Озеро Кёнигзее, Германия. Суббота, 19:17.
Иоанн.
Ночь постепенно стала опускаться на место, где всё кардинально изменилось, где произошёл перелом, который я ждал слишком долго, пытался переубедить себя ровно до момента, когда из моего рта вырвалось предложение о споре, которое Оливия, хоть и с сомнением, но приняла. И сомнение не только у неё. Я не знаю, точнее не уверен до конца, что всё пойдёт именно так, как нужно мне. я не уверен в том, насколько сильно она пытается убедить себя в том, что у неё нет чувств, а если их действительно нет, то тогда, то, что я сделал условием спора невыполнимо. И пусть даже я проиграю, но попытаться стоит, быть может она проиграет уже до начала мая и тогда её чемодан перекрадётся в мой дом, как и она сама, хоть и бурча всякие рыганья. Быть может, то, что произошло... Оно даже к лучшему. Гладь отражает закрадывающийся лунный свет, что особенно прекрасен весной, а я шумно вдыхаю воздух чудесного места, в которое обещаю вернуться. Я единственный, кто решил посидеть на берегу на прощание с местом, хотя не у одного меня здесь всё перевернулось с ног на голову. Но и у Авраама, который наконец-то сумел своей холодной душой признаться Инге, что у него есть к ней чувства. И, казалось бы, что такого сложного в этом, сказать человеку чувства, которые ты испытываешь, но я сам сейчас в такой ситуации и сам запутался. И вы не представляете, какой зуд сводит язык, когда ты набрался смелости сказать заветные слова. Довольная парочка, а тем более, довольный Авраам теперь только и делает, что говорит Инге не делать то, делать это, не слушать того, а слушать только его. А Инга, хоть и пытается перечить, делает так, как говорит этот придурок, которого, по-моему, вообще хорошим манерам не учили, поэтому сейчас он на всю территорию озера матом орёт своим людям, чтобы те к его приезду уже подготовили несколько проектов, иначе им будет реально тяжко. И как всегда, как-то и ожидалось, парни, которых я смело называю друзьями, а временами и дегенератами, не упустили лишней возможно поиздеваться над бедным Авраамом, который орал чуть ли не на грани срыва. - Ты такой красивый, когда кричишь, - Инар, конечно, знает, когда нужно подколоть друга, который и так немного шибанутый на голову. На что Авраам только выдыхает, отключая телефон. - Накричи на меня, - сделав жест распахнутой души руками, Инар откинул назад голову, отчего и сам Авраам не смог сдержать порыв смеха. - Ты смотри, Инга тебе реально душу порвёт, - засмеялся Киану, что уже запихнул все свои книги, которые даже успел перечитать на отдыхе, и усевшись на собранный чемодан. Он собрался быстрее и качественнее всех, сразу видно - лидер. - Инга может, она с первого раза в муж попадает. Я бы её боялся, - на что Авраам лишь усмехнулся. - Нееет, - Инар пофигичстически махнул рукой, - мы с ней составили график, - их разговор, несмотря на то, что они стоят на приличном разговоре, я слышу даже здесь, поражаясь тому... ГДЕ Я ПОДОБРАЛ ТАКИХ ДРУЗЕЙ ПРИДУРКОВ! - Один день она с Авраамом, два дня я, - но я усмехнулся, явно не поняв его логики. - А почему Инга один, а ты два? - я повернулся к друзьям, которые только ждали девушек, которые собираются уже примерно часа так два или даже больше, одни тюбики Оливии из под кремов требует по меньшей степени половины чемодана. - Ну так, - Инар пожал плечами, обнимая за талию Авраама, словно он его парень, - у нас любовь. Но тут, из дверей выбежала сама Инга, таща за собой Оливию, которая натягивала свою джинсовку, которая специально сделана на два размера больше. Удивительно, знаете, я ведь тоже сегодня в джинсовке. И выглядела она сейчас как маленький ребёнок, ведь рыжие волосы собрала на затылке в маленький приятный пучок, отчего стала какой-то невинной, что ли, словно не покрыла в четверг Ингу, вошедшую