***
Через полчаса Брэд уже был на месте. Увидев Гонтье за столом, он занял место напротив него. Вид Адама был типичен для этого года: подавлен, разбит. — Что с тобой? — хотя, Уолст не удивлён. — Спасибо, что быстро приехал — не поднимая глаза, сухо произнёс вокалист. — Я не спал несколько дней. Пожалуй, из-за этого... — «из-за этого» вновь пронеслось в голове Уолста. Тот сразу всё понял. — Ты опять взялся за старое? Адам, мы это уже обсуждали, — он сжал в своей ладони холодную ладонь Адама. — Тебе надо... — Нет, Брэд, — его перебили, — не употребляю больше, — Гонтье плеснул в свою стопку ещё виски и продолжил: — Это насчёт альбома. — А что с ним не так? — Брэд в недоумение. — Он ужасен. Будто писал не я: в нём нет души. Будь моя воля, не продолжал всё это, — поделился Адам: он был в печали как никогда раньше. Брэд же был в расстерянности: не знал, как помочь близкому человеку, а сейчас — что вообще ответить. — Но... — Я ухожу из группы, Брэд, — вокалист перебил его, не дав сказать и слова.POV Брэд
В этот момент всё точно рухнуло, и меня охватила паника. Я выдохнул и откинулся на спинку диванчика, опустив голову. Между нами царила мёртвая тишина. У меня будто пропал голос: всё так же не мог ничего сказать. — Ты и меня оставишь? — не поднимая глаз, спросил я. — Мне придётся, — он говорил как-то растерянно. — Я переезжаю в Ванкувер, мне нужно время. В горле встал ком от такой несправедливости. Видимо, это конец. Он всё решил. За нас обоих. Я вышел из бара. Внутри всё ныло, и в сердце была острая боль. Без понятия, но со мной такое впервые. — Брэд, я не хотел сделать тебе больно, — Адам последовал за мной и схватил меня за запястье. — После всего, через что мы прошли, ты так уйдёшь? — я резко обернулся, напоминая обо всём. Я не мог вот так просто отпустить его. — Я не могу, Брэд. Всё слишком сложно... Мне нужно время, — повторил Гонтье. — Что будет с группой, с ребятами? Со мной, в конце-то концов? — я уже разорался. — Пойми: если я останусь, будет только хуже для меня, — пожалуй, он тоже был на пределе, чтобы не закричать на меня. — А со мной что? Забыть всё, что было?! — те ночи, когда он прижимал меня к себе так близко, что я слышал его сердцебиение, или все невольные прикосновения, когда нельзя было палиться? Как? — Я... я не знаю, — Адам замотал головой. Конец. Это и вправду конец всего: наших воспоминаний. Была ли любовь? Я не знаю. Я тоже ничего не знаю.POV 3-ье лицо
Адама хватило лишь на то, чтобы внезапно притянуть Брэда и поцеловать его. поцелуй был такой лёгкий и нежный. Он был прощальным. После этого Адам, точно обескуражив басиста, просто ушёл. Уолст так и стоял, смотря ему вслед. Его решение не изменить. Его не вернуть. Придя домой, Брэд не спал. Сегодня он отпустил и потерял не только вокалиста группы, но и, пожалуй, частичку своего сердца. Частичку, которую не заполнить и не восполнить больше ничем. На следующий день ему пришло письмо от адвоката, в котором говорилось об уходе Адама из группы. Глухой всхлип, и рука Уолста переворачивает письмо. На обороте — от руки — было написано: «Прощай». И если человека можно отпустить, то воспоминания уже никогда.