Пятница, 15:34. Берлинский институт техники и экономики.
Киану.
И я чувствую, как необратимое чувство, что я испытываю к Агате, накрывает меня с каждым днём всё сильнее и сильнее, не позволяя выбраться из этих пут, найти правильный путь, отказаться от того, что уничтожает, быть верным самому себе. В особенности, я собственно не понимаю того, что называю любовью. Это Богом забытое понятие начинает обретать смысл, как только в голове появляется образ красивой брюнетки с пышными волосами. Кажется, будто её образ и есть любовь. Сложно отрицать, что я засматривался на неё и раннее. Просто сейчас мне попался момент, когда я могу открыто ей обо всём заявить. Меня что-то всегда останавливало. Либо желание ещё погулять, либо сомнение, что она меня не отвергнет. Но как вышло, она не отвергла, даже наоборот, она с удовольствием приняла мои заботы и с удовольствием здоровается в институте, заставляя меня провожать её стан взглядом. Я влюбился. Как последний дурак я нашёл время, чтобы обратить на неё внимание, а затем и вовсе заострить. Как последний идиот я доверился чувствам, забывая наставления учителей, что твердили мне о том, что расчёт - единственная правильная вещь. Хм, быть может, но что тогда делать сердцу? Тихо страдать? Но если это невыносимо. Я не могу не поддаться соблазну лишний раз подойти к Агате. Это слишком тяжело. Я не хочу перечить своему сердцу. Не хочу перечить ощущениям. Мне важнее быть к ней максимально близко, нежели иметь с чего-то выгоду. Я не хочу выгодный расчёт, я хочу выгодные чувства, итогом которых являются лишь чрезмерная ласка и любовь. И вот снова.. Её образ, спускающийся по лестнице. Какой навязчивый, какой необратимый. Словно жвачка или тягучая глина ко мне прилип её образ, что является разрушением моего внутреннего уверенного «я», моей репутации. Но я ведь тоже имею право на чувства. Она так же нужна мне, как и кислород. Я не могу отказаться от неё, наверное, именно поэтому сейчас я ёрзаю на кресле, уже в нетерпении, когда она приблизится. Но девушка не торопится: внимательно рассматривая узоры на стенах, она как бы пытается сфотографировать всё взглядом. Я же пытаюсь взглядом сфотографировать её. Когда Агата совсем близко мне удаётся рассмотреть, какими бледными кажутся её плечи, хотя раньше я считал её смуглой. Какой необычной кажется её внешность, и как прекрасна Агата, когда увлечена чем-то. Я не отвлекаю её, хотя мне нужно забрать документы у профессора. Мне гораздо важнее сейчас глядеть на неё, видеть волосы, спадающие волнистой дугой по тонкой спине. Мне лучше романтизировать Агату, нежели в очередной раз осматривать тупости написанного в бумагах. - Доброго денька, - когда мне надоело то, что Агата так близко, но так далеко, я решил обратить её внимание на себя. Собственно, как было и раньше. - Чем ты так заинтересована? - О, Киану, ты в институте? - заметив меня, Агата вздёрнула руку вверх, усиленно разрезая воздух своим приветствием. Улыбнувшись брюнетке в ответ, я поднялся со своего места, чтобы подойти к ней ближе. - Я спрашивала о тебе, но мне сказали, что ты даже в институт не пришёл сегодня. Странно, - она с насмехающимся подозрением уставилась на меня, хоть сама и не поняла, что спалилась с тем, что спрашивала обо мне. На воре шапка горит. Заулыбавшись во все свои зубы, я озадачил бедную девушку. - Ты интересовалась мной? - коварно усмехнувшись, я сократил расстояние между нами на некоторое количество сантиметров. Заметив это, Агата не отодвинулась, не запищала, а лишь вытянулась, словно по струнке, оголила острый подбородок, чем стала схожа с лебедем. - Это так радует, - натянув кошачью улыбку, я сделал несколько незаметных для Агаты шагов ближе к ней. - Не то, чтобы я интересовалась, просто я хотела найти тебя, чтобы поблагодарить, - может быть Агата и действительно хотела