Один день в мелочах

Вы присматриваетесь к мелочам? Часто? Запоминаете всё и всех? Кто является подозрительным, кто вызывает интерес или же запугивает. Хорошо, допустим Вы сидите на кухне, перечитывая любимый роман и у Вас открыто окно. Всегда ли прислушиваетесь к звукам за окном? О, исключая резкие, именно те самые звуки машин, птиц, ветра. Нет? Так вот, чтобы быть настоящим сыщиком — надо знать момент, когда звук машин значит действительно важную вещь. Например, не имеется ли на улице пробок, а то Вы не успеете доехать до работы! Мне очень повезло, что за мое дело взялся воистину внимательный сыщик. Широкоплечий Александр Фрейл с ростом больше, чем его стаж работы, с удовольствием ухватился за скромное, но глубоко закапанное убийство, на которое полиция давным-давно забила самый сверкающий гвоздь. Его усы не знали предела в длине, а цилиндр — в высоте. При жизни я его не видела, повода не было. А после моей смерти, его лицо успело стать мне родным. Да, смерти. Зовут меня Элис Уильямс. И разговор идет действительно о моей смерти. Дело о моем убийстве даже попало в городскую ежедневную газету, но его забыли так же скоро, как новость о скидке на кофе до полудня. Об этом позже. Я Вам расскажу о себе, своей семье и, естественно, о том дне. В семье Ульямс обитают папа-медведь, братец-медвежонок, сестра-медведица и я. Ой, точнее была. Маму мы не помним, но помнит папа. Он бесконечное количество раз говорил мне, что я похожа на неё, на что я отвечала: «Отличие есть — я свою семью не брошу». Папа, кстати, у нас очень красивый! Хоть и курит. У него в шкафу далеко не скелеты, там армия смокингов. Но лучше папы не найдете, я Вас уверяю. Когда Уильям-старший надевает темно-синий костюм, то многие не верят в то, что он — отец троих детей. У него темно карие глаза, толстущие брови и идеальная стрижка светло-каштановых волос. А вот о сестре лучше не говорить. У неё не то, что вкуса нет, у неё глаза не функционируют должным образом! Один раз на ярмарке она купила себе вельветовые темно-зеленые джинсы, а к ним в придачу красную рубашку. Не женщина, а гора Эльбрус. У неё всегда одна и та же стрижка — каре. Лицом она похожа на папу: тонкий нос, немного выходящие за рамки скулы, аккуратной формы глаза и гусеницы вместо бровей. Черт возьми, нет бы мне их отдать, я то ведь ходила с тоненькими светлыми! Вот брату тоже не повезло. Я понимаю, ему всего лишь 4, но по нему уже видно, что брови о своем существовании не будут горланить из-за цвета. Носик немного картошкой, густые светлые волосы, которые папа не умеет стричь. Черты лица такие, будто он сейчас заплачет, но в чем-то они приятные. В общем, в семье у нас все ладят. С сестрой иногда ссорились, но это же сестринский долг — собачиться. А братик никогда не паясничал. Ну, почти. 12 сентября 1935 года мне исполнилось 17. Это был волшебный день. Папа организовал семейный ужин и мы уничтожили уйму еды! Все, что нам обычно запрещалось было на нашем столе! А в подарок я получила милый рисунок от брата, новую сумку от сестры и прелестное платье от папы. По этому платью распознали моё тело. Мой убийца мне мозолил глаза и до смерти. Но о нем позже.