Левиафаны тревожных морей

14 мая 1720 года, 11:20, бриг «Святой Петр» военно-морского Флота Его Величества, Карибский бассейн. — Да дьявол забери этих пиратов, почему они все еще не идут ко дну! — капитан Уильям был не на шутку рассержен трехчасовой погоней за поврежденным, но все еще достаточно быстрым пиратским суденышком. Это была его работа — очищать торговые пути от всякой нечисти вроде таких корсаров, и, если говорить начистоту, иногда она ему даже нравилась. За его спиной стояла не просто команда обученных моряков, но целая Британская Империя, могучей рукой держащая под контролем Карибы. Но сейчас в глубине души вдруг начало мало-помалу всплывать странное, будто бы беспричинное беспокойство. — Сэр Уильям, пираты разворачиваются. — доложил его помощник, глядящий на врага в подзорную трубу. — Странно, они бы могли тащить нас за собой еще не один час, мы и так посреди океана… Впрочем, неважно. Быть может, увидев могущество Империи, они захотели умереть быстрее. — вполголоса сказал капитан. — Рулевой! — прокричал он. — Штурвал направо! Команда — снять все, кроме гротов, снижаем скорость! Подготовить левый борт к залпу! — Будет исполнено, сэр! Скрипящий бриг, исполнив четверть кругового оборота, навел пушки на пиратский корабль. Залп — и шхуна пошла ко дну, оставив переломившуюся мачту на воде, будто знак своего присутствия. Через некоторое время на водную гладь всплыли бочонки и доски. — Бриг на западе! — вдруг прокричал с мачты впередсмотрящий. — Черные паруса, флаг не разглядеть! — Лоренцо, дайте мне подзорную трубу… — помощник капитана достал из небольшого ящичка уложенную в ткань трубу. — Так-так-так, что тут у нас… Паруса и правда черные, но не думаю, что это пираты — уж слишком опрятно выглядит корабль… Меня пугает черный цвет его корпуса, Лоренцо, а вас? — Не уверен в том, что именно вызывает у меня некую боязнь этого корабля, сэр Уильям, но определенно что-то в нем есть. И еще — я не вижу у них орудий. — Они есть, уверяю вас, они есть. Их не видно издалека из-за черного корпуса, я так предполагаю. — Вы правы, сэр Уильям, вы правы. В любом случае, расстояние до них все еще слишком внушительное, чтобы считать их мишенью наших пушек, да и вообще противником. — А вот они так не думают… Глядите, Лоренцо, они разворачиваются в нашу сторону. — Скажу вам честно, сэр Уильям, их одноцветно-черные паруса начинают действовать мне на нервы. — Вижу флаг! — донесся возглас впередсмотрящего. — Полностью черный, как и весь корабль! 14 мая 1720 года, 11:34, бриг «Черный Лич», несколько миль от «Святого Петра». — Зарядить орудия на оба борта! Подготовить носовые пушки к стрельбе! Живее, крысы сухопутные, пока королевские прихвостни не пронюхали! — Артас, что с парусами? — Идем пока на полном оснащении. — ответил Артас, капитан брига «Черный Лич», выполняющего в этих морях так называемую «вольную охоту». — Эй, на мачте! — прокричал он. — Готовьтесь сменить флаг! — Как действуем, Артас? — Подходим на полмили, стреляем из носовых, разворачиваемся и даем бортовой залп. Десяти длинноствольных орудий на борт нам хватит, у них тоже бриг. Их пушки не настолько дальнобойны и точны, как наши, так что ответного огня не будет. — На абордаж брать не будем, верно? — Это военный бриг, в нем не так много чего-то важного. Их ядра не подойдут к нашим пушкам, а порох все равно вымокнет. Ну, а в судах такого класса у нас недостатка нет. Было бы что покрупнее — другой разговор, а так… Просто уничтожим, отметимся, что уничтожили, и пойдем искать по-настоящему хороший улов. — Ну, как скажешь, Артас, как скажешь… — ответил