Отступники

      Иорвет чувствовал жуткую слабость, у него даже не было сил подняться с места и просто выбраться из лужи. Всё, что он мог, это приподнять голову и осмотреться, повертев ею по сторонам. И вот, ему привиделась потрясающая и невозможная картина, о которой доселе он не осмеливался даже мечтать. Люди и нелюди сложили оружие, они не убивали и опасались друг друга, не осыпали проклятиями, а на всех без исключения лицах отчётливо запечатлелось выражение счастья от только что одержанной ими победы. На глазах Иорвета один из молодых эльфов протянул руку человеческому солдату и помог тому подняться на ноги. Людские лекари спешили не только к раненым дхойне, но и к нуждавшимся в помощи эльфам и краснолюдам, мастерски обрабатывая и перетягивая бинтами их свежие раны.       — Вот чудо… — шепнул скоя’таэльский командир.       Кто-то плюхнулся рядом с ним и участливо закивал головой, выражая своё восхищение. Седрика, как и прежде, никто кроме Иорвета не замечал, но тот чётко ощущал его присутствие и даже улавливал довольное настроение лесного духа.       — Не могу поверить, что это сейчас происходит… что через столько лет есть ещё надежда на выживание Старших Рас, — заговорил с ним Лис, не оборачиваясь.       — Это твоя заслуга, — просто ответил Седрик. — Ты прошёл долгий путь сквозь многие лишения и скорби, тебе пришлось смириться с присутствием людей, удалось принять их и найти приемлемое решение, чтобы положить конец многовековому противостоянию, — Лис взглянул на сородича, тем самым затребовав пояснений. — Враг моего врага — мой друг, во все времена и во всех вселенных самые злостные враги объединялись перед лицом настоящего ужаса. Теперь воцарится мир.       — Надолго ли?.. — хмыкнул Иорвет.       — Всё это произошло не случайно. Люди долго шли к пониманию того, что Старшим Расам есть место в человеческом мире. А то, что эльфы и краснолюды сделали для дхойне, послужит гарантом для мирного сосуществования с последними на ближайшие несколько веков.       — А потом?       — Будущим поколениям решать… Тебя это уже касаться не будет. Твоё имя и имена всех сейдхе, участвовавших в Великой битве, останутся в веках как символ свободы и мужества эльфского народа. Я намерен следить за развитием событий и буду начеку, дабы напомнить человеческим потомкам, если снова понадобится, какой ценой им достался мир и процветание.       — Кажется, именно этих слов я и ждал, чтобы уйти на покой…       — Чем теперь займёшься, Старый Лис?       — Веришь, абсолютно без разницы! Хотя… я намеревался немного попутешествовать по миру, но, думаю, что Роше откажется. Он уже устал от жизни в лагере и хочет поселиться со мной в своём доме где-то на отшибе Вызимы, чтобы никого больше не видеть и не слышать.       — Не думаю, что вас обоих вот так просто оставят в покое. А как же восстановление эльфского государства, забота о его подданных и налаживание добрососедских контактов?       Иорвет посмотрел на улыбавшихся Исенгрима и Саскию, которые в тот момент разговаривали с Наталисом, и не удержался от усмешки: к ним как раз подбежал взбудораженный без меры Сази и начал обниматься со всеми тремя, включая темерца.       — Обойдутся без нас — Роше уже своё отслужил… Как бы то ни было, теперь он принадлежит мне, и я не собираюсь отдавать его людям. Да и своё обещание я выполнил. У Аен Сейдхе появилась своя земля, и вымирание Старших Рас в целом исключено. Того, далёкого, будущего без нелюдей более не существует… Мы переписали историю, — задумчиво произнёс Иорвет.       Но Седрик только рассмеялся ему в ответ, вызвав тем самым глубочайшее недоумение на лице Старого Лиса.       — Хочешь посмеяться вместе со мной? — спросил охотник, вскакивая на ноги и легонько толкнув эльфа в бок.       — Знаешь, не уверен. Сейчас ты наверняка заявишь, что я идиот, каких поискать, и что нас всех всё равно перебьют… Потому что есть судьба, рок, предназначение, ну, и всё такое…       — Да перестань ты, брат, тебе понравится! Готов поспорить, что смогу тебя удивить.       — Ох, валяй… — пожал плечами Иорвет, внутренне приготовившись к очередной порции плохих новостей.       — Ты же всё это время считал, что попал вместе с Роше в будущее — почти на восемь сотен лет вперёд, где привычный нам уклад жизни кардинально изменился, смущая вас безумными и фантастическими инновациями. И где все Старшие Расы вымерли непонятно по какой причине, как будто их просто вычеркнули из истории, чтобы скрыть какую-то страшную правду, — Седрик сделал ощутимую паузу, и Иорвет успел запаниковать. — Но на самом-то деле всё совершенно не так. Вы с Роше никогда не попадали в «будущее», вы просто перенеслись в другой, параллельный, мир, который живёт и развивается одновременно с нашим — даже сейчас, пока мы прохлаждаемся с тобой в этой грязной луже.       — Что?! Только не говори мне, что никакого истребления эльфов никогда не было! Меня же начнут принимать за обыкновенного помешанного, и я стану придурком в глазах всех наших сородичей!       — Не было! — пожал плечами мёртвый эльф и снова рассмеялся, внимательно наблюдая за реакцией собрата. — Уж извиняй, коли разочаровал. Там, в мире полном возможностей и технологий, нелюдей отродясь не существовало. Отголоски нашей цивилизации пришли туда в виде образов и мифов от таких же, как вы, пришельцев. Давным-давно. Прости, я должен был рассказать тебе правду с самого начала, но, как оказалось, это маленькое заблуждение подтолкнуло тебя к весьма правильным поступкам.       — Повестись на ложь монстра?! — вспылил Иорвет.       — Только это позволило тебе одурачить его, заставить поверить в твою заинтересованность в гибели людей, чтобы спасти Старшие Расы от вымирания, а затем сделать то, на что не решились даже Старые Боги: убить злобное создание, издавна терзающее миллионы существ ради собственной власти.       — Да уж, очень смешно… — Лис тяжко вздохнул и задумался. — Но забавно тут совсем другое. Я ведь подумал, что будущее, каким я его запомнил, утрачено навсегда, и что того мира уже не будет, раз мы перевернули грядущие события с ног на голову.       — Хотел бы туда вернуться?       — Это жестокий вопрос, брат… Мне там было хорошо, вместе с дхойне. Я долго уговаривал себя покинуть тот мир, дабы избавиться от своей одержимости… — он осёкся на полуслове, не зная, что сказать, но потом быстро забормотал, чтобы раз и навсегда закрыть неприятную тему. — Даже если бы я посмел желать этого… Ктулху мёртв, и больше некому переместить меня с Роше обратно…       — Как знать… Всё-таки ты многое сделал, а подчас и боги бывают благодарными… — задумчиво проговорил охотник, и Иорвет в недоумении посмотрел на друга. — О, да. В кои-то веки они велели мне отблагодарить тебя за твои жертвы, так что я неспроста тут сижу и пред тобой распинаюсь. Я, между прочим, выясняю, чего такого-эдакого ты желаешь. Хотя спрашивать тебя об этом, по-моему, и не требовалось: достаточно лишь представить себя на твоём месте и немного подумать… В общем, я верю, что тебе это пригодится… когда-нибудь, — тут эльф открыл свою ладонь, на которой слабо мерцал ромбовидный камень голубого цвета, очень похожий на тот, что Лис когда-то силой отобрал у Самсона и Палыча, а затем проникновенно добавил, — просто найдите храм…       — Подожди… Я… я могу вернуться?!       — Ты был с монстром одним целым довольно долго: ваши жизненные силы общались между собой и проникали друг в друга. Конечно, ныне плоть Ктулху разрушена, но он не умер до конца. Он забрал твоё долголетие, чтобы пробудиться, а в ответ поделился своей энергией, чтобы без помех управлять тобою. Эта самая энергия ещё циркулирует внутри твоего тела и со временем даст о себе знать. Вот почему боги долго решали, что им делать с тобой в случае победы, ведь скрытые внутри тебя силы непременно возрастут и могут снова поглотить твой разум… Я просто заверил их, что волноваться теперь не о чем, ибо мерзкое чудовище более не представляет для мира угрозы, а ты сам просто не успеешь переродиться, потому что умрёшь лет так через «цать» — от старости.       — Дорогой мой сородич, а я уже стал забывать, каким ты был тактичным, — невольно усмехнулся Иорвет.       — Не говори, что жалеешь об утрате долголетия — это будет ложью. Коль чувствуешь, что нуждаешься в переменах, то найди храм, вставь камень в нишу и произнеси заклинание. Сил на одно перемещение должно хватить. Но предупреждаю — назад дороги уже не будет.       — И откуда ты только всё это берешь… — пробормотал Лис, принимая кристалл. — Скажи, а почему раньше никто из эльфов не находил древних храмов и хрустальных ключей?       — У меня свои связи, — загадочно хмыкнул Седрик. — Видишь ли, живое существо должно знать, что именно оно ищет, прежде чем приступать к поискам. Иначе храм ему не найти. Давным-давно летописи о Ктулху, как и его изображения, были уничтожены, а адепты богомерзкого культа преданы огню. О чудовище в конце концов забыли, его злодеяния стали считать мифом, а многочисленные храмы, разбросанные по территории Континента, были запечатаны, надёжно скрытые от посторонних глаз. Не единожды он пытался выбраться из своей ловушки, внушая жителям разных миров свою волю, но им не хватало жизненной силы для того, чтобы освободить его. А потом появился ты, крепкий и хитрый предводитель эльфов, переполненный жаждой крови и одновременно с такой желанной для монстра энергетической брешью после тяжёлых потерь…       — Брешью?..       — Не бери в голову, это скучно, — отмахнулся эльф. — Многолетние еженочные кошмары — это его работа. Он внушал тебе жуткие образы прошлого и будущего, а за ними следовала всё более и более возрастающая ненависть к людской цивилизации на фоне одновременного угасания жажды жизни… Ты оказался идеальным кандидатом для хранения его безмерного эгоизма, но он не учёл одного важного обстоятельства — ты отважишься снова полюбить, к тому же человека. Кто бы мог подумать, а?! — усмехнулся Седрик. — Ты ведь не был мерзавцем изначально: тебя таким сделала тяжёлая жизнь, и лишь поэтому ты смог сохранить целостность своей души.       — Значит, если бы не Роше, то пиши пропало?       — Если бы ты попал в параллельный мир в одиночестве, то последствия могли быть ужасными, и ты об этом сам знаешь. Морской бог поглотил бы твоё сознание, с твоей помощью пробудился и вернулся сюда, затем уничтожил бы людские армии и насадил в представителях Старших рас новую веру в себя любимого, но уже во плоти.       — Не покидает поганое чувство, что боги послали Роше вместе со мной специально… — фыркнув, заметил ему Иорвет. — Попросту говоря, всё это время они занимались сводничеством, чтобы сохранить мягкие части своих тел на троне небосвода.       — Ошибаешься, — веско возразил Седрик, а затем кашлянул и обернулся, будто проверяя, не следит ли кто за ним. — Ничего они не делали, впрочем, как и всегда… Несмотря на вашу долгую вражду, стоило тебе с Роше остаться наедине, как пошло-поехало, и вас было уже не оторвать друг от друга. Это Судьба, Иорвет, а значит, тому следовало произойти, и боги тут ни при чём.       Они улыбнулись друг другу.       — Спасибо тебе, Седрик. За всё, — прошептал Иорвет, тот кивнул и поднялся на ноги. — Ты уходишь?.. Я хотел бы увидеть тебя снова… — произнёс он, чувствуя, что охотник собирается скрыться из глаз.       — Я буду присматривать за тобой время от времени, мало ли что, и мы снова недооценили твоего состояния. Но потом ты увидишь меня ещё один раз… В последний. Именно я приду забирать твою душу, когда настанет время, чтобы проводить тебя в яблоневый сад…       Иорвет мигом перестал улыбаться и нахмурился.       — Тогда… не хочу тебя видеть как можно дольше, — проворчал он. Седрик усмехнулся ему, пожав плечами, и Иорвет вдруг понял, что предначертанного всё равно не изменить, и просто смирился со своей участью. А ещё он подумал, что раз уж старый друг вполне доволен нынешним положением мертвеца, то, возможно, на том свете всё не так уж плохо. — А Роше? Кто придёт его забирать? — неожиданно спросил он.       — Уж точно не я. Для эльфов всё иначе, нежели для людей…       — То есть я его не встречу после смерти?..       — Иорвет, пойми, я и так наболтал тебе много лишнего, не лезь туда, о чём не готов услышать, потому что сойдёшь с ума. Неведение — это нормально, так жить спокойнее. Да и надоест тебе этот дхойне со временем — и это тоже нормально. Потом скажешь ещё, что даже после смерти презренный человек опять мельтешит перед глазами!       — И всё же я хочу знать…       Седрик понимающе улыбнулся.       — Ты знаешь правила. На том свете могут встретиться лишь кровные родственники и те, кто был в своё время обвенчан.       — Лейтиан?.. Я увижу её?! — с жаром спросил Лис, но первый всплеск радости сменился горькой печалью. Он любил свою жену всей душой, однако время их любви давно прошло, и сейчас ему был дороже живой человек с большим сердцем, который подарил ему новое счастье.       — Нет, Иорвет… — эльф качнул головой. — Твоя жена была чиста душой, да и срок её пребывания на границе миров давно превысил все возможные сроки. Она переродится. Молодая эльфка среди оставшихся сейдхе в Синих Горах уже носит дитя под своим сердцем. Девочку. Лейтиан будет жить вновь, но теперь уже в новом мире, где эльфам будет место.       Иорвет улыбнулся — это было чудесной новостью. Его погибшая Лея была достойна жизни больше кого-либо из ныне живущих. Но это означало, что его самого будет некому ждать по ту сторону после смерти… Далеко впереди Иорвету вновь замаячили одиночество и скитания, неизвестно для чего.       — Хорошо, что так… — ответил Лис и опустил голову. Но Седрик усмехнулся и заговорил снова:       — Ты, я надеюсь, не забыл слова клятвы? — спросил он, вскинув бровь. Иорвет нахмурился и непонимающе поднял голову. Охотник развернулся лицом к лесу и протянул руку вперёд, указывая на кроны деревьев. Одно из них отличалось от прочих, оно было высоким и ветвистым, с необыкновенной, ярко-зелёной густой листвой. Это было дерево предков — дуб с необъятным стволом и могучими корнями — по всей вероятности, разменявшее не менее шести сотен лет. Редкая удача найти подобное скопище мудрости и памяти в нынешние времена, так как после разрушения цивилизации эльфов люди начали безжалостно вырубать древние леса, не жалея ни молодых побегов, ни тысячелетних «стариков» с корой толщиною в локоть. Если эльфу удавалось найти подобное дерево, то именно там, под непроницаемой тенью гигантских ветвей, он мог просить предков о чём хочется, и его желание обязательно исполнялось.       Взгляд Иорвета загорелся интересом, он понял, к чему клонит мёртвый сородич. «А ведь это неплохое решение, — подумал он. — Вполне вероятно, что ничего не получится, но с надеждой на удачу всё-таки жить легче».       — Я помню, брат, — произнёс он.       — Va faill, — простился охотник.       — Va faill, Седрик…       Лис ещё немного посидел, дожидаясь, пока призрак сородича окончательно не скроется в густой листве, затем вылез из холодной, грязной лужи и, не замечая шумную толпу вокруг, пошёл вперёд, на открытое пространство, где солнце освещало небольшой участок земли сквозь расходящиеся свинцовые тучи. Именно здесь его первые лучи знаменовали собой начало новой эры, победив зловещую мглу. Его тепло согревало продрогшие плечи, свет насыщал сердце радостью, и эльф жмурился, привыкая к его яркости после тягостной темноты.       Впереди виднелся силуэт мужчины, что стоял к нему спиной, высоко запрокинув голову, и тоже рассматривал небесное светило. Синий дублет с белыми полосками на рукавах… головной убор чёрного цвета.       — Роше… — тихо позвал Иорвет, и тот обернулся, посмотреть на того, кто посмел его потревожить.       Эльф вдруг замер, как вкопанный. Всё выглядело точно так, как в его странных снах, где человек неотвратимо отворачивался от него или погибал. Но Иорвету всё же хотелось идти вперёд… Возможно, те сны были вещими, но означали более благополучный исход.       Вернон заметил сомнение командира «белок» и едва заметно улыбнулся уголком губ. Конечно, это была не насмешка, Роше ждал, что Иорвет отбросит все свои сомнения и подойдёт к нему, и, чтобы окончательно его убедить, протянул ему руку, продолжая улыбаться. Эльфа в тот же миг покинули все печали, и стало легче на душе. Он теперь никогда не будет одинок, ведь человеку есть до него дело. И он уверенно пошагал дальше, не отрывая взгляда от своего бывшего врага и исключив вариант с разверзнувшейся землёй под ногами, ведь такого просто не может быть — теперь между ними не было бездонной пропасти из недопонимания и расовых разногласий.       Темерец терпеливо ждал, держа руку перед собой. Лис хотел идти к нему, идти к свету, принять ладонь и сжать её, чтобы почувствовать знакомое тепло и освободиться от всех душевных кручин окончательно. От мягкого, доверчивого взгляда человека ощущение тревоги в нём улетучилось, будто его никогда не было, и эльф тоже протянул руку… Ещё один шаг, их пальцы вот-вот соприкоснутся. Роше сам двинулся навстречу и крепко сжал в своей ладони ладонь скоя’таэля. Они не смели обняться перед огромной толпой и просто смотрели друг на друга, сдержанно улыбаясь, оба купаясь в лучах ласкового солнца.       — Кончено, — тихо сказал темерец, особенно ни к кому не обращаясь.       — Да, — согласился Иорвет и задумчиво посмотрел вдаль, на оживлённую многорасовую делегацию, потом неуверенно хмыкнул.       — Как думаешь, они справятся без нас?       Роше проследил взглядом туда, куда смотрел эльф, и крепче сжал его ладонь.       — Мы сделали для них всё, что было в наших силах, пора и честь знать.       Иорвет кивнул и нетерпеливо закусил губу. Сейчас был идеальный момент предложить Роше бросить всё и отправиться вместе с ним на поиски подземного храма. Он торопливо достал из кармана кристалл и хотел было с гордостью показать его человеку, но тот вдруг хохотнул и покачал головой, сбивая эльфа с правильной мысли.       — Белка, можешь считать меня психом, но я заметил, как твои остроухие молодцы из Долины пялились на дикарок из Синих Гор, а те, в свою очередь, поедали их глазами в ответ. Ох, чую, Континент ждёт череда землетрясений от массовой эльфской ебли! Попрёт, наконец, вверх демография ушастых!       Иорвет не сдержал смешка. Человек, как всегда, рассуждал грубо и прямолинейно, но вполне доходчиво. Так всё и было. Общие трудности разделённых разногласиями сородичей объединили их, к тому же на всех территориях, где проживали эльфы, не доставало «свежей крови», так что вполне было вероятно, что новые пары между Старшими расами будут заключаться, и, соответственно, в ближайшем будущем стоило ожидать появления на свет множества эльфских детей.       — Пусть делают, что хотят. Но я буду рад, если именно так всё и сложится… — заключил эльф и потянул Вернона в сторону. — Пойдём, оставим их со своими заботами…       — Погоди. После битвы начнётся самое интересное, и я хочу это видеть, — взгляд человека горел от восторга. — Сплетни, подставы, распри! Я должен быть рядом с Наталисом и прикрывать ему спину — загрызут же дворяшки неугодных! А, как только урегулируются все договорённости, сразу напишу рапорт об отставке. Надеюсь, Наталис мне не откажет: я заслужил в кои-то веки достойный отдых!       — Нет, Вернон, — эльф отрицательно покачал головой и заглянул человеку в глаза. — Пошлёшь Наталису письмо и в нём попросишь увольнения. Мы уходим, сейчас же.       — Как сейчас?.. С бухты-барахты, когда ещё точно не ясно, что там с нашими границами и новыми порядками… Да и как же мой отряд, уйти и не попрощаться? Это ведь…       — Отпусти их и будь со мной, — прервал эльф, — я пойду за тобой, куда захочешь, оставлю своих сородичей навсегда. Это жертва, которую мы должны положить на алтарь нашего будущего, иначе этому не будет конца, политическим распрям быть — это неизбежно, и мы вновь увязнем в разборках, кто прав, а кто виноват, по уши. Решайся, дхойне, ради нас…       Человек посмотрел вновь на толпу, потом на эльфа и поджал губы, мелко закивав.       — Ты прав: сейчас или никогда. Персифаль ждёт нас на пристани, немного погоняем его, а потом вернём… Или не вернём — хочу хоть раз использовать свой корабль для личных нужд и посмотреть мир другими глазами, не как воин, а как рядовой человек.       — А тебе не влетит за самоуправство от Наталиса? — спросил Иорвет, изящно приподняв бровь.       — Имею право! Я полжизни отдал Темерии! Яну сейчас будет не до корабля, нехай ищет, кто пожелает — не найдёт!       — Да ты, оказывается, бунтарь. Всё-таки я на тебя дурно влияю, — ухмыльнулся эльф.       — Только если вместе с тобой, одному мне это всё нахрен не нужно.       Иорвет не стал заводить разговор о возвращении в мир будущего, решив, что Роше ещё не готов к этому. Эльф будет ждать сколько угодно, подыщет удачный момент и сможет уговорить человека на отчаянный шаг. Когда-нибудь…       — Ты обещал показать мне свой дом и заверил, что мне там обязательно понравится.       — Не мой дом, а наш. Не забывай, я не жил там ни дня, всё надеялся, что остепенюсь и смогу привести туда того, кто сможет со мной ужиться.       — Уж точно ты не рассчитывал на мужика! — усмехнулся эльф.       — Чёрт, это верно. Кто б знал, что я педик, если б ты меня всего как следует не облапал в своё время, — вздохнул человек, — но только ты оказался готовым терпеть мой тяжёлый характер, так что плевать.       Иорвет рассмеялся и потянул человека на себя, тот хотел было ещё раз бросить взгляд на свой отряд, как его остановили:       — Не оборачивайся, пойдём, — вкрадчиво проговорил Иорвет, утягивая Роше в сторону леса, и тот послушался, не сопротивлялся и не оглядывался, только немного притормозил, а потом вдруг остановился.       — Так ведь корабль в другой стороне, куда ты прёшь?!       — Доверься мне, minne, это быстро! — по-заговорщицки бросил эльф, и по спине Роше тут же пробежало стадо мурашек. Неужели ему прямо сейчас придётся расплачиваться за своё обещание. Ещё и к тому же быстро…       Они пробирались сквозь густые заросли и колючие кусты, которые цеплялись за одежду темерца и основательно потрепали ему нервы, но он не отставал от очевидно взбудораженного эльфа. Иорвет суетился, останавливался и вертел головой по сторонам, будто искал что-то важное. Наконец, их взорам открылось достаточно большое пространство, свободное от колючей растительности, посредине которого возвышался огромный многовековой дуб. Ствол его был необъятным и рельефным, а крона — высока и раскидиста. Она закрывала поляну от солнца, препятствуя росту прочей светолюбивой зелени, но взамен давала приют многочисленным мотылькам и невидимым в листве птицам, что пели на все лады. Здесь было так спокойно, что хотелось остаться и забыть обо всём на свете.       «Вот и всё… Здесь-то, на лоне природы, он мной и займётся…» — тоскливо подумал Роше. А какое ещё более подходящее и романтичное место для секса мог выбрать эльф? Однако первоначальная боязнь быть облюбованным Белкой у Вернона притупилась. И дело было не в его обещании, а в простом желании сделать своего скоя’таэля счастливее. Так тому и быть.       Пока Роше упорно рассуждал про себя о плюсах и минусах пассивной роли, он потерял остроухого из вида. И, как всегда, охотнику на нелюдей придётся его искать.       — Ну, что ты будешь делать, а?! Белка?! — сокрушался человек. Он обошёл вокруг дуба несколько раз, но эльфа и след простыл.       — Иорвет! Ну, где ты, мать твою?! — крикнул он, обернулся и от неожиданности вздрогнул, когда увидел улыбающегося Иорвета прямо за спиной. Вот не любил Роше, когда эльф так делал — у человека сразу подкашивались ноги, и начиналось учащённое сердцебиение. Когда темерец посмотрел ему на руки, то заметил, что Иорвет держал два наскоро сплетённых венка из трав: остроухий просто выдрал с корнем несколько полевых цветов и сплёл из них косички, зафиксировав в форме обруча.       — Нашёл, чем заняться, лесной ты мой зверёк… — подал голос Вернон.       — Тихо, — скомандовал Лис, — не настроен я на твоё ехидство, вот ни капельки, — он положил венки на землю, а потом стал стягивать с Роше его синий дублет. Вернон улыбнулся, подумав, что инстинкты его не подводят — сейчас его будут трахать. Но эльф остановился, когда на Роше остались только штаны и белая рубашка, которую он сноровисто заправил в штаны, туго подтянув на них завязки. Вернон резко вдохнул, потому как его эльф явно переусердствовал, а потом нахмурился, не понимая, что же всё-таки происходит. Иорвет осмотрел человека с ног до головы на предмет внешних изъянов и брезгливо поморщился, когда нашёл наконец один. Шаперон резко сдёрнули с головы мужчины, и тот полетел в сторону, как какой-то мусор. Потом Лис растопыренными пальцами прошёлся по взъерошенной шевелюре человека несколько раз, чтобы пригладить непослушные пряди, а затем занялся собой, худо-бедно поправив на себе мокрую запачканную одежду. Роше усмехнулся и потянулся к красному платку на голове эльфа, чтобы сотворить тот же кощунственный трюк, что проделали и с его головным убором, но тут же получил шлепок по ладони и заносчивый прищур от Белки.       — В отличие от твоего шаперона, мне моя повязка идёт, так что не тронь! — фыркнул он.       — Иорвет, что ты тут устроил? Давай уже пойдём на корабль, я есть хочу и спать, а там лежанка в каюте к полу приколочена… — устало выдохнул человек.       Разгадкой внепланового занятия эльфской хернёй послужили надетые на их головы венки и озорной взгляд эльфа. Роше оцепенел и округлил глаза. Затем осмотрел подозрительную обстановку: ебучий дуб пред ними, настолько старый, что наверняка его жёлудь пророс сквозь навоз, оставленный Вранами тысячелетия назад, грёбаные венки из полевых цветов на головах, с которых продолжала осыпаться влажная земля и крохотные букашки. Так, так. Травы благоухают, птички поют, мотыльки…       Вернона прострелила сумасшедшая догадка.       Человек смутился и покраснел. Он почувствовал, как его ноги стали ватными, он едва не грохнулся в обморок, но лишь покачнулся и отступил от эльфа на один шаг, не веря в то, что сейчас происходит.       — Пошёл ты, знаешь куда…       — Стой на месте, дхойне! — угрожающе прошипел скоя’таэль, понимая, что его избранник решил от него сбежать — эльф был настроен серьёзно и был готов силой заставить своего человека заключить с ним брак. Он увидел панику во взгляде Вернона, и ему это не понравилось: глаза бегали туда-сюда, а грудь ходила ходуном.       — Полнейшая глупость… Слащавая бредятина для малолетних юнцов… — нервно произнёс дхойне. — Я никогда не думал об этом… О нас, во всяком случае. Да и какой толк от церемонии, если это всё равно ничего не изменит?!       — Это изменит многое, — прошептал Лис. Он подошёл к взволнованному человеку и ласково провёл ладонью по его лицу. — Ничего не бойся, будь моим…       — Я и так твой — это даже слепой увидит, — нервическим тоном уверил человек.       — Будь моим в любом из миров.       — Ерунда какая-то… Окстись!       — Будь моим, дхойне, прошу! — выкрикнул эльф, не сводя с него взгляда.       — Я не могу… Это не для меня! — отчаялся человек.       Иорвет бросился вперёд, обхватив лицо человека, и уткнулся головой в его лоб. Роше при этом успел испугаться, решив, что отказ может стоить ему жизни. Ерунда, конечно, но с Иорветом не всегда всё так однозначно.       — Ты чувствуешь её? — с нажимом спросил скоя’таэль. — Энергию, которая бурлит в этом месте? Она пульсирует под нашими ногами и проходит по корням дерева к стволу, к ветвям, к листьям. Тепло проникает сквозь наши тела и насыщает наши души жизненной силой… Всё, что сказано здесь, останется здесь навсегда. И мы будем вместе, в этой жизни и в загробной, стоит только об этом попросить богов. Разве это не стоит того?       Роше слушал эльфа с закрытыми глазами, чувствовал порыв его тёплого дыхания на своём лице и успокоился. Перспектива была заманчивой, ведь это был не очередной безумный каприз Иорвета — он хотел соединить их души, чтобы больше им никогда не расставаться.       — Будь моим… — вновь попросил Лис. Разве влюблённый человек может отказаться? Особенно когда его любимый так искренне просит. Остроухий всегда добивался своего, любыми способами, и сейчас он действительно хотел сделать всё по-честному, предлагая Роше свою руку и сердце.       — Буду. Куда я от тебя денусь?.. — шепнул человек. — А ты? Ты будешь моим?       — Это… очень неожиданно! Ты безумен, если смеешь предлагать мне подобное. Чёртов дхойне, меня же засмеют братья, я не могу на это пойти! — проговорил эльф, незаметно улыбнувшись. Роше резко вдохнул через нос, сдерживая себя, чтобы не рассмеяться. Что же, Иорвет любит игры, а Вернон всегда в деле, и он, не смущаясь, принялся изображать из себя ярмарочного зазывалу, дабы повыгодней толкнуть придирчивому покупателю свой «товар».       — Я мужик при деньгах, соглашайся, не прогадаешь…       — Это временно. Сегодня они у тебя есть, завтра у тебя их нет.       — У меня хорошее чувство юмора, и со мной всегда есть о чём поговорить.       — С таким же успехом я могу поселиться с краснолюдами.       — Я в ладах с бытом, в хозяйстве пригожусь.       — Я лесной эльф, могу долгое время обходиться без еды и порядка.       — А по морде?! — вспылил человек, насупившись.       — Знаешь ли, я не сторонник домашнего насилия… Если только немного поиграть в постели.       — Ну, тогда… — Роше провёл губами по выступавшей скуле Иорвета и зашептал ему на ухо. — Лишь со мной ты сможешь получать по два оргазма за день, минимум. Могу даже написать расписку…       — Хм-м… — задумался эльф.       — Ну, так как? Будешь моим? — спросил Вернон, смотря в глаза своему наваждению.       — Это было сложным решением, и я об этом ещё пожалею, но я согласен, ты мне можешь ещё пригодиться, — деловым тоном сообщил тот.       — Рад, что ты оценил, ушастый! — усмехнулся человек.       — Но расписку ты мне всё-таки напишешь… — буркнул Иорвет и отступил от любовника на шаг. Роше досадливо покачал головой. И на что он только себя обрекает? Его партнёр не дружит с головой, но прожить без него невозможно ни дня.       — Договорились, только давай покончим с этим побыстрее… Что делать-то надо?       — Возьми меня за руки, — Иорвет протянул ему ладони, которые Роше тут же ухватил, — и повторяй за мной.       Эльф театрально прокашлялся и медленно моргнул, создавая для себя подходящее настроение. Свадьба у него была вторая по счёту, но сейчас он так не волновался, как в первый раз. Всё выглядело забавным и несерьёзным… Но только со стороны. Внутри обоих мужчин бушевали довольно противоречивые чувства. Роше не мог поверить, что решился сделать это, и в то же время он радовался, что теперь эльф всецело будет принадлежать ему и уже не посмеет вильнуть хвостом и сбежать. Иорвет же всей душой надеялся, что клятва сработает, и он никогда больше не будет одинок: в горе и в радости, в жизни и после смерти. Только с ним.       — Боги зрячи, боги милостивы, пусть увидят нас, пусть благословят нас.       — Боги зря…       — Нет! На Старшей Речи — иначе не сработает! — перебил эльф.       — Не стоит, Белка, это очень плохая идея. Я своим картавым бормотанием могу, чего доброго, Сатану призвать… — Роше качнул головой.       — Боги зрячи!.. — с нажимом повторил эльф, побуждая человека продолжать.       — Боги зрячи, боги милостивы. Пусть увидеть нас, пусть благоволить нас…       — Услышьте боги, моё сердце и душа теперь его.       — Услышьте боги, мой сердце и туша теперь его.       Иорвет усмехнулся, но не стал поправлять человека, тушка Роше ему тоже пригодится.       — Для него моя верность. Ему подарю жизнь свою. И даже смерть не станет для нас преградой.       — Для него мой верность. Ему дарю жизнь свой. И даже смерть не станет для нас оградой…       — Я выбрал его — он мой. Моя судьба, моя крепость, на веки вечные.       — Я выбрать его — он мой. Мой судьба, мой крепость, на веник в…       — Веки!       — На веки вечные…*       И… ничего не произошло. Двое мужчин всё так же стояли под кроной раскидистого дерева и держались за руки с венками из полевых цветов на головах. С Роше не слезла кожа и спина не согнулась от тяжкого груза, как он предполагал изначально. Но Иорвет улыбался, потому что знал, их молитвы услышаны, а души обоих теперь связаны навсегда.       — Это… это всё?.. — настороженно поинтересовался Вернон, боясь сдвинуться с места и всё испортить.       — А чего ты ожидал? Что сейчас откуда ни возьмись выскочат менестрели и будут петь песни о большой, чистой любви, или птицы, неся в своих клювах невесомое полотно, набросят его на наши плечи?       — Ну, я не знаю… Мне кажется, что должно быть что-то ещё, нет?       У Иорвета расширился единственный глаз. И как он мог позабыть самую важную деталь?!       — Боги, конечно же… — выдохнул он и расцепил их руки, чтобы, наклонившись, подобрать с земли истерзанный водой и грязью шаперон. — Повяжи мне им пояс — свадебного кушака у меня всё равно с собой нет.       Роше неуверенно принял из рук эльфа свой головной убор. Ну, надо так надо.       — Данным действием ты привязываешь меня к себе, — пояснял Иорвет, пока Вернон старательно разматывал слои чёрной ткани и обматывал её вокруг талии эльфа. — Вообще-то пошить кушак должен был тот, кто тобой очень дорожит…       — Данко по кличке «Свистун», он мой портной… — промямлил человек, когда последний узел был затянут. — А деньги он мои очень любит, потому и дорожит мной.       — А я сам себе сшил платок, — хмыкнул эльф и стянул с головы свою повязку, — и я сам собой очень дорожу, так что тоже подойдёт.       До этого момента Роше относился к ритуалу крайне скептически, но сейчас, когда его пояс туго стягивала алая ткань, по телу прокатилась приятная неконтролируемая дрожь, и закололо ладони. То, с каким трепетом Иорвет завязывал узел, и как тепло улыбался, разглядывая дело рук своих, вызвало в душе темерца бурю эмоций. Он смотрел только на эльфа, как он склоняет голову набок и закусывает губу от чрезмерного старания, как его ресницы вздрагивают при каждом движении века, и понял, насколько ему повезло, и как же он счастлив, что Иорвет выбрал его… именно сейчас до человека дошло, насколько важно то, что они сейчас сделали.       — Вот теперь порядок, можно закругляться, — улыбнулся эльф, когда закончил вязать свой платок на поясе Роше.       — Нет, — прошептал Вернон. — Теперь ты должен поцеловать супруга.       Иорвет нахмурился, когда заглянул человеку в лицо: тот выглядел потерянным и ждал чего-то с прозрачной влагой, застывшей в карих глазах.       — Что с тобой?       — Я тут внезапно понял, что теперь у меня есть настоящая семья. Это ты.       Скоя’таэль, не раздумывая, подался вперёд, одновременно подтягивая человека к себе за красную повязку на поясе, чтобы полностью обхватить его губы и втянуть их в себя. Роше отвечал, прижимая к себе эльфа и поворачивая голову из стороны в сторону, чтобы не обделить лаской ни одного миллиметра пухлых губ своей Белки. Когда поцелуй прервался, Роше положил одну руку скоя’таэля себе на плечо, а другую взял в ладонь и медленно закружил остроухого в танце.       — Да брось… — негодовал эльф, смутившись. Он было дёрнулся в сторону, но человек не позволил ему вырваться.       — Погоди, — возразил он. — Мне рассказывали, что ни одна свадьба не обходится без танцев. Это мой первый брак и последний, так что придётся тебе, милсдарь, потерпеть.       Эльф с неохотой двинулся в сторону и позволил Роше вести себя, однако после нескольких поворотов он, неожиданно для себя, проникся медленным танцем.       — А ты стал неплохо двигаться, ни разу мне даже на ногу не наступил, — похвалил Иорвет.       — Я тренировался. Почти каждую ночь, когда меня мучила бессонница. На соломенном чучеле…       — Ну, ты и псих, Роше, — усмехнулся эльф.       — Я знаю, не удивил… Но зато теперь я охрененный танцор! Оцени-ка! — и тут он отпрянул и крутанул остроухого вокруг своей оси. Они рассмеялись, после чего эльф отпихнул от себя темерца, и командиры пришли к обоюдному решению, что пора завязывать с церемонией. Оба шутливо раскланялись, и их танец был благополучно окончен.       Никто не был свидетелем обряда бракосочетания, никого из живых не было рядом, чтобы поздравить молодых. Никого, кроме Седрика, который сидел на ветке плакучей ивы и беззаботно болтал ногами воздухе. Дух леса запрокинул голову, провожая взглядом поток света, который высвободился из недр дерева предков и устремился в небеса. Эльф улыбнулся и с довольным видом отряхнул ладони — дело сделано, ритуал сработал, а значит, пора и ему уходить, чтобы отправится туда, где он больше всего сейчас был нужен…

***

      Командиры купались в прохладной реке недолго, ибо силы обоих были на исходе. Прихваченное с собой в единственном экземпляре мыло поспособствовало освобождению мужчин от тонны засохшей грязи, слизи, крови и пота — это сразу улучшило их настроение в разы. Дальше было вскрытие ящиков с провизией, которые всегда имелись на Персифале, сытный ужин и заслуженный отдых. Роше и Иорвет развалились на палубе, сидя верхом на бочках, и курили трубки, выпуская колечками белый дым. Говорить им не хотелось, каждого занимали собственные мысли, которые не могли быть сейчас озвучены: они переживали пройденный день вместе и по отдельности одновременно. Однако искоса Вернон всё же наблюдал за эльфом и его задумчивым взглядом. И хоть он знал, что ни одному человеку в мире не дано было раскусить, что же творится в этой тёмной голове, не суждено понять этого прекрасного юношу, но Роше был горд, что ему одному досталось вольготное место в его сердце.       — Ещё полдня пути, и мы будем на месте, — заговорил человек, — переночуем и отправимся. Надо бы как следует проверить, в каком состоянии мой дом, я-то по доброте душевной оставил все дела на управляющего, и уже даже забыл, как его звать… вдобавок позволил ему распоряжаться немалой суммой денег. Кто знает, может, он уже решил, что я не вернусь, и продал его, а средства промотал.       — Или, что гораздо проще, твой дом сожгли «нильфы» во время вторжения, — подбодрил его эльф, лениво разглядывая горизонт.       — Ещё лучше! А ты мастер поддержки, я смотрю, — вздохнул темерец. — Во всяком случае, можно снять комнату или купить другой дом. Слава богам, теперь я далеко не бедный человек.       — Почему именно Темерия, Роше? Мы можем отправиться на другой конец света, где никто не будет знать, кем мы являемся, — отозвался остроухий, но на самом деле он хотел сказать совсем иное. Что лучше покинуть старый мир и переместиться в новый, знакомый им и такой желанный мир «будущего». Но он решил не провоцировать ненужную ссору.       — Не хочу я никуда… Уверен, моё жилище уцелело, и мы будем жить там. Поверь мне, около дома за сотни вёрст ни одной живой души не найти, — твёрдо ответил Роше. Он устал от беготни и неизвестности, и в то же время место, где располагалось его обиталище, было не таким уж секретным, как Вернон пытался это преподнести эльфу. Бьянка прекрасно знала, где находился дом командира, и Роше втайне надеялся, что подчинённая сама допрёт, что к чему, и в итоге найдёт его.       — Как скажешь, мне всё равно, — холодно ответил эльф. Вернон заметил его тон, но он не понимал в чём дело, почему Иорвет был так печален, ведь всё сложилось как нельзя лучше, проблемы остались далеко позади, сам он даже согласился дать клятву любить остроухого вечно, что, по его мнению, не имело особого смысла, а тот всё равно остался чем-то недоволен.       Командир «белок» ещё раз обвёл оценивающим взглядом предлагаемый осенней погодой пейзаж и ощутил прилив вдохновения. Вернон до смерти боялся таких вспышек, когда эльфа раздирало от приступа внезапного музицирования, и вот, этот момент настал именно сейчас. Гордый сейдхе достал из чёрного рюкзака флейту, так опрометчиво купленную ими в мире «будущего», и Роше оставалось только закатить глаза и сжать зубы. Закрывать уши ладонями он не стал, дабы исключить риск случайно сломать себе шею или непреднамеренно перевалиться за борт. Именно так всё и будет, если эльф нечаянно увидит, насколько Роше не нравится его творчество.       