В поисках

Он ненавидел просыпаться. Засыпать - пожалуйста, а вот просыпаться - лучше не надо. С самого детства, до скрежета намертво стиснутых зубов, потому что по ту сторону век всегда ждала какая-нибудь гадость. На этот раз... Луг глубоко и медленно вздохнул, стараясь не выдать, что проснулся стороннему наблюдателю - ничем хорошим это тоже не кончалось. На этот раз он лежал на чем-то мягком, накрытый чем-то еще по горло, вернее, закатавшийся в покрывало целиком. Наверное, за всю жизнь предыдущую ему не удавалось поспать с таким комфортом, с подушкой, настоящим, поистине королевским одеялом и на такой уютной перине (если это конечно перина, а не какой-нибудь другой матрас). Ушей касался прохладный поток воздуха, не настолько холодный, чтобы быть неприятным и мешать спать, но достаточно холодный, чтобы греться в тряпках и получать от этого удовольствие. Удовольствие... Следопыт задумался, куда попал и зачем вообще туда помещен. В ответ "так сложилось" он перестал верить с момента, как отточенная им же сталь рассекла горло и ту нить, которая держит феа. С того момента, как палач в фиолетовом плаще спросил "Где они?", а умереть вместо того, чтобы сжимать зубы и выть сквозь них перестало быть возможным. С того момента, как появился второй, тот, которому достаточно посмотреть в глаза, чтобы увидеть все твои сокровенные тайны, и ненавистный, пожалуй, еще больше, чем палач. Итак, впервые за очень долгое время иллюзия вокруг не пыталась со старта оборачиваться кошмаром. Она просто была, вместе с одеялом и комнатой. Странной комнатой, без окна, с большим количеством незнакомых вещей - впрочем, с прошлого раза Луг насмотрелся их еще больше, - и без какого-либо постороннего присутствия. Безникого, как говорили орчата в далеком прошлом. Ни мучителей, ни странного альбиноса и его приятеля, которые почему-то появлялись в видениях уже второй раз. Луг выпутался из одеяла и с некоторым усилием сел. Спину кольнуло, но гораздо слабее, чем раньше. Можно считать, что Фарит в самом деле поил его лекарством, причем хорошим, мощным лекарством, раз следопыт не только не сдох, но способен шевелиться сам? Или сейчас, по закону вечных миражей "добрая сказка" каким-нибудь способом превратиться в злую? - Посмотрим, - еле слышно буркнул орк себе под нос. - Посмотрим, и увидим. Первое, что он увидел, была чашка. Чашка, помнится, была поставлена все тем же Фаритом, и содержала вторую дозу лекарства. Луг взял ее в руки. Легкая, если не учитывать веса жижи. Из очень ровного материала, но здесь его много - стены и пол примерно такие же, хотя с разным рельефом. Жижа странно пахла, но была сладкой. Интересно, в реальности он все еще истекает кровью на цепях или нет, и как скоро реальность вернется? - Посмотрим и увидим, - повторил Лугмар, сын Уфтака, и откинулся обратно на постель. Если рядом нет ни врагов, ни надсмотрщиков, можно и полениться. Тем более, что ни одно зелье не может сработать мгновенно. Остатки боли медленно растворялись - тепло и магия делали свою работу. Чего доброго, в этом мираже не придется замирать на пару секунд, чтобы переждать приступ. А приступы, кстати, повторялись всегда, во всех миражах с того момента, как фиолетовая сволочь запустила когти ему в спину и в прямом смысле подержала пленника за почки... Переждав еще минут двадцать, орк осторожно потянулся. Нет, хребет и его окрестности не тянуло и не клинило, можно садиться и даже вставать. Да, и если вставать, нужно бы во что-то одеваться. Штаны обнаружились на противоположной стороне комнаты, на второй койке. Такой же и по ширине, и по мягкости, только без одеяла с подушкой. Штаны были свободными, стягивающимися веревкой у щиколотки, с огромным количеством нашитых снаружи карманов. Выглядят странно, но штука очень удобная. Рубашку Луг проигнорировал - не настолько уж холодно, да и светло-серый цвет явно не его. Ремень тоже тряпочный, но довольно прочный, сойдет, а на обувь - высокие шнурованные ботинки на манер эльфийских, - следопыт некоторое время смотрел с подозрением: очень уж легкие, почти без прошивки, и кажется - развалятся на первом переходе. На ноге они почти не ощущались, но, пока орк затянул шнуровку, более-менее