«губы об твои»

2018 / март. Четверг, 22:32.

Аэропорт гудел, жил, что уж говорить тогда о городе. Толпы людей передвигались: кто, улетая, кто, прилетая в город или с города, абсолютно все кружили по всему огромному зданию в поисках нужной двери или лестницы, а если ты турист, то проводника. Люди носились и все говорили на разных языках: немецком, русском, английском. Но одно было явно: все друг другу помогали, указывали маршрут и нужную дверь этого аэропорта. Мне нравилось наблюдать за тем, как люди, некоторые просто потерявшись, бегают по аэропорту, просят помощи, разворачивают свои огромные карты города и говорят на ломанном английском и ужасном немецком. Но нужно уходить с аэропорта, потому что прилетела в Берлин я в 22:04 и надолго здесь задержалась, дабы не удосужилась с самого начала узнать номер хорошего и быстрого такси. Благо, что аэропорт круглосуточный и мне не стоит переживать, что он закроется. Но ночевать в аэропорту я бы не хотела, дабы не быть обворованной или ловить на себе взгляды прохожих. Вовремя вспомнив, что у людей, работающих здесь точно есть номер нужных отелей и фирм, значит есть и номера такси. Быстренько я хватаю все свои вещи, которых оказалось так много, что я в один миг подумала, что даже не справлюсь с ними, и бегу на регистрацию, где как раз освободилось место в очереди. — Здравствуйте, — с лёгкой отдышкой говорю я белокурой девушке, машинально следя за тем, нет ли у меня акцента. — Я бы хотела спросить: нет ли у вас номера такси? — Здравствуйте, конечно есть. Девушка учтиво улыбнулась, кивнула и полезла копаться среди каких-то маленьких карточек и листочков. Найдя спустя минуту нужную визитку хорошего такси, она учтиво дала мне свой телефон: — Вы, вероятнее всего, ещё не переключили тариф, — улыбнулась девушка, — поэтому воспользуйтесь моим телефоном. Моей благодарности не было предела. Ведь я даже не просила у неё телефона и совершенно забыла о том, что здесь тариф другой, нежели в прошлой стране, а она сама его любезно предложила. Любой другой мог бы забыть про это или не дать из принципа «пусть привыкает делать всё сама», а если бы я попросила, то нашли бы причину отказать. Ценность того, как некоторые люди могут относиться к тебе — бесценна, на самом деле. Нужно просто уметь её понимать. И я её поняла. — Спасибо огромное. Я быстро, — поспешно хватаю телефон и визитку, чтобы наконец оказаться в квартире, которую выбрала сама. Дел там невпроворот. Пальцы стремительно набирают нужный номер и несколько раз промахиваются. Но набрав нужный номер, мне удаётся быстро дозвониться и вызвать себе достаточно вежливое и хорошее такси. Вернув девушке телефон и распрощавшись с ней, я с кучей чемоданов и сумок быстро побежала к выходу из аэропорта, дабы не пропустить своё такси, ведь таких людей, как я, сегодня, да и всегда, очень много. Мне любезно оказал помощь человек, что стоял на входе — он открыл мне дверь. А когда я уже ждала на улице своё такси, то постаралась стать на более видное место. Не прошло и семи минут, как меня окликнул какой-то парень почти возле ступенек. — Девушка, Вы заказывали такси? Молодой таксист выглядывал из окошка своего милого жёлтого автомобиля, покрытого различными плакатами фирм и рекламами. Его улыбка придала мне уверенности в том, что мой переезд не напрасен. Что здесь я не чужая, что здесь мне улыбаются и я точно такая же, как и все. — Да, — произношу я, замечая за собой, что мой немецкий уже совсем без акцента, что я не зря трудилась над произношением и письмом. — Спасибо большое. Дабы быстрее всё сделать и поехать домой, я быстренько подхватываю сумки, но половина просто выпадает у меня из рук. Отчего приходится останавливаться. тормозить своё движение и поднимать целый вагон вещей. — Давайте я помогу, — паренёк чуть старше меня выбирается из машины, берёт мои сумки и чемоданы, убирая их в багажник, а то, что не поместилось — на заднее сидение салона. — Прошу, садитесь. Парень мило улыбнулся и открыл дверь, приглашая меня. Стало безумно приятно от того, что даже таксист, который не знает меня, который вообще никак не должен ко мне относиться — относиться ко мне