Спустя два дня от точки отсчета…
---------------------------
— Я счастлива, что, вы, наконец, нашли время приехать к нам! — Госпожа Айрис сияла. Ребята сидели в гостиной дома Кайн вместе с хозяевами поместья — родителями Акацуки, и пили чай. За последние несколько дней состояние Луки ничуть не улучшилось — ее все так же мутило, но она старалась не показывать этого. Казалось, супруг это замечал, но напрямую ни о чем не спрашивал. В гостях у его родителей, блондинка была очень молчалива. Она лишь изредка поддерживала беседу, когда обращались напрямую к ней, и старалась улыбаться. Дело было не в плохом настроении или капризах, она попросту боялась, что ее вывернет наизнанку на белоснежный персидский ковер. — Ребята, я так рад, что вы поддерживаете Юки Куран-сама в ее непростых начинаниях. Вы делаете большое дело, я горжусь вами обоими, — сказал Мэдока-сан. Акацуки, улыбнувшись, ответил: — Да, отец. Я тоже так думаю. Мне кажется это именно тот путь, которому мы все должны следовать. Если идея будет реализована, то мы сможем добиться мира между нашими расами. Но для этого нужно сделать очень многое. — Верно, — задумчиво протянул Мэдока-сан, параллельно размышляя о том, когда же его сын успел превратиться из легкомысленного юнца в мудрого мужчину. «Кажется, я упустил этот момент», — про себя усмехнулся он, — Почему бы не выкурить сигару? — приятные мысли настроили хозяина дома на душевный лад, но Госпожа Айрис внезапно приостановила его. — Дорогой, ты не мог бы сегодня выкурить ее на лоджии? Я только час назад поставила свежесрезанную сирень в вазу, не хочется смешивать ее аромат с запахом табака, — вежливо обратилась она к мужу. — Конечно, любимая, — мужчина поднялся со своего места, — Акацуки, составишь мне компанию? — Да, пожалуй. Ты не против, милая? — обратился он к Луке. Девушка качнула головой в знак того, что она не против, и улыбнулась. В этот момент она пыталась найти в себе силы для предстоящего пятиминутного диалога один на один с мамой Акацуки. Мужчины встали, прошли на лоджию и закрыли за собой дверь. Лука пригубила чашку с чаем, чтоб хоть на несколько секунд отсрочить неизбежный разговор. Айрис внимательно наблюдала за ее действиями и внезапно произнесла: — Ну что ж детка, рассказывай, какой у тебя срок? Лука изумленно раскрыла глаза и в упор смотрела на эту проницательную женщину, раскусившую ее в два счета. «Как это вообще возможно?». — Что, так заметно? — пронзительный шёпот Луки позабавил свекровь. Айрис добродушно рассмеялась: — Нет, глупышка. Просто я тоже женщина и помню что такое беременность, когда тебя тошнит от всех запахов мира. Ты ничего не ела сегодня и к вину даже не притронулась. — Ну, Вы даете! — девушка никак не могла оправиться от шока, вызванного неожиданным разоблачением. Отпираться было бессмысленно — эта женщина видела ее насквозь, — срок один месяц. — Боже, это так чудесно! — Айрис смотрела на нее и сияла от счастья, — мне даже не верится, что у нас скоро появится внук или внучка, — она вдохновенно вздохнула. Улыбка пропала в тот момент, когда свекровь увидела реакцию снохи. Лицо Луки исказилось от этих слов. Казалось, она пыталась улыбнуться в ответ, но не могла от удушающих ее слез, которые предательски покатились по щекам. — Девочка моя, что такое? — Айрис сорвалась со своего места, быстро подошла к девушке, села рядом и тепло по-матерински обняла ее, — так! Рассказывай, что произошло? — строго сказала женщина. Лука отрицательно замотала головой, пытаясь проглотить нахлынувшие эмоции. Груз невысказанных слов, копившийся в ней два дня, упорно рвался наружу потоком слез: — Нет, ничего. Все в порядке, правда. Просто… — Лука сделала контрольную паузу, позволившую ей внятно проговорить свою мысль, — Акацуки ничего не знает. Айрис недоуменно замерла: — То есть? Я не понимаю… — Я не сказала ему, — Лука взглянула на свекровь покрасневшими глазами. Похоже, в этот момент женщина вновь пыталась проявить свои дедуктивные способности, но, увы, читать мысли Айрис не умела. Она вопросительно смотрела на невестку, не