поздно вечером в дом. - Мы собрались, - Инга подошла к Аврааму, который словно не матерился на людей минуту назад, а лишь в ответ мягко обнял, пропуская руки под бомпер, чтобы крепче к себе прижать, на что Инга лишь встала на носочки. И чувство какой-то тёплой зависти перенаполнило меня, ведь я желаю снова обнять Оливию, прижать к себе и понять то, как сильно мы сцеплены. Но маленькая девчушка лишь оглядывается по сторонам, встав рядом с Исааком, который начал заплетать ей косичку, не спросив у неё разрешения. "Этот Исаак как ребёнок", - засмеялся я где-то внутри себя, когда увидел, какое нахмуренное лицо сделал друг, явно позабыв алгоритм заплетения кос. - Мы долго? - я заметил заинтересованный взгляд Оливии на себе, после того, как она наконец нашла меня взглядом. А от того, как она резко дёрнула головой, косичка вырвалась из рук Исаака, которому явно это не понравилось, и он, с надутыми губами, сел на место, на что Инга его лишь погладила по голове. Да, два обжоры спелись. Но ответа на вопрос Оливии не последовало, зато последовало: - ПАТРИАРХ, КРЕТИН, ДАВАЙ БЫСТРЕЕ! - Леон никак не мог найти свои наушники, поэтому копошился в чемодане, который уже вытащил из пустого домика, - ты единственный, кто уселся у озера напоследок... Ты как дественница у собственной девственности на тусе у лучшего друга твоего брата, где она её, собственно, собирается лишиться, - м-да, уж, согласен с Тиллем, Леон слишком многословен, особенно, когда недоволен. - Даааа, - подхватил светловолосого Тилль, косясь на самого Леона, что уже в ненависти дубасил чемодан, - и тепер мы тебя ждём, - но я никак не отреагировал, только молчу. - Давай быстрее поднимай своё святое место, нам ещё машины забирать, - наконец этот упырь нашёл наушники, и знаете, что сделал? Переложил их в карман поменьше. - Ты ради этого их искал? - я выкрикнул это, что есть мочи, указывая на чемодан. - Чтобы спрятать их в кармашек? - ДА! - Леон заорал в ответ. - И, если ты сейчас не поднимешься, я утоплю тебя в озере. - Не-а, - Тилль с серьёзным лицом уставился на Леона, который вопросительно посмотрел на друга, - говно не тонет, - Леон это принял как что-то великое, что даже захлопал, на что второй придурок только начал кланяться. Да, меня друзья любят. Но... Как бы мы не издевались друг над другом, как бы не шутили, они мои друзья и всегда мы рядом друг с другом в самых тяжёлых и счастливых ситуациях. За это им и безмолвное спасибо. Не хочу понимать, что отдых закончился. Рядом с теми, кого я назвал друзьями и с той, которую я желаю назвать девушкой. Но это случилось, пора садиться в машину, заводить мотор и проводить с ней несколько часов в одном салоне, то слушая как она подпевает песне, то смотреть как она пьёт банановое молоко или поправлять плед, когда она спит и ёрзает, как ёжик. И в какой-то степени я хочу этого, но гораздо дольше, чем пять часов в одной машине. Гораздо дольше. Хочу не говорить с ней по дороге, а держать за руку. Не хочу больше думать, что наш спор лишь спор. Быть может, это что-то большее? Но из мыслей и мечтаний меня вырвало собственное передёргивание плечами из-за холодного ветра. Действительно, уже стемнело, пора выдвигаться. - Хорошо, ладно! - после ещё одного ряда благого и не совсем мата из уст моих друзей, я соизволил наконец подняться, медленно, разминая ноги для педалей в машине, подойди в друзьям, что лишь смотрели друг на друга проверяя, все ли в сборе. - Я свои ключи у наблюдающего оставил, в гараже, - я посмотрел на парней и те согласно кивнули. - Тогда сначала туда, а потом к машинам. - Да, согласен, - Инар выдвинулся со своими вещами вперёд, зная, где наблюдающий находится, а за ним всей гурьбой двинулись и мы. Мы уже прошли и маленький лесок, и само озеро сново, пока наконец не оказались возле небольшого застеклённого