Сангвинем

Когда Глеб проснулся первое, что он увидел, это улыбка Элины. Она была такой счастливой, что Бейбарсов поспешил и сам улыбнуться ей в ответ. — Доброе утро! — прошептала она. — Утро с тобой, одуванчик, всегда доброе! — также шёпотом сказал он. Девушка проснулась где-то полчаса назад и всё это время лежала и боялась пошевелиться, чтобы не разбудить его и попутно посмотреть на него. Они не касались друг друга, но Элина даже так ощущала его жар. Внутри невольно что-то сжималось, губы чесались, и она была вынуждена царапать их зубами. И нечего было скрывать, он действительно был красив и не только. Каждый раз, когда девушка была в его близости, а в последние дни именно в таком обществе она и находилась, хотелось прижаться к нему и не отпускать. Он умел согревать, не только снаружи, но и внутри. — Кстати, мы, кажется, проспали завтрак — насмешливо сказала Элина. — Нечего, я плотно подкрепился твоей улыбкой — также весело отвечает Глеб. — Ты предлагаешь и мне позавтракать своим настроением? — девушка наивно выгибает бровь. — Для тебя, одуванчик, найду всё, что угодно. — сказал Бейбарсов. Его рука потянулась к её лицу. Элина завороженно смотрела на неё, ожидая, что же будет дальше. Сердце вновь замерло, тоже на что-то надеясь. Прервалось и дыхание, боясь потушить этот маленький огонёк их чувств. Его ладонь нежно легла на её волосы. Пальцы зарылись в её каштановые локоны. Каждое его прикосновение действовало для неё как волна, топящая её и не дающая всплыть на поверхность. — Никогда не переставай улыбаться — нежно прошептал он. А из его губ словно вырвались не слова, а тепло и забота. Элина медленно закрыла глаза, а затем открыла, говоря, что согласна. Она чувствовала, как его пальца заставляют скручиваться не только пряди волос, но и что-то внутри неё. Глеб тоже еле сдерживался. Её волосы были такими обворожительными, что невозможно было заставить себя отпустить её. Хотелось только больше зарыться в них, запутаться, чтобы не расставаться. Хотелось ощущать её не только пальцами рук, но и губами. Девушка тоже это понимала и поэтому со словами «Пара вставать» медленно села. Его пальцы, запутавшиеся, медленно скользнули с прядей. — Как думаешь, что мне надеть? — спросила она, подходя к шкафу и открывая дверцы — платье, шорты или юбку? — М-м, … Юбку — немного подумав, сказал тот. — Отлично, какого цвета? Жёлтого или бардового? — продолжила опрос девушка. — Жёлтого — тут же ответил Глеб, подумав, что так она будет больше похожа на одуванчик. — Угу — улыбнулась Элина и, взяв вещи, ушла в ванную. Через пару минут она вышла. На ней была жёлтая юбка-солнышко до коленей. Сверху была белая майка с глубоким декольте и вырезом на спине. В целом смотрелось очень красиво, особенно с её волнистыми каштановыми локонами, по стать её настроению, солнечному и радостному. Отличным дополнением к её наряду были улыбка и счастливые глаза. — Ну как? — радостно спросила она. — Ты очень красивая! — Глеб тоже улыбался ей. Казалось, он заряжался её энергией. По дороге до Зала Двух Стихий они шли, разговаривая обо всём на свете. В основном Элина спрашивала его о драконболе. А Глеб не сводил глаз от её улыбки. Когда они вошли, никого уже не было, а ларец стоял закрытым. — Я сейчас что-нибудь достану — сказал Бейбарсов и решительным шагом направился к ящику. — Стой, давай я попробую — остановила его Элина и каверзно улыбнулась. — А ты пока постой вон там — и указала на дальний стол — а то ты будешь меня отвлекать. Элина подошла к ларцу, глубоко вздохнула и выдохнула, а затем постучала по крышке. Вскоре ларец открылся, и из него выглянули