Суббота, 20:17. Клуб «House of Weekend», Германия.
Иоанн.
Музыка так же давит на виски, алкоголь от переживаний и волнения вливается почти литрами, а сигареты уже на исходе. Ничего в принципе не изменилось за прошедшие полтора часа, но что-то так и не даёт мне покоя, что-то связанное с Оливией, которая до сих пор не заявилась на вечеринку вместе с Йеном, который очень подробно рассказал мне тогда в туалете свой план действий насчёт рыжей чертовки. Кажется, что вот-вот и голова треснет, если ещё брать в учёт все мои переживания о том, что Оливии уже нет больше полутора часа, а я так и не узнал причины. За это время я обходил весь клуб, спросил у всех знакомых и не очень о том, где может быть Оливия. Как угорелый я бегал по всей территории вместо того, чтобы отдыхать в компании ребят, которые в какой-то степени тоже стали волноваться. Но что ещё больше бесило - я даже не нашёл Инги, которая могла точно знать, что случилось с Оливией. Найти Ингу среди всего этого столпотворения - тоже провал, потому что этот человек был везде, но только не там, где был я. Но больше я злился на саму Оливию, переживал и желал как можно скорее её увидеть, чтобы наконец понять, что она снова за моей спиной, под моим присмотром, как было это раньше. Потеряв её по своей вине, я даже не заметил, как сильно прирос к ней, как хочу следить за ней, как хочу, чтобы она была со мной: вот знаете, чтобы на расстояние вытянутой руки, чтобы я чёртов каждый день мог убедиться в её безопасности. Мне кажется, что всё вокруг, связанное с ней меня ломает, словно твердит мне о том, чтобы я бежал от неё, что становлюсь рядом с ней человечней, и это не просто кажется. Я становлюсь слабым, желаю быть рядом с ней человеком, способным на сострадание. Но я хочу её ближе к себе, чтобы наконец знать - она ответственная за меня, как и я за неё. Медленно шагая по балкону, я всё так же на автомате поглядывал то из стороны в сторону, то на первый этаж, то всматриваюсь в лица сидящих за столом или же стоящих у стены. Дошло всё, короче, до моего фанатизма и всё благодаря той чертовки, что умудряется делать мне нервы, будучи отвергнутой самим мной и на грёбанном расстояние. Пока я вглядывался в красивые лица (порой не очень красивые), я увидел одну рожу, которая как бы и бесила меня сейчас, но гнев мой сменился милостью, как только заметившая меня так же рожа с кошачьей и немного несвойственной мужской грацией подобралась ко мне, чуть ли не строя мне глазки. - Иоанн, а я тебя искал, - кулаки от даже противного мне голоса сжались, намереваясь прилететь бывшему лучшему другу прямо в его светловолосую голову. - Ты не знаешь, что с Оливией? Я думал, что ты знаешь, - добавил он, когда я, стиснув зубы, отрицательно закачал головой. Парень стал крутиться вокруг себя, словно сейчас в воздухе появится образ Оливии, а я лишь устало потёр височные доли. И вот к чему мы пришли. Итог: тот, кто должен был забирать Оливию, следить за её безопасностью, забрать и отвести её домой, не допускать до неё ни одного извращённого идиота... Он ищет её, потому что не знает что с ней и где она. - Почему матушка-природа одарила тебя всем: красотой, юмором, богатством даже, а вот умом - нет. Неужели не хватило? - ухмыльнувшись, я закатил глаза, стараясь как можно меньше смотреть на противную рожу. Злость кипит и кажется, что вот-вот и я разорву Йена прямо здесь. - Неужели ты даже не позвонил ей, чтобы узнать, что с ней? - я внимательно посмотрел на парня, который сделал такое глупое выражение лица, которое у него было только, когда учитель спросил его о теореме Пифагора. Интеллектуал, чтоб его. - Нет, я думал, что она сказала кому-то из вас, - да, это ведь я должен был забирать её из дома, вести сюда. Конечно, Йен, так держать. - Я чуть задерживался дома, и где-то в 18:55 мне пришло сообщение от неё, что она не сможет посетить вечеринку, - достав телефон, Йен, к которому я всё так же питал подозрения и не могу верить ему просто на слово, показал мне сообщение, в котором действительно было сказано об отсутствие Оливии. - Видишь, причины она не сказала. Я немного переживаю, - Йен как-то судорожно дёрнулся, словно с трудом проговаривал слова. Его ладони крепко сжали телефон, казалось, что экран вот-вот треснет под напором его пальцев. - Что-то я припоминаю, что ты не особо питал любовь к Оливии? – я подхожу к Йену почти впритык, громким дыханием пытаясь его обжечь, но не выходит. Йен лишь слегка поднимает голову ко мне, сверля уверенными взглядом. Неприкрытая усмешка уселась у меня на лице, во взгляде. Сунув