Глава 1
20 июня 2018 г. в 20:50
Это интервью проходило в студии, в которой стоял жуткий холод, а на мне сияло платье-карандаш с открытыми плечами, которые стали покрываться мурашками. Мой друг — Эйдан — любезно накинул на мои плечи свой пиджак и сделал замечание интервьюеру по поводу температуры в помещении. Девушка, чей взгляд не сходил с гостя, ответила, что отопление уже включили и скоро станет тепло, а пока предложила нам согреться чаем. Наше небольшое чаепитие не вошло в эфир: камеры только настраивались бегающими вокруг аппаратуры людьми.
Когда установили свет и в нашу сторону нацелились объективы, меня ещё больше стало кидать в дрожь. Это далеко не первое моё интервью, но не менее важное, так как, исходя из последних событий, СМИ стало известно то, о чём говорить будет тяжело. Обсуждать подробности того дня — всё равно что проживать его заново.
С удовольствием провела бы остаток этого вечера дома, а лучше в лаборатории Эйдана, где круглый год благоухают самые разные цветы. И всё же этим вечером я нахожусь здесь — в студии, где холод не даёт собраться с мыслями, а слева от меня сидит причина моего нахождения на очередном интервью. «Мы начинали это вместе и закончить должны вместе» — мой друг говорит так, когда я падаю духом и хочу просто спрятаться от всех камер и публичных обсуждений.
Перед самым началом съёмки я предложила Эйдану забрать пиджак, на что он ответил: — «Оставь, в нём ты выглядишь сексуально» — после чего улыбнулся и подмигнул мне. Я засмущалась, но приободрилась. Иногда мне кажется, что между нами могло быть что-то большее, чем просто дружба, а потом понимаю, что так и есть. Он мне как старший брат, как отец и просто человек-поддержка. Эйдан харизматичен и приятен в общении. В этом году ему исполняется тридцать восемь лет, а девушки до сих пор находят его привлекательным, что когда-то покорило и сердце жены мистера Хантера. Сейчас они переживают развод, и со всех интернет источников на меня сыплются гневные комментарии по поводу того, что я причина их расставания.
Люди в онлайн мире жестоки и довольно безграмотны при высказывании своих доводов, толком не разобравшись, как обстоят дела на самом деле. И это касается не только обычных пользователей, но и состоятельных блоггеров, которые сеют зёрна для слухов.
С одним из таких блоггеров я знакома лично, и смешно, и противно видеть, как он на миллионную аудиторию говорит то, чего быть никогда не могло. Пусть мы не были лучшими друзьями, но я считаю это маленьким предательством.
Интервью началось с простых и уже знакомых мне вопросов, на большую часть из которых отвечал Эйдан. Девушка подходила к горячей теме медленно, от чего я нервничала ещё сильнее. Будто бы на меня нацелились не камеры, а ружья и вот-вот совершится расстрел, а командующий оттягивает этот момент, но выстрелы последовали, и я не сразу смогла от них увернуться.
— Почему вы не рассказали об этом? И что вы чувствовали в тот момент? — Прозвучал мой до тошноты любимый вопрос.
«Что вы чувствовали?» Я считаю, такое может спрашивать только самый близкий человек в месте, где никто не подслушает и ответ останется только там, и только между этими людьми.
Зная, что такого вопроса не избежать, я долго думала, как мне ответить, чтобы больше никогда не возвращаться к этой теме. Я сглотнула и попыталась подобрать слова, изо всех сил гоня прочь из головы картину той ужасной ситуации. Эйдан заметил моё волнение и приобнял за плечи.
— Если хочешь, можешь не отвечать. — Сказал он.
«Зачем же ты заставил меня прийти на это интервью, если я могу не отвечать?» — спросила я про себя и лёгким движением руки стряхнула со щеки скатившуюся слезу.
— Нет, я отвечу. — я подняла голову на журналистку.
Мне показалось, что от моего взгляда она нервно дёрнулась, а всё вокруг замерло.
— Я не упоминала об этом раньше, потому что это не моя тайна. Наверное, я чувствовала боль. Но видя своими глазами, как живой организм пронзают пули, звук которых перемешивается с криками и страданиями любимого человека, то это становится намного сложнее, чем боль. В тот момент я чувствовала, что умираю.