моргая. Девушка, наконец, продолжила свое пояснение: — Пару недель назад мы заговорили с ним о детях. В тот момент я еще ничего не знала о своем положении, — Лука, которая за минувшие два дня осознала и приняла беременность, сейчас даже не хотела вспоминать слова, что муж сказал ей тогда, — он ясно дал понять, что сейчас не хотел бы ребенка. Что это будет очень не вовремя, — эта фраза далась нелегко, тугой слёзный ком снова подступал к горлу. Айрис понимающе смотрела на нее и, выдержав небольшую паузу, заговорила: — Поверь мне, милая, такие вещи никогда не происходят «вовремя», как бы сильно ты к ним ни готовился. Это случается тогда, когда должно случиться. Сейчас пришло ваше время становиться родителями, — женщина тыльной стороной руки отерла слезы с лица невестки, — ну, а насчет Акацуки… Не беспокойся. Семейные мужчины всегда в этом плане более прагматичны и безэмоциональны, чем женщины. Но это происходит ровно до тех пор, пока ситуация не коснется их напрямую. Все будет в порядке! — Вы думаете? — Я в этом уверена! — Айрис приобняла невестку, — если тебе нужны доказательства, то просто вспомни, как они бесились с внуками Ханасубы. Лицо Луки прояснилось, ей стало легче. Эта мудрая женщина была права абсолютно во всем. Лука сама не дала Акацуки права выразить свое отношение к происходящему, скрыв от него новости, додумала за него. «Ну как можно быть такой глупой? Нужно все ему рассказать», — пронеслось в голове. — Нужно все ему рассказать, — Айрис, будто услышала ее мысли, — он имеет право знать. Я буду молчать до тех пор, пока ты не скажешь Акацуки, а после, я скажу Мэдоке, идет? — Идет, — улыбнулась Лука. На душе было так спокойно, — Айрис-сан, спасибо Вам. Послышался скрип открывающейся двери, голоса и шаги — мужчины возвращались с перекура и что-то оживлено обсуждали. Внезапное молчание обрушилось на них при виде Айрис, обнимающей Луку с заплаканным лицом. — Мама, что ты сделала с моей женой? — серьезно спросил Акацуки. Лука попыталась оправдать странное положение: — Ничего, — девушка улыбнулась, — мы просто секретничали. — Ага? И я должен в это поверить? — аргумент был явно слабоват против ее красных заплаканных глаз. Женщины засмеялись. — Да, сынок, тебе ничего не остается, кроме того, чтобы просто поверить нам на слово, — сказала мама. Ситуацию перевели в шутку. Все расселись на свои места. Только Мэдока-сан после своей сигары спешно засобирался: — Я вас покидаю, прошу простить. Мне нужно отправить несколько срочных рабочих писем, — сказал он и ушел в свой кабинет. — Наверное, нам тоже пора? — Акацуки посмотрел на жену, — если не успеем проскочить по шоссе до семи, то попадем в утреннюю пробку. Перспектива стоять в пробке Луку совсем не радовала. Как только она вспомнила тошнотворный запах выхлопных газов, ее лицо начало зеленеть от отвращения. Айрис, похоже, заметила это: — Куда вам спешить, впереди выходные? Оставайтесь сегодня у нас. В воскресенье спокойно поедите в любое время, когда захотите, шоссе будет свободно круглые сутки. — Что скажешь? — засомневался Акацуки. У него были кое-какие дела, но они вполне терпели по срокам. — Почему бы и нет, — ответила Лука, — в конце концов, мы так редко приезжаем. — Ну, вот и отлично! Саэко… — хозяйка дома обратилась к горничной. — Да, мадам, я подготовлю комнату, — женщина сделала реверанс и удалилась. — Мы можем поговорить с тобой наедине? — прошептала Лука Акацуки. Парень серьезно смотрел на нее, не зная чего ожидать: — Что, прямо сейчас? — Да. — Хорошо, — он был явно обеспокоен таким внезапным поворотом. Что это за личный разговор, который не может подождать? К тому же, ему не давала примирения сцена, которую они с отцом обнаружили по возвращении с лоджии. — Отлично! Дай мне две минуты. Встретимся в саду, — девушка вышла из-за стола и удалилась. Айрис все это время наблюдала за их действиями со своего стула, словно серый кардинал. После того, как Лука скрылась за дверью, она внимательно посмотрела на сына и спросила: — Что такое, сынок? Парень сидел с настороженным видом и нервно теребил нитку, выбившуюся из уголка салфетки: — Ничего, просто… уже который день не могу отделаться от мысли, что что-то происходит за моей спиной. — Так иди и выясни это. Акацуки поднял на нее свой взгляд, и какое-то время обдумывал ее слова. Затем уверенно встал и вышел из комнаты вслед за женой.***