руки в карманы светлых джинс, я с недоверием уставился на змею, которая совсем недавно заявляла о своём намерение навредить Оливии. Словно инстинкт заставил меня сейчас напрячься, следить за каждым движением парня, улавливать все его звуки и дёрганья - Я был тогда не прав, - сразу поняв, про его "тогда", я лишь усмехнулся, не отрываясь взором от парня, который нервно закусывал губу и кружил зрачками. - Наверное, я слишком проникся к Оливии, чтобы мстить тебе через неё, - улыбнувшись, словно он самый заядлый наркоман, зависимый именно от Оливии, Йен закинул телефон в карман классических брюк, самоуверенно кашлянув несколько раз в кулак. - Серьёзно? - нервно усмехнувшись, я сильнее сжал кулаки. Признаться, Йен ведёт себя странно. Слишком спокойно, слишком продуманно, словно знает мои ходы и слова наперёд. - "Тогда" ты говорил очень уверено, - Йен свёл брови на переносице, смотря куда-то мимо меня. В глаза читается мука, страданье, но ещё, непреодолимое желание быть сейчас понятым. Словно Йен раскаялся мне, но что-то в нём говорит совершенно об обратном. И это не мешает мне подозревать его во всех смертных грехах. - Я думаю, что это лишь твоя ноша. Тебе жить с тем, что Тея умерла, - вмиг его взгляд помрачнел, глаза словно налились темнотой. - Это уже моя месть тебе, ты до сих пор остался никем непрощённый, - парень усмехнулся, а затем, с силой ударив меня в плечо, удалился. - Поверь, тебе ещё предстоит пройти сложнейшие испытания в своей жизни, - его последние слова я отчётливо услышал даже среди громкой музыки. Мышцы нервно сжались, слабость в мышцах налилась, а губы приоткрылись в нервной хватке воздуха. Быть может, при других обстоятельствах я бы обязательно столкнулся с Йеном в равной схватке, забивая его до смерти, как это было и в прошлый раз, но я лишь отпустил его, приняв его слова слишком близко. Забытый в гневе, утонувший в собственной вине и горе, я бы не стал принимать ни одно обвинение от Йена. Но сейчас, когда Теи уже нет, когда все вокруг уже забыли о ней, когда моя вина душит меня же, я просто позволил ему уйти. Уйти тому, кто её больше всех любил. Почему я не жалею? Я не знаю. Мне стыдно, что я смог так быстро её забыть и каждое упоминание о ней, о том, что я должен был сделать Тею счастливой, бьёт меня разрядами тока, которые стараются порвать меня на части, сделать слабым. И лишь один человек способен убедить меня в том, что я не злобное животное. И этого человека я сейчас ищу, максимально напрягаю зрение, словно ищу иглу в стоге сена. - Иоанн, - резко из толпы и неона ко мне выбегает Инга под ручку с Авраамом, который взглядом заставляет всех парней перестать глазеть на Ингу. Подойдя, парочка несколько раз оборачивается на месте. - Ты не видел Алекса? Леон его везде ищет, - и действительно, с тех пор, как Алекс ушёл, он до сих пор так и не вернулся. Это заставило насторожиться, но почему-то я не особо желаю сейчас об этом думать, поэтому я просто отрицательно машу головой, из-за чего Инга безнадёжно выдыхает. Резко я спохватился, ведь сейчас могу спросить, где же Оливия. – Мы пойдём. - Инга, - только Авраам начинает тащить за собой Ингу, уводя её от хищных взглядов, как я осторожно ловлю её за плечо, - ты не знаешь, где Оливия? Что-то случилось? - вспомнив слова Йена, но ловко обходя эту тему, я внимательно стал следить за тем, как Инга молча стала шариться в телефоне. - Вот, - Фишер протянула мне телефон, где высветилось сообщение от Оливии, чем-то схожее с сообщением на телефоне Йена, - она немного приболела, поэтому сказала, что останется дома, - после девушка заблокировала телефон, бросив его в глубокий карман бомпера Авраама. - Но сегодня ещё днём она попросила, чтобы я переночевала с ней, поэтому после вечеринки Авраам отвезёт меня к ней, я думаю, что с ней всё хорошо, - девушка мягко улыбнулась, когда мои челюсти в нервах стиснулись, а я сам дёрнулся. - А ты не могла бы позвонить, как увидишь её? - просить о таком почему-то стало неловко, но жизненно необходимо. - Не знаю, но почему-то я переживаю, - Авраам одобрительно кивнул, а девушка осторожно погладила меня по плечу. - Я думаю, что тебе нужно быстрее разобраться в том, что ты испытываешь к ней, - и Авраам прав. Действительно, я чего-то требую от Оливии, но ничего не даю взамен. От слов друга голова упала, глаза закрылись в безысходности, заметив это, Инга поджала губы, не зная, что делать. Я действительно впервые в жизни так тошно себя чувствую. - Не переживай, я обязательно тебе сообщу всё, как только буду у неё, - она меня