двое из ларца, одинаковых с лица. — Здравствуйте, — радостно приветствует их она. А те лишь переглянулись и улыбнулись ей в ответ. — Я Элина! Люблю жаркие объятия! Обнимемся? Они ещё шире улыбнулись и протянули руки навстречу ей. Так минуту они обнимались. Сначала один с Элиной, затем второй, потом они друг с другом и в конце втроём, все вместе. Глеб наблюдал за этим представлением со стороны, насмешливая улыбка не сползала с лица. — Спасибо! Было очень приятно! — поблагодарила девушка и поцеловала каждого в щёку. Бейбарсову оставалось только прикусить губу и завидовать, что не родился одним из ларца. — Не хотите ли перекусить? — спросили они хором. — М-м, даже не знаю!.. У меня вроде бы сейчас срочных дел нет. А у тебя, Глеб? — она многозначительно посмотрела на него. Тот стоял, облокотившись на проём двери и скрестив руки на груди. — Я тоже пока свободен — отозвался он и подошёл к ней. — Вот и ладушки. — заключили двое и нырнули обратно — Вам какую? Блинную или шоколадную? Элина умоляюще посмотрела на него, на что Глеб кивнул. — Шоколадную — крикнула девушка внутрь. После плотного завтрака, как Глеб и обещал, они занялись заклинанием. — Так, смотри, я буду атаковать эту лягушку, а ты пытайся её защитить, без разницы как, главное сбереги её — серьёзно сказала Элина. Они сейчас были в одном из кабинетов, где находилась целая банка с лягушками. Глеб сидел на учительском столе, бедное создание, которого возможно навсегда парализует смирно сидел справа от него. Элина сидела напротив некромага тоже на парте. Девушка подняла руку. Её пальцы располагались на разном уровне. Мизинец почти полностью согнут, второй палец согнут на больше, чем половину, третий — меньше, чем наполовину. Указательный палец почти ровный. А большой — ровный, но чуть оттопырен. Затем своей ладонью она нарисовала двойку, но его конец чертит так быстро, что кажется, что она что-то выбрасывает. Так и есть, из её указательного пальца вырвалась голубая искра и стремительно направилась к бедной лягушке. Битва закончилась после двух десятков лежащих лягушек. Бейбарсов использовал все защитные чары, которые знала, начиная с защиты от примитивной нежити и заканчивая заклинаниями, снимающими куриный сглаз. Половина защиты срабатывала, но жертву отбрасывало на достаточно огромное расстояние для смерти или перелома всех костей. Другая половина не защищала и вовсе. В итоге остановились на «Дуллис нуллис». — А помнишь, — осторожно начала Элина. Они оба сидели на учительском столе. — Ты говорил, что учителя в библиотеки что-то нашли про ту школу. — Угу. — некромаг сейчас пытался оживить тех лягушек, что были парализованы, но пока счёт был 0 из 14. — Отведи меня в библиотеку, — девушка умоляюще посмотрела на него — ну позязя (пожалуйста)! — Ну, раз позязя, значит, точно придётся вести. Между ними было около пяти сантиметров. Он смотрел в её глаза, а она в его. Глеб уже умолял себя не поцеловать её, хотя бы в щёку. Элина, видно, поняла это, либо и сама не сдерживалась, и поспешила встать, а затем подала ему руку. Бейбарсов сначала пару секунд на неё смотрел, а затем взял её ладонь и встал сам. По пути им попался всего один младшекурсник, и то, увидев роковую девушку и некромага, сразу испарился. В библиотеке никого не было, так как большинство учеников отправлялись на обед. Глеб сразу же хотел спросить у Абдуллы книгу, но Элина снова попросила дать ей шанс. — Здравствуйте, Абдулла, — Элина искренне улыбнулась ему, чем привлекла его внимание. На что тот лишь фыркнул, но глаз не отвёл. — как поживает ваша поэма тысячи проклятий? — О-о, просто превосходна, хотите, зачитаю? — Что