Парень вышел в сад и увидел, как супруга меряет шагами идеально подстриженный английский газон. — Лука! — окликнул он, девушка обернулась. Муж подошел к ней ближе в тень сиреневых деревьев. — Акацуки, присядь, пожалуйста, — она взглядом указала на садовую скамейку. Она явно нервничала. Сложенный пополам лист бумаги в ее руках был порядком измят. — Я могу постоять… — Не спорь, просто сядь, ладно? — нетерпеливо воскликнула жена. Парень решил не возражать и покорно присел. У него были вопросы к ней относительно ее поведения в последние несколько дней, однако в данный момент он не решился начать разговор, очень она была напряжена. — Слушай, Акацуки, — Лука выдохнула и перешла к сути, — есть одна вещь, которую я не вправе скрывать от тебя, — последовала пауза. Казалось, она никак не могла решиться, — я помню, как мы обсуждали с тобой эту тему и слова, которые ты сказал мне тогда, но сейчас уже ничего не поделать. Хочешь ты этого или нет, но тебе придется это принять. Парень видел ее нервоз и начинал заражаться им, еще не услышав причины. В голове хаотично заметались мысли в поисках серьезных тем, которые они обсуждали в недавнем времени: — Лука, ты меня пугаешь! — В общем вот, — она протянула ему лист бумаги, что держала в руках. Акацуки взял чертов лист, который, похоже, был источником всех проблем, и дрожащей рукой развернул его, морально приготовившись увидеть худшее — постановление об аресте счетов и имущества, повестку о вызове в суд за убийство человека, заключение о неизлечимой болезни, заявление о расторжении брака. За считанные секунды он перебрал в голове все эти и многие другие варианты. Лихорадочно вчитываясь в строки, парень искал глазами эту страшную причину… «Больничный лист! — ужас сковал изнутри, — все-таки больна». Взгляд выцепил в фокус нужный абзац, мозг пытался понять смысл. «Диагноз консультации: беременна». Акацуки несколько раз перечитал это слово пока до него, наконец, не дошло: — Ты беременна? — он поднял ошарашенный взор на жену. — Да. — Боже… — прошептал Акацуки. Парень выдохнул, испытав невероятное облегчение. Он встал, подошел к жене и трепетно обнял ее, — я так счастлив! — Но ты же говорил, что не хотел бы сейчас детей, — Лука растерялась, она никак не ожидала столь идеальной реакции. — Мало ли что я говорил? Если не считать день нашей свадьбы, это самый счастливый день в моей жизни. Разве не чудесно — у нас будет сын или дочка?! — он тепло улыбнулся ей, но в следующую секунду насторожился, — Подожди, как давно ты знаешь? — Пару дней. После моего визита к врачу, — девушка занервничала. Полчаса назад она не хотела говорить ему, а сейчас после того, как все разрешилось, ей стало совестно за свой поступок. — И ты говоришь мне только сейчас? — ошеломленно выдавил он, глядя на нее во все глаза, ему были нужны объяснения. — Я боялась, что… — Лука просто не смогла договорить, прикрыла рот рукой и опустила глаза. Если бы все действительно случилось так, как она себе представляла в своем кошмаре, она бы этого не пережила. — Ты подумала, после сказанных мною слов, я могу не захотеть этого ребенка? — серьезно спросил Акацуки. Девушка утвердительно махнула головой, — ты моя глупая девочка, — парень улыбнулся и вновь заключил ее в нежные объятия. Он вспомнил их несерьезный разговор двухнедельной давности. Эти слова оставили в ее душе такой мощный отпечаток, в то время, когда он сам не придал им столь глубокого значения. Парень успокаивающе гладил ее по волосам, — милая, то, чем я по-настоящему дорожу всю свою жизнь — это ты, но сегодняшнего дня все изменится. Ты и наш малыш — это то, что ценно для меня. Все остальное не имеет значения. Лука посмотрела в его глубокие карие глаза. Они светились теплотой и заботой. Ей снова стало так комфортно и легко. Счастье переполняло ее изнутри.