поблагодарить, но вот создаётся ощущение, что интересовалась у других обо мне Агата совершенно по другому поводу. А сейчас эта девчушка пытается соврать, что это не так. И что мне делать с ней? - К тому же, наш курс на этой неделе дежурит по отсутствующим, вот я и интересовалась, чтобы внести если что тебя в список, - ага, Агата, да, именно так, сама-то в это веришь? Конечно же, мой ядерный похотливый разум уже столько себе напридумывал, что даже мне стало стыдно, на что способно моё внутреннее "я", но как сказал однажды мой учитель этикета: "В душе ты можешь быть самым ублюдским извращенцем, но снаружи ты - кавалер, пришедший из девятнадцатого века". Собственно, на этих словах я и рос - Ты думаешь, я поверю? – сунув руки в карманы, я уставился на играющую скулами Агату. Я придерживался тому, что все девушки - главная часть материального мира. Я научился их возносить, претерпевать, а также, бороться с их дискриминацией. Но это лишь для общества. Когда же дело доходит до отношений, мне действительно тяжело перебороть себя на равноправие. Мужские инстинкты берут верх, собственно поэтому у меня и не было нормальных отношений. То ли из-за девушек, то ли из-за меня. - В общем, ты можешь верить, а можешь нет, - наконец, сдав позицию обороны, Агата наконец поняла, что спорить со мной бесполезно. Но знаете, что я выбрал? Конечно же, я ей не поверил. В один момент меня начали даже раздражать её слова, но вот когда Агата мило зашевелила носиком, раздражение сменилось забавой наблюдения. - В любом случае, я рада тебя видеть и спасибо за то, что помог с тем парнем, к тому же ты и пригласил меня на бал, - тонкие пальчики девушки неуверенно сжимают край кофты, как обычно делают актрисы в фильмах, играя роль смущения или же неуверенность, вот только у меня вместо актрисы Агата, которая даже не играет. - Я просто хотела узнать, - вот она истинная причина, - ты действительно пригласил меня, или же ты просто был пьян? - большие глаза девушки с просьбой уставились на меня, словно она просит сказать, что мои слова были правдой. – Если память меня не обманывает, пьяным ты не был… - Давай я объясню тебе, - состроив недовольное от моей реакции личико, Вигберг младшая хотела мне что-то воспротивиться, но я лишь ухмыльнулся, как бы показывая, что всё равно не сойду с позиции. - В любом случае, я пришёл не за тем, чтобы тебя раздражать, выслушай меня, - сменив похоть на милость, нет, в нашем случае, не гнев на милость, я мягко улыбнулся Агате, отчего та выпала в лёгкий осадок. - Ты какой-то странный? Это вообще нормально жить с такой сменой настроения? - потупив взгляд, девушка стала водить зрачками по всему зданию, как бы ища подвох. Но подвоха нет. Наверное. Не факт. Скорее всего есть. Но это не точно. Я его сам пока не нашёл, но что-то обязательно должно пойти не так. - Сначала ты учтивый, потом наглый, потом похотливый, а теперь слишком милый, как это работает? - неуверенность девушки прошла, сменившись на открытость. Усмехнувшись девушке, я сделал резкий рывок телом, отчего в следующую же секунду оказался максимально близко к стройному стану. В прошлый раз я сделал это, чтобы тот перец отвалил, а в этот раз я просто не смог справиться с тем, что испытываю к Агате. Не смог справиться с желанием, что накрыло меня ещё в первый наш с ней разговор. Слегка дёрнувшись от неожиданности, Агата попыталась восстановить между нами расстояние, но моя рука остановила её, вцепившись в тонкую талию и прижимая к себе. - Что ты делаешь, Киану? - выпучив глаза, Агата положила ладони мне на грудь, чтобы в случай "опасности" преградить мне путь, но это так смешно. неужели она действительно думает, что это остановит меня. Слегка подрагивающая губы девушки чертовски манит, а когда она её прикусывает, становится уже невыносимо, отчего я, забиваю на все