Призвание

      Мина сбросила залитый кровью халат и перчатки и последовала за каталкой, на которой неизвестного вывозили из второй операционной. Плечи ее ныли, но это была приятная усталость. Усталость победителя. Медсестры завезли каталку в лифт, чтобы поднять пациента в отделение реанимации хирургии. Мина уже заходила в кабину следом за ними, когда услышала, что ее кто-кто окликнул.       Она обернулась и увидела двух мужчин, которые шли ей навстречу. Один из них был тощий со свирепым видом, темные волосы, глаза-угольки и прямой, словно луч лазера, взгляд. Он был в строгом синем костюме, отчего выглядел совсем по-военному. Рядом с сопровождавшим его высоким мужчиной первый парень казался совсем слабым. Ему было около тридцати. Густые и темные волосы хорошо подчеркивали его мужественность и зрелость, хотя глаза на красивом лице были наполнены искренностью, как у ребенка. Именно его глаза, карие и непроницаемые, остановили взгляд Мины. — Доктор Квон? — спросил он. — Да. — Я детектив Ли Джинки. А это детектив Ким Кибом. Мы из отдела по расследованию убийств, — он протянул свое удостоверение, которое, впрочем, могло оказаться и грошовым куском пластика. Мина даже не взглянула на удостоверение, сосредоточившись исключительно на его обладателе. — Мы можем поговорить с вами наедине? — спросил он.       Она оглянулась на медсестер, которые ждали ее в лифте возле каталки. — Езжайте, — крикнула она им. — Доктор Донёль сделает все назначения.       Только после того как двери лифта закрылись, она обратилась к Джинки: — Вы по поводу наезда на пешехода? Думаю, он выживет. — Нет, мы не по поводу вашего пациента. — Вы ведь сказали, что вы из отдела убийств? — Да, — его тихий голос вызвал у Мины тревогу. Это было нечто вроде мягкого предупреждения подготовиться к самому худшему. — Вы насчет… о боже, надеюсь, ничего плохого с кем-либо из моих знакомых? — Речь пойдет о Пак Шинхо. И о том, что произошло с вами.       На какое-то мгновение Мина лишилась дара речи. Ноги вдруг стали ватными. Она попятилась к стене, чтобы не упасть. — Доктор Квон, — детектив Ли искренне забеспокоился. — С вами все в порядке? — Я думаю… думаю, нам лучше поговорить в моем кабинете, — прошептала она. И, резко развернувшись, направилась к выходу из операционного отделения. Она шла, не оглядываясь, не проверяя, идут ли за ней детективы. Просто шла, стремясь поскорее добраться до спасительной тиши своего кабинета, который находился в смежном здании клиники. Уже оказавшись в лабиринте медицинского центра, она расслышала их шаги за спиной.       «Что произошло с вами?»       Ей совсем не хотелось об этом говорить. Она надеялась, что больше никогда и ни с кем не будет говорить об этом. Но к ней пришли из полиции, и игнорировать их вопросы было невозможно.       Наконец они дошли до офиса, на двери которого висела табличка:       ЧОН СУИЛЬ, ДОКТОР МЕДИЦИНЫ       КВОН МИНА, ДОКТОР МЕДИЦИНЫ       ОБЩАЯ И СОСУДИСТАЯ ХИРУРГИЯ       Она вошла в приемную. Секретарь приветствовала ее дежурной улыбкой, которая тут же застыла на губах, стоило ей увидеть землистое лицо Мины и маячивших у нее за спиной незнакомцев. — Доктор Квон, что-то случилось? — Мы будем в моем кабинете. Пожалуйста, не соединяй меня ни с кем. — Ваш первый пациент будет в десять. Господин из Китая, после операции по удалению селезенки… — Отмени. — Но он едет к нам издалека. И уже наверняка в пути. — Хорошо, тогда пусть подождет. Только, пожалуйста, не соединяй меня ни с кем.       Не обращая внимания на своего ошеломленного секретаря, Мина прошла в свой кабинет, Джинки с Кибомом — следом за ней. Она сразу же потянулась за белым халатом. Но его почему-то не оказалось на крючке возле двери, где она всегда его оставляла. Досадная мелочь добавила ей раздражения. Мина огляделась по сторонам в поисках халата, как будто сейчас от него зависела вся ее жизнь. Халат нашелся на дверце шкафа с картотекой, и она испытала странное облегчение, когда надела его и села за рабочий стол. Здесь Мина чувствовала себя в безопасности. Ей было спокойно, она полностью владела собой.       В кабинете царил идеальный порядок — собственно, такой порядок был свойствен ей во всем. Она терпеть не могла неряшливости. Ее папки лежали двумя аккуратными стопками на столе. Книги на полках были расставлены строго по авторам в алфавитном порядке. Компьютер мягко урчал, на мониторе плавали четкие геометрические формы. Мина запахнула халат, чтобы скрыть запачканную кровью кофту. Рабочая одежда служила ей дополнительной защитой, еще одним барьером, ограждавшим ее от опасных реалий жизни.       