В действительности Иорвет играл очень хорошо, не брал ни одной фальшивой ноты и не делал резких переходов. Музыка звучала ладно, лаская слух человека, однако ассоциации, которые возникали из-за неё у Роше, были довольно болезненными. Всему виной тяжёлое прошлое обоих командиров. Невольно Вернон залюбовался своим эльфом, как он, не отвлекаясь ни на что, полностью растворялся в этой игре, будто прощался со своей прошлой жизнью разбойника, триумфально складывая командирские полномочия и с почестями отправляя себя на покой. Он делился с Роше своим настроением, через печальную, но такую красивую мелодию. И всё же человеку было не по себе, внутренности скручивало от тоски и беспокойства за возлюбленного.       Вернон криво улыбнулся, ведь он знал хороший способ, как поднять эльфу настроение.       — Белка?       В ответ новый виток из хорошо слаженных нот, казалось, эльф принялся дуть в инструмент с удвоенной силой, повышая громкость, чтобы не слышать посторонние шумы. Но «посторонние шумы» так просто не хотели отступать.       — Да дай хоть слово вставить!       Скоя’таэль крепко зажмурился и набрал в лёгкие воздух, чтобы дунуть изо всех сил, но получилось лишь громко выдохнуть, с непотребным звуком и слюнявыми брызгами, ибо назойливый дхойне с силой выдернул флейту из его рук.       — Ну, что?! — возмутился Лис, пронзая Вернона недовольным взглядом.       — Пойдём спать, а?.. Хватит уже шуметь и слюнявить ни в чем не повинную дудку. Нам нужно отдохнуть. Уж что ни говори, а койка тут знатная, иногда я приходил на корабль и ночевал здесь — высыпался, как младенец. — Роше сейчас был готов на всё, чтобы завершить первый день их общей победы не унылыми рассуждениями и печальными мелодиями, а тесными объятиями. И он намеревался осыпать эльфа не только похвалой, но и ласковыми поцелуями, чтобы тот, наконец, улыбнулся.       — Иди один, а я посижу ещё немного, — Иорвет отобрал свой инструмент у человека и снова склонил голову. — Всё равно не усну, мысли крутятся в голове — не могу зацепиться ни за одну стоящую, — приговаривал остроухий. Заметив смятение в глазах человека, эльф решил открыться ему, ведь теперь доверять Роше было несложно и казалось само собой разумеющимся. — Понимаешь… Я всю свою жизнь шёл к одной цели, затрачивал на неё все свои ресурсы. Моя большая мечта обрести дом была смыслом всей моей жизни, а теперь она исполнилась, и я просто не знаю, как жить дальше без новой цели. За что теперь бороться и к чему стремиться?.. — он усмехнулся. — Смешно, я-то думал, принять это будет проще.       Роше перешёл к решительным действиям, встав с бочки и тут же пристроившись возле эльфа, угрюмого, как дождливая туча. Он придержал скоя’таэля за подбородок и припал к его шее, немного прихватив кожу зубами, затем провёл свободной рукой по вырезу рубашки, забираясь под её край, с намерением засунуть за пазуху всю ладонь. Но, видимо, меланхолия Лиса была слишком сильна, поскольку он не стал отвечать на этот внезапный и многозначительный призыв к близости, отодвинув в сторону наглую человеческую конечность.       — Я должен побыть один и пересмотреть свои планы на будущее… Иди спать, не мешай.       — Помочь тебе выбрать новую цель? На самом деле выбора немерено, осмотрись и найдёшь. Вот к примеру… меня-то ты так и не завалил, — проговорил человек и в момент встал напротив эльфа, мыском сапога скинув одну ногу остроухого с другой, и расположился между его разведёнными коленями. Иорвет, наконец-то, выдал подобие улыбки и положил флейту на импровизированный стол из бочки. Когда Роше быстро стянул с торса рубашку и отбросил её в сторону, явив миру свою крепкую фигуру, эльф откинулся на борт позади себя и стал сверлить человека тяжёлым взглядом исподлобья.       — Я о другом толкую, дхойне… Мысли масштабнее.       — Не завалил меня, слабак остроухий. Смирись, ты проиграл, — дерзко бросил человек.       — Завалил. Связал. Отымел. И тебе это понравилось, — вкрадчиво прошептал эльф, кажется, начиная злиться. То, что и нужно было Вернону, чтобы взбодрить поникшего скоя’таэля.       — Тот раз не считается: ты торопился, а я был пьян и обижен и сейчас почти ничего не помню, — Вернон внезапно оседлал лучника и положил ладони ему на плечи. Иорвет натруженно выдохнул, так как для его изящных бёдер тяжесть тела человека, хоть и здорово потерявшего за последний месяц в весе, была весьма ощутимой. Однако эльфу подобный выпад пришёлся по душе — на его коленях никто не сидел уже порядка двухсот лет, и это было приятно. В ответ он провёл по обнажённой спине мужчины ладонями, спустился ниже и погладил справные бёдра, затем улыбнулся шире, запрокинув голову, в ожидании продолжения. Он был явно удивлён столь раскованным поведением дхойне, однако это привело Иорвета в дикий восторг.       Темерцу неожиданно понравилась роль эдакого соблазнителя. Нынче не только Иорвета можно было считать мастером сексуальной манипуляции, но теперь и он сам, распрощавшись со своими комплексами, может мастер-классы раздавать, как заставить себя захотеть.       Роше аккуратно снял с чёрных, как смоль, волос эльфа резинку и разбросал длинные пряди по его плечам. Человеку было и невдомёк, насколько действенны его прикосновения, он не боялся того, что играет с огнём, и что с ним могут сделать после этого. Он не думал ни о чём, просто сидел на своём эльфе, глядя на него с вызовом, и демонстрировал свою готовность отдать сегодня роль ведущего и стать мягче, чтобы выполнить обещание. Всё ради того, чтобы эльф забыл о своей философской хандре, поманил за собой в каюту капитана и взял его…       Да, именно так, время запретов и сомнений для сурового командира Синих Полосок ушло.       Доказательством тому были неторопливые движения бёдрами вперёд и назад, слегка надавливающие, дабы полноценно проехаться по возбуждённой плоти скоя’таэля — эти покачивания были неумелы и лишены грации, но они ошеломляли и возбуждали обоих партнёров.       — Ты рискуешь, Роше… Очень рискуешь, — дыхание Иорвета сбилось, а взгляд затуманился.       — Скорее, нарываюсь, как всегда.       — Даже так? Тогда заставь меня снова потерять голову, — попросил Лис, напоминая человеку о его обязательствах, данных им же в темерском лагере. Тот отрицательно мотнул головой, покраснев и поджав губы. Ему было стыдно вспоминать о своих вольных словах, тем более произносить их вновь, что ему казалось просто непозволительно. Он же прямо сейчас чуть ли не скачет на члене эльфа, какие тут, нахрен, нужны ещё слова?!       Иорвет не суетился, смотрел на человека с напускным безразличием и ждал дальнейших действий, сам при этом ничего не предпринимая. Он мысленно был готов к любому сценарию, потому что переживал этот момент в своей голове уже множество раз, и был уверен, что человек рано или поздно не выдержит и ему отдастся.       — Ты ведь больше от меня не сбежишь? — спросил темерец.       — Я дал своё слово, что теперь мы вместе. Да будет так, — шепнул тот в ответ. Роше закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, прежде чем произнести:       — Раз так, то теперь ты должен трахнуть меня… Моё слово также железно.       — Не хочу быть «должен», это меня не возбуждает.       Вот так всегда. С Иорветом никогда и ничего не бывает просто.       — Хо-ро-шо… — протянул человек неуверенно и кивнул, предчувствуя полный провал. Ну, не умеет он выгодно подать себя, как… как Иорвет, но зато Роше был мастером импровизации и воистину генератором нестандартных идей. Что ж, ему стоило опробовать свою новую роль искусителя.       «Мать его…»       Сначала человек установил с эльфом зрительный контакт, затем, бережно взяв его ладонь в свои руки, направил её к своей груди, так что пальцы огладили выступающие рёбра и впалый живот. Эльф с интересом наблюдал за экскурсией, которую темерец проводил по своему телу, а у самого Вернона тем временем ломило зубы от нахальной улыбки на губах Лиса, и чесались кулаки врезать ему, но он не останавливался. Темерец решил поступить хитрее, чтобы заставить партнёра отнестись к его стараниям серьёзно. Он ухватил его за затылок и, притянув к своей шее, заставил эльфа поцеловать себя. Роше выдал вздох удовольствия, снова плавно качнув бёдрами. Эльф спустился чуть ниже, целуя ключицы, и ещё ниже, дабы втянуть губами один из сосков и поласкать его языком. Чем больше человек двигался на эльфе, тем больше тот терял контроль над собой, начав тихо постанывать и пускать в ход острые зубки. Наконец, человек зашипел от боли и с силой оторвал увлёкшегося остроухого от своей груди прямо за волосы, когда тот, не понимая, что творит, чуть не откусил Роше левый сосок.       «Пусти козла в огород!» — сокрушался Роше. Иорвета не стоило спускать с поводка, позволять ему слишком многое, иначе к концу любовных утех у него самого живого места на теле не останется… Посему Вернон решил соблазнять любовника не так вольно, чтобы не провоцировать того на срыв и откровенное насилие. Хотя… в ту ночь, когда Иорвет взял его силой, эльф был достаточно нежен с ним. Человек не знал, как вести себя в столь нестандартной роли, и решил действовать, как подсказывала ему интуиция…       Он раскрыл ладонь эльфа, чтобы заставить её прильнуть к своей небритой щеке, а сам прикрыл глаза и немного потёрся об неё кожей. Иорвет зашевелил пальцами, чтобы помочь человеку ласкать себя. Вернон коснулся лёгким поцелуем сначала его запястья, затем выемки, расположенной посредине ладони, далее он лизнул огрубевшую кожу и стал поочерёдно покрывать тонкие пальцы эльфа невесомыми поцелуями.       На самом деле эльфу вовсе не нужны были вычурные извращения, было достаточно немного ласки и внимания. И это сработало — взгляд Белки загорелся безрассудным огнём.       Лис несдержанно выдохнул и провёл большим пальцем по нижней губе человека, затем толкнул его внутрь, любовник не противился, начав посасывать и легко касаться подушечки пальца языком. Наблюдая за этой жаркой картиной, Иорвет тоже приоткрыл свои губы, потому что ему уже не хватало воздуха от нараставшего желания.       — Я без ума от твоего рта… — выпалил эльф, и Роше остановился, удивлённо приподняв брови. — В нём всегда так тесно и горячо. Будь моя воля, ты бы занимался только тем, что ублажал меня…       «Ладно-ладно, трепло. Развлекайся, пока есть возможность», — подумал Вернон. Он всегда позволял Иорвету болтать всякую ересь во время секса, и если тому это как-то помогает настроиться на нужный лад, то он не будет ему мешать.       — Ты ведь хочешь меня, правда?.. Хочешь, чтобы я взял тебя? — он сунул палец глубже и задвигал им внутри, представляя на месте своего пальца кое-что другое.       — Угу…       — Ещё бы ты сказал «нет», — оскалился эльф. — Кто теперь хозяин твоего тела?! — тут он властно сжал пальцами подбородок человека, недобро сверкнув в сумерках зелёным оком. — О, да, человечишка… Ты будешь сегодня паинькой! Выполнять все мои приказы и просить пощады, стоя на коленях!       Роше, едва отплевавшись от эльфского пальца, грубо отпихнул от себя его руку и нахмурился.       — Иорвет, блять, не переигрывай!       Лис рассмеялся, как всегда забавно щурясь и почти полностью закрывая глаз длинными ресницами, а затем обхватил лицо человека ладонями.       — Только ты один понимаешь меня во всём мире, — шепнул он.       — Ну, будет тебе трындеть… — вспыхнул Вернон, отводя взгляд, но Иорвет ухватил его лицо крепче.       — Это правда. Я люблю тебя… — признался эльф, и человек немного смущённо улыбнулся, потому что знал, Иорвет не лжёт. Вернон немедля припал к губам Лиса поцелуем, который развеял беспокойство обоих мужчин. Губы их столкнулись, а через секунду столкнулись и их языки.       Они целовались несколько долгих минут, стискивая друг друга в объятиях. Роше уже таял от предвкушения секса и, наплевав на все свои принципы, раскачивался на эльфе, как заправский стриптизёр, рассчитывая на большее, ведь одними поцелуями, даже глубокими и чувственными, сыт не будешь. Эльф, наконец, разорвал поцелуй и потянулся к завязкам на штанах человека. Роше отклонился немного назад, чтобы не мешать раздевать себя, и склонил голову, внимательно наблюдая за умелыми пальцами скоя’таэля. Когда член Роше обрёл свободу, и Иорвет сжал его ладонью, проведя большим пальцем по упругой головке, он внезапно остановился, впившись взглядом в налившийся кровью орган. Возлюбленный эльфа был возбуждён до предела, из его члена обильно текла прозрачная жидкость, а розовая, полная головка вызывала непреодолимое желание послать всё к чертям и пойти по давно отлаженной им системе: сделать Роше минет, а потом попросить его оттрахать себя до беспамятства… Но Иорвет тут же одёрнул себя. Вернон сам сделал шаг навстречу, доверился ему, и, самое главное, эльф чувствовал, что его человек пошёл на этот шаг осознанно. Его не пришлось привлекать к ответственности за опрометчиво сказанные слова в покинутом доме, и потому неистовое желание овладеть любимым человеком взяло в нём верх.       Он собрал слюну из собственного рта и, ловко запустив руку в штаны человека за его спиной, сразу прикоснулся к пульсировавшему отверстию между его ягодиц, слегка на него надавив. Роше выругался и дёрнулся вперёд, но ему не дали уйти, придержав свободной рукой за пояс.       — Не смей отказываться! Только не сейчас…       Вернон подчинился и остался на месте, кусая губы, потому что боялся заглянуть любовнику в глаза и увидеть в них насмешку.       О какой насмешке могла идти речь, если эльф беспрестанно шептал человеку слова поддержки на Старшей Речи, чтобы тот смог расслабиться и забыть о неприятной боли. Тем не менее, эльф вторгся в горячую плоть Роше сразу двумя пальцами без предупреждения. Человек стиснул зубы, но не просил прекратить, вцепившись обеими руками в борт за спиной эльфа. Нужно потерпеть немного, неприятные ощущения не будут длиться долго, ведь правда?..       