правила института о женской и мужской близости, наклоняюсь к НЕСОПРОТИВЛЯЮЩЕЙСЯ Агате медленно и мучительно. - Киану, мы в институте, - мне казалось, что Агата залепит мне пощёчину, я даже сначала был не уверен в своих действиях, но сейчас мне почему-то кажется, что она ждала и жаждала таких действий от меня, поэтому стоит сейчас, не двигаясь. - Тебе действительно не плевать на это? - усмехнувшись уже в горячие губы девушки, я посмотрел напоследок в изумрудные глаза Агаты. В них сейчас всё: желание, тоска, чувства, неясность, а главное, там я. Я чётко вижу там себя. В её глазах. А что говорят, глаза человека - его душа? Значит я вижу себя в её душе. - Агата... - Молчи, - обтянув мою шею руками и приподнявшись на носочках, девушка первая осторожно коснулась моих губ. Жар прокатился по телу, но холод в руках всё ещё остался. Холод души мигом исчез, всё то, что казалось нелепым вдруг обрело небывалый смысл. Кажется, будто бы само время за нас. Мои ладони блуждают по тонкой спине, пытаясь запомнить каждый миллиметр. Нет, это не пошлый поцелуй. Это поцелуй нежности, вдохновения. Такие поцелуи обычно дарят поэтам их музы. Солдатам девушки, что собираются их ждать. Такие поцелуи бывают прощальными, когда в них вкладывают весь смысл, стараются сказать всё без слов. Такие поцелуи бывают обычно в фильмах Франции сороковых годов - красивые, мягкие и желанные. Словно вата или же смерть. Такие поцелуи действительно убийственны и опасны. Они способны забрать душу человека, подчинить его себе. Мне действительно тяжело оторваться от неё, её поцелуй сейчас - продление моей жизни. Сейчас я словно боюсь навредить Агате: касаюсь её губ осторожно, почти невесомо. Руки с неуверенностью блуждают по спине, словно своими ладонями я смогу оставить Агате ожоги даже через ткань. Зато поцелуй Агаты уверенный, углублённый, словно она репетировала его с другими. Но что-то говорит о непорочности этих пышных губ, словно они принадлежат только мне. - Агата, - сквозь поцелуй крайне тяжело говорить, но не в данный момент точно, - я лишь хотел тебя пригласить на свидание, - губы девушки осторожно расплываются в улыбке, что я уже посчитал за согласие. - Мы идём на бал вместе, но не были на свидание, что думаешь? - действительно, я никогда не водил девушек на свидание, лишь лёгкая ночь, проведённая вместе, а потом выложенные деньги на руки легкодоступных. Даже буквально недавно я заказал себе девушку. Но никогда я не звал девушку на настоящее свидание. Это... Странно для меня. Но целуя сейчас Агату... Никогда я не испытывал столько за время поцелуя. Это может меня сломать. Я могу стать уязвимым. И как, прочитав мои мысли, телефон с кармана брюк-дудочек резко разрезал округу звонком. Быстро отпрянув от меня, девушка в растерянности схватилась за свои губы, уставившись на меня, а я лишь улыбнулся ей, осторожно беря одной рукой за её руку, а другой достав телефон. - Слушаю, - Леон как всегда вовремя, а ещё его привычка позвонить и молчать первые секунды. - Я нашёл тех парней, сможешь подъехать к 17:00? - без лишних слов, быстро и по делу, за это я и обожаю Леона, нет раскачки, лишнего лепета, к тому же в такой ситуации, в которой сейчас я. Мне действительно нужен его быстрый разговор, а не такой, какой он обычно ведёт со своей сестрой. - Подъезжай в нашу квартиру, хорошо? - Я понял, только не глупи, - зная нрав Леона, могу с уверенностью сказать, что этот невыносимый хрен может наделать таких делов сам, что потом будет долго разгребать. - Понял, отключаюсь, - сухо кинув мне последние слова, парень отключился, после чего послышались гудки. Забросив обратно телефон в карман, я снова обратил внимание на девушку, что всё это время стояла рядом со мной, не пытаясь вырваться. Пальчики свободной руки девушки ещё касаются губ, как бы пытаясь понять правда ли это