— Будет ли об этом подробно рассказано в документальном фильме?
— Да. Наверное, да.
— Съёмки уже начались?
— Пока мы обговариваем с режиссёром детали контракта и форму подачи.
— Мне известно, что Джефф Кинг и Кристофер Уайт отказались от контракта, почему?
— Джефф путешествует и вряд ли найдёт время на участие в съёмках, а Кристофер… Некоторые не хотят проживать свои воспоминания заново.
— Почему же согласились вы, ведь вам тоже сложно возвращаться к этим мыслям?
— Я хочу, чтобы люди знали одну правду, а не тысячи придуманных других.
— Зак Маккол — один из очевидцев, и недавно вы утверждали в своём профиле, что всё сказанное им ложь, это так?
— Разумеется не всё, но большую часть сказанной информации он выдумал.
— И всё же он согласился на съёмки. Разве человек, который лжёт, будет участвовать в проекте, где его слово выступит против вашего слова и слов ваших друзей?
— Чёрный пиар — тоже пиар. — Ухмыльнулась я.
Я ставила участие Зака в документальном фильме под сомнение, но наш организатор и, по совместительству, продюсер настоял на его появлении в кинокартине. Мол, популярный блогер поднимет рейтинги. Но и без него, думаю, большое количество просмотров и успех обеспечен. Успокаивает, что Заку отведено немного экранного времени и, скорее всего, мне даже не придётся стоять с ним на одной съёмочной площадке.
В целом интервью прошло неплохо, и, после ужина с Эйданом, я вернулась в свой тёплый дом. Перезвонила маме и отметилась, что со мной всё в порядке. Она спросила о сегодняшнем дне и сказала, чтобы я не переживала насчёт всех гадостей, которые пишут в интернете.
— Спасибо, что лишний раз напомнила. — Устало промычала я.
— Ну прости, просто не хочу снова видеть тебя расстроенной, и, чтобы не случилось, мы с папой любим тебя и всегда поддержим.
— Я тоже вас люблю.
После недолгого разговора я упала на кровать и посмотрела на потолок. Есть такой прибор — «Гап». Он стирает перед глазами любые незащищенные препятствия, будь то кирпичная стена или потолок. Составлен «Гап» из одной небольшой детали, которая крепится в комнате.
Через соответственное приложение можно выбрать в какой именно части комнаты будет «окно» и какого размера. Есть множество похожих разработок, но «Гап» самый популярный и простой в использовании. Я его активировала и вспомнила день, когда звёзды так же сверкали на моём потолке.
Это была ночь перед моим восемнадцатым днём рождения, полтора года назад. Я долго ворочалась и не могла заснуть. Тогда я жила с родителями, на последнем этаже высокого жилищного здания в просторной квартире. Звёзды были ко мне намного ближе, чем к жителям пониже, которым оставалось любоваться бездушными зданиями. Весь Нью-Йорк ими застроен. Впрочем, как и другие выжившие города на восточном побережье США.
Когда мне исполнилось четыре года, весь мир казался сказкой. Я любила проводить время на заднем дворе частного дома в пригороде Чикаго, где, на тот момент, жили мои мама с папой. Мама даже рассказывала, что я и в плохую погоду рвалась часик-другой поиграть во дворе и закатывала истерики, если меня не пускали. Мне нравился наш прежний дом и, в особенности сад, в котором мы вместе с мамой выращивали цветы разных видов. Я любила ковыряться в земле.
Когда мне было шесть лет, несмотря на протестующие вопли, папа срубил моё самое любимое яблочное дерево, а на его месте соорудил беседку. Уже тогда мне это показалось нахальством по отношению к природе. Папе точно не понравилось, если бы снесли его дом, а на его месте построили что-нибудь менее необходимое. В конце концов, в саду было ещё немного свободного места, где беседка тоже неплохо бы смотрелась.
Я не разговаривала с папой целую неделю, и ещё неделю после того, как он купил мне, популярную в те годы, коллекционную куклу. Я её приняла только тогда, когда папа предложил посадить в саду новое яблочное дерево.
Яблоня росла очень медленно, что сказывалось на моём настроении. Мне хотелось поскорее, как раньше, ощутить ладонью твёрдую кору. Я читала, что такому дереву потребуется не менее сорока лет, чтобы вырасти на 5-6 метров, и тут ничего не поделаешь. Тогда я решила, что мы состаримся вместе, и это показалось мне неплохой идеей.