Иорвета сводил с ума такой Роше: разгорячённый, готовый пойти на всё. Он не жаловался, когда эльф растягивал его пальцами, человек хотел его искренне, и от понимания этого сердце скоя’таэля готово было выпрыгнуть из груди.       Словно по команде, они опустились на палубу, стаскивая друг с друга оставшиеся элементы одежды. По-хорошему, им стоило встать и пойти в каюту, но, когда ноги подкашиваются от возбуждения, сделать это невозможно. Над ними стояло прекрасное звёздное небо, чистое, без единого облачка, на корабле кроме них никого, и деревянная махина была накрепко пришвартована в тихой заводи, если кто сейчас их и увидит за этим увлекательным занятием, то только пролетающие мимо совы.       Каждый из них считал лишним оттягивать неизбежное. Эльф слишком долго просил о доверии к себе и добился своего, а потому человек сам развернулся к нему спиной, встав на четвереньки. Внутри человека сжалась невидимая пружина, состоявшая из напряжённых брюшных мышц и твёрдого члена в паху, и эта самая пружина готова была детонировать от любого прикосновения. Ласковая рука на его затылке надавила вниз, побуждая наклониться и опуститься прямо на доски. Иорвет что-то говорил ему, то ли успокаивал, то ли хвалил… В ушах у темерца гудело, а на лбу стал собираться пот.       — У тебя очень красивое тело, Роше… — сделал вывод эльф, несмотря на то, что он уже и так много раз видел Вернона голым с разных ракурсов. Тот не хотел ничего слушать, не хотел думать, с чего вдруг сделан подобный вывод, но догадывался, что из-за его позы, которая на сей раз была весьма компрометирующей. Всё же Иорвету было виднее, почему он так сказал. У его человека была стать и осанка, подтянутое и сильное тело, на смуглой коже красовались воинственные татуировки, руки и ноги были длинными и жилистыми, а задница… Тут эльф никогда не сомневался — тыл бывшего врага ему нравился всегда, даже когда они враждовали.       — Белка, давай быстрее, хватит тянуть! — взмолился человек, чувствуя, что дрожит, как осиновый лист.       — Не торопи меня, — противился Иорвет. Он снова потянулся к своему бездонному рюкзаку. Покопавшись приличное количество времени, он вытащил тюбик со смазкой. Когда щёлкнула крышка, Вернон настороженно обернулся, а когда присмотрелся к знакомому предмету, то взгляд его прояснился. — Можешь меня не спрашивать, откуда я взял смазку — это глупо. Главное, что я берёг её до того момента, когда смогу остаться с тобой наедине. Обидно, что она мне была нужна раньше, но зато теперь нам двоим её надолго хватит.       «Продуманная остроухая падла», — восхитился человек и выдохнул с облегчением, потому что страх стал покидать его. Неприятные ощущения сейчас как ветром унесёт. Как только эльф со свойственной ему уверенностью вновь принялся готовить человека для себя, Роше старался сосредоточиться на приятных прикосновениях к своей спине, которые дарил ему любовник, а не на боли в промежности от растягивающих его пальцев. Всё бы ничего, да только эльф не хотел закрывать свой рот ни на секунду.       — Жаль, что мы уставшие. Я хотел бы взять тебя и так, и сяк, а потом по второму кругу. Как же я хочу связать тебя, дхойне, отшлепать по ягодицам до криков, а потом…       — Да ёб! — Вернон со злости стукнул кулаком об палубу.       — Ну, как ещё мне выразить свои эмоции?!       — Молча!       Иорвет усмехнулся и навалился на человека всем телом, больше, правда, не произнеся ни слова. Роше зажмурился, когда почувствовал толчок и наполненность изнутри, однако невыносимой боли, к своему удивлению, он не ощутил.       Остроухий наслаждался близостью, как мог. Вид снизу был возбуждающим, он входил плавно, наблюдая за непрерывным скольжением члена внутрь и обратно, наружу, стараясь держать себя в руках, сдавливая руками бёдра любовника. Он, наконец, получил то, чего так долго добивался, и был вне себя от восхищения. Потом он ускорился, ещё и ещё, с силой стукаясь бёдрами о ягодицы любимого.       Роше было странно и непривычно. Он молчал, резко выдыхая через нос, вздрагивал и слышал, как стонет его эльф за спиной. Разнокалиберные полувсхлипы и протяжные стоны, от них по телу человека пробегала дрожь, он чувствовал, как иной раз эльф в беспамятстве утыкался лбом ему между лопаток и бормотал о том, насколько ему сейчас было хорошо. Вернону вдруг стало совестно за то, что он так долго ограничивал Иорвета, что тот, бедолага, теперь нарадоваться не может своему счастью и смущает его своими словесными причитаниями.       Но первые несколько минут настоящего наркотического кайфа прошли в одно мгновение, едва мозг эльфа включился, и он стал замечать, что не всё в порядке. Кулаки любовника были сжаты, а глаза крепко зажмурены. Кажется, человек не разделял великой радости от их близости и только позволял ему пользоваться собой. Иорвету стало не по себе, ведь он был готов на всё, чтобы Роше стало хорошо, но, видно, Вернон оказался единственным в мире исключением, и ему вовсе не присуща роль пассива.       Только командир «белок» никогда не опускал руки и будет сражаться до последнего вздоха ради своей цели. В любой битве. Иорвет решил, что возлюбленный слишком напряжён, не знает, как вести себя и на каких ощущениях сосредоточиться. Иорвет побудил человека приподняться, оставаясь на коленях, и направил его руки вперёд, чтобы тот схватился за тяжёлую бочку для лучшей устойчивости. Сам он стоял сзади на коленях, прижимаясь к человеку и продолжая аккуратно двигаться в нём. Роше дышал тяжело, но ещё тяжелее было Иорвету — он категорически не желал получать удовольствие отдельно от своего человека и сдерживал наступление оргазма, как мог.       — Что ты чувствуешь? — спросил он и сбавил размеренный темп, задвигав бёдрами по кругу, растягивая человека, как можно сильнее. — Нравится? А вот так?.. Каково оно, когда тебя имеют?       — Ты лучше меня это знаешь… — простонал человек в ответ. Иорвет выдал хищную улыбку и укусил его за мочку уха.       — Ты должен отпустить себя. Расслабься, почувствуй меня и не отвергай реальность. Это случилось, уже происходит, я трахаю тебя, но не унижаю, не пользуюсь тобой, я хочу дарить удовольствие. Не сдерживайся. Кричи. Кричи для меня…       Роше закрыл глаза и запрокинул голову, положив затылок на плечо эльфа, тот тем временем опустил руку ниже и сжал твёрдый член темерца, чтобы потом с мастерством профессионала начать двигать по стволу ладонью взад и вперёд.       Кажется, процесс пошёл. Вернон резко распахнул глаза и часто заморгал, приоткрыв рот, потому что новые ощущения горячей лавиной затопили его тело. Эльф неторопливо наполнял его, целовал шею, шептал на ухо какие-то нежности, а рука на члене довершала картину наслаждения. И он стал кричать, кричать при каждом толчке, находясь на пороге эйфории, отдаваясь процессу полностью. Глаза его безвольно закатились под веки, рука потянулась назад и схватила эльфа за затылок, от переизбытка эмоций он скомкал длинные пряди в своём кулаке, да так, что Иорвет вскрикнул от боли. Тот в ответ сдавил его шею, немного придушив, жёстко всаживая себя в податливую плоть до предела, отчего ощущения человека только в разы возросли.       Настал предел терпения, который Роше больше не мог контролировать, каким бы сдержанным он ни был. В один миг внутренняя пружина в нём распрямилась, и человек кончил, бурно извергая горячую сперму на борт корабля. Иорвет почувствовал свой триумф и удовлетворённо промычал. Затем вышел из любовника и положил его на спину. Роше обмяк, ему было всё равно, что с ним будут сейчас делать, он переживал отголоски оргазма, вздрагивая и улыбаясь своим мыслям. Иорвет навалился на него сверху, руками закинул обе ноги на талию и, помогая себе, вновь вошёл в Роше.       Вернон наблюдал за качающимся скоя’таэлем над собой, а перед глазами мелькали чёрные завитки татуировки — у него появилось дикое желание приподняться и вгрызться в нежную кожу на шее эльфа. Он, конечно, попытался, клацнув зубами в воздухе, да только был сразу схвачен за волосы на макушке, и голова Вернона оказалась тут же запрокинутой кверху, так что зубами вцепились уже в его собственную шею.       Было нечто завораживающее в движениях эльфа, гибких, ладных, плавных. Само тело Аен Сейдхе было будто создано для плотских утех, в какой бы роли тот ни находился. Теперь пришла очередь эльфу получать своё удовольствие в полном объёме, когда он мог, наконец, почувствовать давно забытую им власть во время секса, когда чужие ноги оплетали его пояс, и член был сдавлен горячей плотью тугим кольцом.       Остроухий схватывал ртом воздух и двигался уже хаотично, вбивая себя в любовника без капли жалости, уткнувшись лицом в человеческую шею, не замедляя себя ни на секунду. Роше улыбался, ему было хорошо, а станет ещё лучше, когда его возлюбленный доберётся до вершины блаженства, где тот его терпеливо дожидался. Но не тут-то было. Напряжение вновь стало расти при каждом резком движении эльфа между его ног. Вернон вдохнул порцию воздуха, как перед погружением в воду, от переизбытка ощущений. Ноги сами собой сдавили пояс эльфа, а руки блуждали по его влажной спине и сдавливали затылок. Роше не заметил, как сам стал приподнимать таз навстречу, потеряв всякий стыд, и застонал в голос. Слишком глубоко, внутренности темерца горели, слишком быстрое движение, чтобы успеть опомниться, но ему всего было мало… Определённо, данная поза — когда был полноценный контакт между телами — понравилась человеку больше.       — Иорвет, чёрт…       Ну, и что, что он снизу! Ну, и что, что его трахают в зад, а он сам хрипит и сладко жмурится, наслаждаясь запретными ощущениями, как похотливая блудница. Первостепенным было чувство свободы своих действий и помыслов, до такой степени, что темерский командир забыл обо всём на свете.       — Ох, бля!.. — вторая волна наслаждения накрыла человека не так внезапно, как в первый раз, он чувствовал её приближение, и потому это удовольствие было в разы сильнее. Всё произошло как раз в тот момент, когда сам эльф заскулил, а затем вскричал, совершив несколько чувственных толчков, заполняя человека горячим семенем. Белая вязкая жидкость растекалась между их животами, пока эльф громко выстанывал в шею любовнику. Роше чувствовал, как напряглись под пальцами мышцы на спине Иорвета, как тот сгорбился и всё продолжал и продолжал движение внутри него — он не хотел останавливаться, наслаждаясь тем, как его партнёр сжался изнури. В одно мгновение остроухий застыл и расслабился, вытянув ноги и даже не собираясь слезать или хотя бы великодушно выйти из любовника. А Вернон просто гладил его голову и пропускал сквозь пальцы чёрные пряди с закрытыми глазами — успокаивал его или себя, кто знает.       — Я и подумать не мог, что меня когда-нибудь выебет эльф на палубе собственного корабля… — с притворной досадой проговорил Роше. Иорвет не то прыснул, не то хрюкнул, только сил подать голос и выдать что-нибудь остроумное у него не было.       Спустя время скоя’таэль зашевелился и приподнял голову, чтобы рассмотреть плоды своих трудов. Однако выглядел эльф ничем не презентабельнее Роше — такой же взъерошенный и мокрый, с раскрасневшимися острыми ушами и припухшими губами, но с приторно довольной физиономией и сальным взглядом.       Он ждал вердикта: казнить его или всё-таки помиловать?       — Надо будет повторить… а то я что-то не совсем распробовал, каково оно, после двух охуенных оргазмов-то… — устало ответил человек на безмолвный вопрос. Эльф широко улыбнулся, это снова был вариант от Роше по типу: «не перехвали, а то талант пропадёт». Он не стал требовать от человека петь себе оды относительно своих сексуальных способностей: и так знал, что хорош в постели и без одобрительных возгласов. Хотя, чего греха таить, он был на седьмом небе от счастья, что ему было с ним хорошо. Иорвет посчитал необходимым наклониться и получить поцелуй, который был переполнен благодарностью.       Они пролежали голышом на открытой палубе Персифаля до того момента, когда ночной воздух стал прохладным и защипал пылающую кожу, погоняя внутрь корабля. Только теперь, собравшись с силами, командиры встали и направились спать в каюту. Небезызвестная койка Роше, действительно, оказалась весьма широкой и занимала целую треть от небольшой комнатушки, предназначенной для отдыха. Вернон мгновенно распластался на лежанке, после чего многозначительно похлопал себя по груди, приглашая Иорвета присоединиться к нему и занять своё законное место. Эльф улыбнулся и с удовольствием прильнул к мужчине, свободно закинув ногу на его бедро. Роше укрыл их обоих тёплым одеялом, прикрыл глаза, ощущая на себе приятную тяжесть, покрепче прижал к себе Иорвета, и тот почти сразу притих, едва пригрелся и услышал родной стук человеческого сердца под своим ухом. На сей раз всё было правильно, как и должно было быть всегда.       Разговоры перед сном были ни к чему — мужчины ужасно устали и тотчас уснули. Только Вернон по привычке продолжал просыпаться каждые полчаса и наблюдал за эльфом, сторожа его сон. Но впервые со дня их первой ночи, проведённой вместе, Иорвет спал безмятежно, часто улыбаясь своим сновидениям и сопя через нос, как ёж. И каждый раз, удостоверившись, что с Лисом всё хорошо, темерец целовал его в макушку и сразу же успокаивался, ведь теперь можно было спокойно спать дальше.       Отныне эльф принадлежал только себе. И только ему.