Из-за стола она наблюдала, как Джинки и Кибом оглядывают кабинет, явно оценивая личность его обитателя. Возможно, у них это была чисто профессиональная привычка — проводить короткий визуальный осмотр, прежде чем приступать к разговору. Мина почему-то почувствовала себя уязвимой и незащищенной. — Я понимаю, что вам очень нелегко возвращаться к этой теме, — сказал Джинки, присаживаясь напротив. — Вы даже не представляете, насколько нелегко. Прошло уже два года. Чем вызван повторный интерес к тем событиям? — Это связано с двумя нераскрытыми убийствами, которые произошли здесь, в Сеуле.       Мина нахмурилась. — Но на меня напали в пригороде Сеула. — Да, мы знаем. Существует национальный банк данных по тяжким преступлениям — ПАТП. Так вот, когда мы обратились туда, чтобы отыскать нечто похожее на наши убийства, всплыло имя Пак Шинхо.       Какое-то мгновение Мина молчала, переваривая информацию и набираясь храбрости, чтобы задать следующий вопрос, представлявшийся ей логичным. Ей удалось придать голосу на редкость спокойный тон. — О каком сходстве идет речь? — Способ нападения на женщин. Манера подавления их сопротивления. Тип орудия убийства. Характер… — Джинки запнулся, пытаясь выразить следующую мысль как можно более деликатно, — характер расчленения, — тихо закончил он фразу.       Мина обеими руками схватилась за край стола, борясь с внезапным приступом тошноты. Взгляд ее упал на аккуратные стопки папок. Краем глаза она заметила полоску синих чернил на рукаве своего халата.       «Как бы ты ни пыталась поддерживать порядок в своей жизни, как бы ни остерегалась ошибок, несовершенства, всегда отыщется какое-то пятнышко, какой-то дефект, ускользнувший от твоего внимания. И застигнет тебя врасплох». — Расскажите мне о них, — попросила она. — Об этих двух женщинах. — Мы не вправе разглашать тайну следствия. — Ну, а все-таки? — Разве только то, что было напечатано в воскресной газете.       Мине понадобилось не так много времени, чтобы осмыслить все, что он рассказал. Она едва могла поверить в услышанное. — Эти убийства… они случились недавно? — Последнее — в прошлую пятницу. — Тогда это никак не связано с Пак Шинхо! И со мной тоже. — Но есть очень похожие детали. — Значит, это простое совпадение. Иначе и быть не может. Я думала, вы говорите о старых преступлениях, которые Шинхо совершил несколько лет тому назад. Но никак не на прошлой неделе, — она резко отодвинулась от стола. — Не знаю, чем я могу вам помочь. — Доктор Квон, наш убийца знает детали, которые никогда не сообщались в средствах массовой информации. Он владеет техникой Шинхо, о которой известно только следователям из пригорода. — Тогда, возможно, вам имеет смысл обратиться к этим людям. Тем, которые все знают. — Вы — одна из них, доктор Квон. — Позволю себе напомнить вам, что я была жертвой. — Вы ни с кем не обсуждали подробности нападения? — Только со следователями из пригорода. — Вы не откровенничали с подругами? — Нет. — С родными и близкими? — Нет. — Есть же у вас кто-то, кому вы доверяете? — Я никогда и ни с кем это не обсуждала.       Джинки устремил на нее недоверчивый взгляд. — Никогда?       Она отвернулась и прошептала: — Никогда.       Последовало долгое молчание. После чего Джинки мягко спросил: — Вы когда-нибудь слышали имя Мин Суа? — Нет. — Кан Хванми? — Нет. Это те женщины… — Да. Это жертвы.       Мина с трудом проглотила слюну. — Мне незнакомы названные вами имена. — Вы ничего не знали об этих убийствах? — Я взяла себе за правило не читать о трагедиях. Для меня это слишком… — Мина устало вздохнула. — Вы должны понять, я вижу слишком много ужасного, оперируя каждый день. Когда я прихожу домой, мне хочется покоя. Я хочу чувствовать себя в полной безопасности. Все, что творится в мире, все эти жестокости и насилие… я не желаю об этом знать.       Джинки полез в карман пиджака, достал две фотографии и выложил их перед ней на стол. — Вы узнаете кого-нибудь из этих женщин?       Мина уставилась на лица. С фотографии, что лежала слева, на нее смотрела улыбающаяся темноглазая женщина, ее волосы развевались на ветру. Вторая была блондинкой с мечтательным и отстраненным взглядом. — Темноволосая — это Мин Суа, — пояснил Джинки. — Вторая — Кан Хванми. Хванми была убита год назад. Эти лица кажутся вам знакомыми?       