уважительно и даже с каким-то родительским теплом. От таких людей город стал для меня теплее. Стал для меня роднее и уезжать отсюда совершенно нет желания. В этом городе всё так построено, что даже не хочется думать, что что-то может пойти плохо. Остаётся только любоваться городом, людьми и чувствовать запах цветов среди высоких зданий и маленьких католических церквей. Остаётся только лишь понять, что своё место ты уже обрёл. Здесь. Парень присаживается на водительское сиденье, спрашивает адрес и включает навигатор, где высвечивается, что время на путь — 1 час. — Ну что, поехали? — риторически спросил всегда солнечный таксист и включил зажигание своего автомобиля. — Меня кстати Рон зовут. Рон повернулся ко мне, ожидая моё имя. Я очаровательно ему улыбнулась, проговорив дрожащим от грядущей поездки голосом: «Оливия». Он улыбнулся и тихо проговорил моё имя, добавив, что никогда не встречал девушек с таким именем. Мы тронулись, и Рон отправился показывать мне город, который теперь называется моим домом. Да-да, домом, как бы грубо это не звучало. Ведь дом — это не то место, где ты родился. Дом — это то, где ты стал счастливым. Ведь родной мой дом не делал меня счастливой. Город нагонял тоску. Люди заставляли сомневаться в человечности. Каждый пятый моего города готов был глотку тебе перервать, если ты взял себе что-то, что по его мнение может принадлежать только ему. Каждый пятый из подростков моего города считал, что нужно слушать только себя, наступать по сто раз на один грабли и думать, что так правильно. Что грабли убрать невозможно или же, невозможно через них переступить. Каждый пятый считал, что он творец своей жизни, но на самом деле, за ним решали обстоятельства. Их привыкание к среде, в которой они живут, хоть и не любят её, только лишь усиливало во мне желание уехать, стать тем, кем не стал тот самый «каждый пятый». Этого никто не понимал. Не понимала и я сама, зная, что так нужно. Что если измениться среда обитания, изменюсь и я. И теперь, приехав в этот город, осознав, что всё вокруг дышит и дышу я, я поняла, что если то я называю жизнь, то это перерождение. Жизнь тебе дали родители. А перерождаешься ты сам. Своими силами и желанием. Меняешь внешность, меняешь структуру того, как всё воспринимаешь вокруг, меняешь питание, а главное дом. Нужно вырываться из-под крыла родителей, а особенно, если считаешь себя там ненужной. Нужно суметь пересилить желание быть с кем-то и уже выстроенным миром, и не надо бояться того, что придётся что-то выстраивать одной. Ты можешь всё устроить, как надо тебе. Я оказалась в этом городе, потому что я так захотела, и проезжая сейчас один из магазинов этого города, проезжая церкви, проезжая дома и проезжая школы, я понимаю, что люди не всегда рождаются в той стране, где должны умереть. Порой лёгкие некоторых людей требуют другой воздух. А слух требует другого языка. И ты не должен это игнорировать. Теперь я одна, и мне стало гораздо легче, ведь теперь я ответственна только за себя одну. За свою жизнь. Я сама себе судья, и я построю себе такую жизнь, о которой мечтаю я, а не кто-то другой. Я не буду больше жить той жизнью, которую навязывали мне мои влиятельные родители. Говоря, что я из образцовой семьи, они старались дать мне отталкивающий пример того, как «надо» и как «не надо». Но на самом деле, всё, что я видела в том примере, так это неутолимое желание прибрать себе больше денег. Улицы протекали и время протекало тоже. За всеми теми мыслями, что роились у меня в голове в течение времени, я даже не заметила, как прошло 20 минут, а теперь уже и час. — Оливия, мы подъезжаем, — предупредил меня Рон, ловко сворачивая в красивый цветущий переулочек. Машина остановилась. Рон снова мне улыбнулся. — Всё, Олив, теперь я знаю где ты живешь. От того, как это парень ценит улыбку, от того, как этот парень может менять мнение только одним собой — мне стало настолько грустно, настолько тоскливо от того, сколько времени я потеряла, не увидев такую улыбку от кого-то раньше. Такие улыбки заставляют жить, чтобы вы знали, и верить в лучшее. Сама я так улыбаться не умею. Мы с ним довольно тепло