Совсем мальчишка

От неожиданности Юнги даже выпускает из рук чашку и ошарашенно смотрит на парня. Мин никогда бы не подумал, что Джину известно его имя. Немного неожиданно вышло. Старшему тоже немного неловко. Во-первых, он не ожидал, что вредная, но красивая колючка, о которой рассказывал Хосок, окажется тем самым парнем, который испортил его машину. Во-вторых, Ким не ожидал, что парнишка так шарахнется, услышав своё собственное имя. Но зато сразу понятно, что Джин не ошибся. Парня действительно зовут Мин Юнги, он действительно знает Хосока и это действительно он сейчас сидит на кухне Джина и немного испуганно хлопает глазами. — Это мои преподы тебе сказали? Меня отчислят? — первое, что спрашивает Юнги, едва только приходя в себя от лёгкого оцепенения. — Нет — А откуда тогда? — Просто я друг Хосока. Он рассказывал — Вот трепло! — совершенно нескромно взрывается Юнги, вызывая у Кима удивлённый взгляд в свою сторону. — Он бы ещё всему городу растрепал о том, как меня зовут и как я выгляжу! Вот же конь! Это тот самый момент, когда Сокджин совершенно выбит из колеи. Он даже не знает, что сказать на это. Просто открывает рот и обратно его закрывает, не в состоянии подобрать слов. Он одновременно удивлён и умилён. Казалось бы, что тут умилительного? Малолетка сидит и не стесняясь выражает своё недовольство, но что-то в этом Джин всё равно находит. Тот факт, что этот парнишка совсем не боится того, что о нём могут подумать, что не скрывает того, что ему не нравится. Старшему всегда нравились такие открытые и прямолинейные люди и он всегда считал, что лучше услышать горькую правду в лицо, чем слушать сладкую ложь, а потом получить нож в спину от того, от кого меньше всего ждёшь. Именно поэтому, Джин очень ценит прямолинейных людей. В его глазах они будто бы имеют +100 очков к своему очарованию. Счётчик очарования Юнги, кажется, вот-вот зашкалит к чертям. — Эй, ты завис что ли? — голос Юна выводит его из размышлений. — Я спрашиваю, ты о чём задумался? — Да так. Удивился тому, что оказывается мы уже немного знакомы. — Вовсе нет, — пожимает плечами Юн. — Ну как же? Хоби про тебя рассказывал. Мы уже с тобой немного знакомы — Да, но зато про тебя не рассказывал, — вставляет довольно весомый аргумент Юнги. — Вот сука. А ещё друг блин, — не выдерживает Джин и разочарованно поджимает пухлые губы. — Предатель Юнги всё это немного забавляет. Конечно же, врать Юн не стал. Хо действительно ничего не говорил про своего друга. По крайней мере когда они виделись. Тэхён то может быть и слышал что-нибудь о Джине, но вот Юнги действительно ничего. Да и выглядит сейчас старший довольно забавно. Мину казалось, что из этих больших алых губ никогда не смогут вырваться маты, но, видимо, снова облажался и ошибся. Разочарованный Сокджин не постеснялся весьма лестно описать своего друга-предателя. Впрочем, Юнги это даже позабавило. Слишком уж умилительно и по-детски разочарованно выглядел парень в тот момент, когда услышал о том, что друг ничего про него не рассказывал парнишке. — Ладно-ладно, на самом деле мы с ним не особо и общались. Я не люблю так спонтанно заводить знакомства, — всё-таки решил немного оправдать Хосока Юнги. — Да? — Джин сразу поднял на мятноволосого пытливый взгляд, что Юнги даже стало немного не по себе — Ну да. Тем более я совсем немного ему похамил и желание со мной общаться и чем-то делиться у него отпало, — кивнул Юн, водя пальцем по ручке чашки. Джин на это ничего не ответил. Да и нечего было. Нельзя же ляпнуть, что он безумно рад тому, что Хосоку Юн не открылся, а ему вот так вот взял и всё поведал. Пусть это и не сильно уж большая победа, но сейчас для Джина это почему-то много значит. И парню даже не хочется сильно в это вдумываться, копаться в себе и узнавать ответ на свой вопрос «почему?». Что-то ему подсказывает, что и так это знает, а говорить даже самому себе просто не хочет. — Кстати, а почему у тебя такая гора посуды в умывальнике? Ты неделю её не мыл что ли? — Нет, я просто люблю готовить и вкусно кушать. Поэтому это за вчерашний день и сегодняшнее утро — Ты слишком хорошо выглядишь для человека, который постоянно ест, — заключает Юнги, окинув Джина любопытным взглядом. Всего пара слов, а Сокджин уже плавится и чуть ли не жмурит довольно глаза. Кто бы знал, что простая похвала (чуть не написала пахлава (медовая)) от едва знакомого мальчишки, может так греть душу и радовать. Джин вот тоже до этого не знал, а теперь прочувствовал. Безумно приятно. — Спасибо, — кивает Ким. — Скажи мне, Юнги, вот что тебя надоумило портить машину? — Я же сказал, что ошибся. Я не собирался портить твою машину. — Я не про свою говорю, а в целом. Не от нечего же делать ты полез