***

      — Иорвет! Иорвет, где ты?! — Роше быстро преодолевал ступеньки, ведущие на второй этаж, торопливо вытирая грязные руки первой попавшейся тряпицей. Он нашёл эльфа на балконе, вальяжно развалившимся на кресле с книгой в руках. — Что… Какого хрена, Белка?! Ты хоть бы скатерть на стол постелил и тарелки расставил, они скоро явятся, а у нас ничего не готово! Подними свою ленивую ж… Охренеть… — он внезапно запнулся, когда удосужился заглянуть в столовую. Длинный дубовый стол был накрыт белой накрахмаленной скатертью и украшен свежесорванными полевыми цветами. На столе был расставлен праздничный сервиз на несколько персон, а самое главное, обеденный стол ломился от различных яств: от жареной курицы до нарезанных аккуратными ломтиками фруктов.       — Ты что-то там говорил, м-м?.. — прошипели прямо за спиной темерца, и он резко развернулся на месте. — Я внимательно выслушаю суть твоей претензии, — вот, этот взгляд зелёного ока, который пронизывал его колючей злобой… Сердце человека затарахтело от предчувствия собственной безвременной кончины. Роше криво улыбнулся и пожал плечами, единственной возможностью избежать неслабой разборки было молчать и со всем соглашаться.       — Куда собрался?! — эльф перегородил Роше дорогу, выставив вперёд руку, в тот момент, когда человек дёрнулся в сторону. — Если ты совершил ошибку и осознал это, то я жду извинений.       — Позже, Иорвет, сейчас некогда, — забормотал человек, снова пытаясь ускользнуть.       — Не-а, — возразил эльф и перехватил ладони человека, припечатав того к стене с поднятыми над головой руками. — Я сам, пожалуй, выберу для тебя наказание… — выдохнул он, близко склонившись к лицу темерца. — Забыл, что я сделал с тобой четыре дня назад? — спросил он, мельком взглянув на человеческие запястья, которые ещё розовели подживающими ссадинами от пеньковой верёвки.       — Не забыл, — хмыкнул Роше. Он не боялся наказания, так как ему тогда всё понравилось. — А ты не забыл, что я сделал с тобой два дня назад?.. — Вернон впился взглядом в шею эльфа, где красовались несколько основательных засосов. Иорвет несколько раз неторопливо моргнул и встряхнул головой, выбрасывая из головы неприличные картинки.       — Это к делу сейчас не относится, — буркнул он.       — Не дуйся, Белка, — смягчился Роше, освобождая свои руки от хватки. — Я просто долго ждал их приезда, а теперь психую по каждому поводу. Позже поговорим, хорошо? — воодушевлённо воскликнул он на ходу, когда бежал вниз по лестнице, ведь во входную дверь уже неоднократно стучали.       На пороге стоял нелепый на вид мужичонка с совершенно идиотской затасканной шляпой в руках, из которой наружу выбивались пучки соломы. Визитёр приветствовал хозяина дома счастливой щербатой улыбкой.       — Это, правда, Вы?.. Вернон Роше? Герой битвы под Вергеном?! Я сейчас обосрусь от счастья!       — Не надо, — бесцветно ответил Роше и неучтиво подвинул нежданного своего фаната в сторонку. Кроме мужика, никого в округе не было — только телега, доверху набитая деревянными коробками разной величины. — И мы ничего не собираемся покупать.       — Мы? — брови непонятного торговца поползли вверх, и тут на пороге явился Иорвет, сердито выглянув из-за спины темерского «героя». — Боги… Это ж «одноглазый демон»! Ещё один герой битвы под Вергеном! Нет, я точно сейчас обделаюсь!       — Что тебе нужно, дхойне? Это частная территория, — заговорил эльф, нисколько не тронутый воплями поклонника.       — Ох, я тут это… тут вам посылка от моего хозяина, — он принялся лихорадочно обыскивать свои карманы, — а, вот, нашёл! — и услужливо протянул смятое письмо Вернону. Роше увидел подпись и сразу побледнел. Нет, он, конечно, ожидал, что ничего не выйдет и в этом году, но он до конца надеялся, что ошибается.       Привет, Роше и Иорвет! Мне и Бьянке очень совестно, что мы снова не смогли приехать. Маленький Вернон сейчас у нас занимается боевыми искусствами, говорит, что хочет стать умелым воином, как его дядя Роше, и его наставник ни в какую не отпускает нового бойца. Плюс куча всяких заказов навалилась — не знаю, что с этим делать, да и Алиса наша заболела — сопли текут, не переставая. Мы очень скучаем по вам, даст Бог, дела скоро разрешатся, и мы сможем вырваться. Я тут насобирал кучу всего, даже реданский высококачественный табак раздобыл. Знаешь, Веня, как это было сложно! Ну, и всякие соления-варения там заморские, в общем, вам копаться на целый день хватит! И ещё я нашёл то, о чём ты всегда мечтал, без шуток. И Бьянка не в курсе, я, как тень в ночи, всё провернул — мужская солидарность, хе-хе…       Роше поморщился, когда в письме пошёл целый ряд вертикальных точек с закрытыми скобками, видимо, обозначающих счастливые мордочки. … я обошёл кучу лавок, прежде чем нашёл то, что нужно. Надеюсь, они отлично сядут — взял самый большой размер! Я ржал, когда меня торговцы спрашивали, где же я, мол, такую лошадь откопал! Носи на здоровье, дорогой! Не скучайте, время пролетит быстро, скоро свидимся! Обнимаем, целуем, любим! Сверчок, Бьянка, Вернон и Алиса.       Роше застыл, рука его безвольно повисла, едва удерживая письмо двумя пальцами.       — Пойду положу к остальным таким же пяти… — проговорил он, но не зашёл в дом, а поплёлся в сторону леса. Иорвет не стал его останавливать, Роше сейчас лучше было побыть одному.       — Изволите выгрузить? — с готовностью спросил мужичок.       — Изволим, выгружай, — ответил эльф и подпёр дверной косяк плечом, скрестив на груди руки. Посыльный не ожидал, что на сей раз ему придётся поработать и грузчиком, но чего не сделаешь для героев войны, благодаря которым воцарился мир на Континенте?       Рафик, Бьянка и их дети не приезжали к ним уже четвёртый год, и Роше воспринимал это обстоятельство весьма болезненно. Не потому что за несколько дней поднимал весь дом на уши и готовился к приезду гостей, а потому что тосковал и хотел хоть одним глазком взглянуть на своих приёмышей.       Время шло. Сразу после войны Сверчок и Вэс довольно часто приезжали к двум отшельникам, отрёкшимся от всех и вся, и подолгу жили у них, радуя своим присутствием. Потом был долгий перерыв, так как Бьянка забеременела и оставила службу в рядах Синих Полосок. Темерский Пёс сразу же полюбил этого озорного мальчугана, отличавшегося повышенным энергетическим выбросом и явной жаждой приключений на пятую точку. Не зря его нарекли в честь Роше — Верноном.       Иорвет также был рад прибавлению в семействе, хотя тщательно это от всех скрывал. Когда молодые со своим сыном всё-таки приезжали, маленький Вернон не визжал и не висел на шее Иорвета, как на шее Роше, но молча подходил ближе, терпеливо дожидался, когда эльф присядет рядом и поравняется с ним лицом, а затем, не говоря ни слова, облизывал два своих указательных пальца и правым прикасался к своему носу, а левым — к носу эльфа. Старый Лис улыбался, а Бьянка негодовала: «И что это, чёрт возьми, значит?!» Роше отмахивался от неё и резонно утверждал, что лучше к этим двоим вообще не лезть, а то проблем не оберёшься.       Вернон-старший сразу почувствовал неладное, когда Раф заявил, что они с Бьянкой купили дом в Редании. На вопрос почему не в Темерии ответ был однозначным: в реданском Оксенфурте самый лучший университет, и Рафаэль костьми решил лечь, но дать своему сыну достойное образование.       Когда же на свет появилась Алиса, пухлощёкая девчушка с голубыми глазами, молодые так и вовсе пропали с горизонта. Бьянка налаживала быт и воспитывала детей, а Рафик оказался башковитым парнем и после совместного с женой ухода из армии организовал свой собственный бизнес по доставке продуктов из различных уголков Темерии. Кроме того, он взял в аренду землю, где стояла заброшенная деревушка с провалившимися от времени крышами, и сумел наладить там производство доселе неведомых на Континенте предметов быта, начиная от зубных щёток и заканчивая спичками для хозяйственных нужд. Удовольствие оказалось недешёвым, так что клиентура у Сверчка была из высших слоёв общества, и парень смог сколотить неплохое состояние за довольно короткий срок.       А потом они пропали совсем. Лишь письма приходили регулярно и сообщали о последних событиях. Но разве этого могло быть достаточно, когда Роше уже привык самолично укладывать маленького Вернона спать и читать ему на ночь книжки?.. Он намеренно выбирал самую скучную, если нужно было поскорее успокоить этот черноволосый сгусток энергии, к примеру, такую: «Восхождение и падение расы Аен Сейдхе». Правда, сам темерец засыпал ещё на третьей странице, где описывалось безграничное величие эльфского народа. Иорвет всегда возмущался, что Роше неправильно читает и коверкает факты, но Вернон был твёрд в своих рассуждениях, что эта книжонка годится только в качестве подтирки для нужника.       Теперь уже становилось привычным то, что шикарный праздничный стол будет разобран, поникнувшие цветы на нём — безжалостно выброшены, а белоснежная скатерть будет аккуратно сложена и убрана до лучших времён.       Позже, уже ночью, эльф ожидал Роше в своём излюбленном месте, сидя в деревянном кресле около реки, за четыреста метров от дома. Он не чувствовал себя зажато и приходил сюда прямо в бархатном халате и мягких тапочках, пошитых из кроличьих шкурок. После захода солнца он любил приходить на живописный берег и любоваться его видами, прислушиваясь к шелесту листвы и плеску воды. Перед ним был небольшой столик, где всегда стояли две деревянные кружки и медный графин с прохладительным напитком, в котором не было ни грамма алкоголя. Иорвет уничтожил все запасы выпивки в первый же день своего появления в доме темерца, чтобы у Роше не возникало более сложного выбора: пить или не пить. Даже если человек захочет, то придётся ему об этом забыть. Эльф всегда ждал Вернона, когда тот закончит свои неотложные домашние дела, на которые самому эльфу было наплевать, и присоединится к нему, сядет в соседнее кресло, где они могли проводить время по несколько часов в полной тишине или разговаривать — не важно, только бы вместе, а затем оба отправлялись спать.       Вернон тихо приблизился к нему, устало вздохнул и потёр поясницу ладонью. В руках он держал письма, адресованные бывшим командирам, которые Бьянка передала через посыльного.        — Где тот пакет с обновкой, который Рафик передал? — спросил Роше. Иорвет ни с того ни с сего подавился и закашлялся, с упоением наслаждаясь напитком, пока человек не заговорил. — Я всё обыскал, но ничего не нашёл.       — Ничего об этом не знаю, — сдавленно ответил эльф, как едва раздышался. Темерец дёрнул плечом, нахрен ему на самом деле все эти подачки, ему нужны его приёмыши.       — Наталис уже в который раз требует моего возвращения в ряды темерских воевод. Ему необходима моя поддержка… — сказал Вернон, как только пробежался по первым строчкам распечатанного письма. — Говорит, если откажусь, то он отдаст меня под трибунал за предательство родины.       — И что ты ему ответишь?       — То же, что и всегда. Я завязал с армией и со шпионскими играми, пусть от меня отъебётся. Что у остроухих?       — Элеас пишет, что у них всё хорошо. Взаимодействие с Дол Блатанна идёт на ура, люди начали пересекать границы и торговать на территории эльфов… Любопытно, теперь каждый человек, не имея дурных намерений, конечно, может войти в корчму в Вергене и сесть за один стол с эльфом: поговорить, сыграть в карты… — он вздохнул, — это что-то из области фантастики. Слышишь, Роше?       — Ещё бы. Неплохо всё сложилось, — Вернон подошёл к столику и стал распечатывать прочие письма, которые пришли на его имя. — Ванго хорошо справляется со своими обязанностями, мои «полоски» удовлетворены заменой… После смерти Императора Эмгыра им почти нечем заниматься. Нильфгаардские княжества обособились и вполне довольны нынешним положением дел, они даже готовы сотрудничать с Севером. Сейчас Синие Полоски больше походят на цепных псов Наталиса и бросаются на каждого темерского барона, посмевшего вякнуть что-то против Анаис.       — Как она?       — Привыкла уже и справляется со своими обязанностями блестяще. Ни одного бунта за четыре года, потому что простой народ сыт и не знает войны… Что там ещё Элеас накарябал?       — Он стал отцом во второй раз… Молодец, я рад за него, — эльф отложил одно письмо и принялся читать другое — от Яевинна. — Ястреб, как всегда, скуп на подробности. Теперь он полководец армии эльфов, причём заявляет мне об этом не без ехидства. Ничего, я своё отвоевал, пусть радуется повышению, главное, чтобы справлялся со своими обязанностями. О его личной жизни известно немного, только то, что он всё ещё живёт с Торувьель. Ха! Смотри, зато за других горазд растрепать! Исенгрим с Саскией отправились на поиски какой-то знахарки в Зерриканию. Поговаривают, что она может решить проблему бесплодия даже в самых безнадёжных случаях… Король и королева Долины Понтара хотят оставить наследника. Что ж, это вполне разумно, но боюсь, что безуспешно. Мы с Железным Волком больше не можем иметь детей.       Роше плюхнулся на соседнее кресло и вытянул ноги.       — Сейчас вот бабка-знахарка поводит отрубленной лапкой чёрного петуха по члену Исенгрима, и дело сделано. Будет у них ребёнок, почему-то я в этом не сомневаюсь.       Иорвет расплылся в хитрой улыбке и бросил как бы невзначай:       — Может, и нам поискать кого-нибудь? — Роше вздрогнул и вылупился на эльфа, как на душевнобольного. — А что? Ты бы выносил для меня маленького полуэльфа. Эх, я был бы замечательным отцом…       — А почему сразу я-то?! Тебе надо — сам и носи!       — Ты сильный и терпеливый, а я безответственный и замучаю тебя своими капризами. Ну, что скажешь?..       Роше на секунду выпал из реальности и, не веря самому себе, задумался об «интересном предложении», но потом резко встрепенулся, чтобы яростно выплюнуть:       — Да иди ты к чёрту!       Иорвет заливисто рассмеялся, затем откинулся в кресле и прикрыл глаз. Конечно же, он шутит.       — И ты был бы прекрасным отцом, — произнёс он, нисколько не издеваясь. — Подумай, Роше, ты ведь ещё молод и можешь попытаться продолжить свой род, а не сидеть тут со мной и покрываться плесенью.       — Не начинай нести эту херню, я не в настроении… — Роше погрозил Лису пальцем. — Знаю я вот эти вот твои разговоры, но ты меня не спровоцируешь на скандал, сегодня у тебя не выгорит! Мне достаточно того, что у меня есть… Ты, Раф, Бьянка и их детишки. Больше мне ничего не нужно.       Наступила долгая пауза. Роше потёр лоб ладонью и заговорил снова.       — Что же теперь делать?..       — Ты о чём?       — Я тогда не придал этому особого значения… Рафик как-то остановил меня, когда я спускался к тебе на берег, и сказал, что через пару дней они уедут от нас с Бьянкой — навстречу новым возможностям, как он выразился. Вернон в скором времени будет учиться в университете, а их дом строится, Бьянка тоже на сносях и не сможет приехать. Он очень извинялся, чуть не плакал, что они больше не смогут приезжать к нам ни раз в год, ни два… Я тогда подумал ещё, что это всё ерунда, всё будет как прежде, и сказал ему, что он всё правильно делает. И тем самым я самолично благословил их исчезнуть из нашей жизни…       — Мы не можем заставить их присутствовать в наших жизнях лишь потому, что так хотим, у них своя судьба, есть дети, им нужно двигаться дальше, а не развлекать сварливых отшельников под угрозой пенсии.       — Уж это я понимаю… Только для нас с тобой жизнь остановилась. Мы отвыкли быть собой. Как два бирюка, заперлись от всех и ничем не интересуемся. Я успокаивал себя, что теперь стало намного лучше: полное спокойствие, достаток, ты рядом со мной… Уверенность, что Бьянка с Рафом со дня на день приедут навестить нас и привезут с собой своего бесёнка. А теперь что будет, Иорвет?.. Мы застыли. Через много лет даже некому будет нас похоронить, никто не вспомнит о нашем существовании. Мы никому не нужны… — он тяжко вздохнул. — Я в последнее время часто вспоминаю будущий мир и, честно говоря, скучаю по тому периоду наших с тобой приключений всё больше и больше. Было чертовски интересно жить.       