Каждый день я садилась на колени возле ростка и приговаривала что-нибудь хорошее или рассказывала о себе, или о том, как ещё немного злюсь на папу.
Но я не могла злиться на папу или маму, потому что они кое-как сводили концы с концами и при возможности всегда выполняли мои прихоти, если я хотела какую-то игрушку или новые садовые инструменты.
В то время людей с рабочих мест начали вытеснять роботы, которым не надо платить зарплату. Идеальные рабы-андроиды, что тут скажешь. Папа как раз работал в фирме по разработке роботов, но он занимался не программными вопросами, а непосредственно самой сборкой металлических конечностей. Также он принимал заказы с выездом на дом, чтобы осмотреть андроида и выявить поломку.
Вскоре штат сократили, а на замену ручной качественной сборки поставили целые ряды комбайнов, которые исправно работали двадцать четыре часа в сутки. Из-под «рук» неодушевленных монстров на последнем этапе конвейера выходили такие же роботы. Мне кажется, в них было меньше души, чем в тех, что собирали люди.
В итоге у папы осталась только работа с выездом на дом, из-за этого уменьшились доходы нашей семьи, но мне многого было не надо, лишь мой личный сад.
Маме в то время тоже досталось. Она работала помощником по продажам. Даже иногда брала меня на свои встречи, но в большинстве случаев со мной сидела наша соседка преклонных лет, которой я почему-то нравилась.
Поначалу мамина работа была востребованной, но с приходом умных виртуальных технологий, которые могли за считанные секунды найти покупателя и продать товар с минимальным процентом, её помощь никому больше не понадобилась.
Когда мне было восемь лет, наступило самое ужасное. Наш дом, мой любимый сад —
все грозился забрать банк за неуплату кредита.
В тот же год сеялась безумная паника, что совсем скоро начнётся извержение вулкана Йеллоустон и доверчивые граждане стали покидать ближайшие от него города. Папа говорил, что если это правда, то эту новость всё равно не сделают официальной, иначе придётся каждому жителю предоставлять новый дом, а правительству не нужны такие огромные затраты. «Но если это правда, то и самого правительства в скором времени не будет» — подумала я.
Панику пытались прекратить программами, где выставляли на общее обозрение нестрашные показатели вулкана, а также саму работу ученых. Они уверяли, что делают всё необходимое, чтобы предотвратить катастрофу и гражданам бояться нечего. Одновременно с этим в интернет выкладывались ролики со слитой информацией и видео подтверждениями, что нам лгут и надо скорее уезжать из страны как можно дальше. Началась информационная война за право быть услышанным.
Папа совсем не паниковал по поводу этого, а мама металась то от информации из СМИ, то просматривая статьи и видео в открытом доступе от сторонников неизбежной катастрофы. Такие сайты существовали недолго. Их блокировали.
У папы в Нью-Йорке жил старый друг с семьёй, и он попытал удачу связаться с ним. Нью-Йорк не входил в список предполагаемых городов, которые попадут под удар вулкана. Но дело было не в нём, а в том, что из-за такой паники стали закрываться крупные предприятия и пустеть жилые дома, а это значило, что у папы совсем не осталось клиентов. В Нью-Йорке же дела обстояли с этим получше.
В итоге банк выставил наш дом на продажу, но его уже никто никогда не купил. Оставлять своё дерево я здесь не хотела, поэтому выкопала и пересадила его в специальную ёмкость с землёй.
Папе всё же удалось связаться с другом, и тот принял нас на время в свой дом. Мне у них не нравилось, потому что задний двор был маленьким и с неухоженным садом. Я долго плакала, когда моё дерево не прижилось на новой земле. Папа обещал, что мы посадим новую яблоню, но мне уже ничего не хотелось. Ни садить деревья, ни заниматься в онлайн школе, ни спать на маленькой неудобной кровати. Я закатывала ужасные истерики родителям о том, что хочу вернуться в старый дом в Чикаго с моим прекрасным садом.
Мама отвела меня к психологу, чтобы уладить мою нервную систему, так как поведение выходило за рамки разумного. Возможно, мне помогли эти сеансы, или интересные задания, которые давал мне психолог, а возможно я просто выросла и больше не смотрела на мир, как на сказочное место.