вы. Большое спасибо, но я вынуждена отказаться. Я лучше дождусь её официального выхода, а то если вы мне зачитаете её сейчас, потом будет неинтересно. — наиграно серьёзно сказала Элина, Глеб даже хмыкнул, поражаясь её театральным навыкам. — Да, ну что же. Что-то ещё? — уже немного раздражённо спросил джин. — Хотела узнать, вернула ли вам Гробыня ту книгу, которую вы дали ей из запретной секции? — Каверзно спросила девушка. Её бровь вопросительно изогнулась, а глаза буравили не хуже Поклёпа. — Так, Мисс… — Абдулла смутился. А Элина невинно похлопала ресничками, всем видом говоря: «Продолжайте, пожалуйста». Но внутри она уже праздновала победу. — Вы не знаете моей фамилии? — всё также наиграно невинно спросила она. — Ещё чего, знаю, конечно. Если бы я не знал вас, вы бы не знали таких подробностей обо мне. — А, ну да, ну да, — наиграно печально сказала она, даже носом шмыгнула. — Так может вы меня забыли? — Нет, исключено. Джины никогда ничего не забывают. — Отрезал тот. — Сейчас я назову вашу фамилию. — А давайте поспорим! Ну что вам стоит? Мудрый джин против девочки? — Для большей убедительности Элина даже немного надула губы. Она знала, что тот не любит проигрывать или оставаться в дураках, поэтому не спорит с достойным оппонентом. В принципе не любит, когда ему перечат или оспаривают его догмы. Поэтому необходимо было уверить его в обратном. Абдулла сначала смутился, затем что-то неразборчиво сказал себе. Пока рот пытался что-то выговорить, он метался чуть ли не по всему лицу. Глаза то с одной стороны, то с другой рассматривали Элину на предмет мухлежа. — На каких условиях? — В итоге он согласился. — Если вы с трёх раз не назовёте мою фамилию, то мне разрешено будет сдавать книги, когда захочу, вне разрешённого периода, плюс мне будут доступны книги запретной секции. Всего лишь! — невинно произнесла она. — А если назову? — Я в вашей библиотеке больше не появлюсь — заверила его она — Согласен. — Он протянул свою руку, которая тут же зажглась синим пламенем. Элина протянула свою в ответ. — Хм… Прайс? Элина покачала головой, подняв глаза наверх. — Рагорова? Девушка в ответ поморщилась. — Селёдкина? В этот раз Глеб не сдержался и усмехнулся. — Эх, проиграли вы — улыбаясь, сказала она и, позвав Бейбарсова, отправилась вглубь стеллажей со всевозможными книгами. — Оскар мне! — радостно сообщила Элина, обернувшись на Глеба. — Где так научилась? — Не знаю. — пожала плечами та. — Талантливый человек талантлив во всём! Некромаг ещё раз усмехнулся. Он не мог налюбоваться её улыбкой. — С тобой не поспоришь. Тем временем Элина уже обошла одну полку. — Как там называется заклинание, чтобы что-нибудь найти? Кватис Гратис Отыскасис? Или наоборот. Глеб же ещё раз усмехнулся и сказал: — Квасис Грасис Отыскатис школа для сангвинемов. Элина замерла, думая лишь о том, чтобы она была, чтобы она помогла. К ним прилетела книга. Всего одна единственная книга. Но внушительных размеров. — Отлично. Я возьму вот эту книгу. — Элина помахала её перед Абдуллой, затем пошла к выходу — Когда верну, не знаю. — Чем займёмся? — Радостно спросила она. И снова попала в его затягивающие глаза. Боже, какие они глубокие, красивые, загадочные. Элина невольно начала уменьшать между ними расстояние. Хорошо, что Бейбарсов этого не заметил. — Одуванчик, ты меня слушаешь? — Оказалось, он что-то ей говорил, а она совсем ничего не услышала. — Конечно. Я согласна, но мне надо сначала оставить книгу в комнате. — Попыталась выкрутиться она, но увидев, как некромаг усмехнулся, подумала, что не то ляпнула. — Я так и сказал! Пока Элина ходила в