* * *
— Итак… — начинает Хосок. — Сокджин-хён, не планируешь в последнюю минуту свалить вместе с семьёй в какую-нибудь экзотическую страну на Рождество? — Не в этот раз, — печально вздыхает старший, выкладывая спагетти на стол. Чонгук расширившимися глазами смотрит на это. — Вау… Хён умеет готовить и итальянскую еду? — Разве спагетти итальянские? — спрашивает Чимин. — Ну, это тип пасты, а паста из Италии. — Горячая еда, подобная этой, всегда вкуснее зимой, — говорит Сокджин. — А сегодня особенно холодно. — Должен выпасть снег, — добавляет Намджун. — Вечером. — Шторм? — с надеждой в распахнутых глазах Тэхён смотрит на Намджуна, но тот качает головой. — Просто снегопад. — Спасибо за еду, хён, — первым пробует Чонгук. — Это очень вкусно. Остальные подтверждают это комплиментами или же пальцами вверх, и Сокджин выглядит очень довольным, когда садится за стол. — Снегопад тоже очень хорош для фотографии, — говорит Тэхён. Для Юнги было полной неожиданностью узнать, что Тэхён, как Чонгук да и он сам, был загребущим фотографом. Им троим нравилось прогуливаться вместе иногда, захватывая красивые моменты фотографиями и сравнивая их потом. — Как думаете, снегопад будет достаточно сильным для того, чтобы отменили занятия? — с надеждой в голосе спрашивает Чимин. — Ни в коем случае, — смеётся Намджун. — Сказал же, просто снегопад, ребята. Очень лёгкий и красивый. И он действительно хорош, чтобы запечатлеть его в снимке, Тэ. Чимин стонет. — Это невозможно. Достаточно много дней осталось до конца семестра? Юнги замирает, после выдавая: — Хм, каникулы начнутся… Двадцатого, верно? — Двадцать второго, — поправляет Чонгук. — Ах, точно… Двадцать второго. — А что у нас сегодня? — спрашивает Чимин, доставая телефон и просматривая его, после чего снова стонет. — Двенадцатое. — Ещё немного, Чимини, — говорит Тэхён. — Ты сможешь. — Подождите, значит, никто из вас не возвращается домой на каникулы? — с удивлением оглядывает всех Чонгук. — Даже ты, Чимин-хён? Твои родители живут же рядом. — Ну, они возвращаются в Пусан на Рождество, чтобы провести его с бабушками и дедушками, — объясняет старший. — Я подумывал об этом, но когда узнал, что вы все остаётесь, понял, что ни в коем случае не могу упустить такую возможность. Мы никогда раньше не проводили Рождество все вместе. — И это наше первое Рождество с Чонгуком! — вдруг осознаёт Сокджин. — Ах, не волнуйся, Гуки, я приготовлю что-нибудь вкусненькое. — А я праздновал с ним Рождество раньше, — хвастается Чимин. — Несмотря на то, что Джихён вместе с Джонхёном забрасывали меня снежками. — Итак, это первый раз, когда мы празднуем его всемером, — радостно объявляет Хосок. — И это первое Рождество, которое я провожу вдали от дома, — печально говорит Чонгук. И вдруг осознание наваливается на Юнги тонной кирпичей. У Чонгука нет возможности уехать домой на праздники, даже если он захочет. Его родители выгнали его из дома. И не разрешали возвращаться. И теперь, здесь, это его дом, место, в котором он проведёт четыре года. В горле образовался ком, и он знал, что так не у него одного. — Но не беспокойся, — грубовато говорит Юнги, сжимая плечо младшего. — Всё будет хорошо, Чонгуки. Хёны постараются сделать его особенным для тебя. Чонгук благодарно улыбается и говорит: — Я не знаю, как отблагодарить вас, ребята, — незамедлительно получая ответ: — Ничего не нужно! — Хёнам ничего не нужно, Чонгук-а, всё и так прекрасно… — Все мы были в такой ситуации, так что просто забудь об этом. — Простого Рождества с тобой будет достаточно, Гук. Чонгук выглядит слишком перегруженным словами. — Но… — Никаких «но», — твёрдо говорит Тэхён. — И нам не нужны рождественские подарки. Но у меня День Рождения 