Катастрофа всё же случилась, и погибло очень много людей от удушливого дыма и сероводорода. Взрыв Йеллоустоуна привёл к активизации множества вулканов в Тихом океане, которые вызвали гигантские цунами. Волны смыли не только прибрежные города тихоокеанского бассейна, но и достигли центральных частей континентов. Об этом и о многом другом рассказывалось в интернете.
Карта мира теперь выглядела не так радужно. Казалось, хуже быть уже не могло, но, когда мне было десять лет, случилась ещё одна катастрофа, только в этот раз на мировом уровне. Долго гостить у друга папы мы не могли, поэтому мама изо всех сил пыталась найти себе работу, но в этом городе уже давно всё выполняли роботы, так что результаты поисков оказались плачевными.
Как-то папа молча пропал на две недели. Мама объявила розыск, но он не дал результатов. Папа вернулся на такси с огромными пакетами продуктов и подарками в руках. Он объяснил, что подписался на один очень занятный эксперимент по улучшению человеческих возможностей. Ему заплатили за участие и намерены продолжать наблюдение, так что этим же вечером он снова исчез.
Папе вживили под кожу чип на, теперь уже, налысо подстриженную голову. Каждый раз он возвращался воодушевлённым новой разработкой и чувствовал себя хорошо. Маме его новая работа не нравилась. Она говорила, что папа подопытный кролик и никто не знал, чего ожидать от дальнейших экспериментов. Папа в ответ уверял, что это изменит мир, и наука не должна стоять на месте, и он рад, что принимает в этом участие. Они часто спорили, но, в конце концов, мама смирилась с новой деятельностью своего мужа.
Денег теперь хватало сполна, чтобы снимать жильё в Нью-Йорке и, наконец, съехать от папиных друзей. Я хотела частный дом с садом, но родители настояли на большой квартире в центре города.
Вскоре папа стал не просто подопытным кроликом, а официальным сотрудником этой корпорации под названием «СОТФ». Её основатель, Роберт Морон, иногда ужинал вместе с нами, и, в один из таких вечеров, он предложил моей маме работу в его организации. Он сказал, что она умеет договариваться и продавать, а такие люди необходимы в его компании. Мама обещала обдумать это предложение, а через неделю уже начала вести дела Роберта Морона.
Со мной сидела няня — миссис Хотс. Она была хорошим человеком, но у неё не получалось заменить мне родителей. Они пропадали либо на встречах, либо в своих онлайн кабинетах, находясь в реальных кабинетах своей квартиры, и беспокоить их было нельзя.
Я скучала по голосу мамы, певшему мне на ночь колыбельную, по мягким рукам папы, которые щекотали меня. Мне ужасно не хватало тех прежних минут. Всё своё оставшееся детство я провела с няней. Если это вообще можно назвать детством, ведь детство без внимания родителей — не детство вовсе. Мне казалось, что мама с папой напрочь забыли о моём существовании.
Когда случилась всемирная катастрофа, то моей любимой няни не стало. Смерть миссис Хотс неплохо потревожила мою детскую психику. Это заставило маму взять отпуск и уделить время мне, а также возобновить посещения психолога.
После долгих проверок и исследований, корпорация, где работает мой отец, обсудив все детали с правительством страны, стали постепенно каждому человеку закачивать в мозг специальную программу, которая отвечает за его интересы, за его здоровье и другие жизненно важные ресурсы для существования в онлайн и оффлайн мире.
Эта программа, как уверяют её создатели, упрощает жизнь. Например, с помощью приложения «Флитлай», которое может быть установлено только на платформе Ливстенс — «Жизнь онлайн» или другими словами данная платформа и есть организм человека. Активировав «Флитлай», можно мгновенно заснуть, а также выставить настройки так, чтобы проснуться в определённое время.
На первый взгляд это может показаться небывалым прорывом в кибернетике. Если бы не одно большое «но». Произошли сбои в системе. Вирус вырвался за пределы главного компьютера и постепенно отравил весь воздух. Из-за этого повредилась экология, и изрядно уменьшилось население планеты, а также смерть не прошла мимо животных, птиц и других существ, обитающих на Земле.
