Хайноре. Книга 1

На самом деле Лира не любила охоту. Она совершенно не понимала, зачем вообще звать леди на охоту, зачем давать ей в руки арбалет или лук, зачем заставлять смотреть на гибель квохталки или оленя. Но понимание, впрочем, было и не нужно, главное согласие, главное расположение, главное не перечить будущему мужу, это дурной тон. Сестра всегда говорила, что охота — это игрища для мужчин и неудовлетворённых женщин. Отец предпочитал охоте вечер за трубкой курева и хорошей беседой. Альма считала, что так мужчины-звери доказывают другим зверям, что они сильнее и все ещё главенствуют в этом мире. Но, впрочем, и она тоже говорила, что отказываться не стоит. Напротив, пусть Валирейн проявит участие и интерес, пусть охотно слушает его рассказы, охотно берет в руки арбалет, а если уж ей не хочется стрелять в бедное животное, пускай стреляет в дерево, это мужчину только позабавит, какая мол слабая, нежная девица, что за очаровательное создание. Мужчины вообще любят думать, что женщина и шагу ступить не может без их помощи, говорила ведьма. В периоды спокойной жизни, без войн и бунтов, это, мол, тешит их самолюбие. Лира не знала, любит ли охоту Биро, но все равно велела Сорке передать гвардейцу, что зовёт его с собой, заодно и сира Галлира, уж он-то наверняка любитель поохотиться. Леди Оронца выбрала его ещё и потому, что наличие в свите Валирейн знатного человека, вероятно польстит милорду. Лира хотела взять и остальных, Марука и Ватиса, они были милы с нею, и в конце концов защищали её в долгой дороге, стоило отблагодарить их хорошей охотой, но Альма предостерегла свою госпожа - её будущий муж мог подумать, будто невеста любит окружать себя мужчинами, и едва ли это хорошо скажет о её репутации. А ещё молчали Древние... Ведьма была спокойна, как и всегда. Боги не связались с нею, хотя Альма провела в саду на холодном ветру весь день и пол ночи, но ничего, ни слова, ни звука, ни кроличьего писка. Никаких знаков. Когда Лира узнала об этом, то едва не разревелась, она испугалась, что боги просто-напросто бросили их, нашли себе другое, более подходящее, более смелое и сильное Дитя Лима, она испугалась, что чем-то разгневала их, может быть связью с Биро, может быть мыслями о том, что её будущий муж ужасный зверь или тем, что смела думать, будто их посланница и жрица на самом деле коварная лгунья. Но Альма как и всегда утешила свою госпожу. Нет, мол. Рано торопиться с выводами. Мы должны доверять пути Древних, говорила она, и не смеем сомневаться в их решениях. Даже когда они молчат. Значит, так нужно. Наберись терпения, госпожа. Лира постаралась. Она начинала утро с глубокого вдоха, заканчивала глубоким выдохом, держала в голове мысли о Древних, даже когда встретилась с Биро во дворе перед охотой, одарила его только взглядом и лёгким кивком, когда сам гвардеец не постеснялся улыбнуться ей. Валирейн это даже немного смутило, что, если хозяин Холмов заметит?.. Сир Галлир выглядел тоже весьма довольным, он глубоко поклонился госпоже и отблагодарил её за оказанную честь. Он даже сбрил свою клочковатую бороду по такому случаю и привёл в порядок волосы. Будто благородный муж, который вышел из хлева, вдруг вспомнив наконец, что он все-таки один из пяти наследников своего отца-барона. Альма тоже была среди тех, кого Лира посчитала нужным взять с собой. Сейчас ей необходима поддержка, а когда ведьма рядом, леди Оронца чувствует себя спокойнее, к тому же Альма пожаловалась, что истратила все запасы этой ночью, пытаясь связаться с богами, и ей не мешало бы пройтись и собрать новых, благо местность здесь богата колдовскими травами, как заповедный лес Лима. Лира была довольна своей свитой, они должны были показать её в лучшем свете при милорде. Главное, чтобы Биро вёл себя как обычно сдержанно и Альма не накинулась с кулаками и когтями на лорда Дормонда за какую-нибудь очередную его фразу о превосходстве мужчин и слабости женщин. Утро выдалось немного пасмурным, и нагоняло чувство тревоги на всех, даже на лошадей, но когда из поместья в сопровождении двух мужчин-слуг вышел лорд Холмов в дорожном камзоле из кожи и темно-зелёного бархата, с горящими глазами и твёрдой, решительной походкой, то двор заметно оживился. Дормонд принялся подгонять слуг, чинно поприветствовал Лиру, припав к её