30, вот тогда можешь подарить мне что-нибудь. Чонгук улыбается. — Хорошо. — На самом деле, — медленно тянет Чимин. — Я думаю… Есть кое-что, Чонгук. Только если ты захочешь, конечно же. Все в ожидании посмотрели на Чимина. — Ух, может… Мог бы ты спеть для нас? Я слышал, как все профессора бредят твоим голосом, восхваляя, но из нас всех только Юнги-хён слышал, как ты поёшь. Это не должно быть что-то большое, великое и всё такое, просто рождественская песенка или что-то подобное, — Чимин нервничает. — Опять же, только если ты захочешь. Юнги тоже в ожидании ответа, не отрывая глаз от Чонгука. К счастью, младший лишь ярко улыбается, когда Чимин говорит. — Я хотел бы, — говорит он. — Думаю, да, я хотел бы спеть для всех вас. Но правда, это разве может быть подарком? — Конечно, — Хосок ерошит его волосы. Радостный взгляд на лице мальчишки слишком милый, чтобы оставить его без внимания и не проворковать от умиления. И Юнги повезло, что его звуки были заглушены другими «авв». — Вы слышали, что зимний концерт отменили? — спрашивает Намджун, жалея покрасневшего Чонгука и намерено отвлекая остальных от мальчишки. — М, да, Намджун, — Хосок скептически приподнимает бровь. — При том, что я, как и Чонгук, как и Чимин, в команде, мы конечно же слышали о том, что концерт отложен. — Но почему? Он же всегда был в декабре, — хмурится Юнги. — Многих зрителей, которые обычно приходят на концерт, не будет в это время, — объясняет Хосок. — Также, предположительно в это время будет сильная метель. Никто не хочет рисковать, поэтому было принято решение отложить. И теперь концерт будет после праздников. — В середине января, — подтверждает Чимин. — Мы ведь возвращаемся шестого, так? А концерт будет шестнадцатого. — Гук ведь будет участвовать в нём? — спрашивает Сокджин. — Он будет в трио или дуэте, как вы двое в прошлом году? — У меня будет три выступления, — взволнованно говорит Чонгука. — Это и для меня было сюрпризом… Но никаких соло, так как я новичок. Сначала групповой танец, потом трио с Бэмбэмом и Югёмом. И дуэт с Лалисой. — Вау, — Тэхён явно впечатлён. — Это круто. У вас двоих, полагаю, — он обращается к Хосоку и Чимину. — Аналогичный состав. Ребят, вы не танцуете дуэтом в этом году? — К сожалению, нет, — отвечает Чимин. — Но мы всё вместе танцуем групповой. Ещё у меня будет дуэт с Тэмин-сонбэнимом, и это реально круто. А Хоби-хён наконец получит сольник. — Дэбак! — усмехается Намджун. — Ты заслужил этого, Хоб-с. И мы с нетерпением будем ждать твоего выступления. — Сколько новичков пополнило команду в этом году? — спрашивает Сокджин. Хосок показывает четыре пальца. — Всего четверо: Чонгук, Югём, Бэмбэм и Лалиса. И все они очень хороши. — Ах, вот почему у них так много выступлений вместе, — Намджун понимающе кивает. — Да, ещё у Лали дуэт с Момо-нуной. А Юг и Бэмбэм танцуют в квартете с Джексон-хёном и Марк-хёном, — говорит Чонгук. — Нуна такой классный танцор. — Момо? — Ага. — Ах, ты называешь её нуной вместо сонбэнима. У тебя очень много друзей, Чонгук, — одобрительно говорит Чимин. Чонгук пожимает плечами. — Мина познакомила нас. Так же я встретился с Саной-нуной. Видимо, они все вместе переехали сюда из Японии. Как Лали и Бэмбэм из Таиланда. Должно быть, это очень трудно — быть от своей страны далеко. Юнги молчит, раздумывая, после чего спрашивает: — Чонгуки, ты скучаешь по дому? — Всё время скучаю по Пусану, — отвечает младший, не колеблясь. — Но я счастлив быть здесь. — Но ты скучаешь… — по своей семье. — Конечно, — Чонгук понимает его до того, как эти слова вылетают из старшего. И Юнги очень благодарен за это. — В конце концов они моя семья. Но я всё ещё обижен на них, как и они на меня. Потребуется время на это… Или же, может быть, никогда не станет лучше, кто знает. — Но, — у старшего перехватывает дыхание. — Я рад, что ты здесь. Чонгук смотрит на него своими прекрасными глазами, и Юнги теряется в мыслях о том, насколько же тот великолепен, когда младший говорит: — Да. Я тоже.* * *