Некоторых животных удалось спасти, но большинство из них вскоре стали агрессивными и пришлось их усыпить, у другим — получилось сбежать. По интернету передавали, что за пределами незащищенной территории обитают те самые животные, которые впоследствии вируса мутировали, и встреча с ними карается смертью.
Странно, что на случай всемирной катастрофы у создателей программы «Жизнь онлайн» уже был запасной вариант. Они эвакуировали население, поселив всех выживших в бункерах, которые оснащались чистым кислородом. То же самое проделали с домами людей, изменив их привычный облик с окнами и обычными дверями. А пока шла перестройка, на запястье человека одевали браслет, который защищал их организм от отравленного воздуха. Такие носили только не подключённые к сети люди, как и сейчас.
Браслет представляет собой прямоугольник и крепится на запястье, а его проводки с болью устремляются в глубину организма. Иногда я чувствую жжение в области своего запястья, но создатели утверждают, что это абсолютно нормально.
Посредством этого браслета, можно отследить местонахождение человека. Если я, например, покину дом в шесть вечера, то данная информация будет отслежена и зарегистрирована, а в случае моего невозвращения до восьми вечера, будет объявлен розыск. Если же попытаться выйти из квартиры позже установленного времени, то любое устройство, будь то дверь или телепорт, попросту запретит доступ.
Из-за факта, что те, кто стоит за этим всем, сразу же приняли меры безопасности, создались сторонники того, что вирус — дело рук человека, а не сбой в системе.
Сами же государственные служащие и разработчики программы «Жизнь онлайн» твердили о том, что предвидели множество развитий их разработки, поэтому заранее работали над тем, как в случаи подобной ситуации, обезопасить людей. Только всё что у них получилось — это обезопасить самих себя.
Лично я тоже на стороне тех, кто считает, что это было намеренное уничтожение человечества. По интернету даже ходят слухи, что этот вирус изначально был нацелен на определенные страны, но вышел из-под контроля и распространился по всему миру.
С годами правила только ужесточались, правительство ввело новый закон, по которому каждый был обязан быть подключенным к сети точно так же, как и иметь паспорт. К слову, быть онлайн — это и есть весь перечень важных документов, удостоверяющих вашу личность. И когда в 18 лет (по желанию можно раньше), как обязывает того закон, человек подключается к сети, то вся информация о нём и его жизни может стать достоянием любого сидящего в интернете человека.
Некоторых людей это вполне устраивает. Ведь теперь компьютер знает человека лучше, чем он сам. Программа может считывать настроение, интересы, физическое состояние человека, да вообще что угодно! Система тут же отзывается на пожелания и оповещает своего носителя, отсылая сообщения в человеческий мозг. И это всё при том, что обладатель программы даже ничего не спрашивал у поисковика и не говорил вслух, как ему плохо или где сегодня прогуляться. Затем пользователь открывает это сообщение на любом из девайсов и получает информацию, которая, как и предполагалось, полностью удовлетворяет запросам.
Ещё плюс этой программы в том, что теперь неважно на каком языке человек говорит, он будет понимать всех иностранцев так же хорошо, как и они его, и всё это благодаря встроенному переводчику.
А также с помощью приложения «Ноуслип» можно пару суток не спать, но некоторые безумцы будят свой мозг импульсами на протяжении 5-10 дней. Проводились даже соревнования, где один парень поставил рекорд — 89 дней без сна. Но вскоре, прославившись на время, скончался навсегда.
Можно бесконечно рассказывать о крутых приложениях, прогрессе в игровой индустрии и о других сумасшедших соревнованиях, но ничего из этого не скрасит нынешний мир. Кому-то это покажется большим плюсом, я же вижу сплошные минусы. И не потому, что я не любительница игр, а потому что я вижу, что эти игры делают с миром.
Идея о «Жизни онлайн» понравилась далеко не всем. Народы некоторых стран были против этой системы и отказывались каким-либо образом в этом участвовать. И это их право, никто никого не принуждал. Так было поначалу.
Но потом, когда установили новый закон, то люди ополчились на правительство и на корпорацию по разработке «Жизнь онлайн». На улицах буквально происходил хаос.