Мина покачала головой. — Кан Хванми жила всего в полумиле от вашего дома. Квартира Мин Суа находится в двух кварталах к югу от этой больницы. Вы вполне могли когда-нибудь видеть этих женщин. Вы абсолютно уверены в том, что не узнаете ни одну из них? — Я не видела их раньше.       Мина отдала фотографии Джинки и вдруг заметила, что ее рука дрожит. Разумеется, это не ускользнуло и от его внимания, когда их пальцы соприкоснулись. Она подумала, что Джинки вообще многое заметил, на то он и полицейский. Мина так увлеклась своими переживаниями, что совсем упустила из виду этого мужчину. Он был спокойным и вежливым, и она не чувствовала угрозы с его стороны. Только сейчас она поняла, что все это время он пристально изучал ее, пытаясь разглядеть настоящую Квон Мину. Не серьезного хирурга-травматолога, не холодную красавицу с неестественно красным цветом волос, а просто женщину.       Теперь заговорил Кибом. В отличие от Джинки, он не пытался смягчить свои вопросы. Его интересовали только факты, и он не собирался тратить время на сантименты. — Когда вы переехали сюда, доктор Квон? — Я покинула пригород через месяц после случившегося, — ответила Мина в такой же деловой манере. — Почему вы выбрали Сеул? — А почему бы и нет? — Это довольно далеко от вашего прежнего места жительства. — Моя мать выросла в Сеуле. Каждое лето она привозила нас в свою квартиру, которая расположена здесь. Для меня это было… словом, я как будто вернулась домой. — Итак, вы живете здесь вот уже более двух лет. — Да. — И чем занимаетесь?       Мина нахмурилась, сбитая с толку этим вопросом. — Работаю здесь, в этой больнице, с доктором Чоном. В хирургическом отделении. — Выходит, журналисты дали неверную информацию. — Простите? — Несколько недель назад я читал статью про вас. Про женщин-хирургов. Там, кстати, была ваша великолепная фотография. Так вот, в статье говорилось, что вы работаете в этой больнице всего год.       Мина выдержала паузу, потом спокойно произнесла: — Все правильно. После происшествия мне потребовалось какое-то время, чтобы… — она откашлялась. — Я начала работать с доктором Чоном только в июле прошлого года. — А что вы можете рассказать о первом годе вашей жизни в Сеуле? — Я не работала. — Чем занимались? — Ничем.       Она смогла выжать из себя только такой ответ — унылый и бестолковый. Не могла же она выплескивать им унизительную правду о том, каким был тот первый год. Дни, переходящие в недели, когда она боялась высунуть нос из своей квартиры. Ночи, когда малейший шорох повергал ее в панику. Медленное и болезненное возвращение в мир, когда простая поездка в лифте или ночное возвращение на машине требовали предельного мужества. Она стыдилась своей трусости, незащищенности, ей до сих пор было стыдно, но гордость не позволяла показать это.       Она посмотрела на часы. — У меня пациенты. Мне действительно больше нечего добавить. — Позвольте мне уточнить кое-какие факты, — Кибом открыл свой блокнот. — Чуть более двух лет назад, ночью пятнадцатого июня, в вашей квартире на вас было совершено нападение доктором Пак Шинхо. Этот человек был вам знаком. Он работал врачом-стажером в вашей больнице. — Кибом взглянула на Мину. — Вы все знаете не хуже меня. — Он одурманил вас каким-то лекарством, раздел. Привязал к кровати. Издевался над вами. — Я не понимаю, зачем вы… — Он изнасиловал вас.       Слова, хотя и произнесенные тихо, хлестнули, словно пощечина. Мина молчала. — И это еще не все из того, что он намеревался сделать, — продолжал Кибом.       «Господи, сделай так, чтобы он замолчал!» — Он собирался изуродовать вас самым жестоким способом. Так же, как он изуродовал четырех других женщин. Он вспорол им животы. Уничтожил тот орган, который делает женщину женщиной. — Достаточно, — произнес Джинки.       Но Кибом не унимался. — Это могло произойти и с вами, доктор Квон.       Мина покачала головой. — Зачем вы мне это говорите? — Доктор Квон, мое самое большое желание — поймать убийцу, и я думал, что вы захотите помочь нам. Вам же не хочется, чтобы это повторилось с другими женщинами. — Но я здесь совершенно ни при чем! Пак Шинхо мертв! Вот уже два года как мертв. — Да, я читал протокол вскрытия. — Я могу гарантировать, что он мертв, — выпалила Мина. — Потому что я убила эту тварь своими собственными руками.