помощник капитана, бывший рабочий плантации, ныне отбитый у англичан и присоединившийся к команде брига. — Но я бы все-таки пограбил. — Слушай, тут англичан что мух в гальюне, найдем еще торговую шхуну или крупный военный корабль, будет раздолье. Сейчас смысла-то нет его на абордаж брать. Утопить — да и все на том. — Орудия зарядили, как я вижу. До англичан где-то чуть меньше мили. — Снимай черный флаг! Кракена вешай, Кракена! — закричал капитан Артас. — Спустить брамселя, держать корабль прямо! Эй, на носовых, готовьтесь стрелять! 14 мая 1720 года, 11:42, бриг «Святой Петр». — Уильям, глядите на флаг! Это те самые фанатики! — Отставить панику, Лоренцо. Мне без разницы, кто они такие, «Святой Петр» не оставит от них ничего. — Я бы не был так уверен, мы не знаем, что у них за пу… — Молчать! В этих водах нет ни одной силы, способной противостоять Британской Империи! Поднять гроты, вперед! Дымок, появившийся носа черного брига, долетевший до англичан раскатистый грохот выстрела… А через дюжину секунд — крики орудийной обслуги левого борта, куда влетело два пушечных ядра. — Сэр Уильям, один убитый, четверых посекло щепой, две пушки по левому борту не могут стрелять, повреждены лафеты! — один из низших офицеров подбежал к капитану, решив доложить о ситуации. — Что это за чертовщина?! До них полмили, ни один обученный пушкарь с такого расстояния стрелять не станет! — Видимо, они не так уж и слабы. — Левый борт, что вы копошитесь, стреляйте! — Бесполезно, капитан Уильям. Ядрами вы до них не добьете. А вот их ядра до нас вполне долетают. И, к вашему сведению, они разворачиваются. — Да будь они прокляты! Чертов Артас и его трижды чертов корабль! — Да неужели, Уильям, вы наконец его вспомнили. Действительно, если оставить крайне способного офицера из местных на плоту на границе Тревожных Вод, то что же может пойти не так? — Лоренцо, вы просто чертов предатель. — Я говорю вам правду, потому что знаю, что через минуту «Святой Петр» пойдет ко дну вместе со всей командой. Артас непреклонен. Но вы, Уильям, отправитесь по ту сторону жизни до того, как десять ядер влетят сюда. Я заберу вас в ад вместе с собой, капитан. Лоренцо выхватил кремневый пистолет. Уильям вдруг с ужасом понял, что тот заряжен. Перед его глазами вновь пронеслись события той чудовищной ночи. Артас на маленьком плоту, с небольшим бочонком воды и мешочком солонины, кричащий вслед уходящему бригу непонятные слова на древнем языке. Команда, со злобой в глазах глядящая на капитана. И он сам, капитан, со довольной ухмылкой на лице. — Прощайте, Уильям. Вы всегда были редкостной тварью. — сквозь пелену воспоминаний услышал он. Щелкнул крючок, чиркнуло колесико воспламенителя. Прогремел выстрел. — Ну вот и все, Уильям. Кто из нас предатель? Впрочем, я не хочу отвечать. Лоренцо вынул из-под мундира второй заряженный пистолет, взвел курок и приставил его к виску. Выстрел растворился в грохоте пушек «Черного Лича», наконец развернувшегося бортом. 17 мая 1720 года, 22:10, Архипелаг, остров Безымянный. — Как успехи, Артас? — Калгаааар, крыса ты сухопутная, давно я тебя не видел… — сразу съязвил только что сошедший с корабля на пристань капитан «Черного Лича». — Давай уже хвастайся победами, хватит тут сквернословить, я не в настроении с утра. — А что такое, осьминог несвежий был, а? — Артас, судя по всему, уже слегка принял на грудь в своей каюте, отмечая результаты вылазки. — Урыл бы тебя давно, кэп, или к акулам за борт кинул, но чертовски хороший ты все-таки капитан, да и акулы тебя неохотно жрут. Ближе к делу давай, говорю. — поторопил его Калгар. — Семь