Народы, которые изначально выступали против системы, вымерли. Люди из разных городов, отказавшись носить браслеты, отравились воздухом. Другим и браслет не помог, в большом количестве яд уже проник в лёгкие, и каждого находила смерть в разное время. В итоге более четырёх миллиардов людей погибло. Лекарство от вируса до сих пор не найдено и люди продолжают умирать. У всех выявляются разные симптомы, от головной боли до рвоты, и самая безобидная, но внезапная стадия — это когда нет никаких симптомов боли, но в один ужасный день лёгкие просто отказывают, и человек умирает.
Если вирус проникает под кожу, то тем людям, кто подключен к сети, сразу же приходит уведомление, но что толку, если действующего лекарства всё ещё нет. Тем, кто не подключён, приходится проверяться самостоятельно. Я проверяюсь на наличие вируса в организме или намёка на него каждый день. Кто знает, может, я уже больна.
Помню, за пару дней до катастрофы, я не нарочно подслушала странный разговор родителей.
— Вы не можете так поступить! Я не буду в этом участвовать! — Повышала голос мама.
— Посмотри, что происходит! Ты хочешь, чтобы они однажды ворвались в наш дом и… — папа запнулся, — и навредили как-то нашей дочери?
— Что ты такое говоришь?! — Воскликнула мама.
— Они звери, и это только вопрос времени, когда они начнут врываться в наши дома и уничтожать всё, что им попадётся под руку! Это их утихомирит.
— Но… так нельзя! — Я услышала надрывистый голос мамы.
— Ты можешь стоять на своём, но Роберт не изменит своего решения.
Со дня катастрофы наш дом стал бункером, ведь мои родители были подключены к системе «Жизнь онлайн», и чистый кислород при вдохе поступал в их лёгкие, мне же оставалось довольствоваться браслетом. Мы перестали выходить на улицу. За продуктами в пункт раздачи всегда отправлялась мама, так как у неё, в отличие от папы, был иммунитет к штуке под названием телепорт. Если рассказывать о том, как он работает, то, пожалуй, самый главный фактор — это вода. Не секрет, что вода передаёт информацию, а человек на 70% состоит из воды. Перед моментальным путешествием, тело обволакивают незаметные для человеческого глаза усовершенствованные молекулы воды, после чего информация должна, без изменений, отправится на другой телепорт. Этот транспорт занял первое место как самый опасный метод передвижения. Некоторых людей в нём разрывало, и они уже никогда не принимали прежний вид.
Сейчас телепортами пользуются почти все, так как программа онлайн служит неким иммунитетом и обеспечивает полную безопасность при перемещении из одной точки в другую. Но никто не застрахован.
Со временем продуктов становилось всё меньше, а принтеров для печати еды — всё больше. И так получилось, что на данный момент в каждом доме есть такое устройство, но не в каждом доме вы найдёте самое настоящее и подлинное творение природы — розу.
Ночью перед моим восемнадцатилетием, ровно в 00:00 от Эйдана пришло сообщение: «С днём рождения! Ты сегодня придёшь? Мне нужно тебе кое-что показать». Потом пришло смс от Векса, а затем посыпались поздравления от компаний и разных сервисов, на которые я подписана. Одним кликом я посылаю все ненужные сообщения в спам. Остаются только два самых важных. Если бы не было ограничений, я бы прямо сейчас собралась и отправилась в гости к Эйдану, при этом зная, что он наверняка спит, а сообщение пришло автоматически.
«Заинтригована. Жди, скоро буду» — отправила я Эйдану и открыла сообщение от Векса. «С днём рождения! Надеюсь, я приглашён?» и смайлик. Приглашён. Как же может быть иначе, ты ведь сын Роберта Морона. А мой папа всех, кто работает в «СОТФ», заносит в список гостей. Но я ему ничего не написала в ответ. Отложила мобильник и перевернулась на бок.
За завтраком я любила смотреть разные шоу и видео своих когда-то любимых видеоблогеров. Поэтому, по привычному маршруту, я спустилась на кухню и села за стол. В эту же секунду подъехал Эйпи — это семейный андроид. Он поставил мне тарелку полную панкейков, залитых кленовым сиропом, и мой любимый яблочный сок.
— Спасибо, Эйп. — Поблагодарила я, и он удалился из кухни в поисках новых обязанностей.