Иорвет вздрогнул и часто задышал, затем подался вперёд, чтобы настойчиво заглянуть Вернону в глаза.       — А что, если бы у нас появилась возможность вернуться в тот мир? — тихо спросил он. — Ты бы хотел этого?..       — Ты шутишь, да? Это же невозможно… — опешил Роше. В ответ эльф со свойственным ему одному лукавством достал из кармана своего халата голубоватый кристалл и продемонстрировал его темерцу. Тот приоткрыл рот, не веря своим глазам. — Это… это же кристалл морского хрена…       — Это ключ к нашему возвращению домой…       — Где ты его раздобыл? Кальмар-то окочурился!       — Седрик дал мне этот камень сразу после битвы и заверил, что он сработает, если мы найдём храм.       — Фарцовщик-Седрик, этот точно всё может, — хмыкнул темерец, — он будто из трусов все эти цацки на свет достает… ах, да, вы же не носите трусов… — он замолчал, чтобы перевести дух и взвесить все «за» и «против». — Невероятно… Неужто мы на это решимся?       — Одно твоё слово, дхойне, и будет так.       — Почему ты раньше не рассказал мне об этом? Вот так взять и опять всё бросить?!.. А у меня погреб в кои-то веки забит до отказа, и я смогу тебя прокормить, когда похолодает и дороги заметёт…       — Роше, — Иорвет накрыл руку Вернона на подлокотнике кресла своей ладонью, этим останавливая поток бессвязной речи взволнованного человека. — Ты был не готов к этому. Готов ли сейчас? Не знаю… Но как всегда для меня всего важнее свобода выбора, и я даю его тебе. Не захочешь — мы останемся, мне и здесь хорошо живётся.       — Чёрт… — выдохнул человек, воодушевлённо улыбнувшись. — Я согласен! Вернёмся, и будь что будет, мать его!       — Тогда я начну подготовку завтра же, пока ты не передумал. Перво-наперво отправимся на поиски храма, — оживился эльф и наклонился к человеку за поцелуем, скрепляющим новый договор.       — Погоди! — воскликнул темерец, дёрнувшись вперёд, будто что-то припомнив. — Ну, вернёмся мы, а дальше-то что? Где нам жить? На что покупать еду и одежду? Я не хочу снова голодать и быть бездомным! — Но Иорвет на это лишь ухмыльнулся и расслабленно откинулся на спинку кресла, слегка склонив голову.       — Скоя’таэли ведь бандиты, так? — спросил он ни с того ни сего. Роше слегка двинул бровями и задумался. Несколько лет проживания под одной крышей с командиром лесных преступников научили его правильно отвечать на каверзные вопросы хитрой Белки, и во избежание катастрофы он уверенно произнёс:       — Ну, что ты, что ты! Конечно же, нет, с чего ты взял?.. — почти правдоподобно ответил человек, невинно пожав плечами. Иорвет усмехнулся, он знал, что человек лжёт, но это его не обижало.       — Я клоню к тому, дхойне, что за время моей справедливой разбойничьей деятельности вблизи Аэдирна мне удалось собрать немало золота, которое до сих пор покоится в самых укромных уголках флотзамского леса.       — Значит, ты у нас парень с приданым и столько молчал об этом?! Ну, морда…       — Берёг информацию до особого случая, и вот, пожалуйста, он представился. Прожитые годы под гнётом преследования научили меня одному: не раскрывать всех своих секретов, чтобы и дальше жить в добром здравии.       — Немыслимо… — выдохнул Роше, улыбнулся и закрыл глаза. Но покой темерскому солдату только снился. Эльф наклонился и поцеловал его, тот приоткрыл рот, позволяя Иорвету насытиться, но только этого ушастому оказалось мало. Он провёл ладонью по груди Роше и спустил её вниз, к паху.       — Иорвет, я совсем без сил. Не сегодня, — воспротивился Вернон, отстраняя от себя пылкого любовника.       — Вчера ты тоже был без сил и отказал мне.       — Потому что я работаю целый день, а не пялюсь на закат и рассвет, как ты.       — Я охочусь и приношу домой добычу.       — А разделываю и готовлю по большей части её я, так что отвали!       — Мне продемонстрировать твою расписку?.. — ухмыльнулся эльф. Да, было дело, они дурачились, но Роше её всё-таки подписал. — Мне гарантированы два оргазма в день.       — Гарантированы, — буркнул Роше, — тогда давай так. Я высплюсь и завтра на свежую голову рассчитаюсь с тобой — и за вчера, и за сегодня, и… за завтра. Хорошо?       — Ты точно сдохнешь.       — За себя беспокойся…       — Ладно, — эльф поднялся с места и пошёл вниз, не глядя на Роше добавив, — ты иди спать, а я окунусь на ночь в прохладной речной воде и сразу приду к тебе.       — Не забудь лампу погасить перед уходом, а не как в прошлый раз… Я уже задолбался её заправлять, — вполголоса проворчал Роше, собираясь было уходить, и тут внезапно застрял на месте, выпучив глаза. Он тряхнул головой, пытаясь сбросить с себя безумное наваждение, но только приоткрыл рот. Его эльф, его проклятие стоял на берегу реки, сбросив халат, а под ним… ничего, кроме чёрных кружевных чулок на длинных, стройных ногах.       Та самая лампа, бывшая у них яблоком раздора из-за пофигизма Иорвета, освещала в это мгновение берег реки. Довольно плохо, но её света было достаточно, чтобы у темерца вскипела кровь в жилах, а язык присох к нёбу, перестав слушаться своего хозяина, от вида невероятной красоты эльфа, приправленной порочной деталью женского одеяния.       Роше с трудом нащупал спинку кресла и поспешно сел в него обратно, чтобы затем сделать вид, как он с интересом зачитывается письмами, хотя в данный момент не мог разобрать ни единой буквы.       — Откуда ты их взял? — несколько слов Роше всё же смог из себя выдавить, правда, вышло ужасно хрипло.       — Рафик передал, — беззаботно ответил Иорвет, потягиваясь и хрустя позвонками, — я ему написал, что ты всю жизнь о таких чулках мечтал, но высокий пост не позволял тебе носить их. Сюрприз, дхойне!       Роше скрипнул в ответ зубами и до хруста смял письмо от подступившего к горлу бешенства. Оказывается, посылка, предназначенная ему персонально, содержала в себе женские чулки, и теперь Рафик неизвестно что о нём подумает. Вернон ругал себя за то, что совсем размяк — потерял хватку, до него сразу и не дошло, что это был очередной подвох от пакостливого эльфа.       Иорвет улыбнулся и подпёр рукой пояс, тем самым показывая себя во всей красе, когда темерец угрожающе встал с кресла и двинулся на него, нарочито резко снимая с себя одежду. Сердце эльфа пропустило удар, уже давно он не видел во взгляде своего давнего врага столько испепеляющей страсти… или ненависти… или жажды убийства. Неважно. Зрачки человека были расширены до предела, и вовсе не из-за отсутствия нормального освещения, он будто был готов наброситься на него диким зверем и перегрызть шею, отчего в паху у Лиса потяжелело, а по телу прокатилась волна жара.       Роше поравнялся с эльфом и грозно навис над ним, затем вольно положил руку на его пояс и грубо притянул к себе, отчего тот резко выдохнул, ударившись о грудь человека. Иорвет чувствовал, как пылает его собственное тело и тело его любовника, и сходил с ума от ощущения власти над желанием хмурого темерца.       — Ты добился своего, используя запрещённые приёмы, и сейчас я тебя так буду драть, что ты будешь молить меня остановиться… — угрожающе проговорил Роше.       — Поздно, моё желание исчерпало себя, — отрезал эльф, вскинув подбородок. Но Вернон делал вид, что не слышит Иорвета, то и дело отстраняясь, чтобы иметь возможность посмотреть вниз и огладить ладонью резкий переход от гладкой кожи к шероховатому кружеву. Дыхание человека стало рваным, а возбуждение болезненным. Самое главное пристрастие всей его жизни было сейчас прямо перед ним и надето на том, кого он хотел больше всего на свете.       — Скажи мне, что я должен сделать, чтобы ты захотел меня снова? Я на всё пойду, — он больше не собирался играть ни в какие игры, в виноватых и обиженных, он просто хотел своего эльфа, одетого в эти блядские чулки. — Но не обессудь, я буду груб… — предупредил он серьёзно, и эльф разомкнул губы от новой волны жара, заставлявшей розоветь его скулы, ведь он только того и добивался, чтобы Вернон забыл, наконец, о бытовых неурядицах и потерял голову от страсти.       Иорвет не стал противиться порыву, иначе возбуждённый возлюбленный слетит с катушек, и тогда ему несдобровать. Он положил ладонь на плечо человека и надавил, побуждая того встать на колени. Роше сразу понял, что от него требуется, и с пылом прошёлся лицом по плоскому животу эльфа, втягивая в себя и кусая белую кожу, затем переместился на левое бедро и стал ласкать языком кружевную ткань, пропитывая её насквозь своей слюной. Бедренные косточки, лобок, член, яички, внешняя сторона бедра и внутренняя — ничто из этого не ускользнуло от внимания Роше, каждый сантиметр был вылизан, укушен и зацелован. Эльф стонал и всхлипывал, когда человек с остервенением сосал его член, тихо мыча и наслаждаясь процессом. Иорвет подался вперёд и повалил Вернона на спину, расположив свои колени по обе стороны от любовника. Он начал двигать бёдрами, трахая его в рот и придерживая за скулы ладонями, то и дело зарываясь пальцами в тёмно-каштановые волосы. Роше был в беспамятстве, приподнимая голову и принимая в себя член, как в бреду, сжимая ягодицы любовника и гладя его покрытые шёлком стройные бёдра. Иорвет вскрикнул, когда кончил в рот Вернона, но продолжал движение, чтобы тот не уронил ни одной капли его семени.       Когда эльф расслабился и отстранился, дабы взглянуть, наконец, на своего человека, он успел не на шутку испугаться — такими глазами смотрел на него Роше. Иорвет туго сглотнул и без подсказок лёг на спину, широко разведя колени в стороны.       — Только попробуй порвать мои чулки, я тебя прикончу… — успел пригрозить он, прежде чем Роше навалился на него сверху. Человек не удосужился раздеться, а просто приспустил свои штаны, сразу же закинув обе ноги эльфа к себе на плечи.       В ту ночь красивые и весьма дорогие чулки Иорвета всё-таки были порваны им в нескольких местах, но зато Роше отработал все свои прогулы, да так, что сладострастному остроухому ещё несколько дней кряду было невмоготу даже думать о сексе.

***

      — Осторожнее, родная, там уступ узкий! — продолжал голосить Рафик, когда его супруга сначала мастерски вскарабкалась по плющу, затем по стволу ореха, растущего под самым окном второго этажа, а под конец забралась внутрь дома.       — За кого ты меня принимаешь? Я тебе не какая-нибудь изнеженная барышня, а солдат! И я в хорошей форме, в отличие от тебя! — отозвалась воительница в отставке.       — Ну, что там? Они дома? — не унимался Сверчок.       — Да погоди ты! Дай осмотреться, — и она осмотрелась. Второй этаж дома, построенный из крепкого сруба, оказался заброшен. Не было даже признаков того, что здесь вообще кто-то жил. Мебель покрылась пылью, а углы затянула паутина. Вэс поспешила на первый этаж, посмотреть, нет ли кого на кухне, но и тут её встретила пустота. Она отворила тяжёлую дверь, и в неё ворвались нежданные гости. Первым вбежал мальчишка лет восьми и стал метаться из стороны в сторону.       — Где они? Где Роше и Иорвет?! — вопрошал он. — Дядя Вернон! Ты где?!       Никто не отзывался.       За ним неторопливой походкой вошла светловолосая девочка лет шести и стала вертеть головой по сторонам, кажется, её тоже мучали вопросы, куда подевались оба её дядьки, но она терпеливо ждала, когда правда выяснится сама собой.       Рафаэль нашёл Бьянку около шкафа, врезанного в стену и умело замаскированного под деревянные стены, она разглядывала находки и шмыгала носом. По щекам женщины текли слёзы, а в руках она держала потрёпанные кожаные перчатки с обрезанными пальцами.       — Бьянка… — опешил Раф, боясь даже думать о плохом, но потом он заметил распечатанное письмо, судя по торопливому почерку, написанное самим командиром. Пришелец бережно взял его в руки и стал читать.       Здравствуйте, Бьянка и Рафаэль. Если вы читаете эти строки, то нас уже нет на свете…       Сверчок запнулся и нахмурился, но потом вдруг усмехнулся, когда стал читать дальше и увидел смайлик. Шучу, на этом свете нас нет, бездари. Нам удалось раздобыть кристалл для перемещения в тот мир, где нам с Иорветом было хорошо, в твой мир, Рафик. И мы приняли решение отправиться на поиски храма Ктулху. Понятия не имею, в какое очередное дерьмо мы ввязались, и увенчается ли наш безумный план успехом, но мы рассчитываем хотя бы развеяться и немного попутешествовать по миру. Если не выйдет, то мы вернёмся и, как прежде, будем всегда ждать вас с детишками в гости. Если же выйдет, то знайте, это наш путь, наше решение, наше желание, которое не отпускало нас с первого дня возвращения. Всё наше имущество и средства (Бьянка, ты знаешь, где искать) теперь принадлежат вам, сами понимаете, что взять с собой мы можем только то, что будет висеть у нас за плечами, а Иорвет… пока он отвлёкся и не видит, напишу, что эта наглая Белка натырила кучу золота, которого нам хватит до конца жизни, так что с голоду не помрём. Знайте, мы любим вас и всегда будем любить, по какую сторону мира мы бы ни находились. И будем скучать по вам, и будем надеяться, что вы проживёте свою жизнь достойно. Воспитайте своих детей сильными и смелыми людьми, которым не чуждо слово «честь», и тогда вы будете знать, что не зря прожили свои жизни, как и мы, потому что нам посчастливилось знать вас… Вернон Роше и Ушастая Морда.       Рафик улыбнулся, а по щеке его прокатилась слеза, когда он увидел, что последние слова были злостно зачёркнуты и в конце добавлены ещё два, но уже другим почерком, почти каллиграфическим: …и Иорвет.       — Это наша вина… Всё время некогда, всё время какие-то безотлагательные дела! А они ждали нас, всё это время ждали! — сокрушалась Вэс. Она подняла с полки фотографию командиров, где Иорвет, одетый очень празднично, прижимал к себе Вернона за шею, и вдруг заплакала, прикрывая глаза ладонью, когда как следует рассмотрела счастливые выражения их лиц.       — Нет, что ты, — прошептал Раф, когда обнял жену за пояс и положил ей подбородок на плечо. — Иорвет не хотел покидать мой мир, а Роше без конца говорил мне о том, как им с эльфом было там хорошо.       — Ты врёшь мне, чтобы я не раскисала.       — Я абсолютно искренен. Правда, им будет тяжеловато без моей поддержки и врождённой гениальности, но будь уверена, что командир скоя’таэлей и командир Синих Полосок вдвоём нигде не пропадут.       — Не жалеешь, что они не забрали тебя с собой? — вдруг спросила она.       — Нисколько. Мне было там плохо, я рвался сюда, как помешанный. Здесь моё место, рядом с тобой и детьми, и я ни за что не променяю эту жизнь ни на какую другую.       — Мам? Пап?.. — мужчина и женщина обернулись на растерянный голос своего сына, который обыскал в доме все комнаты. — Они умерли?.. — Рафик и Бьянка переглянулись меж собой, не зная, что ответить, ведь по сути дела так всё и было, командиры ушли и больше никогда не вернутся, а маленький Вернон их слишком сильно любил, чтобы отпустить от себя так просто.       — Ты шутишь! — воскликнул Рафаэль, как только опомнился. — Они никогда не умрут, сынок, они всегда будут жить в нашем сердце!       — Пап, не начинай концерт, я хочу знать правду, — Вернон скрестил руки на груди. Рядом с ним пристроилась и маленькая Алиса, по примеру брата заняв недовольную стойку и сощурив глаза.       — Они сейчас сидят на берегу красивого моря… — начал Рафаэль вполголоса. — Пляжи там не такие, как у нас — каменистые, усыпанные корягами и бродящими утопцами, а сплошь покрытые тёплым золотистым песком. Они сейчас смеются и дурачатся, хотя поодиночке из них нельзя выдавить и тени улыбки. Только когда они вместе, лишь тогда они могут позволить себе озорничать. Их покинули проблемы и печали, они рады, что находятся там, где могут встречать рассвет, держась за руки… И они счастливы. Это всё, что вы должны знать.       Мальчик потупил взгляд и погладил макушку Алисы.       — Я буду очень скучать по ним, — ответил он.       — Мы тоже, сынок. Мы тоже будем очень скучать… — прошептала Бьянка.