распрощались, он любезно указал, где находится вход в мою (и не только) квартиру, не позволил мне самой тащить тяжёлые чемоданы, взял с меня минимальную плату и уехал с новым вызовом. Оставалось только познакомиться в живую с моими сожителями, которых я знаю только из интернета по сдаче и аренде квартир. Я решила, что брать квартиру в неизвестной тебе стране, с неизвестными людьми — глупо. И подумала, что если буду жить с людьми на 2-3 года старше меня, то мне обязательно будет гораздо легче освоиться. Мама, что больше меня понимала, чем отец, сказала, что обеспечивать меня они пока не перестанут, и убедила меня в том, что лучше пока пожить с людьми, чем в одиночестве, а затем они подумают о том, чтобы купить мне дом отдельно. И, о чудо, как только я зашла искать квартиру со свободными комнатами — мне сразу попалась квартира, устроенная в белых тоннах, спокойная, да ещё и с парнем на 4 года старше меня и девушкой, моей ровесницей. Мы с ними списались, и они оказались весёлыми ребятами, которые часто проводят вечеринки и обожают новых людей. Поэтому сейчас я стою перед красивой и высокой дверью, переживаю и думаю о том, как вообще попасть внутрь. Ладошки потеют, а когда я думаю о том, сколько вещей мне сегодня разгружать и о том, что завтра мне нужно в школу для проверки бумаг, то потеют не только ладошки. Но долго мне ждать и переживать не пришлось — послышались крики: «ЗЕНА! ТЫ ВСЁ ПРИГОТОВИЛА? Я ПОЙДУ ОТКРОЮ ДВЕРЬ, А ТО КАК ОНА ПОПАДЁТ ВНУТРЬ?». Это было так смешно, что я даже тихо рассмеялась, но вот в двери стал поворачиваться ключ, и мне пришлось успокоиться, потому что не хочется знакомиться с приступов моего неудержимого смеха. Дверь открылась и передо мной оказался очень милый парень с волосами крепко-заваренного чая, глазами сотканных из лучей солнца и улыбкой, которая внушала надежду. Я заметила, что улыбка в этой стране — способ показать то, что всё отлично. Я здесь не увидела ещё ни одной улыбки, что говорила мне о грядущей опасности или ненависти. Мягкость была здесь свойственна улыбке. Не успела я опомниться, как он окликнул девушку с именем Зена и бросился меня обнимать и разглядывать. Такой реакции я не ожидала. Я думала, что первая встреча пройдёт у нас тихо и даже как-то неловко. Но этот парень, которого зовут Рей (как он сказал в интернете) всё перевернул вверх тормашками, отчего, если честно, гораздо легче. — Ууу, ты такая здоровская, — говорил он, руками меня подталкивая крутиться вокруг своей оси. — Я так и знал, что в этой квартире живут только люди красивые, ну, кроме Зены. — Ты совсем офигел? — воскликнула девушка, уже бегущая ко мне навстречу. Увидеть я её не могла, потому что сейчас меня тискал парень, с очень громким голосом и завораживающим смехом. — Отпусти, наконец, девочку, Рей. Боже, она ведь устала. Рей наконец перестал меня трепать, дергать за косички, щипать и вечно что-то говорить. Вместо этого он направил меня спиной к Зене, сказав что-то вроде: «Не травмируй девочке психику» и стал меня крепко-крепко обнимать. Зена, хоть и младше его, но видно гораздо серьёзнее. Она молча стояла и обзывала Рея «полудурком», а я даже не видела, как она выглядит. — Рей, она устала, — всё твердила Зена. Но Рей никак не унимался: — Ты устала? — спросил Рей и сам ответил: — Вот видишь, она не устала. Стоишь тут, врёшь. Зена тяжело вздохнула и послышались тихие, но настойчивые шаги. — Рей, видишь полотенце? — угрожающие спросила Зена, готовясь к моему освобождению. — Сейчас ты ним получишь. — Ой, мамочка разозлилась, отпускаю, — шутливо сказал Рей и выпустил меня из своих тёплых объятий, позволив наконец обернуться и к Зене. Зеной оказалась безумно красивая и идеальная девушка. С кожей цвета молочного шоколада. Чёрными, словно бездна, глазами. Красивыми чертами лица и пышными, словно зефир губами. Но главная особенность этой девушки была в том, что у неё были необычайно пышные и кучерявые волосы, что естественно и прекрасно для африканских девушек. Я смотрела на неё, раскрыв рот, а она всё это время терпеливо стояла, позволяя мне себя рассматривать и даже не смущалась. Я уверена, что я не первая, кто считают её