Imperium

      Порой, очень редко, но всё же глава семейства д’Этела ловил себя на мысли, что не стоит искушать судьбу, например, не стоит говорить, что могло бы быть гораздо хуже, чем есть сейчас. Как правило, сбывается. И в этот раз он снова об этом забыл. Но высокий громкий женский голос вновь напомнил ему неписанную истину.              — Вы ведь в курсе, что за срочность я беру в два раза больше?              Адемар с Раймундом, а с ними и Робель с Рафаэлем стояли возле прилавка той самой мастерской, где раньше работал подмастерьем их юный механик и где они заказывали автоброню или запчасти для неё. Перед ними размахивала бумажкой со списком своих заоблачных цен хозяйка мастерской, Агата — длинная, ростом с герцогских братьев, да ещё и на каблуках, рыжая девушка лет двадцати в запачканной белой блузке с длинными рукавами и кожаными вставками на манжетах, завязанных шнурами на банты, коричневом корсете и такой же длинной юбке. На её бёдрах был закреплён ремень с сумками и полностью забитыми отделениями для инструментов, за него же были заправлены кожаные перчатки, а на макушку был поднят моногоггл с множеством подвижных постепенно уменьшающихся линз, нужных для мелкой работы. Удивительно, как от столь резких поворотов головы они ещё не разлетелись детальками в разные стороны и не осыпали волосы незадачливых заказчиков.              — Ты и так много дерёшь, сволота! — Раймунд, казалось, сейчас перемахнёт через прилавок прямо на одной руке и объяснит свою точку зрения более понятным образом.              Вечно не везёт бастарду, что его собеседники отвечают на его нападки тем же, а то и посильнее. Вот и сейчас хозяйка магазина-мастерской не собиралась ему уступать. Странно, что ещё не выгнала его за дверь.              — Хочешь вещь — плати за труд! — та нагло упёрла руки в боки и склонилась вперёд. — У меня и без вас работы полно! На что я есть буду, как думаешь?!              — У меня после походов к этой женщине тоже постоянно этот вопрос… — эхом отозвался прислонившийся к прилавку спиной Адемар, склонив голову, на что Рафаэль неловко улыбнулся.              Дабы сильно не вслушиваться в перепалку, он с интересом разглядывал разглядывал торговый зал, который был в разы меньше их «Флорея» и не таким уютным. На голой грязно-бежевой стене висел рекламный плакат стальной автоброни, видимо, новомодной модели весны 1857 года — единственное украшение во всём зале, не считая небольшого кактуса в горшке да колокольчика с розовым бантиком над входной дверью. Кроме входной, были ещё две двери: одна прямо за прилавком, вторая возле него. Отделанные одним деревом пол и прилавок, внутри которого стоял чёрный отполированный арифмометр и сложенные стопкой бумажные товарные чеки с логотипом магазина. Вдоль другой стены стояли три стеклянные витрины, где лежали образцы металических протезов правой руки и левой ноги, а также расставленные по видам детали к ним. Над ними висел большой белый плакат, гле чёрным по белому были выведены расценки за её товары и услуги механика. Рафаэлю редко приходилось видеть подобную стоимость, только на витринах дорогих магазинов да здесь, в мастерской Агаты.              Порой хотелось спросить, есть ли у неё вообще клиенты, кроме бастарда из бывшей герцогской семьи, но это опасно для жизни. Робель говорил, что она его многому научила, но сейчас в это верилось с трудом. Во всяком случае, как выбивать из людей деньги оная его явно не рассказывала.              — Мы тебе кучу денег отдали! Пора уже скидки делать!              — Не мои проблемы, что вы не умеете зарабатывать, — та скрестила руки на груди и отвернулась. — Максимум, что могу, так это откопать что-нибудь из отбракованного старья, но за качество отвечать не буду.              — Доставай своё дерьмо, — уверенно вклинился в спор Робель, приблизившись вплотную к прилавку, — поковыряюсь.              На том и порешили, и механик скрылась за дверью, что высилась у неё за спиной, оставив её приоткрытой. В образовавшейся щели можно было разглядеть полки и целый ряд ящиков на полу возле них. Несмотря на то, что в подсобке было темно, Агата, видимо, прекрасно там ориентировалась, судя по быстрому грохоту. Уже совсем скоро она вернулась обратно в зал, перекинув через плечо пыльный протез левой руки, кисть которой неестественно болталась, держась на паре болтов, и небольно била ей по спине.              — А теперь брысь из зала, чтоб покупателей не отпугивали!              Сказала — и махнула рукой, приглашая туда, откуда сама только что вышла. Чтобы не терять время, как и крупицы терпения хозяйки, Робель быстро юркнул в подсобку, на ходу снимая через плечо сумку с собственными инструментами. Нехотя Раймунд поплёлся за ним, оставив брата и второго подчинённого, и тут уже закрыл за собой. Хоть их одноглазый механик и не любил разговаривать во время работы, всё равно лучше обезопасить себя от лишних ушей. Зная Агату, она выгодно продаст услышанное, заодно и от шумных клиентов избавится. Та лишь беззлобно фыркнула и занялась своими делами, усевшись на стул за прилавком, только и слышно было быстрое чирканье перьевой ручкой по бумаге.              А прислонившийся к стене Адемар от нечего делать достал из внутреннего кармана пальто ночную визитку и принялся разглядывать надпись на обратной стороне. Слишком много звёзд и цветов в их жизни, словно они часть мистического культа, играющего с символизмом.              — Эй, Рафа, — обратился он к юноше едва слышно, — есть мысли по поводу этого?              — Господин Раймунд сказал, что там нарисован символ свинца. Что-то с ним связанное?              — Оружейная, что ли?              — Скорее, тут что-то про алхимию… — Рафаэль кивнул в сторону подсобки — оба алхимика, способные им помочь, остались там, а без них рассуждать об этом сложновато. — Тем более что дядя Рюди писал, кажется, про неё.              — Пощади меня, пожалуйста, — недовольно произнёс Адемар слишком уж громко и тут же одёрнул себя. — Не хочу с этим связываться.              — А может, суть всё-таки в звёздах? Per aspera ad astra…              — Хэ-эй! — протянула Агата, уже с минуту пялившаяся на них, но её всё не замечали. — Вы про новую пивную, что ли? Астра-то.              — Д-да! Хотели найти её, — быстро нашёлся Рафаэль. — Кто-то из покупателей говорил, что там гренки вкусные.              — Я тоже что-то такое слышала, но-о пёс их знает. И адрес не помню, уж извините, — развела руками механик. — Кстати о псах. Эй, вы двое!..              Пока девушка переругивалась с засевшими в подсобке, Адемар с благодарностью посмотрел на своего спутника и вновь уставился на визитку. По крайней мере, теперь они, кажется, знают место, которое ищут, осталось до него добраться. Об этом можно спросить в любимом трактирчике, а заодно и выведать поподробнее про эту новую пивную. Если это и правда она, то вряд ли её владельцы будут писать такое загадочное послание на визитке своих конкуретнов и подбрасывать её ночью, верно?              Но их домашние алхимики наконец вылезли из комнатушки и принялись разбираться с Агатой по поводу цен. Бастард, вновь двурукий, машинально поправлял одежду обычными движениями, но только привыкшему к жестам брата взгляду были заметны едва уловимые изменения в них — с новой бронёй ещё надо обжиться, да и работает она не так плавно, как прошлая.              — Готовь сразу новую руку, — бросил на прощание Робель, закрыв за собой дверь подсобки. — Эта хлипенькая.              — Чем на этот раз заплатишь, мелкий, второй глаз заложишь? — съязвила Агата, у которой в руках уже оказался листок со стоимостью деталей и работ.              — Очко своё заложит! — прокричал с порога уже убежавший Раймунд и мерзко расхохотался.              Но смех его был короток, ибо нагнавший его Адемар со всей силы дёрнул его за рукав, вытаскивая на улицу, даже чуть было не уронил его на не высохшие после ночного дождя булыжники. Семейство выбралось на улицу.                     ***              Трактир «У матушки Рют» находился не так уж и далеко от центра города, к юго-западу от него. Да и на трактир в его классическом понимании он ни разу не тянул. Он располагался в двухэтажном каменном здании со скромными украшениями в виде низкой чугунной баллюстрады на окнах и венчавших окна и входную дверь рельефные изображения стоявших на двух ногах медведей. Внутри огромный зал с украшенными деревянными колоннами, которые словно делили его на несколько зон, в которых стояли свои подставки для верхней одежды, а на стенах висели маленькие дешёвые картиночки с пейзажами далёкого Сведана, откуда была родом нынешняя хозяйка трактира. В центральной «зоне» располагалась и длинная барная стойка, редкость для Этела, но обычное дело в королевстве Фронтера, что к западу от Фумье. На её стенке были вырезаны крупные простые орнаменты, а за ней расположился невысокий шкаф с бутылками дорогого алкоголя. Столы, маленькие и длинные, застелены скатертями с узорами в виде эдельвейсов по краям, и почти все в пятничный вечер были заняты. Здесь собирались все: и шумные компании, и одинокие страдающие чиновники и прочие служилые люди, даже важные люди в недешёвых костюмах ютились в далеке от всех и вели свои важные дела.              Единственное, почему это был не ресторан — это спальные комнаты на втором этаже, которые и стоили недёшево. Хотя бы выпивка здесь была вполне доступной.              Сама владелица заведения, Рют, тоже не особо тянула на звание «матушки». Ей хоть и было за тридцать, выглядела она довольно молодо, днём резво перемещалась по залу, обслуживая немногочисленных дневных посетителей, а вечером перемещалась за барную стойку, откуда могла наблюдать своими большими зелёными глазами практически весь зал, благо острое зрение позволяло. Низенькая, но юркая, проворная и аккуратная, свои светлые волосы она заплетала в низкий хвост, торчавший из-под белого чепчика с чёрными лентами, а поверх тёмно-синего клетчатого платья повязан белый фартук, что удивительно, без каких-либо украшений.              — Что будем пить, девочки? — вместо приветствия спросила Рют, когда четверо уселись за барную стойку.              — Абсент, желательно бочку, — пробормотал Адемар, склонив голову на руки, которые лежали на отполированной деревянной поверхности.              — Ваше бывшее высочество, прошу вас умирать в другом месте, вы мне всех посетителей распугаете, — в её голосе ощущались озорство и немного сочувствия, она даже позволила себе погладить его по голове, привлекая к себе внимание. — Четыре рюмки?              — Шесть, — влез в разговор Раймунд, — а мелким молока.       — У тебя на это деньги есть, что ли? — его брат тут же поставил его на место, а заодно и толкнул в плечо. — Давай четыре, он у нас дурачок.       Миленько и задорно рассмеявшись, Рют резво принялась за работу, тихонько звеня ударяющимся друг о друга стеклом, что едва был различим среди царившего вокруг гогота. Другие сидевшие возле стойки поклонились и растеклись по залу, оставляя хозяйку наедине с герцогскими завсегдатаями. Вскоре перед её гостями стояло четыре рюмки её собственного любимого напитка со спичками для них да два стакана свежего молока, несмотря на недовольство Робеля и ворчание Раймунда на своего брата. А к абсенту прилагался небольшой бонус.       — Что хотите узнать, дорогие мои?       Четыре рюмки — четыре вопроса. В этом трактирчике всегда было трудно понять, что произойдёт раньше: иссякнут вопросы, кончатся деньги или же восьмидесятипроцентный напиток снесёт голову и вся добытая информация напрочь из неё вылетит. Не в этом ли заключается коварство матушки Рют?       — Первое, — Адемар взял одну рюмку и подставил её под спичку, которую зажгла хозяйка. Зеленоватый алкоголь загорелся красивым синим пламенем, угрожающе вырывавшимся из своей стеклянной клетки, но то было быстро потушено, и абсент разом был влит в горло, пока мозг не осознал, что сейчас с ним от этого произойдёт. Поморщившись, заказавший поставил пустую рюмку на стойку и выдохнул. — Я слышал, новая пивная открылась, кажется, «Астра». Где она находится и что в ней такого интересного?       — Неужели вы решили променять мой трактирчик на какую-то там пивнушку? — с наигранной обидой мяукнула Рют в ответ, но всё-таки отыскала небольшую бумажку и принялась, видимо, чертить дорогу до него.       — Мы туда просто по делам.       — Знаю я ваши дела, господа алкоголики, — схематично показав собственный трактир и искомое здание, она протянула листок Адемару и принялась вырисовывать путь. — Она в нескольких кварталах отсюда, чуть дальше от центра. Выходите из трактира, два раза налево, а потом прямо-прямо, до того перекрёстка, где дальше по улице — медицинская академия. Вот от неё чуть дальше пройдёте и направо, там будет тупик, вывеску увидите.       — Благодарю, — когда та закончила и отдала схему, он аккуратно свернул её и спрятал в пальто, к их ночной находке. — И что там есть?       — Это уже другой вопрос, — она широко улыбнулась.       Давно уже за информацией к ней не ходили, только за выпивкой, стали забывать правила рынка. Пока Адемар что-то бурчал себе под нос, ругаясь на собственную недальновидность, вместо него уже выскочил бастард.       — Теперь мне давай тогда, — Раймунд подставил свою рюмку для очередного огненного ритуала, лишь после которого Рют соблаговоляла говорить. — Ох, мать моя… Расскажи всё, что о ней знаешь, особенно подозрительное.       — Ну, что же, — та покачала головой, — она открылась недавно, в неудобном закутке и на месте дрянной кондитерской, но, как я слышала, уже хорошо держится на плаву, да ещё и не самые последние люди туда заходят, причём даже не с целью нажраться до хрюканья. Может, клад ищут?       — Нам бы щас клад вон тоже не помешал, — отметил Робель, скрестив руки на груди и зыркнув на наставника через Рафаэля, сидевшего между ними, но никто на него не отреагировал, пока тот не поднял голос. — Кстати! Ты знаешь что-нибудь про круг с ромбом и крестом внутри, а, тёть?       — Прости, но пьющие молоко в торговле информацией не участвуют, — откликнулась та, повернувшись к пареньку.       Но её внимание тут же перетянул на себя Раймунд, протягивая ещё одну рюмку на поджигание. Робель уже хотел было возмутиться, но Рафаэль по-дружески похлопал его по плечу, призывая успокоиться и внимательно слушать. Если старшие захмелеют настолько, что с трудом вспомнят сказанное, именно от их памяти будет зависеть смысл сегодншнего визита. Да и Тим, как заведующий финансами семейства, по головке не погладит, если узнает, что деньги были пропиты впустую.       — Так вот, — завершив действо, заговорил Раймунд, — ты знаешь что-нибудь про этот круг?       — Если бы такую информацию было легко достать, то я бы продавала её явно дороже, чем за рюмку абсента. Но я могу сказать, что слухи о чём-то подобном перекликаются со слухами о всяких политических интрижках…       На этом она загадочно отвела взгляд и замолчала, явно давая понять, что дальше говорить пока не станет, потому Раймунд тут же схватился за последнюю рюмку и потребовал поджечь её. Но тут Рафаэль, уже тем временем почти выпивший молоко, мягко остановил руку наставника и выхватил из неё алкоголь.              — Господин Раймунд, вам уже хватит, — и тут же, пока его не прервали, он вылил абсент себе в стакан и с улыбкой обратился к Рют, протягивая его ей. — Можно сюда виски, пожалуйста?              Все четверо устремили поражённые взгляды на него. Хозяйка трактира, уважительно кивнув, достала открытую бутылку виски и плеснула его в стакан, после чего Рафаэль при полном внимании своих товарищей встряхнул получившийся напиток и выпил его без всяких сомнений.              — За смелость парниша заслужил ещё один вопрос, — отметила Рют. — За счёт заведения.              — Можете, пожалуйста, рассказать об этих интригах поподробнее? — совершенно обычным голосом пропел тот.              — Ну, вы ведь и сами знаете, что нынешнего герцога у нас не любят, — она развела руками. — Просто некоторые не любят настолько, что хотят его аккуратно сместить. Говорят, Его Высочество отчаянно выискивает заговорщиков, но всё никак не может от них избавиться.              — Почему меня не позвали, я не понял? — возмутился тот, кто должен был быть герцогом вместо Франциска.              — Кто знает, может, ещё и позовут, — Рют пожала плечами и хмыкнула.              — Тебя скорее в полицейский участок позовут, папин революционер, — проворчал Раймунд, настороженно осматриваясь. Спиной он чувствовал чей-то пристальный взгляд, но не мог отыскать, кто за ними следит.              — Последний вопрос, и мы уходим, — заключил Адемар, но та недовольно помотала головой.              — Я его только этому прекрасному юноше дала, а не вам. Уши закройте, вы двое!              — Да ты серьёзно? — неприятным голосом возмутился бастард, но Рют только кивнула. — А одноглазый?              — Он же не участвует в обмене информацией, так что ему можно, — та улыбнулась, а её собеседник лишь прорычал, но был вынужден подчиниться, как и его брат. Всё-таки в её трактире закон — она.              — Почему убили дядю Рюди? — после недолгой паузы спросил Рафаэль.              — Лес рубят — щепки летят, — Рют на такой вопрос отреагировала спокойно; было бы странно, если бы она о таком ещё не прознала. — Рюди забрался слишком далеко, и его зацепила большая машина заговора. Вы уверены, что хотите забраться туда же, где он погиб?              — Уверены, чёрт возьми, — тут же отчеканил Адемар, явно недостаточно плотно закрывший любопытствующие уши, и, найдя нужное количество денег у себя в кошельке, бросил их на барную стойку. Остальные, заметив это, поднялись со стульев и собрались на выход. — Благодарю, дорогая.              Распрощавшись с Рют, они все вышли вслед за несостоявшимся, но слишком уж амбициозным, чтобы вовремя остановиться, герцогом и пошли по улице, как им и объяснили до того.              — Государство внутри государства, вот что это такое, — отметил он на ходу, не обращаясь ни к кому конкретно. — Брат погиб, встретившись с заговором один на один. Достаточно сильны ли мы все, чтобы не сгинуть, как он?              ***              Вечерний Западный район, конечно, был намного презентабельнее и приличнее Юга: мирно закрывались последние работающие магазинчики, их владельцы, а также хозяева иных контор, мирно брели по ярко освещённым новенькими фонарями улицам, обсуждая последние новости. Кафе и рестораны, из которых лился не менее яркий свет, любезно раскрывали свои двери перед гостями, маня их в мир озорной или же более спокойной музыки и вкусных блюд, подаваемых с солидными винами. Заходили и выходили сплошь парочки в недешёвых костюмах и платьях, женщины хоть и прикрывали свои ротики веерами, не пытались скрыть свои переливащиеся под искусственным светом украшения. Праздная публика в праздный пятничный вечер наполняла всё вокруг праздным, но заразительным весельем. Вот только было сейчас не до него.              А вверх по улицам пройти, и они становятся тише, открывая перед прохожими куда скромнее освещённые здания, построенные для научных нужд злосчастного герцогства. На горизонте тянущейся далеко на запад улице маячило полукруглое здание погружённой во тьму библиотеки с колоннами и статуями мудрецов древнейших времён. Учебные корпуса университета Леонта, разбросанные по всему району, напротив, приветливо маячили светом в некоторых окнах, обозначая, что научная жизнь кипит здесь практически всё время, кроме глубокой ночи. Редкие студенты да профессора встречались на пути, и если последние были тихие и суетливые, спешившие по домам, то первые напротив, весёлые, шумные, бесцельно слонявшиеся по дороге, успевая вовремя отскакивать от проезжавших мимо экипажей. Кто-то был уже подвыпивший, но всё ещё безвредный для окружающих.              И тем удивительнее, что в таком месте открылась стой неказистая пивная, которой место где-нибудь далеко на юге столицы, чем здесь. Гостей встречал тёмно-коричневый кирпич да деревянный навес с кривой, словно наспех сделанной вывеской — длинная широкая доска с криво выведенными синей краской с белой обводкой буквами, образовавшие собой слово «Астра». Стоило открыть дверь, как в нос ударил неприятный запах дешёвого пива, который наливал из стоявших почти у самого входа бочек грузный мужчина с засаленными волосами и грязным фартуком. Покосившиеся столы и стулья, за которыми сидела самая сомнительная публика, днём сидящая по углам и канавам, но вечером выползавшая сюда пропивать последние гроши. Отталкивающее гоготание и прочие неприятные звуки отравляли грязное полутёмное помещение не хуже подаваемого пойла.              Не чета уютному, несмотря на шум, трактирчику Рют, Адемар неприятно поёжился и инстинктивно сжал младших за руки, призывая их держаться как можно ближе к нему.              — Что делать будем? — подал голос Робель.              — Сделай вид, что ищешь место, мелочь, — пробормотал бастард чуть запинающимся голосом, — остальное беру на себя.              