кораблей, из них два брига, три шхуны, одна канонерка. Не захватывали, ничего крупного там особо не было — просто абордажили или топили. С Капитаном Уильямом расквитался наконец, долго ж мне этот черт глаза мозолил… Его, походу, свой из пистолета и грохнул. — Продуктивно поработал, Артас, продуктивно… — А, да, и еще — советую готовить флот захвата. Хоть пока что я ничего крупнее брига там не видал, но Охота «Черного Лича» точно не осталась незамеченной. Мы разворошили осиное гнездо, и англичане однозначно притащат сюда какую-нибудь крупную посудину, а тут-то мы их — хоп! — и возьмем. — Ну, пока пришлют, мы тут уже сто раз подохнуть успеем. Пошли выпьем-то хоть, и парней своих отпусти с корабля — пусть тоже развлекаются. — Ахой, парни! — хрипло прокричал Артас, — Все в кабак, сегодня пьем допоздна! 5 сентября 2018 года, 23:25, Архипелаг, остров Безымянный, верхний портовый район. — Хорошая ночь… — облокотившись на бетонную ограду парапета вполголоса произнес глядящий вдаль, на море, Рэд. — Спокойная. Все ночи на суше спокойные… — Уверен, что спокойная? — стоящий рядом Хартбрейк указал на взлетевшую над доками сигнальную ракету, а через несколько секунд послышались и выстрелы. — Регулярная армия всерьез взялась за бандитов, направив на них военную технику. Если б ты жил в Культе, то знал, что такое у нас считается спокойным. Раздался стрекот пулемета, грохотом ударило орудие и все стихло. — Подвели старый ОБТ из военрезерва и успешно поразили цель. В полном соответствии с планом. — произнес Рэд, глядя в бинокль на то, как фигурки прятавшихся за танком солдат, едва различимые во тьме, теперь занимали здание. — Не уверен, что это было эффективно. — По-твоему, Харт, мы должны были поразить цель точечным ракетным ударом? Дорогое удовольствие, знаешь ли, да и мораль… — А кого волнует эта мораль, Рэд? Солдат, вдалбливающих врага в землю из систем залпового огня и артиллерии, выжигающих жилые массивы термобарическими снарядами и травящих все подряд химоружием? Или «миротворцев», которые, по сути, те же самые солдаты, только ещё более отмороженные? Просто пойми: на войне таких понятий, как мораль, нравственность и гуманность, не существует. Есть эффективные методы ведения войны, есть — все остальное. — Методы бывают только достаточными и недостаточными. Пока что у нас представлены только первые. Эти бандиты ничего не могли противопоставить бронетехнике — и мы этим воспользовались, и этого оказалось достаточно. — ответил Рэд  — О чести, кстати, тоже забывать не следует. Не знаю, как там в воздухе или на земле, но в море она до сих пор чего-то да стоит. — А, Рёге. — Шухарт обернулся и поприветствовал высокого брюнета в просторной форме пустынной раскраски, держащего в руках старинный пробковый шлем. — Присоединяйтесь у разговору, если хотите. Харт промолчал. Казалось бы, два русских конструктора в чужой стране должны были найти друг с другом общий язык, но он недолюбливал лейтенанта Гнутху. В большинстве, конечно, из-за идей последнего о том, что вдохновение для новой техники необходимо искать в пелене прошедших годов, а не в полете футуристической фантазии. В то же время, Рёге был на хорошем счету у Рэда, поскольку спроектированные им машины были достаточно просты в производстве, дешевы и при этом имели достаточные характеристики. — Здесь, за Барьером, жизнь странная, Харт. Но даже к ней можно привыкнуть. Привыкнуть к аномалиям, к тому, что весь трафик отсюда идет через прокси, к тому, что Барьер пропускает только сигнал по кабелям и физические тела. Привыкнуть к каждодневной опасности внезапного уничтожения, к