Я открыла приложение на мониторе в кухне и выбрала нужный канал, нажала на последнее опубликованное видео.
Зак Макколу прославился разоблачением деятельности некоторых сомнительных компаний, которые вскоре удачно закрыли.
В одной из своих предыдущих программах Заки упоминал, что мечтает закрыть и «СОТФ». Конечно, все посчитали это неудачной шуткой, так как его тон был далеко не серьёзным, ведь такую успешную и захватившую весь мир компанию, как «СОТФ» вряд ли удастся закрыть даже Заку Макколу.
Студия Зака представляет собой небольшое пространство, в котором помещается его королевское бело-красное кресло. На заднем плане доска с нарисованными логотипами компаний, большинство из которых зачёркнуты.
Ещё в кадре можно увидеть летающие штуковины, внешне похожие на квадрокоптеры, только поменьше размером. Зак называет их кукловодами, так как к ним подвешены копии миниатюрных людей-кукол с лицами директоров разных корпораций.
Обычно Зак постит разговорные видео, где высказывает свою точку зрения, а порой наглядно показывает почему, по его мнению, должны убрать с рынка тот или иной продукт. Пару раз он даже проникал в здание корпорации, взломав данные и находил хороший компромат. Ему грозила тюрьма, его канал несколько раз блокировали, но Зак Маккол всегда добивается справедливости и рассказывает людям всю правду, за что публика его и любит.
В своём шоу он постоянно появляется в лабораторных больших очках и белом халате. А его лозунг таков: «Все лабораторные крысы будут истреблены».
Он загружает видео каждую пятницу утром, обычно до двенадцати часов дня. В этот раз я почти вовремя. Уже около десяти тысяч просмотров и в два раза больше комментариев, но я не стала на них обращать внимание и сразу перешла к просмотру ролика.
После приветствия Зак сообщил, что у него есть ценная информация, подтверждающая мнение людей о том, что вирус создан человеком, а не какой-то сбой в системе. Сам Заки выглядит подавленным. Я перестала жевать и внимательно стала слушать блогера.
— …кажется, это будет моим последним видео, но я не могу молчать. Вчера ночью я взломал «СОТФ». Конечно, не весь, а только малую часть. В базе данных, я нашёл интересный код и много оставленных так называемых следов. Я надеюсь, меня смотрят хотя бы парочку программистов, которые понимают о чём идёт речь.
На экране высветилась часть кода и другие онлайн документы на «СОТФ».
— Все эти данные я оставлю в описании. Ребят, они зарабатывают на том, что убивают людей. Убивают нас и прижимают идиотскими законами! Разве мы когда-то платили за воздух? За воздух! Хватит это терпеть! Я призываю вас к тому, чтобы поко…
На экране высветилось: «Данное видео недоступно». Ещё через секунду устройство выключилось. А когда я возобновила работу девайса, то он вернулся к заводским настройкам и все важные для меня приложения были удалены.
Я поднялась в свою комнату и зашла с мини ноутбука в аккаунт на ютубе, но в подписках канал Зака найти не удалось, так же, как и на просторах видео площадки.
С минуту я тупо пялилась в экран и представляла, что теперь ждёт Зака. Неужели, он правда думал, что такое видео успеет просмотреть вся его аудитория. Ведь уже давно за Заком установлена слежка. Одна ошибка и конец всему. Последний раз канал Зака просто блокировали, а восстановил он его только через пару месяцев. Сейчас же совсем другая история. «СОТФ» это не оставит просто так. Чёрт, как же ты влип, Зак.
— Солнышко, ты уже проснулась? — В комнату заглянула мама, и я попыталась выкинуть все плохие мысли с головы, чтобы ей улыбнуться. Но увидев в её руках давно знакомый мне неприятный прибор, улыбка с моего лица быстро исчезла. — Как себя чувствуешь?
— Чувствую себя пациенткой в больнице. Я и сама могу проделывать эту процедуру. — Возмутилась я.
— Тебе напомнить те две недели, когда ты мне сказала тоже самое, а потом выяснилось, что ты не прошла ни одной проверки? Вытяни руку. — Попросила она с недавно приобретенным ею строгим тоном.
