Лёшенька

6 декабря, Санкт-Петербург Любезный друг! Я очень нечасто рассказываю вам о событиях своей жизни подробно и обстоятельно, но теперь постараюсь. Видите ли, я, кажется, сам того не желая, завел интрижку. И, как ни странно, это не имеет никакого отношения к Алексею, о котором я так часто пишу. Здесь сыграла свою роль авантюра, которую я затеял в целях, далеких от романтических, около месяца назад: мне захотелось привлечь людей в нашу скромную театральную студию и заодно немного развлечься, развеяться... Ну и слегка эпатировать общественность, конечно. Я задумал серию легких провокаций, непонятных и абсурдных явлений, слух о которых должен был разойтись по всей школе и слегка - за ее пределы, привлечь некоторое избыточное внимание ко мне и ряду других людей - и, в конечном итоге, к театральной студии и ее деятельности. Исполнение этого замысла нельзя назвать безуспешным: к нам действительно заглянуло несколько человек, а две милые дамы даже остались, так что теперь мы можем начать делать "Пир во время чумы" и, кто знает, возможно, даже отдельные сцены из Шекспира... Всегда хотел сыграть Банко, знаете ли. Однако, как вы, верно, уже поняли, оно имело и некоторые непредвиденные последствия. Видите ли, моя авантюра не могла бы быть успешной, если бы вести о моих выходках не разносились по школе достаточно быстро и не привлекали к себе, таким образом, достаточного внимания. Иногда, конечно, для обеспечения этого и не требовалось прилагать специальных усилий, но в некоторых случаях это было необходимо. Поскольку возможности воспользоваться системой массового оповещения у меня по понятным причинам не было - пришлось прибегать к "сарафанному радио". У этого средства есть масса плюсов: оно всегда работает оперативно, оно передает слухи и вести не только расписывая их в красках, но и самостоятельно достраивая неочевидные логические связи и присочиняя множество ярких подробностей, что мне было очень на руку... Но именно это последнее свойство его и привело к той неловкой ситуации, в которой я теперь оказался. Рассчитывая, что сымитировав существование запутанного клубка романтических интриг вокруг театральной студии, я привлеку к ней внимание, я не прогадал. Рассчитывая, что подкинув ярым сплетницам и их подружкам пару якобы случайно оброненных записок, заставив их подозревать романтическое содержание некоторых разговоров, ведущихся шепотом, и позволив им думать, что они случайно увидели то, чего видеть были не должны, я заставлю их самостоятельно начать строить все более и более запутанные схемы такого клубка - я не прогадал. Но вот в предсказании результатов этих построений я допустил просчет. Одна милая девушка, довольно скромная и по-своему очаровательная, тихая и мирная настолько, что до сих пор я вовсе не обращал на нее внимания, вчера весьма неожиданным образом заставила меня пожалеть о таком к ней отношении. Темноволосая Elithabeth ворвалась в мою жизнь, словно вагнеровская героиня - в зал для певческих состязаний, такая же радостная и возбужденная, но, однако, так же не лишенная сомнений. Когда я не спеша готовился покинуть верхние этажи после уроков физики, в тихой, безлюдной рекреации, где я в одиночестве сидел, пролистывая школьный журнал, скрипнула дверь, ведущая на лестницу, и появилась она, чуть запыхавшаяся: верно, она хотела непременно меня не упустить и поговорить со мной именно вчера, что заставило ее торопиться. Она направилась ко мне. Я встал со своего места, приветствовав ее кивком головы: все же мы и до этого были как-то знакомы. Она с неожиданным напором едва не вжала меня в стену рядом с окном и выпалила мне прямо в лицо, радостно и торжественно: "Ты ведь гей, да?". Вы можете представить себе мою реакцию: крохотное женское существо жадно заглядывает мне в глаза снизу вверх, надеясь прочесть в них ответ на столь волнующий его вопрос - и, не видя его, уже начинает сомневаться и робко отступать, но вновь, закусывая губу, устремляется вперед. Я стоял, прижатый к стене, и в моей голове в ту минуту пронеслось очень многое, я думал и об Алексее, и о вас, и о многих сладостных образах ложных удовольствий, что смущали меня когда-то, вспоминал безграничные темные просторы лесов, где мы в летние месяцы бродили с прекрасной Еленой, другом моих отроческих забав, и полный недомолвок образ той чудесной девственницы, что мечтал отыскать среди еловых ветвей очаровательно-трогательный Кюлафруа... Такой простой, в сущности, вопрос, на который следовало бы с презрительной усмешкой честно и просто ответить "нет", внезапно разбудил во мне вихрь эмоций. Глаза обволоклись слезной дымкой, и сквозь нее в мутно-сером взгляде, смущенном, но все еще вопрошающем, я внезапно увидел не вопрос, но человека, женщину, вопрос задавшую. Я закрыл глаза и поцеловал ее. Видит Бог, лучшего ответа на ее вопрос мне было не придумать. Оторопев, она все же отдалась мне, и... Это было хорошо. Это было лучше, чем я мог бы ожидать. Это было именно то, что мне на самом деле следовало сделать. Позже мы с Лизой сели в кафе неподалеку и неплохо поговорили. Прояснилось, что навело ее на мысль о нетрадиционности моих романтических пристрастий (моими стараниями наши с Лешей отношения в самом деле начали выглядеть слишком странно, много страннее того, что они в самом деле из себя представляют; следовало бы быть аккуратнее), она рассказала, что тайком заглядывалась на меня уже чуть ли не больше года, что она восприняла мою мнимую гомосексуальность как спасение от этой тайной привязанности: ведь я, ей казалось, мог бы стать ее "лучшей подружкой", с которой можно было бы "обсуждать мальчиков"; а мыслимо ли сохнуть по лучшей подружке? Теперь обсуждать со мной прелести мужского пола она станет вряд ли. Что же, возможно, из этой романтической связи действительно выйдет что-нибудь дельное: такое начало выглядит многообещающе. Лиза по-своему красива и не лишена как умения держать себя, так даже и ума определенного рода, особенно по сравнению со своими подругами и одноклассницами, с которыми, к ее достоинствам можно прибавить, она общается не слишком много. Она любит кофе и вязание, природу и город. В самом деле, она - хороша. Я еще не получал от вас весточек после отправления последнего своего письма, имевшего место много более недели назад. Очень надеюсь, что у вас все обстоит наилучшим образом, и я обнаружу одну в своем почтовом ящике уже в ближайшие дни. Если же нет - позвоню вам как-нибудь вечером, где-то, полагаю, через неделю; если, конечно, будет время: зарождающиеся отношения требуют повышенного внимания, да Леша просил помочь ему с английским, а отказать ему решительно невозможно для вашего друга, настойчиво желающего увидеть вас на Рождество, Руслана