руке, он отчитал суетливого псаря, который не смог угомонить гончих, и те наверняка переполошили все зверье в округе своим лаем. Глядя на милорда, Валирейн тоже украдкой осмотрела своих людей — все ли собрались, все ли готовы. Альма была рядом, как её компаньонка, следом сир Галлир. Только Биро отчего-то ушёл в самый конец процессии — неужели оскорбился? Лира обидела его холодным приветствием?.. Нет, извиняться она не станет. Гвардеец должен понимать, что она госпожа и леди, выше его положением, и вовсе не должна быть с ним излишне приветливой. — Ну что ж, раз все наконец готовы, — раздался зычный голос лорда Холмов, — то пора выдвигаться. Он вскочил на своего вороного, огромного и лохматого, чем-то походившего на самого лорда, и поравнялся с Лирой. Охота началась. — Чуть выше… вот… не надо так дрожать, это же всего лишь кролик, он не даст вам сдачи! Вот так! Лира выпустила стрелу с закрытыми глазами, она очень надеялась, что промахнется несмотря на то, что лорд стоял за её спиной, держал её руки и сам направлял лук. Она очень надеялась, что дрожь собьёт стрелу с цели. — Эх! Ну что ж, почти получилось, миледи. Если бы вы не трепетали, будто на мушке, то сегодня бы отужинали собственноручно пойманной дичью. Лира открыла глаза и выдохнула — кролика след простыл, даже ветки куста ягодника уже не дрожали. — Позвольте вам помочь, госпожа, — вызвался сир Галлир, и в тот же миг выпустил стрелу дальше и левее, на север, выждал немного, театрально поклонился и побежал за добычей. А когда вернулся, поднял её над головой и как герольд провозгласил: — В честь леди Валирейн Оронца! Лорд Дормонд довольно крякнул и засмеялся, а следом и вся его свита. Лира тоже постаралась выдавить улыбку, хоть ей и не очень нравилось такое подношение. Но идея взять с собой сира Галлира оказалось на удивление хорошей. Если бы не он, то охота проходила бы в совершенном унынии — ни свита лорда Холмов, ни угрюмый Биро, ни молчаливая Альма не смогли бы так умело развлекать лорда шутками и разговорами. Они так сдружились за время охоты, что милорд даже угостил сира Галлира из своего бурдюка, а сир Галлир, чтобы потешить милорд разок выстрелил, казалось бы, вхолостую, но попал в сосну, у которой Альма собирала травы для своих зелий, и стрела пригвоздила ведьму прямо к дереву. — А вот и куропатка к столу милорда! — объявил шутник, и все снова разразились смехом, одна только Альма пронзила Галлира взглядом, острее его стрелы, и лорд Дормонд, о чем-то задумавшись, ухмылялся в бороду. Лира чувствовала себя странно. Ей не очень хотелось привлекать много внимания, но задевало, что будущий жених вспоминает о невесте лишь когда взгляд его случайно направляется в её сторону. Разве он не должен всегда и везде быть с нею, окружать заботой и вниманием? Разговаривать с мужчинами и шутить про загнанных, как куропатки, девиц ему милее общества невесты? Она ему не нравится… не нравится своему жениху… видно, постель милорд тоже будет делить не с нею, а со служанками, может потому он так поглядел на пойманную стрелой Альму? Присматривался? Лира невольно нашла глазами Биро, своего защитника, но отвела взгляд, стоило гвардейцу посмотреть в ответ. Это было так глупо и по девчачьи, совсем не в духе взрослой леди, которой Лира хотела бы быть, но как приятно было осознавать, что хоть кто-то думает о ней сейчас. Нельзя, говорила она себе, нельзя при всех смотреть на него, нельзя улыбаться ему. Пойдут слухи, ненужные слухи, как при дворе об Алессе и короле, как о королеве и одном таинственном придворном. Ты знаешь, как все это работает, не делай глупостей, говорила она себе. Как славно, что Биро сдержан и не позволяет себе лишнего. Как грустно, что он так сдержан и не позволяет себе лишнего… — Леди что-то посмурнела, — голос жениха вывел Лиру из задумчивости. — Видно, на девиц твои шутки не действуют. Сир Галлир пожал плечами и отпил из бурдюка. Его взгляд уже заметно помутнел, и стрелы не всегда разили цель. Лохматый Грив Дормонда поравнялся с Малинкой. — Идемте, покажу вам местные красоты, — обратился милорд к Лире, и чуть наклонившись к ней, добавил: — Только вам. Прогоним прочь всю эту ярмарку. Он улыбнулся сквозь бороду, залихватски, как разбойник из романтической баллады, и Лира невольно улыбнулась в ответ, смущённо глядя в