комнату, Бейбарсов куда-то отлучился, а затем куда-то её повёл. Когда девушка поднималась по, казалось бы, нескончаемым ступеням, она очень хотела спросить что же они сейчас собираются делать. Но Элина понимала, что сама виновата и будет выглядеть глупо, если спросит. Поэтому приходилось потерпеть и оставаться в неведении. Они поднялись на крышу. Вид открывался просто изумительный. Всё было словно на живой карте. Были видны и леса, и берег, и океан, и сторожка Древнира вместе с болотами. Сонце находилось высоко, поэтому крыша скрывала их, позволяя насладиться прохладным теньком. — Красиво — только и смогла сказать. Элина не замечала, как всё больше и больше приближалась к краю башни, к обрыву, к концу. Вот её следующий шаг уже не касается той холодной плитки, по которой она пришла. Всё! Если девушка переместит свою точку опоры на ту самую ногу, беды не миновать. А сама Элина спала, так была заворожена той красотой. Но её кто-то потянул на себя. Точнее её руку. И она очнулась. — Что будем делать — новая улыбка на её лице, такая же искренняя, как и прошлая. — Будем обедать — доброжелательно произнёс тот и расстелил скатерть с оладьями. Так вот куда он уходил, в Зал Двух Стихий, за обедом. Невероятно, на что он способен. К концу обеда Глеб вдруг попросил о неожиданном, по крайней мере, для Элины. Та и представить не могла, что он вообще знает об этом. Чтобы убедиться, что она не ослышалась она ещё раз переспросила: — Спеть? — Да… Для меня, пожалуйста. Было видно, что Элина смутилась. Казалось бы, ей не привыкать, но кое-что её всё же смущало, а точнее кто-то, Глеб. Она жутко волновалась, не знала, понравится ли ему? Но, собравшись, девушка начала петь. — А жизнь действительно прекрасна и бесценна… И если, кажется, что рухнул потолок, Тогда ломайте заодно все двери, стены, Всё то, что душу закрывало на замок… И оглядитесь, этот шанс даётся свыше, Построить то, что раньше видели в мечтах… Смотрите вверх — из звёзд с луной устроит крыша? Вперёд к мечтам, ведь целый мир у нас в руках! Хотим мы счастья? И оно нас тоже! Его искали? А оно внутри у нас… Любите сердцем… Только искренность поможет… Не ждите завтра, измените жизнь сейчас… Её песня была спокойная, но не грустная, а даже наоборот. А с её прекрасным голосом… Глеб лучше и представить не мог. К чему условности, формальности, законы, Когда от них черствеет сердце, как батон? Уставов, принципов и правил миллионы, Счастливых браков — лишь один на миллион… Когда поделишься теплом обыкновенным И осознаешь, что отдать желаешь вновь, Тогда и вправду жизнь прекрасна и бесценна… Ведь лишь один закон работает — любовь… Когда Элина закончила, она с нетерпеньем ждала, оценки главного судьи. Самого дорогого человека. Глеба. Её сердце замерло, поторапливая его. Её руки дрожали, чтобы это было не так заметно, она спрятала х под одну из складок её расклешённой юбки. Она вся ждала своего приговора. — Очень красива! Я ни разу её не слышал! — Это моя, — застенчиво проговорила Элина, разглядывая складки на юбке — уже вторая. Когда я здесь появилась, мне нечего было петь, и я начала сочинять сама. Не нравится? — забеспокоилась девушка. — Очень нравится. Это лучшее, что я когда-либо слышал! — заверил её Бейбарсов — А какая была первая? — Не очень хорошая, хорошо, что она потерялась — быстро проговорила девушка. А некромаг вспомнил то стихотворение, точнее песню. Это она написала. Подумал Глеб и тут же улыбнулась: «Ну что же, можно смело сказать, что пациент идёт на поправку. Если сравнить тот текст и этот, думаю, я её вылечил». Некромаг поистине гордился собой. — Кстати, у меня сейчас