— Идём гулять, — внезапно говорит Юнги Чонгуку, после мысленно ударяя рукой по лицу. Это? Серьёзно? Это лучшее, что он мог сделать? — М? — Чонгук отрывается от своего телефона. Все ещё сидят у них в квартире. Чимин решил не ходить на занятия; Хосок помогает Сокджину с мытьём посуды; Намджун любезно согласился помочь Тэхёну попрактиковаться со сценарием какой-то сценки, с которой он должен выступить; а Чонгук разлёгся на диване, глядя в телефон. — Гулять, — повторяет Юнги. Чонгук хлопает пару раз глазками, прежде чем ответить: — Ам, конечно. — Не забудь про шарф, Юнги! — кричит Сокджин с кухни. — Начинается снегопад! — Он настолько лёгкий, что не считается реальным снегопадом! — отвечает Юнги. — Да, это так! — серьёзно отвечает Чонгук. — Снегопады очень красивы. «Ты ещё красивей», — думает Юнги. Рот младшего чуть приоткрывается, а сам он резко становится ярко-красным. Тэхён обменивается ухмылками с Намджуном, а из кухни слышится смех Хосока. — Оу чувак, хён, — хохочет Чимин. — Что? — сдавленно спрашивает Юнги, надеясь, что он всё-таки не сказал этого в слух. — Ничего, — Сокджин выходит из кухни, чтобы посмотреть на Юнги. — Просто… Ничего. — Я схожу за твоим шарфом, хён, — Чонгук, кажется, быстро преодолел смущение, и быстро направился в комнату старшего, напевая под нос. — Вау, — говорит Намджун. — Я, конечно, говорил, что всё нужно делать, когда придёт время, но сейчас забираю слова назад. Поторопись, хён. — Ты и так почти добрался до него, — соглашается Тэхён, сверкая полными веселья глазками. — Почему я такой смущающий? — стонет Юнги, когда Чонгук возвращается с шарфом в руках. — Ты не смущающий, хён, — уверяет младший, повязывая на старшем шарф. — Я о том… — быстро тараторит старший. — Ты самый красивый на этом свете, но не это смущает, а то, что я и вправду сказал это, то есть… — он закрывает лицо руками. — О мой бог, забудь об этом. Просто пойдём уже. Лицо младшего приобретает красивый розовый цвет. — Ладушки, — он поворачивается к остальным. — Пока, хёны. Слышится хор из прощаний. Перед тем, как уйти, Юнги видит пальцы вверх и ухмылки своих друзей. Намджун губами говорит «Удачи». Когда же он выходит, то почти уверен, что слышит брошенное вслед «Юнги-хён, файтин!». Кажется, ему нужно найти новых друзей. — Хён, ты такой медленный! — хныкает Чонгук где-то впереди. — Неудивительно, что я назвал тебя дяденькой, когда мы впервые встретились. Ты точно не дед, потому что идёшь именно как дедуля? — Ты говнюк! — Юнги значительно ускоряется. — Научись уважать старших. — Ты же понимаешь, что сейчас только доказал мою точку зрения, да? — Йа! Чон Чонгук! — Хён, я взял твою камеру, — Чонгук показывает камеру старшего в руках. — Я решил взять её, когда ходил за твоим шарфом. Тэтэ-хён прав — снегопад действительно очень красив. Давай посмотрим, сможем ли мы сделать хороший снимок. Юнги кивает, вместе с этим выдыхая: — Окей. Они некоторое время продолжают прогулку в уютной тишине, после Чонгук спрашивает: — Куда мы идём? Юнги на вопрос просто пожимает плечами. — До куда дойдём. — А если заблудимся? Старший смотрит на него со скептицизмом. — Не доверяешь хёну? Чонгук смотрит на него с ужасом и страхом. — Конечно я доверяю хёну! — он дёргает Юнги за рукав. — Хён, я больше всего на свете доверяю тебе! — и дуется, когда тот ничего не отвечает. — Хёёёён! — Я знаю, говнюк, — усмехается Юнги. — Я просто пугал тебя. — Ты такой