здания, в котором находился лишь стол, диван и книжные шкафы. То есть, маленький минимализм посреди небытия. Ключи мы забарли быстро, наблюдающий отлично ладил с Инаром и свободно, без наблюдателей отдал ключи и распорядился, чтобы гараж для нас открыли как можно быстрее, и каждый двинулся к своей машине, и, конечно, со мной к моей машине двинулись и Оливия, что всё время старалась не терять меня из виду, порой мило цепляясь на куртку, если в темноте что-то зашуршало или упало. Она оказалась боязливой, но во мне она нашла защиту. Цепляясь коготками в куртку, она сдавливает и кожу, отчего приятные мурашки проходят по телу. - Ты боишься? - после очередного её испуга, я взглянул на девушку, которая старалась найти предмет её испуга. - Оливия? - я позвал её, когда понял, что она не собирается мне пока отвечать, она была поглощена поиском. - А? - рыжая вопросительно на меня уставилась, раскрыв нежный рот, что был покрыт прозрачным блеском. - Нет, - она замотала головой, - я не боюсь, - явная ложь. Думает, что по ней не видно, - просто, местность незнакомая... - Ага, - усмехнулся я куда-то вперёд, - местность, - на что поймал гневный взгляд девушки. И конечно я понимаю, что она боится, поэтому и хочу закинуть её к себе на руки, унести к машине, закрыв и спасая её от каждой опасности. Но вместо этого, я аккуратно беру её за нежную ладонь, что с силой сжимает мою, своей маленькой ладошкой разнося тепло по-моему холодному телу тепло и нежность, отчего я блаженно закрываю глаза, желая, чтобы дорога к машине была вечной. Её ручка слегка подрагивает, когда попускает хватку, но мои крепкие пальцы осторожно сжимают её ручонку, что кажется мне такой маленькой на самом деле. совсем крошечной и худенькой, словно у ребёнка. Такой маленький бейбик. И мне хочется кричать. Ведь, сейчас она не старается вырвать руку из моей руки, а я воспользовался её страхом в таком лесу, взяв за руку, стараясь влюбить её. Показать космос одним касанием. Сделать защищённой, когда её ладонь в моей. Поставить за моим плечом. Быть телохранителем и спасателем. Вот чего я хочу. Быть её защитой. Стеной. Поэтому моя рука сильнее сжимает на её, приятно сжимая и водя большим пальцем по нежной коже, что поддатливо тянулась вслед за движениями. Оливия внимательно рассматривает наши сплетённые руки и чёрт знает, о чём думает, но руки не вырывает. Отчего на лицо наползает широкая улыбка, которую Олив замечает. - Ты чего улыбаешься? - она сильнее жмётся ко мне, а я придвигаюсь к ней. - Клинит что ли? - такая смешная, когда не понимает что-то, само совершенство. Вот поэтому я и хочу смотреть на неё чаще, чтобы понимать. насколько человек прирос ко мне. Стал моей частью только потому что не желают ею быть. Она - не те девки, что бегают за мной, она - это та, за которой теперь я начал бегать. - Нет, - я просмеялся на глупось девушки, чей шаг раз в семь меньше моего, - мне нравится твоя рука, - раз говорить правду, так рубить с плеча, на что она усмехается с какой-то нежностью и смотрит уже куда-то вперёд, а точнее туда, где находился наш уже открытый гараж. - Мне моя рука тоже нравится, - она нагло усмехается и пробегает вперёд к машине, уже пройдя к своему сиденью рядом со мной. Ведёт себя, как хозяйка. Словно она родная в этой машине. А быть может и правда. Она уже родная в этой машине. Родная для меня, а значит, я позволю, конечно не без наказания, эту машину разбить. Но с условием: не без наказания. Я же медленно прошёл к машине, разблокировал, открыл, плюхнулся, а рядом плюхнулось и любимое тело, что с каким-то теплом надыбало плед, что предназначен лишь для машины. Когда же наши чемоданы уже закинули в багажник, который я открыл, а затем и закрыл, я завёл мотор, увидев огни парней, что уже выезжали из своих гаражей. На что сам стал медленно