Быстрее всех среагировал Рафаэль, потянув спутников направо, где он заметил пустующий стол неподалёку от стены. В той части зала сидели сплошь картёжники, такие же шумные и пьяные, как и прочие посетители. Карты с громким шлепком падали на стол, с которого сыпались монеты, к ним то и дело подходили всякие зеваки, в том числе заняв тот пустующий стол. Адемар дёрнул младших на себя, всячески стараясь изображать заинтересованность. Чувствуя, как их едва ли не в тиски сжимает толпа зевак, бастард с трудом вылез оттуда, толкнув в спину нескольких попавшихся ему на пути. Он старался делать это незаметнее, и ему удалось: толпа загудела, кто-то начал громко и нецензурно выражаться, а кто-то особо агрессивный заехал своему ни в чём не повинному соседу по лицу. Завязалась драка, из которой спутникам пришлось в спешке выбираться, пока их самих не втянули.              В помятой одежде и с головной болью, но им удалось найти местечко, с которого осмотреться было легче. Тот мужичина, что разливал пиво, пока был отвлечён собственными же буйными посетителями, но всё равно соображать надо быстро, пока они сами не привлекли внимание. Что тут такого лишнего? Ни приличной картины, за которой можно что-то припрятать, ни нормальной кухни, где можно было творить злые дела — всё было прямо здесь, на виду. Столы обычные, стулья обычные, люди тоже средней невыразительности, где все обещанные загадки да разгадки?              После долгой паузы Раймунд молча взглядом указал спутникам на занавеску в углу, на первый взгляд скрывающую шкаф, наверное, для посуды, но тот был расположен слишком уж неудобно для постоянного использования. Пока драку пытались остановить, они юркнули к нему и оглядели деревянную поверхность, спрятанную под тканью. Со стороны для незаинтересованных — обычный шкаф, на деле же это была имитация, и все «ящики» были просто прорезаны на одной цельной деревяшке. Дверь. И на замке был аккуратно выгравирован тот самый символ свинца.              — Заперто, — недовольно заметил Робель, подёргав её.              — Мы сюда пришли не для того, чтобы так просто уйти!              Бастард оттолкнул подчинённого и безо всяких объяснений хлопнул в ладони, дабы ударить ими по ручке двери, на которой и было отверстие для ключа, и преобразовать её в обычную, ключа не требующую.              — Эй, вы там! — послышалось за их спинами.              Раймунд резко распахнул дверь, после чего влетел внутрь; его товарищи проникли следом и успели закрыть дверь, после чего он преобразованием же создал стену перед ней, дабы остальные посетители пивной не последовали за ними. Четверо оказались прямо перед лестницей, ведущей куда-то вниз, в пустоту. Вариантов было немного, и они пошли по ней — в конце перед ними открылся узкий, слабо освещённый свечами на стенах холодный коридор, который протянулся на неизвестное расстояние.              –Я ж такими темпами клаустрофобию словлю, — проворчал Раймунд, оглядываясь по сторонам.              Но в конце коридора их ждала ещё одна дверь, теперь незапертая; заней, бастарду на радость, оказался широкий светлый коридор с белыми стенами и каменными полами. Сюда не доносились крики из пивной, но и не было совсем уж тихо. Работа велась здесь даже в такой час, хоть и двери по бокам были закрыты. Кроме одной вдалеке, из которой вышел высокий длинноволосый мужчина в рубашке с коричневым жилетом и такого же цвета штанами.              — А вы здесь что ещё забыли?! — проревел он низким тяжёлым голосом, явно всех местных знал в лицо.              Проревел и тут же быстрым шагом направился в сторону незванных гостей, на ходу скидывая верхнюю одежду. Едва он обнажил свой торс, как по его словно побежали вспышки молнии, издававшие шум. Раймунд замер на месте и оттолкнул назад Рафаэля и Робеля, сунув в руки последнему своё пальто. Адемар, замыкавший было строй, вклинился между подчинёнными брата и встал рядом с последним, заворожённо и с ужасом наблюдая за тем, кто вышел им на встречу. Его тело выросло и теперь возвышалось над ними выше их голов, а кожу покрыла густая бурая шерсть, которая ощетинилась, словно иголки ежа. Вместо тронутого морщинами лица вытянулась морда с острыми зубами и ярко-синими глазами.              — Химера… — пробормотал бастард.              Страшно было не то, что это была химера огромного медведя, из тех, что обитают на самом севере герцогства. Это была знакомая им химера, из тех, что участвовала в захвате Этела десять лет назад.