До того как она стала, помимо своей основной работы, навещать заключенных в тюрьме, следя за их здоровьем, она была сама доброта. Я не говорю, что моя мама злая, просто в ней что-то поменялось, когда она освоила новую профессию. Будто механизм радости заменился на серьёзность и сосредоточенность. Я пыталась как-то поговорить с ней на эту тему, но она всегда уходила от ответа. Порой мне кажется, что её заставляют делать то, чего она не хочет делать и от этого потеряла саму себя.
Я вытянула руку и подвернула рукав кофты. Мама достала из колбы электронного паука — так я его называю, потому что у него тонкие ножки и двигаются так же мерзко, как и у большинства, когда-то заполнявших планету, насекомых. Она поместила это мерзкое существо мне на запястье и нажала комбинацию из кнопок на своём девайсе, после чего ножки паука проникли под мою кожу, от чего на поверхности появились капельки крови. Боже, как же я ненавижу эту процедуру. Я сжала зубы от боли.
Голова паука загорелась зелёным цветом, который свидетельствовал о положительных результатах. Они также отправились на мамин девайс и, просмотрев их, она одобрительно покачала головой и, наконец, заставила эту штуку оставить мою руку в покое.
— Вот и всё, — она убрала ватой капли крови и провела лечебным лазером, чтобы ранки моментально зажили. — А это для профилактики. — Она достала из кармана пилюлю и заставила меня её выпить, я скривилась, но деваться некуда.
Затем она притянула меня к себе и обняла.
— Я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю, мам.
— Сейчас подожди, — она вышла из комнаты, а я, воспользовавшись моментом, выплюнула таблетку в руку и закинула в мусорное ведро, где она за пару секунд превратилась в ничто. Мама вернулась вместе с папой и прямоугольной коробкой в руках, украшенной ленточкой, — это тебе от нас, с днём рождения! Ну же, открывай! — Мама присела рядом со мной на кровать в ожидании моей реакции на подарок.
— Милое платье. — Заглянув в подарок, выдавила из себя я.
— Оно отлично подойдёт к твоим новым туфлям. — Произнесла мама.
— Да, но вы же знаете, что я не люблю такие наряды… — Я отложила коробку в открытом виде на кровать.
— Ради меня надень его сегодня, хорошо? — Папа подошёл ко мне, и я поднялась, чтобы он смог меня обнять — Иди сюда. Я уже поговорил с Робертом на счёт твоей стажировки. Он знает, что вы с Вексом в хороших отношениях, поэтому ты будешь под его присмотром первое время.
Если не видится почти год с человеком — значит быть в хороших отношениях, то тогда ладно.
— Ты чем-то расстроена? — Он наконец-то это заметил.
И почему так сложно сказать родному человеку то, что разобьёт его мечты? Он столько лет ждал, пока я решусь на процедуру и стану работать в «СОТФ», а я столько лет молчала о том, что все эти разработки и языки программирования не то, чем я хотела бы заниматься. И как теперь сказать ему об этом?
— Что-то случилось? Расскажи мне. — Забеспокоился папа.
— Да так, ерунда, не бери в голову. — Моя улыбка сейчас была настолько же поддельной, как все искусственные деревья на улице.
— Спасибо за платье, я его надену.
— С днём рождения. — Он поцеловал меня и ушёл прочь.
— Может, примеришь? — С надеждой в глазах посмотрела на меня мама. — Уверена, Векс с ума сойдет, когда увидит тебя в нём.
— Вот вечером и проверим, а сейчас я собираюсь прогуляться. — Я дала маме понять, что дальнейшие попытки уговорить меня примерить наряд, абсолютно бесполезны.
— Ладно, только вернись к шести. Люблю тебя. — Она поцеловала меня в щеку и ушла вслед за папой.
Я бросила взгляд на платье: оно аккуратно сложено в праздничной коробке. Платье напомнило мне море. Такое же волнистое, как волны и такого же темно-зеленого оттенка, как само море. До экологической катастрофы море имело цвет неба. Вот бы сейчас посидеть на берегу моря и послушать шум прилива, который очищает разум, оставляя лишь позитивные эмоции. Закрыв глаза, насладиться каждым звуком, исходящим из глубины волшебного царства русалок и дельфинов.
До сих пор не доказано о существовании русалок, но есть много книг, статей и другой подобной информации от очевидцев. Интересно, выжили русалки или нет, если вообще существовали.