злой, — Чонгук ещё больше дуется. — А я мог бы настоять, если бы захотел! — Конечно. — Мог бы! — Что бы ты не говорил, Гук, — говорит Юнги. — Это слишком мило, так что прекрати дуться ради своего блага. Упс. Чонгук смотрит на него широко раскрытыми глазами, после начиная смеяться. — Хён, ты всегда говоришь, прежде чем подумать. — Ну, обычно я не понимаю, что говорю всё вслух, — бормочет Юнги. Чонгук выглядит возбуждённым. Они оказываются у озера. Честно говоря, Юнги даже не удивлён. Чонгук же выглядит довольным, когда узнаёт место. — Зимой оно выглядит иначе, чем весной, — осматривается он. — Посмотри туда, хён! Это же то место, где мы впервые встретились! Помнишь? Сердце старшего отдаётся болью. — Как я могу забыть? — Вау, кажется, что это было так давно. А ведь даже года не прошло. Чувство, будто я знал тебя всегда. Юнги очень хочет поцеловать его в этот момент. Привязать к себе навеки и любить, любить, любить. Мальчишка такой красивый, Юнги очарован им. — Хён, смотри, озеро замёрзло. Мы должны как-нибудь покататься на коньках. Тебе нравится такое? — Никогда не пробовал, — честно отвечает старший. Чонгук смотрит на него оскорблённо. — Ты скучный. Нужно сходить вместе однажды. Может быть, на каникулах. И я научу тебя. В этом я довольно хорош. — Есть хоть что-то, что ты не умеешь? Чонгук игриво подталкивает его. — Не волнуйся, хён. Будь уверен, ты не упадёшь. Юнги смеётся. Они проводят там несколько часов, просто разговаривая и смеясь, любуясь друг другом и окрестностями (и восхищаясь Чонгуком). Они говорят обо всём и ни о чём одновременно, просто наслаждаясь присутствием друг друга. И если прежде Юнги думал, что ещё слишком рано для признания, то сейчас он признаёт свою ошибку. Ему нужно рассказать всё Чонгуку. Ему необходимо, чтобы мальчишка знал. Больше всего на свете он хочет обнимать Чонгука и целовать, и прижимать к себе, и держаться с ним за руки, и подарить ему всю свою любовь, как он и заслуживает. Его друзья были правы — Юнги с Чонгуком достаточно настрадались. Пусть это будет легко, как сказал Сокджин. — Хён, смотри, — карие глаза младшего восторженно блестят, когда он поднимает голову, разглядывая небо. — Снег. — Снегопад, — поправляет Юнги, но так же смотрит вверх, придвигаясь к Чонгуку. — Он прекрасен. — Ты прекрасен. В этот раз Юнги знает, что это было сказано вслух. Так было задумано специально. Чтобы Чонгук услышал его. — Я… — младший кажется немного потерянным из-за слов. — Я не… — Ты такой красивый, — Юнги очарован тем, как снег кружит над Чонгуком, будто ореол. Он светится. Мальчишка краснеет, отводя взгляд, и это прекрасно настолько, что Юнги понимает, что не может — и не будет — больше ждать. Он целует Чонгука. На мгновение младший замирает, но уже в следующую секунду целует в ответ. И это самое удивительное чувство, которое Юнги чувствовал когда-либо за свою жизнь. Это так прекрасно — этот момент, Чонгук, озеро и снег, что мягко падает на них. И совсем не холодно, потому что младший обнимает его за шею, а Юнги прижимает мальчишку к себе за талию. Они целуются, целуются и целуются — возможно, проходит уже много часов, Юнги не знает. Всё, что ему известно, так это то, что не хочет терять чувства губ младшего на своих, как ощущаются губки Чонгука под его языком. Они отрываются только тогда, когда не хватает воздуха, чтобы дышать. Но даже в те моменты они настолько близко друг к другу, что Юнги может сосчитать реснички Чонгука и рассмотреть снежинки, запутавшиеся в его волосах. Губы младшего красные и опухшие, а глаза сверкают, словно звёзды. Он выглядит великолепно. — Ты… Ты понравился мне с самой первой встречи, когда я увидел тебя здесь, — шепчет Юнги. Он не совсем