был или сон. Честно сказать, я и сам не понимаю. - Киану, я... - Так что, ты согласна? - я отпустил ладошку девушки, когда понял, что убегать она не собирается. - Я рад, что всё так произошло, не переживай, - ободряюще коснувшись руки девушки, я на короткий миг в блаженстве закрыл глаза, пока девушка не выпрямилась и не стала напротив меня во весь рост. Собственно, она не такая уж и высокая. - Ощущение, будто поцелуя между нами и вовсе не было, словно это был мой сон или же игра разума. Хотя, только слегка пунцовые щёки девушки выдают проделанное нами. Пытаясь прикрываться ладошкой, девушка пытается вести себя естественно, но это плохо получается, ведь она самопроизвольно заикается, чем напоминает сейчас провинившуюся десятилетнюю девушку. - Я думаю, что, если мы идём на бал, мы просто обязаны сходить на свидание перед этим, чтобы пообщаться, - всё ещё красная от смущения, Агата мило улыбнулась, пытаясь выглядеть уверенной. - Я пойду, у меня занятие, кстати говоря, совет сказал, что бал перенесли на середину июня, так как не успевает с подготовкой, - удаляясь от меня, она помахала мне ручкой. Конечно же, занятие — это предлог, она просто хочет быстрее уйти с места своего самого прекрасного и лучшего преступления. - Тогда завтра в 19:00 я заеду за тобой, - я почти забыл сказать ей время от собственных эмоций. Я совершенно наплевал, что завтра вечеринка по случаю первой субботы на неделе (прекрасный повод, да?)», что парни сразу спохватятся, куда я делся. Я хочу увидеться с ней, как можно быстрее. - Как скажешь, - крикнув уже на лестнице, Агата быстро удалилась. Что-то говорит мне, что эта девчонка и раньше засматривалась на меня. А что, если я нравился ей и раньше. Она бы не стала так реагировать и делать. Всё же! Поцелуя от неё я не ожидал. Но также я не ожидал, что буду желать сейчас этого всё сильнее и больше, словно спасительный круг ждёт утопающий. Ощущение, что с оторванными от моих губ губами, Агата оторвала ещё и часть души. Что-то тёплое и родное зародилось во мне, когда красные губы девушки накрыли мои, буквально заставляя тонут в них. Я правда не испытывал такое. Я боюсь испытывать это, ведь могу свалиться в пропасть, но в тоже время я нуждаюсь в этом, как ни в чём и никогда не нуждался. * * *17:01. Квартира CarLoft, район Кройцберг, Германия.
- Киану Бабкок, ты опоздал! Какой же ты безответственный грубиян! - честно говоря, по Исааку я точно не скучал. Ну типа, я бы его ещё лет сто не видел. Наша извечная истеричка умудрилась закатить истерику, когда я опоздал всего на одну минуту. На одну чёртову минуту! А мамочка Исааки уже умудрилась найти причину на меня поорать. Если честно, я вообще не ощущаю того, что лидер этой шайки. Меня унижают, издеваются и даже кричат. Хоть я и могу кинуть в Исаака булочкой, и он замолчит, но он же со временем научился на это реагировать и только с укором меня потом бить. Порой появляется желание кинуть в него не булочкой, а ножом. - Да ладно тебе, Исаак, вспомни, когда тебя на свидание позвала Рита, ждала тебя, а ты пришёл к ней на следующий день и сказал, что забыл о ней, потому что Леон подкинул тебе стриптизёршу, - святой ржач Иоанна раздался по комнате, а Исаак же встал в позу: "Ещё слово, и будешь мне тапки по утрам подносить". - А она ещё и оказалась подругой Риты, - Авраам, что подхватил Иоанна, вспомнив самый нелепый инцидент Исаака, что вообще не умеет обращаться с девушками, брюнет со всего маху шибанул Исаака по плечу, отчего второй с такого же размаха шибанулся бедром о край стола. - Авраам, ну ты и одноклеточное, - Тилль, что обычно самый первый забивает Исаака до полусмерти, вдруг оживился, когда увидел, как наш обжора упал в припадке боли. – Он тебе это всю жизнь припоминать теперь будет. Хотя минуту назад Тилль в позе лотоса раздумывал о понятие жизни, по