катиться, чтобы не создать никакое ДТП. - Ну что, - я посмотрел на Оливию, которая восхищённо смотрит вперёд: ей явно нравится находиться в машине, а мне нравится находится в машине с ней, - ты готова? - послышался громкий вдох, а затем выдох. Не смотря на то, что недавно мы у озера умудрились формально поссориться, нарваться на спор, эта глупышка всё ещё искренне мне улыбается, дажа не старается играть безразличный вид. Она свободно подходит ко мне, не боится моих действий, садится ко мне в машину. Она искренняя. И этого в девушках я никогда не видел. Она перекидывается назад, хватает плед и тянет его на себя. Этот плед пропах ею, и теперь я не отдам его на стирку. - Я слишком люблю дорогу, - она отвернулась к ремню безопасности, растягивая его посильнее, создав себе больше пространства и пока она это делала, полностью погрузившись в это занятие... - А я тебя, - но это было так тихо мной сказано, и я впервые это сказал, сам того не желая, но остро ощущая. И я сам не знаю, ложь ли это сейчас или правда. Мне нужно это сказать, и я сказал и не жалею, наверное потому что она это просто не услышала, потупив милое личико. Это признание. Самому себе. Признание в проигрыше. И её одержание победы надо мной. Я готов ей сдаться. Но девушка продолжала всё копошиться с ремнём, даже не думаю, что сейчас я сказал заветных три слова, которые мечтает от меня услышать каждая девушка. - Мы же заедем в магазин? - она повернулась и посмотрела на меня таким чистым взглядом, что я не смог не каснуться её невзначай. - Я хотела прикупить... - Я сам всё куплю, а ты пока спи, - я ей настойчиво улыбнулся, ведь видел, что всю прошлую ночь в её домике горел свет, да и парни заметили: она о чём-то думала. Или может просто забыла выключить лампы. - Если что, я у Инги спрошу, что тебе надо... - Нет, - она постаралась отнекаться, потому что хочет всегда быть самостоятельной, но я ей не позволю, - я не хочу тебе создавать проблемы... На что я слишком разозлился, но постарался сдержаться, отчего на скулы усилилось давление, а руль, которым я сейчас заворачивал, по-моему, промялся под моими пальцами. - Ты не проблема, Оливия, - она виновато посмотрела на меня, - а теперь отдыхай, - я уже выехал на дорогу, выстроившись где-то в середине цепочки парней, которые гнали не на маленькой скорости, хотя прекрасно знают, что у меня ещё и пассажир, которого я хочу уберечь. Но сказать, что я плохо вожу - значит убить самого себя. Я вожу отлично, не зря раза три курсы проходил уже. - Как тебе отдых? - разговор будет клеиться, только если использовать клей, логично? Вот, таким клеем должен стать я. - Не жалеешь, что поехала? - она ошпаренно на меня уставилась, мол: "Ты совсем дебил или да?". - Ты шутишь, - она восторженно осмотрела поллароиди, которые делала на маленький фотоаппарат, который подарил ей лидер. Там были все: я, когда стоял по колено в холодном озере, весь мокрый, Исаак, что ел рисовые пирожки, Киану за чтением и Инар, который достаёт лидера тем, что кричит на ухо, Авраам, который держит Ингу на плече, Леон, что собственно забрался на дерево и Тилль, который, почему-то сидит сонный на пеньке в одной майке. В общем, всё, что несёт тепло, она запечатлела на маленькие снимки, которые делают её сейчас такой счастливой. - Я быть может первое время и сомневалась, - я так и знал, - но затем, когда уже прибыла на место, и на следующее утро парни начали чудить, мне даже как-то легко стало, - сейчас я вижу настоящую Оливию, которая улыбается своим ощущениям, а не строит из себя сплошной холод. Быть может, мне удаётся пробить её льды? - Думаю, что следующий отдых в компании можно устроить в загородном доме, - я усмехнулся, как Леон вылетел вперёд по трассе, как всегда соревнуясь с Инаром в скорости, - это скорее всего будет летом. Но у Оливии