение. Тот давал ему необходимую поддержку, придерживая и поглаживая его затылок, когда движения становились рваными и неглубокими. Сладкая судорога заставила человека выгнуться дугой. Роше кричит, когда семя вырывается из его члена, брызгая на его грудь шею и подбородок, эльф следует за ним, одновременно, изливаясь внутрь, чувствуя, как партнёр сжался на его члене. Иорвет шумно дышит, приходя в себя от сумашедшего оргазма, ждёт, пока Вернон отойдёт от сладких подёргиваний. Человек должен увидеть, нет, Лис хочет, чтобы темерец смотрел, как он наклоняется и неторопливо слизывает сперму с его подбородка. Роше замирает, почувствовав электрический разряд, прошедший сквозь тело, и следит за остроухим из-за полуприкрытых ресниц. Не получается, видна только его чёрная макушка, когда эльф собирает семя с его шеи и груди, проглатывает, спускается ниже и берёт в рот не потерявший твёрдости член, ласкает его, сглатывает всё до последней капли. Поднимается на ноги, вытирает со рта остатки семени ладонью и неспешно удаляется в ванну. Темерец лежал как парализованный, пытаясь понять: жив он или мёртв. Что чувствует сейчас… Его вроде трахнули силой, а вроде ему всё понравилось… Чувствовал ли он себя униженным? Как бы его мужская честь не вопила о противоположном, смотря на свои похабно разведенные ноги, нет, не чувствовал… Никто кроме них не знает, что тут произошло, Иорвет не будет осуждать его, потому что сам не прочь возлечь с мужчиной. Одного отрицать было нельзя — подобного яркого оргазма у него ещё не было, может, дело в том, что он скучал по эльфу? Белка вновь нагло ворвался в его жизнь, и человек осознал, что опять готов ради него на любые жертвы. Наконец-то облегчение во всём теле, странное ощущение между ногами — горит внутри, но это нельзя назвать кошмарной болью — эльф был нежен и внимателен с ним. Шум воды отвлекает его от раздумий. Иорвет рядом, моется в их общей ванной, как он и хотел. Он может зайти внутрь, как раньше, обнять его, будто ничего не изменилось, как желал все эти дни, переполненные одиночеством. Он резко поднимается с места и чувствует тёплую жидкость между своих ног… Это для темерца было непривычным и… Отвратительным. — Ну, остроухий, ну, падла… Стоило открыть дверцу, он увидел своё наваждение пред собой. Вода падала на него сверху вниз, и скатывалась ручейками по рельефному обнаженному телу. Эльф запрокидывает голову и беспечно ловит ртом струи капель. Вернон забирается в ванную, но прикасаться к Иорвету не решается. Он хочет показать ему, насколько тот ошибся, когда отвернулся от него, не доверился, а просто ушёл. Бросил его. Роше начал собственную игру, традиционную, для всех разочарованных в любви людей — включить стойкое игнорирование обидчика. — Как я понял, ты не умеешь извиняться, — говорит он. — Разве? — откликается эльф. — Ты ведь пришёл ко мне… Разворачивается, ждёт, что сделает человек, тот неучтиво отстраняет скоя’таэля в сторону и занимает место под падающими каплями. — Ошибаешься. Я пришёл смыть ту дрянь, что ты во мне оставил. Иорвет понимает его поведение, не вынуждает говорить с ним, человек должен смириться с мыслью, что теперь он будет рядом, поверить в это, чтобы разрешить ему остаться. Потому лишь протягивает руку и прикасается к спине человека, Роше скидывает её с себя, дёрнув плечом. Лис сдержанно выдыхает — будет сложно вернуть доверие темерского шпиона, но он не отступится. — Разреши мне… — вновь прикосновение. Вернон разворачивается и уже привычным движением сдавливает горло любовника. — Прекрати! Хватит! Ты допросишься, и я разобью тебе морду! — Я не отстану, — с вызовом говорит эльф, — у меня есть цель — это ты, и я добьюсь её. Дам тебе время, не буду давить, и ты сам не поймёшь, как осознаешь, что не можешь без меня жить… — Красиво заливаешь, но хрен тебе, ты больше не используешь меня, понял?! — почти прорычал Роше, немного сбавил обороты и сказал тише: — Где было твоё рвение, когда ты был