тотальной войне, лоскутной архитектуре, странной экономике и нестабильному политическому режиму. Проблема лишь одна — нам сейчас сражаться надо, а не привыкать. — Герр Шухарт. — намеренно использовал немецкое обращение Рёге. — Из скупых обьяснений тех, с кем мне приходится работать, я так и не понял, что именно представляет их себя этот Барьер. — Можно попросить вас впредь не обращаться ко мне так? А Барьер… Это то, что защищает нас от остального мира, а остальной мир — от аномальной активности здешних земель. А о том, как именно он функционирует и на чем держится, знают немногие. Рёге, вы умеете хранить тайны? — Так точно… аэм… — Шухарт. Мы разговариваем с вами в неофициальной обстановке, поэтому просто Шухарт. — Так точно, Шухарт! — То, что я сейчас скажу, секретно. Надеюсь вы понимаете всю опасность данных знаний, имеющих оккультное происхождение, и вам хватит благоразумия не рассказывать этого другим, потому что иначе ГОУ уничтожит что вас, что меня. — ГОУ? — почти одновременно спросили Харт и Рёге. — Главное оккультное управление. ОАТ, то есть отдел альтернативных технологий, в сравнении с ними — просто разнорабочие. Право сказать, у меня у самого есть причины опасаться данных людей, поскольку весь Культ живет благодаря аномальным условиям Архипелага. Они есть чуть ли не везде, исключая, пожалуй, авиацию, потому что в какой-нибудь ЛМИ второго пилота не запихнешь, да и аномалий воздушного базирования известно немного. Зато на флоте им раздолье, и приходится их терпеть, поскольку двигатели подлодок «Моби Дик» и другие похожие устройства без грамотных инженеров работать не будут. Но пока что, если понадобится, разогнать всю эту контору в наших силах. — Но все-таки, а что же с Барьером? — Барьер — защитное поле с полупроницаемостью. Он пропускает физические тела и электрический ток, идущий по кабелям, однако обеспечивает оптическую и радарную невидимость Архипелага. Еще он не пропускает радиосвязь. Все остальное сложно для понимания. Очень сложно. — Рёге, Харт, сместитесь к ограде. — вполголоса сказал Рэд. Мимо, прямо по бетонной дороге, предназначенной обычно для пешеходов, гремя и подскакивая, пронеслась советская «буханка» с красным крестом. — Тоже загадка для меня. — произнес Рёге. — Раз Культ скрывается от всего мира, то откуда столько советской техники? — Первая причина — Куба. — предположил Харт. — Самый простой способ достать технику извне — закупить ее на Острове Свободы. — Верно, Хартбрейк. А вторая причина… Знаете про «Аванпост 2153»? Не думаю, что знаете, поэтому расскажу. СССР обнаружил нас, когда усиливал свое влияние на Кубу. Архипелаг сразу привлек советских военных — невидимая территория прямо перед носом у оплота капитализма, где США не помешает им построить базы для подводных лодок, ракетные шахты и военную инфраструктуру. До нас не отцеплялись чуть ли не до 91-го, ну, а там весь Союз пришел в негодность, и до Культа им дела не было. После усиления нынешней власти в России они предприняли попытку договориться, но упустили момент — пока вся их страна ела западную курицу, мы стали серьезной силой. — Вольно ты отзываешься об этом всем, Рэд. — на секунду Шухарту даже показалось, что вечно поникший Харт усмехнулся. — Ну, именно в это время я там и обучался. — Шухарт, разрешите идти. — сказал Рёге, посмотрев на командирские часы. — Мне необходимо успеть к рядовому Виктории. — Что ж, удачи вам, лейтенант. — ответил Рэд. — Сегодня вы узнали что-то новое об Архипелаге, но это не повод этим новым ни с кем делиться. Гнутха удалился по бетонной дорожке укрепления куда-то в ту сторону, куда