назрел другой вопрос: - У вас есть загородный дом? - Да, мы с парнями купили его, чтобы отдыхать там, - я посмотрел в ответ на Оливию, что заинтересованно и нагло меня рассматривает. Но, мне даже нравится. - Прошлое лето мы прожили там. Оливия легко просмеялась, наблюдая уже за ситуацией, когда Леон начал ровнять цепочку, явно получив нагоняй от сурового лидера. - У вас такая дружба, - она восхищённо замахала ручками, - всем бы такой. И действительно, Оливия часто говорила мне о том, что у нас хорошая компания, выстроенная на доверие, шутках и помощи. Каждый раз, когда кажется, что ситуация безвыходная - парни уже тут, решают твои же проблемы со своими связями, зная, что и ты в ответ когда нужно поможешь. И действительно, таких ребят не потеряю. - Мммм, да, - я слегка задумался о продолжительности нашего общения с парнями,это оказалось сложнее посчитать, чем казалось, - мы все знакомы очень давно и у нас было время, что смириться с тем, что теперь мы компания придурков. Послышался смех Оливии, что наполнил весь салон автомобиля, приятно наполняя и салон, и меня своей звонкостью, лёгкостью и искренностью. - Как критично, - она продолжает посмеиваться, а я млеть, - я думаю, что если вы владеете фирмами, то вы не такие уж и придурки, - она задумалась, а потом шутливо продолжила, - аа, нет, я ошиблась. На что я лишь сделал укус в воздухе, а она, засмеявшись ещё сильнее, шуганулась к двери, сев ко мне в пол-оборота. - На самом деле, - она выдохнула, посмотрев на дорогу, что кажется такой вечной, - я словно переродилась, - после этого она блаженно закрыла глаза, куда-то окунаясь, словно пытаясь забыть сейчас всё и довериться правилу: "будь, что будет", а через несколько минут послышалось сладкое сопенье моей подруги рядом, которое создало атмосферу семейной поездки, словно она моя жена, или скорее, маленький ребёнок, которого нужно защищать и жалеть. И такое желание накрыло, словно мне нужно сейчас останавиться и переложить её на заднее сиденье, чтобы ей было удобно, но какая-то сила мне приказала это не делать, ведь Оливия стала шумно пересаживаться в другую позу под звук.... оповещения смс? Да, быстро переведя взгляд на экран телефона, что загорелся, как только на него пришла смс-ка, я первым делом, когда только взял - выключил звук, а затем посмотрел на само смс. "Я не хочу быть той, которую ты видишь по принуждению, лучше тогда совсем видеть не будешь". - контакт: Тея. Какое-то многозначное сообщение, выстроенное на сплошной депрессии, в которую она сама себя и загоняет, ведь давно могла перестать на меня вешаться и пойти хотя бы к тому своему Лео, который умудрился купить ей машину просто так. Да знаем мы ваши машины просто так. И если бы не моё наплевательское отношение к ней, я бы даже полюбил её, наверное. Но я не могу справиться с тем отвращением к её характеру. Словно она змея, которую нужно срочно устранить. Умеющая давить на свои сильные стороны, скрывать слабые, становиться идеальной, когда ей это нужно, отчего рвотные спазмы начинают крутить в желудке. Но что значит её сообщение? Одно единственное за все дни отдыха. Одно единственное. "Приеду - поговорим" - вот мой ответ. Я всегда был немногословен с ней, что её очень сильно обижает. Она просит выражать свои чувства, потому что надеется, что там ещё что-то есть. Но что там может быть, если мы даже встречаемся лишь по одной причине - провести ночь вместе. И не знаю, нравится ли ей быть моей тушкой, не нравится, но пора — это заканчивать, чтобы ей не было больней, когда Оливия, проиграв чёртов спор, переедет ко мне. И чтобы я наконец смог сказать отцу: "Папа, я нашёл себе невесту, которую люблю". Это я мечтаю сказать ему. А не услышать: "Сегодня мы сообщим тебе известие: Тея Мильх станет твоей новой женой". Это сильно ударило меня под дых.