мне нужен?.. — Я ведь не сидел без дела, когда оставил тебя. Теперь я знаю, как избежать влияния бога, как найти храм и заставить его перенести нас домой… — Очень вовремя ты разоткровенничался, значит, завтра отправляемся на поиски, — Роше сверлил эльфа твёрдым взглядом и заговорил требовательно, будто отдавая приказ: — Задрала уже здешняя жизнь! Ты задрал! Меня ждут мои люди и моя родина! Вернусь и забуду всё это как страшный сон… — последние слова полоснули острой болью по груди Иорвета. Он не считал их нежданное путешествие кошмаром, наоборот, этот период был самый прекрасным во всей его жизни, и эльфу стало не по себе, потому что Роше считает иначе. Нужно что-то придумать, чтобы дхойне простил, понял его, и позволил быть рядом… Темерец выдохнул, успокоив свой гнев, осмотрел лицо любовника: — Сейчас помоемся, и ты мне расскажешь всё: от начала и до конца, иначе, учти, выкину тебя из квартиры, а также из своей жизни, за шкирку, как блохастую кошку за дверь! — Я люблю тебя… — признается эльф. Подходящего момента не было, и быть не может, слова вырвались сами собой, и Лису плевать, вовремя они сказаны или нет. Вернон застыл, сердце пропустило положенный удар, ему показалось, что он ослышался: «Не может такого быть…» Его перекошенное в оскале лицо сгладилось. Смоляные брови сошлись на переносице, придавая стойкому мужчине потерянный вид. Он желал всей душой услышать эти три слова, хотя бы раз в жизни. Грудь его запылала, и дышать стало легче… Но где же несоразмерное счастье, которое он должен был ощутить? Его нет, потому что доверия к Иорвету нет — он хитрый душегубец, по которому плачет виселица, и чтобы он ни делал, всё ради собственной выгоды. — Ты лжёшь… — отвечает Вернон. — Не знаю, как поступают, когда любят, но точно не так, как ты. — Вызов принят, дхойне, — я докажу тебе обратное! — Допустим, а что толку? Взаимности тебе не добиться. Я не хочу любить, не хочу страдать и наматывать сопли на кулак, и ты об этом знаешь! — Тебе придётся, я тебя заставлю. — Наматывать сопли?.. — скривился человек. — Любить меня! — выкрикнул эльф. — Не заставишь… «Потому что я уже люблю тебя, выродок ты тупорылый!» — хотел добавить темерец, но не посмел снова подставлять своё сердце под удар. Его лицо самовольно вытянулось от удивления, понимая, что признался сам себе в том, что так долго мучило его. Беспокойство, ненормальная тяга постоянно прикасаться к эльфу, угодить, заботиться… всё это объединилось одно большое чувство, которое он боялся никогда не обрести. Это его личное проклятье — любить злейшего врага. Он испугался подобного чувства. Незнакомого, чужого и такого волнующего… Вернон судорожно попытался переключиться, отгородиться, отрицать очевидное… Не вышло. Теперь только смириться и найти выход из западни — чёткий план, который не раз спасал темерскому командиру жизнь. Тут идёт борьба за его сердце, и он не проиграет. Иорвет продолжительное время наблюдал за находящимся в глубоком ступоре человеком, затем гордо вздёрнул подбородок. — Это будет интересно, люблю сложности… — задумчиво проговорил остроухий. Облизнул свою верхнюю губу, проследив, чтобы Роше это заметил, затем добавил: — Игра началась, дхойне? — Игра продолжается, Белка, — поправил Вернон. — Тогда передай мне мочалку и мыло, что ли, и я потру тебе спинку, — оживлённо проговорил эльф. Единственный глаз Иорвета сиял, на губах играла улыбка в предвкушении веселья. А Роше показательно закатил глаза, абы как, сунув эльфу в руки, необходимые предметы для купания, решив, что этот выблядок никогда не изменится, хоть убей его прямо сейчас, или начни топить, как Вернон частенько поступал с неугодными помехами. Он не побоялся повернуться к старому врагу спиной, снова чувствуя желанные прикосновения. Лживые? Пусть… Роше улыбнулся, когда его наваждение прильнуло к нему всем телом и приложилось щекой к плечу, — сегодня ночь будет длинной, и слава богам, человек проведёт её не в одиночестве.