которому ему дали написать сочинение. Мне кажется, что на эту тему наш немногословный гений напишет одно слово - тлен. Но за это ему поставят самую высокую отметку, потому что он, как никто другой, прав. - Да! А ещё и в суд подам! – всё ещё катаясь по полу, как пельмень в масле, Исаак имитировал, как он это часто любит делать, боль. - Ребята, нам нужно собраться, пока Леона нет, я возьму ответственность на себя, - как лидер и, по-моему, самый ответственный, я решил взять всё в свои руки, пока Леон договаривается с людьми, что будут следить за компанией тех парней. - Вы всё приготовили? - обратившись к парням, я встал посредине комнаты, чтобы мне всех было видно. – Исаак-и, встань с пола! Да, в некоторых моментах мне нужно быть не просто их самым старшим другом и опорой, что не дал им спиться или утонуть в героине, а нужно стать суровым лидером, что не прощает ошибки, ведь мы воспитаны на том, чтобы делать всё качественно и с первого раза. - Вот информация на каждого, их, как оказывается, не трое, а дальше больше. В тот день, половина была внутри бара. а другая снаружи, - Тилль протянул мне папки, которые я передам Леону, но чуть позже. - Поставка оружия уже проходит границу. Я договорился, оружие доставят на место назначения, - Иоанн свою работу знает, я почему-то не уверен, что Леону вообще понадобится оружие, если же наш тихоня разозлится, он забьёт их голыми руками. - Дабы всё шло, как нам надо, я направил туда пару девушек из клуба Леона, они приведут их в назначенное место, но по отдельности, - Авраам с усмешкой крутит зажигалкой в руках. - Отлично, а что насчёт того, что они могут заподозрить всё ещё до нашего прихода? - нужно продумать каждый шаг, ведь если что-то пойдёт не так, как нам надо, то можно считать, что такая нелепая миссия провалена. - На место того заброшенного здания я отправил пару своих парней, они выполнят за нас половину работы, а нам лишь останется провести с теми уродами беседу и, если что, добить их, - Инар усмехнулся. Оказывается, власть и деньги действительно решают почти всё. Как, оказалось, просто пугать и искоренять кого-то, когда у тебя есть деньги и авторитет. Всё кажется таким маленьким, когда ты остаёшься большим среди всех. Кажется ничтожным, и словно это всё поддаётся тебе. Но на самом деле, я всегда верил, что за каждое твоё деяние приходит наказание. Нет, я не то, чтобы верующий, но жизнь заставила верить меня в правило бумеранга. - Ну что, парни, выезжаем? - в комнату медленно вошёл Леон, накидывая капюшон: с бесстрастным взглядом, но с лёгкой ухмылкой и жаждой мести. Той самой, что порой истребляла целые семьи и династии. - Нужно отвечать за свои поступки, не правда ли? - кровожадность не всегда играет главную роль в нас. Мы такие же парни, просто имеем больше функций в этом мире. Просто рождены слегка потрёпанными душой и телом. Нам заранее приписано быть жестокими, биться в неравной хватке за то, чем дорожишь. И как бы мы не старались творить благо, мы всегда совершаем страшное зло. Эта ухмылка покрывала не только лицо Леона, но и душу, что сейчас требует мести. Даже когда мы вышли из машин на нужном месте, Леон оставался спокойным, но оставался таким же тираном. И в тот момент, когда приготовились и когда стали издеваться над парнями, он был неколебим, как скала. Всё произошло так быстро, качественно, словно мы репетировали. Словно учувствовали в богатой постановке. С огнём и смехом. Так смешно было наблюдать за тем, как парни стараются оправдать самих себя, но ещё смешнее было наблюдать за тем, как они продолжают делать Патрицию виноватой, словно Леон может изменить своё мнение. - Вы ведь знали Патрицию до этого, да? - вычерчивая при каждом слове кинжалом на теле их лидера узоры, Леон с пристрастием останавливался, чтобы дать тем перевести дыхание, между их