тренировка. Придёшь? — в надежде спросил некромаг. В ответ Элина лишь покачала головой. Её лицо так расстроилось, что она была похожа на маленького ребёнка, у которого спрашивают, пойдёт ли он на площадку. А тот лишь обидчиво качает головой, говоря, что его там обижают. — Ладно. Мне уже пора. Проводишь меня? На этот раз Глеб первый встал и подал ей руку, на что девушка охотно согласилась. Расстались они уже возле драконбольного поля. Когда Бейбарсов освободился, он направился в комнату к Элине. Он постучался, но никто не ответил. Со словами «Одуванчик, это я» Глеб вошёл в комнату, на аккуратно заправленной кровати лежала книга, но девушки здесь не было. Некромаг дрогнул. Не было смысла скрывать, он испугался. В достаточно позднее время Элины не было в комнате, более того она и не заходила сюда после обеда. Пока Бейбарсов не паниковал, но заметно волновался. Где же она может быть? Затем он взлетел (в переносном смысле слова, в Тибидохсе летать запрещено) на ту башню, где они обедали, но и там её не было. Вот теперь он начинал уже серьёзно волноваться. Глеб решил проверить ещё одно её излюбленное место. Побережье. Когда некромаг оказался на берегу (солнце уже село, но пока было светло, однако быстро смеркалось), его глаза начали метаться в поисках той самой. Чтобы казаться здесь быстрее, он использовал ступу. Но её снова не было. Вот теперь поднялась паника: «А вдруг опять случилось то, как на Лысой горе. Если она в этот раз поранила себя, а не окружающих и лежит где-то, парализованная». Бейбарсов уже хотел вернуться в школу и обратиться к Поклёпу, которого временно поставили на место академика, чтобы отыскать Элину. Но вдруг среди густой высокой зелёной травы был какой-то стебелёк, каштанового цвета. Глеб подошёл ближе и увидел её Жёлтую юбку. Его сердце пропустило удар, а затем ухнуло вниз. Глаза расширились, а рот только и успел воскликнуть: — Нет, нет, нет… Некромаг ринулся к девушке, молясь всем на свете, чтобы она была жива и здорова. Элина лежала на правом боку, немного согнувшись. Голова лежала тоже на правой стороне, её глаза были закрыты. Правая рука девушки огибала её лицо и утонула где-то в её волосах, её левая ладонь лежала возле правого локтя. Согнутая в колене левая нога находилось чуть впереди правой, тоже согнутой. Только Глеб добежал до неё, он тут же упал на колени, а его руки приподняли её голову. — Только не оставляй меня — прошептал Бейбарсов. Элина, как только её коснулись чьи-то знакомые руки, открыла глаза, выглядела она сонной. — Сколько времени? Уже так поздно — удивилась та. Глеб помог ей подняться и повёл её в школу. — Что случилось? На тебя кто-то напал? Опять было ТО? — беспокойно спрашивал некромаг. — Извини меня, я пришла сюда, сидела, сидела и, кажется, уснула. — оправдывалась она. В комнате он посадил Элину на кровать и принялся ругать её. Ругать за то, что она не предупредила его, что задержалась так надолго. Глеб даже признался ей, что сильно переживал за неё. Элина же лежала в постели, потому что сидеть уже не могла. А затем, перебив его, сказала: — Прости меня, пожалуйста, я не хотела. Давай, завтра поговорим, я очень хочу… — здесь она глубоко зевнула, сделав при этом круг головой так, что лежала сейчас на левой щеке, а раньше была на правой. — спать — сладко прошептала девушка и уснула. Бейбарсов, постояв ещё десять минут возле неё, подошёл к ней, поцеловал её в щёку, накрыл одеялом и прошептал: — Вот и кончился подаренный тебе счастливый день, надеюсь, тебе понравилось! А теперь, сладких снов Одуванчик. Что ни говори, но как бы зол не был Глеб, злиться на неё не получалось.