Мозаика

      Эллане страшно. До ужаса. До искусанных в кровь губ, до дрожи в пальцах, скребущих ногтями податливую древесину кровати, до серебристых нитей в каштановых волосах.       Эллана с малого детства боится волков. Всего однажды увидев моровое чудовище, она больше не могла спать спокойно, терзаемая кошмарами, в которых её грудь царапали костяные шипы и острые когти, а горло перегрызала окровавленная зубастая пасть. Хорошего охотника из неё так и не вышло. Не вышло друга. Не вышло любовницы. Не вышло и Инквизитора.       Эллана сломана. Бесполезна. Выброшена, словно отслужившая свой срок вещь, но пугает её вовсе не бессмысленность своего жалкого существования, а Ужасный Волк, приходящий к ней по ночам.       Он пометил её. Присвоил. Стерев валласлин, он будто оставил на ней свой знак, куда более мучительный и болезненный, чем символ Вестницы, лишивший Эллану сердца, души и гордости. А теперь ещё и руки.       Эллана готова бесконечно пить бодрящие зелья, готова колоть и резать истерзанную, покрытую шрамами кожу, лишь бы подольше не смыкать веки, лишь бы не видеть его горящих глаз, похожих на раскалённые угли и вздыбленную шерсть на загривке, будто бы перед убийственным прыжком.       Он предстаёт перед ней только в этом обличье. Она не сомневается, что Ужасный Волк чует этот непроходящий ужас, знает, насколько уничтожает Эллану каждым своим появлением, но не прекращает посещать её сны. И из ночи в ночь лишь усталость заставляет Эллану являться к нему на встречу.       Он всегда молчит. Никогда не подходит близко. Смотрит издали бешеным взглядом и дышит словно загнанный зверь. Грудная клетка, покрытая чёрным мехом, ходит ходуном, пенные клочья висят на губах, и Эллане чудится, что вот-вот острые клыки сомкнутся на её шее.       Но всякий раз она пробуждается раньше, радуясь новому рассвету и проклиная его, содрогаясь от холода на мокрой от пота постели, помнящей бесконечные разговоры и согревающие объятия, всё ещё хранящей запах того, кто разорвал её душу в клочья.       Эллана выходит на балкон, вдыхая стылый промозглый воздух. Место её триумфа и величайшего поражения. Место, где смешались счастье и одиночество, любовь и потеря, вера и предательство.       Один прыжок. Одно движение отделяет её от безмятежности, покоя, которого она жаждет сильнее всего на свете. Эллана знает, что там ожидает ничто, потому что весь мир оказался ложью.       Эллана кричит израненной птицей, в последний раз расправляет руки и делает шаг. Единственная правда, которая ей осталась. Единственное решение, которое она может принять сама.