хорош в признаниях, но он постарается. — Тогда я тоже подумал, что ты так прекрасен, и я… У меня никогда не получалось разговаривать с кем-то настолько легко, и я никогда не чувствовал себя так комфортно с кем-либо. Ты такой милашка и заставляешь меня смеяться, я… — Хён… — Тише, — едва слышно говорит Юнги. — Ты заслуживаешь многого, ты заслуживаешь весь мир, и я… — он сглатывает. — Хочу подарить тебе всё это. Я обожаю тебя. Чонгук выглядит ошеломлённым, поражённым, будто бы все его мечты вмиг сбылись. Его лицо искажает самая большая и самая счастливая улыбка, которую когда-либо видел Юнги, и сердце старшего отдаётся болью, потому что как кто-то может выглядеть настолько восхитительным? — Ты тоже понравился мне с первой встречи, — выдыхает Чонгук, сжимая ладони старшего в своих. — И я думал о тебе каждый день, всё время. Юнги наклоняется, целуя Чонгука ещё раз, просто чтобы быть уверенным, что всё это правда. Младший нетерпеливо отвечает. Когда они отрываются во второй раз, Юнги оглаживает большим пальцем щеку младшего. — Итак… Ам… Ты будешь… Будешь ли ты… Ух… — Да, Юнги-хённим, я буду твоим парнем, — хихикает Чонгук, закатывая глаза. — Ты такой слабак. Как ты можешь так легко целовать меня, но затем быть таким неловким, пытаясь предложить такое? Юнги краснеет. — Ничего не могу поделать. Ты милый. — Лесть тебя не спасёт, — отвечает Чонгук, но то, как он прижимается к Юнги, говорит об ином. — Я так счастлив, хён. — Как и я. Чонгук прижимается губами для ещё одного поцелуя. И Юнги охотно ему отвечает. Они обнимают друг друга, и в этот момент Юнги поистине доволен жизнью. У него не удаётся сдержать несчастный звук, когда Чонгук отстраняется, но младший игнорирует его. — Хён, посмотри на озеро! — взволнованно говорит он. — Оно сверкает! — Кажется, это из-за снежинок, — объясняет Юнги. — Сфотографируй! — просит Чонгук. И Юнги повинуется, вставая на колени у берега и щёлкая камерой. Чонгук счастливо пищит позади. — Можно посмотреть? — он разглядывает снимок через плечо старшего. — О, круто! — Знаю, — отвечает Юнги, и младший пихает его. Снежинка падает прямо на нос Чонгука. Он восхищается, отходя от Юнги, и поднимая лицо к небу, чтобы посмотреть, как падает снег. Мальчишка смеётся, кружась, распахнув руки. Его волосы в беспорядке, щёки покраснели от холода, а губы — от поцелуев, в ресницах запутались снежинки. Всё это пронзает старшего насквозь. Он хватается за камеру и фотографирует Чонгука, затем ещё один раз, затем ещё второй. Чонгук улыбается, любуясь замёрзшим озером; Чонгук смеётся, глядя на небо, с которого падает снег. Чонгук прячет покрасневшее лицо в руках, когда замечает, что старший фотографирует его. — Хён, — хныкает младший. — Я ведь сказал фотографировать пейзаж. Не меня. — Но ты красивее, — с лёгкостью говорит Юнги. — И вообще, я же говорил тебе, что фотографирую всё, что меня вдохновляет. — О Господи, — мальчишка снова закрывает лицо руками. — Ты такой размазня. — И ты любишь это. Чонгук краснеет, застенчиво кивая, и, уткнувшись в шею старшего, бубнит: — Ты так добр со мной. — Ты мне очень нравишься, Гук, — преуменьшение века. Юнги — предводитель подкаблучников. — И ты мне тоже очень нравишься, — Чонгук поднимает голову, целуя старшего. Юнги улыбается. — Остальные будут радоваться. Они требовали от меня шага даже до того, как познакомились с тобой. Мальчишка смеётся. — Когда придёт время, хён. — Это то, что сказал мне Намджун сначала. Но после того, как он стал свидетелем, как я смущаю тебя, забрал слова назад. — Да? — Я действительно готов подарить тебе всё, что ты захочешь. — Ну тогда, — уверенно говорит Чонгук. — Обними меня. Юнги быстро набрасывается на него с объятиями, чуть ли не сбивая с ног. И они смеются от этого, после встречаясь губами для очередного поцелуя. Чонгук — мечта Юнги. Чонгук — это всё для него.* * *