внешность — одной из самых прекрасных и самых нужных в этом мире. Не каждому дана внешность с явными признаками отличия от других, и такими признаками нужно гордиться всегда. Но потом я вовремя опомнилась и стала двигаться к ней, чтобы обнять. Когда она заметила, что я вышла из ступора, точно так же двинулась ко мне навстречу, закинув себе на плечо розовое полотенце. Она протянула ко мне свои длинные руки и заключила в объятия: — Мы рады тебя видеть, — сказала она, обняв меня за плечи, отдав мне всё своё теплое приветствие и поддержку. Обнимать её — важно. Потому что именно в объятия Зена вложила смысл, а не в слова. — Мы уже подготовили тебе комнату. Пошли покажу, а… — А я пока затащу все сумки в дом, не парьтесь, — вызвался Рей, взмахнув руками и крутясь вокруг своей оси в поисках того, что ему нужно отнести. — Вот и прекрасно, — одобрительно улыбнулась Зена и повела меня в нашу безумно уютную квартиру, обставленную вазами с цветами и книгами. — Ты голодна? — Безумно, если честно, — согласилась я, чувствуя некоторый дискомфорт в желудке после неприятного и непривычного перелёта. Поесть сейчас было самым правильным решением. — - Тогда иди в комнату, — Зена стала удаляться дальше в квартиру. — А я тебя тогда позову. За дверью послышался грохот, как будто не Рей несёт мои сумки, а сумки несут Рея в дом. — Оливия, — в квартиру с огромным грохотом ввалился и сам Рей, волоча на себе все мои сумки, — Что ты вообще сюда положила? Он со стуком ввалил их в мою комнату и, берясь за спину, пошёл на кухню, что-то бубня и посмеявшись с моего: — Всё самое необходимое, Рей. Рей удалился, и теперь я слышала лопотанье ребят на кухне, их разговор и возгласы Зены, что всё должно быть хорошо, и чтобы Рей вообще ушёл, что он только всё портит. Это не было злостным или каким-то грубым, это был язык друзей, которые сжились вместе, нашли общий язык, научились делиться друг с другом вещами и мыслями. Привыкли делить вместе диван и мыть по очереди посуду. Эти двое были совершенно разные, но сумели найти такой язык, который подходил им двум, и я надеюсь, что и мне удастся найти общий язык с этими ребятами. И мне кажется с тем настроем, что у нас сейчас, это не будет сложно. Зена крикнула, что всё почти готово, а я всё стояла в коридоре и рассматривала квартиру, не веря тому, что я теперь свободна в этой стране. Не веря тому, что я смогла. Смогла сама. Смогла изменить всё, хоть в последний момент, уже в самолёте стала сомневаться. Но теперь… Когда я вздохнула, я понимаю, что это единственное моё правильное решение. Решение — изменить всё, что можно изменить. Времени просто стоять в коридоре не было, опаздывать на ужин не очень хочется. Поэтому я как можно скорее нажала на податливую ручку двери и вошла в светлую комнату, сделанную, как я давно и мечтала в белых тоннах. Она была просторная и здесь стояла кровать без спинки, что меня радовало, ведь нет лишних деталей на мебели, всё просто. Зена и Рей, скорее всего, подготавливали комнату для меня, потому что на окна были уже закрыты белыми красивыми занавесками в пол, на полках стояли некоторые книги и цветы. В комнате было убрано и пахло скошенной травой. Здесь также был красивый шкаф в стене, но в который не поместиться вся моя одежда. Но пройдя чуть дальше я увидела, что рядом с этим шкафом стоит ещё и передвижная модная стойка с вешалками, древесной обделки. В противоположном углу комнаты было также передвижное длинное, но не слишком широкое зеркало. А у стены я увидела низкий трельяж с полочками. Но самое главное — это кресла-мешки разных цветов, среди белой мебели и разбросанные по всей комнате. В комнате не хватало только отдельных частей и мелких деталей, которые сделают её по-особенному уютной. Но оставлю это на ночь, а пока пойду за стол к ребятам, которые так меня ждали. Жизнь может измениться в корне? Да, но вы должны этому способствовать. Невозможно изменить всё, сидя дома в тёплой постельке. Нужно стараться, потому что «без труда не вытянешь и рыбки из пруда». Я решилась и изменила. Не жалею и не собираюсь. И если я захочу что-то изменить, то сделаю это, не мешкаясь, ведь имею хороший опыт.