криками. - Скажите мне, это инстинкты или же с вами никакая девушка в постель не хочет ложиться? Мне кажется, второе, но из этого может ли следовать то, что вы имеете право насиловать своих знакомых девушек? - усмехнувшись, Леон сильно припечатал ослабевшему лидеру по лицу, отчего тот начал плеваться кровью. - Вот так же и Патриция плевалась кровью из-за вашего удара. Да, и действительно, можно простить многое, действительно многое. Но прощать унижение и неравность в силе нельзя. Будь на месте Патриции какая-то женщина, имеющая чёрный пояс по карате, то они даже бы не стали на неё засматриваться, думая о том, что покалеченными выйдут они, но вот Патриция представляет из себя слабый вид девушек, которые нуждаются в защите со стороны. - Мы не знали, что у неё такой парень, - задыхаясь от собственной крови, лидер попытался сказать что-то, что сможет его оправдать, но в помутнение сказал лишь то, что усугубило ситуацию. - Если бы мы знали... - То вы бы не тронули её, да, понятно, отлично, но тогда бы вы пристали к той, что не имеет парня, поэтому вашей сущности это не меняет, - разозлившись на собственные слова, а точнее, их смысл, Леон с силой ударил лидера по собственному колену, в злости не ощутив боль. - А он и сам неплохо справляется, - наблюдая с парнями со стороны, как Леон хорошо выполняет свой план мести, я невольно подумал о том, как быстро парни растут рядом со мной. Как закаляется их сталь, каким жестокими и самостоятельными они становятся. Год назад я и представить не мог, что буду наблюдать за тем, как Леон утирает тех, кто обидел его ценность. Я всегда думал, что буду решать проблемы за них, обижать тех, кто обидел парней. Всегда считал, что буду старшим и мудрым. Может старшим я и остался. Вот только теперь парни и сами стали мудрыми, нашли смысл и ценность жизни, стали рассудительными и не менее продуманными. Всё это хорошо, несомненно, вот только лёгкая досада появляется с пониманием того, что я почти вырастил их, сделал себе подобных, трудно понимать, что они теперь во мне, в каком-то смысле, не нуждаются. - Леон поступил правильно, когда решил выплачивать деньги матерям этих подонков, даже если не убьёт их, - а вот и мудрость Леона, что всё же подумал о сердце матери, о собственном деяние, что разобьёт бедную душу. Хоть и никакие деньги не смогут излечить от глубокой раны, но эти подонки, вероятнее всего, даже не вспоминают своих мам, так хоть Леон об этих матерях позаботиться. - Я думаю, что Леон поумнел, раньше бы он поступил не так рассудительно, - Инар с гордостью закивал, когда увидел, что Леон не убил лидера, а почти в смертельном состояние приказал оказать тому помощь. - Не думай, что если я дал сейчас тебе шанс выжить, ты будешь жить нормально, - кричащий Леон уже передвигается к другому парню этой компании. - Ты и твои парни будете вечность колени Патриции целовать, пока я не разрешу остановиться, - конечно же, под этими словами Леон имел ввиду самые страшные мучения для этих парней. Когда одна рана заживает, а другая появляется. - Теперь ты. И так, по очерёдности Леон выбивал всю дурь из голов и тел этих парней. Что с каждым ударом или же раной становились слабее, понимали, как ощущала себя Патриция, что так же не могла сопротивляться. Каждый раз она терпела унижения и боль из их рук, думая, что никогда не сможет выбраться. Но Леон помог ей. И наказал их. Разве что, она не была привязана к стулу. Это и есть план Леона, показать, что испытывала Патриция, показать, что они никогда бы не остались безнаказанными. Что он их Бог Правосудия. Что он вершит их суд. И пока он вершит, думая убить или помиловать, мы же молча следим за тем, как всё идёт, не решаясь вмешаться и позволяя Леону делать выбор. - Время не вылечит. Ни нас. Ни их. «Время не вылечит. Ни нас. Ни их.» Слова, что разбивают стёкла души.