— Что произошло вчера на озере? — настаивает Сокджин. — Ты слишком счастливый с того времени. Юнги игнорирует его. — Почему мы опять идём домой к Хоби? — Его нуна приехала в город. И она привезла немного домашней еды. — Для всех нас? — Хосок сказал, что там хватит на всех, — кивает старший. — А теперь рассказывай, что произошло вчера. Никогда не видел тебя так сильно улыбающимся. — Просто отлично провёл время, — честно отвечает Юнги. Они с Чонгуком дошли до дома довольно-таки поздно. Так что не было ни единой возможности рассказать всем. Чонгук настаивал на том, чтобы сообщить всем вместе, а не по-одному. И Юнги полагает, что так как они сейчас соберутся у Хосока, то и раскроются там. Юнги не очень нравилась идея рассказать всем, тем самым обратив на себя внимание, и Чонгук согласился с ним. Зная младшего и его самого, Юнги предложил как-нибудь случайно удалиться, целуясь или же подолгу пялясь друг на друга. Даже учитывая то, что он не совсем за публичное проявление любви, но он не может насладиться Чонгуком в достаточной степени. — Сокджин-хён! Юнги-хён! — приветствует их Намджун, открывая дверь. — Вы последние, мы только вас ждали. — Наконец! — драматично говорит Тэхён. — Мы можем есть! Ребята, они пришли! — Привет, хёны! — Чонгук бодро машет рукой. Во второй руке у него стопка блюд, видимо, он уже накрывает стол. — Хэй, Гуки! — Сокджин ерошит его волосы. Юнги ничего не говорит, только тянется и щипает младшего за щеку. Чонгук смеётся. И поскольку это их обычное взаимодействие, никто не комментирует. Когда они садятся за стол, Чонгук говорит: — Юна дала мне два билета на Зимнюю Пантомиму, которая будет в субботу вечером, — вздыхает он. — И вы все заняты в этот день. — Почему она отдала тебе билеты? Их ведь трудно достать, — указывает Чимин. — Она купила их, чтобы сходить с Сокмином, но потом выяснилось, что он тоже купил два билета для себя и Юны. И так как однажды я упомянул, что всегда хотел посмотреть на рождественские шоу в Сеуле, она отдала их мне. — Это мило с её стороны, — говорит Намджун. — Хотелось бы, чтобы кто-то из нас сходил, но… Подожди-ка, Юнги ведь свободен в субботу. — Юнги-хён ненавидит пантомимы, — категорически говорит Тэхён. Юнги закатывает глаза. — Но я схожу с Чонгуком на шоу, потому что он милашка. — О боже, — стонет Чонгук. — Ты вредина. Но ты правда сходишь со мной? — Конечно, ты же говнюк. — И купишь мне еду? Старший вздыхает. — Ты хочешь опустошить мой кошелёк? — Ну хённнн! Юнги ничего не может поделать с улыбкой, что расползается на лице, когда он убирает несколько прядей с глаз Чонгука и быстро чмокает в губы: — Да, я куплю тебе еду. И мы сделаем всё, что ты захочешь, окей? Мальчишка сияет. — Окей. Хён — лучший. — Да-да. Все смотрели на них, разинув рты. Юнги скептически приподнял бровь. — Проблемы? — Ты просто… — Чимин тупо пялится на них. — Что это значит? — Хосок выглядит потрясённым. — Ты же спрашивал, почему я был такой счастливый вчера, — Юнги ухмыляется Сокджину, что застыл с приоткрытым ртом. После минуты тишины Тэхён аплодирует. — Наконец-то он сделал это! Это было пыткой, позволь сказать тебе. — Закрой свой рот, Ким Тэхён, — угрожающе говорит Юнги. — Я знал, что ты сможешь, хён, — гордо говорит Намджун, хотя в нём проглядываются признаки удивления. — Мы очень рады за вас, ребята. — Не то чтобы мы не ожидали такого, — Сокджин закатывает глаза. — И всё же не могу поверить, что Юнги согласился сходить с Чонгуком на рождественское шоу. Такой подкаблучник. Чонгук застенчиво улыбается Юнги. И Юнги целует его снова.