несколько минут назад улетела «скорая помощь». Харт громко вздохнул. — Опять чертовы чувства. И ладно бы просто, но что он нашел в этой пироманке? — До сих пор не можешь простить ей то, что она чуть не спалила штаб, верно? — Рэд усмехнулся. — Знаю же, что не можешь. Но не думаю, что дело там в каких-то чувствах, просто он нашел себе последовательницу. — Это еще хуже. Что вообще в его конструкторских идеях такого… — Не в идеях, думаю, а в нем самом. Что-то в Рёге все же есть, должен признать. Да и, думаю, Викторию он застанет пьянствующей в компании Ингрид, известного тебе полевого медика. — Да уж, известного… Больно все же, бутылкой стеклянной… — Улицы Безымянного, а особенно его милитаризированных кварталов, место не то, чтобы опасное, но скорее интересное. — Знаешь, Рэд, я это уже почувствовал. И вообще, откуда ты взял, что где-то неподалеку сейчас Ингрид? — Ну, а кто еще может нестись по непредназначенной для этого дороге на служебном УАЗе, а тем более так быстро? И, да, я успел разглядеть ее за рулем. — Вот у меня вопрос, Рэд — ты, что, вообще всех солдат в лицо знаешь? — Не сказал бы, что всех, но самых, если так можно выразиться, «активных» — уж точно. Да и Ингрид чем-то похожа на меня — мы оба видели чересчур много крови и страданий, а потому глушим горе алкоголем. Готов поклясться, что одним и тем же, только пью я все-таки куда реже. — Ретро-конструктор, пироманка и пьющий медик… Слушай, и все солдаты в Культе… такие? — Больше тебе скажу — не только солдаты. — Да уж… — протянул Хартбрейк. — Кстати говоря, я все же не до конца понял, что мы будем делать, когда вся эта война закончится? — Ну, для Братства в целом и для тебя, как его руководителя, так как ваша база находится на Кубе, изменится мало что. Вы также останетесь ЧВК, возможно будете поддерживать какие-то отношения с Культом, возможно даже будем закупать у вас самолеты. Надо признать, что те же ЛМИ произвели на наших пилотов неплохое впечатление, а про УМИ и говорить нечего — жаль только дорогие они. А вообще… Ну, как минимум, после окончания войны Генеральное Командование самораспустится, сложив с себя полномочия. Мы все прекрасно понимаем, что подобный авторитаризм есть лишь экстренная и временная мера, продолжение которой приведет к не очень хорошим последствиям. Власть будет передана народу. — Рэд, вы серьезно решили устроить тут коммунизм, или что? — Пожалуй, возвращение к идеалам анархо-коммунизма сейчас для нас наиболее фатально. Более хорошей идеей кажется демархия, то есть строй, при котором случайные люди, не имеющие судимости, будут составлять некий высший орган власти. Что-то вроде парламента, только обычно он избирается, а здесь будет выбираться случайным образом, гарантируя то, что в нем действительно будут представлены интересы народа. — Ну, странный строй, даже очень. Нетипичный, но, думаю, в условиях Культа работать будет. А что с армией? Надеюсь, она останется? — Куда же без нее, Харт, куда же без нее. Правда она станет Силами Самообороны, поскольку вести активную силовую внешнюю политику Культу без надобности, а подобные меры помогут сконцентрироваться на защиты нашей территории, да и авторитет армии среди общества чуть поднимется. — Ну, на сегодняшний момент такое есть только в Японии, да и то не от хорошей жизни… — Но все же именно что-то подобное, только не так сильно зажатое множеством ограничений, и предполагается устроить здесь. — Это все очень странно и, как по мне, даже нелогично. Однако же, предполагаю, что дело в том, что, находясь тут малый промежуток времени, я еще не успел проникнуться местными