утешила, мне стало гораздо легче, ведь одна пропажа нашлась, вот только вторая пропажа обнаружилась - Алекс. - Как только увидишь Александра, скажи ему, чтобы он как-то связался с Леоном или нашёл его, - в последний раз улыбнувшись, Инга, сопровождаемая Авраамом, поплыла дальше, мягко двигаясь при ходьбе в такт музыке и изредка что-то говоря Аврааму, которому приходится склоняться ближе к девушке, чтобы услышать ту. Конечно, мне бы стоило сейчас успокоиться, но что-то в душе невыносимо громко кричало о том, что всё идёт не по плану. Что нужно бы самому перепроверить, что нужно убедиться во всём. Но вспоминая обещание Инги, я успокаиваюсь, полностью положившись на девушку лучшего друга, вспоминая в ответ её просьбу найти Александра. Конечно же, это странно, что он пропал, действительно странно, ведь он совершенно не знает города, а точнее, нашего сегодняшнее местоположение. Будет неудивительно, если спустя несколько часов, благо, если не суток, он позвонит с просьбой забрать его из какого-нибудь дешёвого мотеля, в котором он завис по чистой случайности со своей очередной не особо-то дорогой пассией. А пока, не особо переживая за физическое и моральное состояние брата, а больше думая насчёт того, насколько сильно больная Оливия и не нужна ли ей помощь, я полностью закопанный самим собой в раздумья двинулся к моему постоянному месту пребывания, где я хочу поймать девушку, а желательно осквернить её стройное тело. И мне это удаётся. Забывшись в похоти, я нагло исследую каждую клетку женского, чужого тела, даже не всматриваясь в черты лица, не желая видеть никого другого, кроме Оливии. Я словно боюсь поднять глаза, боюсь увидеть не её, ведь под своими руками я лишь представляю знакомую кожу, но, когда касаюсь очередной прижатой к стене я лишь чувствую холодную женскую плоть, излучающую лишь несовершенство и желание. Сжимаю глаза сильнее, восстанавливая заливчатый образ, стараюсь представить, что это тот, кто мне нужен. Но всё напрасно. Мои руки с силой сжимают талию девушки, та начинает панически открывать рот в нехватке воздуха, ведь мои руки с жестокостью перешли на её горло, сдавливая тонкую шею и угрожая той ссадинами на горячей коже. Я впиваюсь в губы, целуя её до потери сознания и помутнения в голове. Кажется, что всё плывёт, громкая музыка уже давно не имеет смысл, лишь накатившаяся скука по Оливии и желание быть любимым именно сейчас. В ответном поцелуе чужие губы впиваются так же страстно в мои, отчего вызывают непонимание во мне, нежелание больше чувствовать их. Но стараясь откинуть навязчивые мысли в сторону, я крепче прижимаю высокий стан к стене, блокируя выход девушке, которая уже во всю улыбается мне сквозь поцелуй. И действительно, она ведь сама выпрашивает у меня поцелуй, маня к себе то пальчиком, то сладкой улыбкой. Но не так я это себе представлял. - Иоанн, - сквозь поцелуй она пытается выхватывать воздух, своими бледными губами что-то проговаривая, но я стараюсь не слушать, ведь слышу не тот голос, - неужели ты действительно повернулся в мою сторону? - улыбаясь, девушка, имя которой я уже забыл, сильнее впивается в меня, сминая под пальцами мою пастельного цвета блузку, чуть ли не снимая её через верх. А я лишь понимаю, что мне это не нужно. - Я просто хочу забыться сегодня, - через силу я заставляю себя целовать нежеланные губы, всё ещё надеясь, что у меня выйдет сегодня выбросить хоть ненадолго нежный образ. - Я почти забыл, как ты выглядишь, - не знаю, это важно было сказать, но также это заставило меня отпрянуть от затисканной дамы, который в непонимании стала поправлять причёску. - Иоанн, что с тобой? Это ведь я, Люси, - ах, да, она Люси, и, по-моему, мы не в первый раз сталкиваемся в таких жарких поцелуях. - Неужели ты не узнал меня? - она почти скулит, жалобно протягивает ко мне руки, желая, чтобы я принял её к себе, но я, тяжело дыша, лишь опускаю голову, плотно прикрывая глаза. «Ты чуть было не предал её», совесть окончательно поглощает, отчего я нервно встряхиваю головой, и молча покидаю Люси, оставив ту нервно дрожащую от обиды и почти заплакавшую от того, что снова её миссия по завоеванию меня провалилась. Руки дрожат, а губы налились кровью, кожа на ладонях словно горит от прикосновений к чужому телу, ненужному телу. Желание снедает, становится тяжело даже идти, поэтому я плюхаюсь на первый попавшийся на глаза диван, шумно выдыхая и надеясь, что эта вечеринка наконец-таки скоро закончиться. «Ты ведь не готов отказаться от неё». Нет, но обстоятельства и забытое прошлое слишком сильно давят.