сторону. Лорд Дормонд отдал процессии приказ отстать, а сам погнал коня вперёд, жестом увлекая за собой Валирейн. Она переглянулась с Альмой и помчалась следом, по широкой тропе, вглубь старого северного леса, и в её голове вдруг набатом застучала мысль — что, если это не лорд Дормонд зовёт её с собою, а Папа Ромох?.. Что если сейчас… сейчас настал тот момент… Сердце рьяно забилось, готовое ускакать вперёд Малинки, и лошадка, будто бы почувствовав хозяйку, помчалась быстрее. Боги, Древние мудрые боги, вы наконец смилостивились, вы наконец спустились ко мне! Я готова, я сделаю, что должна! Её кудри вились за спиной, глаза налились влагой, то ли от счастья, то ли от бьющего в лицо ветра, а тело заполнилось чувством великой причастности. Скоро Папа Ромох наполнит её лоно, скоро она подарит Древним особое дитя, скоро она станет чем-то большим, чем просто девицей дома Оронца, чьей жизнью распоряжается семья и муж. И как только она исполнит волю Древних, то попросит у Папы Ромоха силу и власть, могущество жрицы богов, чтобы стать как Альма, сильнее Альмы! И тогда она сама выберет кого ей класть в постель, а кого отдать в жертву богам! Пара-другая ударов сердца, и Малинка внезапно выскочила на поле, голое, будто брошенное лесом, только трава, камни и лорд Дормонд, спешившийся на краю. Лира едва успела остановить возле него изголодавшуюся по скачке кобылку, так она разогналась. Милорд помог Валирейн спуститься на землю, чтобы в тот же миг она, охнув, отпрянула назад — они в самом деле стояли на крутом краю, за которым ждала только бездна замшелых камней. — Красота, верно? — Лорд Дормонд дышал глубоко и спокойно, он смотрел вниз на виднеющихся впереди горы, словно бы давно уже перестал чего-либо бояться. — Во времена первых войн мы сбрасывали отсюда южан. Красная Пасть. Раньше так называлась. Потому что крови было, почти по края. Так рассказывают старики. Но это чушь, где то видано, чтоб в южанах столько крови водилось, чтоб заполнить эдакую лохань. Верно? Он глянул на Лиру сверху вниз, словно бы оценивая сколько крови в ней, и усмехнулся. — М... Мы? — Лира дрожала всем телом, то ли от страха, то ли от ветра, который гулял здесь, словно это он настоящий хозяин Холмов. — Вы?.. — Что? Да. Я с севера. — С севера?.. Вы хотите сказать, что ваши предки отсюда родом?.. Лорд криво усмехнулся и как-то нехотя кивнул. — Да, жили на этом берегу, покуда Королевство тут не расселось и не спихнуло почти всех северян на острова. А потом кровь разбавила кровь. И те, кто обитает здесь ныне, скорее южане, чем северяне. Биро говорил что-то такое… он отсюда родом, значит и в его жилах течёт кровь северян, не желавших покидать родные края. Если, конечно, его предки такие же древние, как предки лорда… — Здесь… красиво… — проговорила Лира, с тревогой глядя вниз, а потом охнула, когда лорд сгреб её одной рукой под свой шерстяной плащ, будто котёнка. — Да, красиво, — холодно подтвердил он. — Но лучше пойдёмте обратно, а то ещё сляжете прямо перед свадьбой с грудными болями. И они ушли. Оседлали своих коней и неторопливо побрели обратно, в объятия леса, где ветер путался в ветках и высокой траве, и уже не мог до них добраться. По пути лорд рассказывал легенды этих мест, он шутил и даже смеялся, и Лире стало спокойнее. Не такое уж он и чудовище, её жених, и чем-то, вероятно простотой, даже напоминал ей Биро, только был старше и шире в плечах, и смотрел лукавым взглядом, лишенным всякой робости. Когда они вернулись к процессии, день уже дозревал. Сир Галлир храпел под сосной, лакеи милорда обхаживали лошадей, псарь пытался угомонить беспокойных гончих, Альма стояла поодаль от лагеря и всматривалась в лес. — Ну, будет, — громогласно объявил милорд. — Хорошая была охота, добрая. Пора возвращаться. — Как все прошло? — ведьма, верхом на гнедой Бархатке, поравнялась с Лирой, пока лорд Дормонд хохотал над сиром Галлиром, всеми силами пытавшемся удержаться в седле. —Ты вернулась другая. Лира пожала плечами и улыбнулась, бросив украдкой взгляд на лорда. — Он оказался не таким уж и ужасным. Я так боялась по началу… — Ты меня не поняла, — оборвала её Альма, качая головой. — Я совсем не о том спрашиваю. От пристального взгляда жёлтых, жалящих глаз, Валирейн будто вернуло на землю из сладостных объятий