нравами и веяниями. — Не отрицаю и такую возможность, Хартбрейк. — Шухарт, говорит ОГЗ-12, район острова Блайндстоун, объект, класс PA-03, аномальная морская форма жизни, необходимо согласие на проведение операции. — услышал вдруг Рэд из прицепленного к воротнику шинели небольшого динамика. — ОГЗ-12, задействуйте силы ОГЗ-5-2 и РОГЗ-1-4, а также несколько кораблей ВМФК, согласие на проведение операции дано. — Понял, Шухарт. Отключаюсь. Рапорт по завершении операции. — Что вообще происходит, Рэд? — спросил Хартбрейк. — Чтобы провести операцию, касающуюся аномальной активности, оперативной группе захвата необходимо получить разрешение как от ГОУ, так и от Генерального Командования, то есть фактически от меня. Я приказал им задействовать помощь флота и других опергрупп, поскольку это потенциально агрессивный объект, причем третьего уровня угрозы. Думаю, справятся. Где-то вдалеке раскатистым грохотом ударил пушечный выстрел. Хартбрейк инстинктивно содрогнулся, но Шухарт даже не подал виду — подобный звук стал для него едва ли не родным, и на суше он даже слегка скучал по залпам орудий. — Ну вот опять. Просил же командира Восточной Гряды не отмечать полночь холостым выстрелом из орудия береговой обороны. Видимо, опять придется поговорить с ним на эту тему. — В чем, собственно, проблема? — Восточная Гряда находится прямо рядом со спальным районом, а этот грохот будит всех обитателей близлежащих домов. Если бы там был милитаризированный район — еще нормально. — Странные у вас тут все-таки люди, Рэд… Но довольно интересные. Динамик на воротнике снова зашипел. — Шухарт, у нас тут сообщение от агента. У «Железной Звезды» на базе опять переполох. На этот раз фигурировал наш ТВД. Обычно такое ничем хорошим не заканчивается. — Твою ж, только этого нам сейчас и не хватало… — тихо сказал Рэд. 5 сентября 2018 года, 23:36, местоположение неустановлено, база организации «Железная Звезда». — Генерал, есть информация по проекту «Такао». Он был замечен на пути к мэйварскому театру военных действий. Скорее всего, корабль движется именно туда, причины неизвестны. — Третий раз эту проклятую девчонку мы не отпустим. — стиснув зубы, отреагировал генерал. — Это наш корабль, и мы должны его вернуть! Мы и так потеряли все восемь проектов и остались ни с чем, а теперь еще и какой раз не можем поймать опальную капитаншу и толпу ее американской матросни! Надо начинать подготовку к операции по захвату, немедленно! — Подготовка нашего флота займет от месяца до трех, поскольку необходимо вернуть все корабли с заданий, провести их диагностику и ремонт, и… — Проклятие! Если она опять ускользнет, это будет полнейший позор. Дай приказ всем поторапливаться, надо управиться за два месяца. Понятия не имею, что она забыла на этом Мэйваре и сколько она там пробудет, но это наш шанс. Агент Николаенко выключил ПДА, заключенный в твердый защитный каркас, и убрал его в рюкзак. Подслушивающее устройство, установленное в информационном центре «Железной Звезды» другим агентом, работающим в службе безопасности организации, на этот раз сработало отлично, и вся информация теперь находилась уже на одном из защищенных серверов Братства, откуда с минуты на минуту должна была быть передана в Культ. В полной темноте он слез с дерева, в ветвях которого расположился, и пошел кратчайшим путем в одну из близлежащих деревень, где для него местными партизанами был устроен перевалочный пункт. — Нет, господа, в этих шпионских игрищах победитель очевиден. — подумал он, бесшумно и бесследно пробираясь сквозь густые заросли. — И это определенно не «Железная Звезда».