***
Лука вышла из бельевой с аккуратно сложенной, свежевыглаженной стопкой детских вещей в руках и опешила - навстречу ей стремительно приближался муж с серьезным лицом. - Мы можем поговорить? - напряженно спросил он. Девушка удивилась столь резкой перемене в нем всего за полчаса. - Что случилось? - всполошилась она, беспокоясь за ребенка, - кто с Рей? - Мама, - кратко ответил парень, переходя к сути вопроса, тревожащего его, - Лука, ты что, собираешься с дочкой уехать в Монако?! Лука устало прикрыла глаза и вздохнула. Вот значит как, Госпожа Айрис, Вы поддержите любое решение? Стоило лишь повернуться спиной, как свекровь ожесточенно начала отстаивать свои интересы, пустив в расход сына, который, поддавшись эмоционально на провокацию, даже не подозревал о своей роли в игре. - Послушай, мы еще никуда не уезжаем, - ответила Лука в попытке успокоить супруга. - То есть ты не отрицаешь того факта, что собираешься это сделать? - спросил Акацуки, ошарашенно глядя на жену, - тебе не кажется что ты не в праве решать это одна? Почему ты хочешь уехать? - с каждой фразой он заводился все больше. Лука видела, как в его глазах сменялись ярость, гнев, отчаяние от собственного бессилия, мольба на грани истерии. Он задыхался от этих эмоций, - послушай, я...я сделаю, что скажешь. Я буду помогать, оставлю тебе квартиру, отдам тебе все, что захочешь, только умоляю - не уезжай, не забирай, не отнимай ее у меня! - Акацуки был не в себе, девушка еще никогда его таким не видела. Луке показалось, что если она не прекратит его тираду, то муж тронется умом. - Я повторяю еще раз! - повысила она голос, резко оборвав эмоциональный припадок. Парень замолчал. Лука продолжила спокойным голосом, - извини. Я повторяю еще раз - я еще ничего не решила. Но если, случится так, что мы уедем, я сдержу свое слово. Как я уже говорила, я не стану препятствовать вашему общению. Абсолютно в любой день, в любое время, когда ты захочешь, ты сможешь ее видеть. Звонки, встречи, я обещаю, вам будет доступен любой вид общения. Акацуки смотрел на жену и понимал, что ее намерение увезти дочь на другой континент и было одним большим препятствием. Сколько раз в неделю, месяц, год он сможет мотаться самолетом в другую страну? Этот формат общения был совсем не тем, на который он рассчитывал. Мост, по которому парень переходил пропасть навстречу своей семье, начал стремительно раскачиваться и уходить из-под ног. - Я понял, - он потупил взгляд, не смея смотреть супруге в глаза. Лука пыталась держаться спокойно, но в душе ее бушевал ураган. Она нащупала ручку за спиной, нажала на нее и поспешно скрылась в бельевой, прикрыв за собой дверь. Девушка зажала рот ладонью и немые слезы нескончаемым потоком хлынули из ее глаз. Она оперлась спиной к двери и начала медленно сползать по ней. «Умоляю - не уезжай, не забирай, не отнимай ее у меня!» - слова Акацуки звенели в ее ушах. Эти глубокие карие глаза, полные отчаяния, готовности преступить через все свои принципы, мужское самолюбие и гордость. Лука, захлебывалась в молчаливой истерике и даже не подозревала, что по ту сторону в коридоре, так же прислонившись к двери, сидел и, подавляя рвущие на части душу рыдания, безмолвно и горько плакал ее муж.Глава 2 "Мольба"
22 июня 2019 г. в 19:55
Акацуки сидел возле кроватки своей дочки и наблюдал, как она спит. Парень понятия не имел, сколько прошло времени, это было не важно.
В данную минуту он чувствовал и пытался запомнить запах своего новорожденного ребенка, который был ранее неизвестным, ни с чем не ассоциирующимся, но однозначно притягательным. Его было сложно охарактеризовать конкретно. Акацуки пытался сравнить его со своими любимыми запахами - легким ароматом сладкого иланга, которым пахли руки жены, тонкими весенними нотами маминой сирени за окном, горько-миндальными оттенками новой только отпечатанной книги - запах его отца. Запах дочки не был похож ни на что и вызывал странную доселе неизведанную по пропорциям гамму чувств - трепет, нежность, умиротворение, покой, желание защитить, безграничная любовь и радость. Вот чем пахнет его дочь. Акацуки был готов просто сидеть и смотреть на нее весь день.
Дверь тихо приоткрылась, парень вскинул голову. В комнату бесшумно скользнула мама, присела рядом с ним и начала разговор в полголоса.
- Ты очень мило смотришься в роли отца, - шепотом сказала она, улыбнувшись. Настала секундная пауза, после которой женщина спросила, - Акацуки, неужели, тебя все устраивает?
- В смысле? - не понял он вопроса, все еще пребывая в своем спокойном умиротворении.
- Твоя жена собирается уехать к матери в Монако, - тихо ответила Айрис, - вместе с дочкой. Насовсем.
Акацуки перевел на мать недоуменный взгляд:
- Что? - только и мог выдавить он из себя. Безмятежность, царившая в его душе, в тот же момент начала очерняться негодованием. Парень попытался взять себя в руки, - ты уверена?
- Абсолютно. Лука в бельевой, - сухо ответила мама.
- Посидишь с Рей? – голос чуть дрогнул, пульс начинал стучать в ушах.
- Конечно.
Акацуки тихо встал со своего места, стремясь скорее выйти из комнаты. Он боялся, что переполнявшие его в этот момент чувства могут разбудить Рей, настолько сильно они обуревали его. Лука! Ему казалось, что они обо всем договорились! Ведь жена обещала, что не будет препятствовать его общению с дочерью. В душе зарождались сомнения - неужели эта женщина намерена выместить на нем обиды? Нанести удар по его отцовским чувствам, использовать ребенка в качестве инструмента взлома его психики и морального уничтожения?! Нет! Лука не такая. Он скорее поверил бы в то, что так могла поступить его мать. Парень спешно шел по коридору с решительным намерением все прояснить.