***

      На улице было ещё темно, когда мужчина, одетый в льняные кремовые штаны и белую, свободную рубашку с коротким рукавом, зашёл в кафе под названием «Поднебесная» и уселся за барную стойку, потому как все столики вокруг были заняты опрокинутыми на них стульями.       — Мы ещё не открылись, — уведомил бармен, обращаясь к посетителю, — заходите через полчаса.       — У меня назначена встреча, как раз через полчаса в этом самом кафе, я не буду Вас сильно отвлекать, если тихо посижу здесь и подожду?       — Конечно, — беспечно ответил парень, но потом замешкался и как-то странно улыбнулся, когда заметил острые уши и шрам на лице посетителя, — может, сделать Вам кофе, пока ждёте?       — Со сливками, — согласился эльф.       Ровно через час двери кафе распахнулись, и внутрь вошёл высокий темноволосый мужчина, одетый в чёрные спортивные штаны и белую тенниску. Он сразу же обратил внимание на худощавого мужчину, что сидел за барной стойкой и рассеянно знакомился с меню, выбирая, что будет заказывать.       — Привет, — мужчина в спортивных штанах уселся рядом с остроухим, — ждёшь здесь кого-нибудь?       — Своего супруга, — лениво ответил эльф, не отвлекаясь от красочной брошюры, — этот сукин сын всегда заставляет меня долго ждать.       — Неужели он так хорош, что стоит твоих ожиданий? — спросил незнакомец, нисколько не смущаясь, что лезет не в своё дело. Остроухий отложил, наконец, меню, оставившее его равнодушным, и повернул голову к собеседнику, с интересом скользнув взглядом по его лицу.       — К несчастью, я люблю его, — ответил он, — это не объяснить. Это тяжело. Накал страстей всё так же высок, как в день знакомства, как во время первого поцелуя или первого секса… Но меня злит мой партнёр, он будто постоянно провоцирует меня на срыв, и каждый день, вот уже восемь лет, я ловлю себя на мысли, что хочу его убить.       — Зачем же так радикально? — хмыкнул брюнет. — Можно ведь рассмотреть и другие варианты. Меня, например. Ты мне нравишься, и я бы с удовольствием увёз тебя далеко отсюда и подарил бы тебе самый лучший секс в жизни…       Эльф совсем близко наклонился к лицу хмурого мужчины.       — Ты красив и хорошо сложен, — прошептал он. Мужчина напротив вкривь улыбнулся. — Мне приятен твой голос и запах, но для начала мне нужно проверить, стоит ли тратить на тебя своё время… — Брюнет сначала покосился на бармена, чтобы удостовериться, чем тот был занят, но увидел лишь его пятую точку — парень искал что-то на нижних полках кухонного шкафа. Затем мужчина схватил эльфа за затылок и с силой притянул к себе, впиваясь в привлекательные губы, страстно кусая и всасывая их в себя. Остроухий издал тихий стон и приоткрыл рот, чтобы незнакомец ворвался глубже и подарил ему наслаждение, на этот раз горячим языком. Когда поцелуй прервался, брюнет для верности лизнул искусанные губы эльфа, пока тот не опомнился.       — Пожалуй, я проведу с тобой одну жаркую ночь — для разнообразия. Или, наоборот, чтобы убедиться, что лучше моего супруга мне любовника не найти, — пьяным голосом прошептал остроухий, — только надо сбросить с хвоста мою твердолобую вторую половину. Он у меня псих и жуткий собственник, а ещё охотник знатный, если отыщет нас, зверски убьёт. Но не волнуйся, он не умеет прятать трупы, как я, и нас обязательно найдут…       Брюнет плотоядно улыбнулся, а затем оскалился и схватил эльфа за шею.       — Ты когда-нибудь допиздишься! — прошипел он мужчине прямо в лицо. Иорвет рассмеялся, не сдержавшись. Он хотел оборвать этот театр с самого начала, как только Роше подсел к нему, но уж больно затянул предложенный человеком сюжет.       — Дхойне, разве нельзя было подыграть мне ещё немного? Взял и всё испортил! — возмутился Лис.       — В другой раз, Белка, — оборвал Вернон и достал из кармана пачку сигарет, — домой хочу, там доиграем, если так хочется.       — Тут у нас нельзя курить, извините, — вмешался бармен. Роше примирительно поднял пятерню и вложил курево обратно в карман. Правила нарушать — это привлекать к себе нежелательное внимание.       — Я есть хочу, — уведомил эльф. Свою потребность пожрать голодный скоя’таэль точно стерпеть был не в силах.       — Я по пути заехал в магазин, в машине целый пакет со всякой всячиной, так что поехали, — темерец был неумолим, поднимаясь со своего места.       — За кофе. Сдачи не надо, — Иорвет расплатился за заказ и выпорхнул из кафе. На стоянке его поджидал чёрный джип, марку которого он так и не смог запомнить. Ему сразу же открыли боковую дверь, через которую с изяществом кошки он влез внутрь и уселся на кресло рядом с водителем.       За спиной раздалось учащённое дыхание и причмокивания. Эльф улыбнулся.       — Привет, мой славный друг! — ласково проговорил он и погладил лежавшего на заднем сидении пса, рыжего и лохматого, с преданными ярко-жёлтыми глазами. Пёс приветственно гавкнул и облизал эльфу пальцы.       — Моя собака любит тебя больше, чем меня… Бодж, ты слюнявый предатель! — проворчал Роше и снял машину с ручника. Водителем темерец стал совсем недавно, но с каждым разом управлять автотранспортом у него получалось всё лучше и лучше. Он оценил приобретение и теперь категорически не понимал, как это они раньше обходились с Иорветом без машины.       — Ха! Я дитя природы, и все живые существа мне близки по крови, но тут другое: всё, что тебе принадлежит, автоматически принадлежит и мне. Так и с любовью: ты от меня без ума, а значит, и твоя собака.       — Я ничего не понял, но пусть будет по-твоему, — хмыкнул Вернон, и джип двинулся вперёд.       Из радио звучала тихая музыка. Иорвет смотрел в окно и наблюдал за тем, как просыпается хорошо знакомый город. Ему нравилось это время суток: на заре виды приукрашиваются, густая зелень приобретает почти сказочные цвета, поют птицы, а улицы пустуют без людей и машин. Сейчас он сам катился по дороге и, сидя в металлической коробке, глядел на мелькавшие друг за другом высокие здания, но чувствовал себя при этом совершенно свободным.       — Почему ты задержался? — спросил эльф, открывая бардачок и проверяя, на месте ли документы. Само собой, поддельные. Если знать, кого просить, то за деньги можно на раз состряпать любую бумажку.       — Эти олени не успели вовремя согласовать с администрацией проведение мероприятия, пришлось ждать разрешения — через пару дней проведём репетицию. Парни слёзно просили твоего присутствия, ты как на это смотришь, Зоркий глаз?       — Что там просят какие-то дхойне, заигравшиеся в несуществующую войну, меня мало волнует. Мне интересно, как ты меня будешь уговаривать в ней участвовать…       — Уж я постараюсь, ты мне будешь нужен, — заверил его Роше. Однажды он случайно познакомился с группой людей, близких к кинематографу и помешанных на средневековой эпохе. Мужчины разговорились и нашли много общего, а немногим позже Вернон с их подачи уже и сам втянулся в увлекательнейший мир исторической реконструкции. Его работа в качестве консультанта по военной стратегии и мастерское владение одноручным мечом неизменно приводили тамошних участников в безумный восторг. В свободное же от разъездов время Роше давал уроки фехтования, в том числе и для подростков, которые видели в нём не столько преподавателя, сколько пример для подражания. «Маленькие Синие Полоски» — так он называл свою новую команду, с которой спускал три шкуры во время тренировок.       Однажды Иорвету стало скучно дома, и он решил посетить полигон Роше, чтобы осмотреться, но попал в самый разгар очередного урока по владению мечом. Так уж вышло, что на уроке он сам показал всё, на что был способен, играючи поразив стрелами все имевшиеся на поле мишени и ни разу не промахнувшись мимо десятки. Тут и Старому Лису нашлась работёнка. Люди никогда не видели столь меткого стрелка, а потому эльф в скором времени обзавёлся кучей поклонников и, соответственно, желающих научиться стрелять так же, как и «знаменитый на весь Континент атаман Белок». Заработок обоих мужчин был неплохим и регулярным, а самое главное, командиры оказались в своей стихии, порой забывая, что они теперь живут в совершенно другой цивилизации.       — Стой, стой, притормози здесь! — встрепенулся остроухий.       — Что стряслось опять?! — озадачился Роше, но просьбу выполнил и припарковался на обочине.       Иорвет выскочил из машины и побежал в сторону раскинувшего свой бескрайний берег моря. Как раз начинался рассвет, и эльф со всех ног помчался ему навстречу. Роше улыбнулся и покачал головой. Эльф — всегда эльф, только Вернон с каждым днём влюбляется в своего скоя’таэля всё больше и больше и готов на всё, чтобы тот ни на секунду не пожалел о том, что когда-то давно провалился вместе с ним под землю.       — Бодж, иди пробздись, мы тут, кажись, надолго, — проговорил он и открыл заднюю дверь. Пёс со счастливым лаем выскочил из машины и со всех ног помчался к Иорвету — скакать и бегать туда-сюда, поднимая лапами жёлтый песок.       Старый Лис сидел на пляже, облокотившись на разведённые колени. Лицо его озаряли первые огненные отблески нового дня, исходившие со стороны морского горизонта. Волосы эльфа ласково шевелил ветер, заставляя его полной грудью вдыхать свою утреннюю свежесть. К удовольствию Вернона, теперь он снова носил короткую рваную стрижку, закрывавшую искалеченную половину лица — под стать современному миру, где не стоило особо выделяться, хотя в случае с остроухим это было просто невозможно, ибо Иорвет всегда приковывал к себе внимание, где бы ни находился и как бы ни выглядел.       Роше решил присоединиться к своему наваждению, прихватив с собой хот-доги. Он расположился впереди эльфа, без зазрения совести облокотившись всем корпусом ему на грудь, но тот не противился, Иорвет молча вытянул ноги и обнял человека, пока тот устраивался поудобнее. Однако стоило Вернону достать из бумажной упаковки горячий завтрак и поднести его ко рту, как он мгновенно был приватизирован более нуждающимся в пище экс-партизаном. Человек остался с приоткрытым ртом, пока эльф с удовольствием уминал за обе щеки зажаренную в тесте сосиску. Темерец усмехнулся — от этой Белки ничего другого и ждать не стоило. Он сощурился, когда небо озарил яркий свет, и ахнул от его необыкновенной красоты.       Они наблюдали за тем, как огромное, красное светило поднималось из белёсой воды, и затаили дыхание. Каждый новый рассвет неизменно казался им краше предыдущего, и они верили, что их ещё будет очень и очень много, и ни один из них не станет последним…       — Почему мы не встретились раньше?       — М-м? — не понял эльф.       — Я имею в виду, что я был уже в зрелом возрасте, когда мы нашли друг друга. Почему не раньше, когда мне было, к примеру, лет восемнадцать?       — Всему своё время… Разве бы ты смог контролировать свою ненависть ко мне в таком юном возрасте? Ты бы просто убил меня. Я по-своему ждал, пока ты повзрослеешь, станешь настоящим мужчиной и сможешь меня понять…       — Верно, — выдохнул Роше, — просто, сука, обидно, что было бессовестно потеряно столько лет, которые мы могли бы провести вместе… Но ты подарил мне вечность за считанные дни, и мне будет достаточно тех лет, что мы ещё проведём вместе.       — И я нашёл её, вечность. Она в тебе, minne.