разрисовывать лобовые стёкла. — У меня были на то причины, — хмурится Юн, не сильно горя желанием рассказывать про препода, который до него домогался. — Какие? Юнги ещё больше хмурится и смотрит оценивающе на Джина. Ему можно доверять, Юн это чувствует каждой клеточкой своего тела. Но что, если Киму будет после этого мерзко общаться с Юном? Или он просто с этого посмеётся и не поверит ему? Просто скажет, что у Мина хорошая фантазия, с которой можно фанфики писать и забудет благополучно об этом разговоре. Юнги даже не знает, что из этого хуже. Пожалуй, всё-таки второе, но первое тоже обидно. — Веские, — односложно отвечает мятноволосый. — Рассказывай давай. Я готов послушать любую историю, — вздыхает Сокджин и отпивает чай. Юн ещё немного мнётся, смотрит слегка зашугано и недоверчиво, от чего у Джина закрадываются не самые приятные опасения, а после берёт и рассказывает всё, как есть. Ничего не скрывает, рассказывает всё, что говорил ему препод, что пытался сделать. Рассказал и о том, как сломал ему нос и придумал вообще всю это затею с машиной. Ничего не стал скрывать и выговорился по полной программе. Сказал даже о том, что в пятницу на лекции сам подставил препода, отомстив ему хотя бы так. Джин слушал, не перебивал парнишку. Внешне даже никак не поменялся, но внутри рвал и метал. Хотелось прямо сейчас сорваться с места, найти этого чёртового историка и наглядно ему показать все средневековые пытки: один за одним сломать все пальцы, которые он тянул к Юнги, выколоть глаза, которыми он пожирал парнишку на каждом занятии. Ким даже пожалел о том, что пытки уже давно в прошлом и больше к этому не прибегают, если не хотят проблем с законом. Джин сесть в тюрьму не рвался, но и терпеть всё это не очень хотелось. Теперь ему было абсолютно ясно почему Юнги так не хотел рассказывать о том, что его подбило на такой поступок. Джину кажется, что если бы он был на месте парнишки, то вряд ли нашёл бы в себе силы об этом рассказать. Скорее всего он бы просто перевёлся в другое учреждение образования, а если это по каким-либо причинам было бы невозможно, то старался бы вести себя как можно тише, чтобы на него не обратили внимания. Но Юнги… Джин ему поражается. Юнги идёт по головам даже в тот момент, когда кажется, что он сейчас просто сломается. Киму же кажется, что на это он бы не решился даже в свои двадцать пять. А Юнги будто всё ничего. Будто бы у него девять жизней как у кошки. Но, как бы там ни было, Джин видит, что даже у Юнги есть предел. Видит, что если надавить сильнее, то парнишка может не выдержаться и просто сломаться. Старшему приходится изо всех сил держать себя в руках, чтобы тут же не обнять этого беззащитного котёнка и не прижать к себе. Джин уже несколько раз пожалел о том, что вообще заговорил с Юнги об этом. Конечно, он не мог знать, что за всем стоит такая мерзкая история, причём в прямом смысле, но всё равно как-то не по себе. — Ладно, забудь о том, что я тебе сказал. Я решу свои проблемы сам, — наконец подаёт голос Юнги, но от того, что он говорит, Джину становится ещё больше не по себе. Ким всё сидит и спрашивает себя сколько уже Юнги так решает свои проблемы в одиночку. У парня в голове не укладывается всё это. Он искренне не понимает, как подросток может в одиночку справлять с такой проблемой. И, очевидно же, что это не первый раз, когда парнишке приходится выкручиваться из передряг самому. — Может, я мог бы тебе чем-нибудь помочь? — неуверенно спрашивает Джин, хотя сам пока ещё даже не знает чем. Юнги будто бы читает по глазам его неопределённость, хмыкает и негромко спрашивает: — И чем же? Джин тушуется и замолкает, а Юнги только усмехается. — Спасибо большое за предложение, но ты мне ничем не сможешь помочь. Я должен разобраться со своими проблемами сам. Киму на это даже нечего сказать. В принципе, Юнги прав. Каждый должен разбираться со своими проблемами сам, а не ждать, что помощь придёт из неоткуда. Ведь так не бывает. Но всё-таки. Не перебор ли это для семнадцатилетнего парнишки? Джину кажется, что перебор, но об этом он пока молчит, чтобы не задеть гордость Юнги. За это Юн ему очень благодарен. Очень не хотелось в этот момент, чтобы ему сочувствовали, навязывали свою помощь и заливали сладкую потоку в уши, а ля «всё будет хорошо, держись». Проходили уже. Не работает это. Джин, видимо, тоже это понимает. Потому ничего и не говорит. Просто молчит, приняв слова Юнги к сведению и не пытаясь его переубедить. Если так хочет, то пускай попробует что-нибудь сделать сам, Джин мешать ему не будет. Но когда он сам поймёт, что это не тот случай, когда всё легко и просто, то Ким обязательно ему поможет. Кажется, теперь Джин даже знает, как он это сделает.