Лима. Лима! Точно… — Нет… ничего не случилось… ничего такого… Я думаю, — Лира перешла на шёпот и наклонилась к Альме. — Мне кажется, Папа Ромах… Нет, его точно ещё здесь нет. Я уверена. Милорд походил на самого себя. Это точно. И он… в общем… даже не попытался… Альма кивнула и увела Бархатку в сторону, а её место почти сразу занял милорд. — Ну, в путь, невеста? Думаю, вы уже изголодались, а? Я так точно! По дороге к поместью несчастный Галлир упал с коня целых два раза, Лира побоялась, что милорд разгневается, но тот только смеялся, предлагая привязать бедового охотника к седлу, а лучше поперёк, чтоб наверняка. Когда смеялся милорд, по обычаю смеялись и его слуги, только Альма оставалась холодна, а Биро Валирейн и вовсе не видела, он снова замыкал процессию и будто бы намерено старался не попадаться на глаза. Погода к вечеру стала спокойнее, с неба сошли тревожные тучи, ветер остался где-то по ту сторону леса, ласкать замшелые зубья Красной Пасти, солнце красило в золотой зеленые спины холмов, склоняюсь к горизонту, делая их похожими на образы из храма Отца. В этих землях когда-то поклонялись другим богам, жестоким, как рассказывают учёные мужи в столице, кровавым и безумным. Как удивительно, подумала Лира, теперь этот северный берег королевства под властью Отца, правит здесь человек, по чьим жилам течёт кровь северян, и гостит ведьма с южных островов, жрица Лима… Как много богов сочеталось нынче на этих землях. Воистину, особенное время. Воистину, грядёт нечто… — Хах, — лорд Дормонд мрачно усмехнулся, прищурено глядя вперёд, где уже виднелись открытые ворота поместья, а за ними какая-то суета. — Вот и он. Гримурх, палач и лжец. Милорд сплюнул и погнал коня вперёд. Лира с Альмой переглянулись. О чем это он? За воротами стояли люди. Мужчины. Немного, пара гвардейцев из столицы и один, на котором Валирейн не увидела никаких нашивок. Лира их не знала. Но лорд, похоже, знал и хорошо… — Ну, познакомьтесь, пожалуйста, милая моя невеста, — заявил лорд Дормонд, будто нарочито громко, когда Лира спешилась с Малинки, и слуга повел лошадку в стойло. Леди Оронца не слишком хотела подходить, но гневить лорда отказом хотела ещё меньше. — Соглядатай от его величества и леди Алессы. Призван сюда прятаться под нашей постелью и слушать ваши стоны. — Не смущайте леди, милорд. Вы же не хотите её расстроить. — Скорее её расстроишь ты, чем я. Лира робко подошла к милорду и тот приобнял её за плечи. Теперь она увидела того, кого её жених назвал палачом, и ей стало не по себе. Высокий, ростом с лорда, но поджарый и не походил на медведя, скорее на матерого волка, видавшего не один бой за главенство в стае. Он был только с дороги и казался неопрятным. Чёрные волосы, хорошо сдобренные сединой, блестели от пота, кожаный дублет, плащ, сапоги — все в пыли от долгой и быстрой скачки. Лира посмотрела в его лицо и невольно вздрогнула —— узкие холодные глаза, тяжелая челюсть, пересушенные мясистые губы. Совсем не походил этот мужчина на завсегдатая королевского двора, скорее на мясника или палача. Да еще и глаз… Такого она ещё никогда не видела. Слышала, конечно, лорд Абрингам, просивший её руки год назад, тоже, говорят, имел подобную… особенность. Младший брат, жаждущий наследства, отравил глазной бальзам лорда, и тот за неделю выел дыру на его лице. Этот же человек прятал глаз под чёрной нашлёпкой, но даже она не скрывала края жуткого шрама, пересекающего глазницу. — Ну, поскольку милорд не торопиться представить нас друг другу, — начал мужчина, обращая взор на Лиру, — я сделаю это сам. Сир Варой из Шэлка. Начальник охраны его светлости лорда Дормонда. Лорд Дормонд фыркнул и смерил сира таким скептическим взглядом, что сам король усомнился бы в собственном титуле. Но начальник охраны казался совершенно невозмутимым. — Леди Валирейн Оронца, — робко представилась Лира, и они чинно поклонились друг другу. — Рад знакомству, леди Оронца. Полагаю теперь вам пора отдыхать, а мне приводить себя в порядок с дороги. С этим словами одноглазый сир откланялся, и лорд Дормонд, недовольно чертыхаясь в бороду, спешно направился внутрь поместья, оставляя Лиру справляться с ворохом мыслей в одиночку. — Ха, — она возмущённо уперла руки в боки. — И что это было? Ничего не понимаю! Альма! Что ты скажешь? Альма?.. Но Альмы нигде не было.