уверился в их прочности. Прочности и опять-таки удобстве. Мысль "А не это ли в самом деле Чертог Ночи?" стыдливо высунула уши и тут же спряталась. Чертог Ночи - после всего, что было? (А если Чертог не так просто заслужить? Если палач и второй были тоже испытанием, и ты его прошел? Ага... испытанием, как же!.. А если и испытанием, следопыт его с треском провалил: там, где не справился фиолетовый палач, второй с бирюзовыми глазами взял все, что хотел, одним взглядом) Луг передернул плечами от привычного ощущения мурашек по спине. Была бы грива - стояла бы дыбом, но родившийся в отравленных землях Минас-Моргула, он не имел не только гривы, но и ресниц, как многие тамошние жители. Там вообще многие щенки получались странными, не все долго жили, и не все умирали от ран. Под одеждой неожиданно оказался нож в кожаных ножнах. Длинный, почти в локоть вместе с рукоятью, односторонний, а по второй стороне тянулась пила. Хорошей стали, даже отличной, чуть ли не гномьей; с хорошей заточкой - первое, что Лугмар глянул, хотя и не имел оселка. Почему-то ему подумалось, что за нож надо будет благодарить альбиноса, похожего на Азога - что-то подобное болталось у Вожака на ремне в прошлый раз. Жаль только, что лука не нашлось, ну да сделать его недолго, хотя бы на первый случай, простенький. Кстати, вот этим и надо заняться, с ножом много не навоюешь, если придется. Повесив оружие на ремень, Лугмар вышел за послушно и самостоятельно открывшуюся дверь. Немного поплутав по прямым коридорам, но не суясь в другие двери, он все-таки нашел выход - память следопыта как-то отработала даже в полуобморочном вчерашнем состоянии. Наклонный спуск, он же ворота, и облитый солнцем лес. Ярковато, конечно, но ради дела можно потерпеть. Широко и мягко шагая, Луг спустился на землю - каменное крошево недавней лавины, легла не больше месяца назад и ничем еще не успела прорасти, - и в три шага скрылся в колючих лапах. Здесь ему было и проще, и привычней, хотя лес отличался от лесов Арды, всех, в которые ему доводилось попадать. Впрочем, это особого значения не имело: звери, птицы, цветы и деревья остаются сами собой, а с их личными особенностями разобраться не так долго. Ну, или свернуть шею, если не успеешь или проморгаешь. Подходящий кустарник с упругими даже в сухом виде ветвями он нашел почти сразу, а вот выбрать ветку без явных узлов и перекрученных жил - с этим надо было повозиться. Ошибешься - и новый лук или быстро сломается, или не даст равномерного натяжения, и стрелы будут идти нехорошо, с рывками и отклонениями... Тихий плач он услышал тоже почти сразу, как только обошел по кругу второй куст, и не нашел подходящего побега. Тихий, детский плач с отчетливым поскуливанием. Ловушка? Момент "перелома" в мираже? Орк криво ухмыльнулся. Хорошо, он пойдет и посмотрит, кто притворяется плачущим, и попытается его убить. Лучше сложить голову, чем позволить убить Фарита, который не понимает, что вокруг миражи. Или в этом и задумка? Он увидел мальчишку и не сразу поверил, что именно видит, даже проморгался и глаза протер. Мальчик. Эльф. Мелкий, совсем еще мелкий, и один, посреди заросшей фиолетовой чушью поляны. Держит в руках ветку того самого кустарника, стянутую шнурком вместо тетивы, а на другой стороне прогалины валяется с десяток прямых палочек, надо полагать, стрел. И мишень, кусок тряпки, из которой не торчит ни одна. Луг прислушался, но ни ветер, очень удобно тянущий с противоположной стороны, ни зелень, ни птицы не говорили, что кроме щенка есть поблизости взрослые эльфы. Пацан был один. (Чего хочет второй? Чтобы Луг обрадовался легкой добыче и перерезал щенку глотку? Ага, щас-с...) Мальчишка всхлипнул и бросил свое подобие лука на землю. Сел в цветы, уперся лбом в колени. (Ревет из-за того, что промазал. А промазал потому, что взял неправильную ветку, только этого не знает. Может, научить его? А он потом по тебе стрелять будет. Метко, как все эльфы. Второй вряд ли ждет, что эльфеныша в самом деле научат стрелять, правда? Так пусть получит свою стрелу, когда тот придет в себя. Стрелу, или нож, или еще что-нибудь, чему Луг сможет обучить) Когда мальчик в следующий раз поднял голову, то увидел черные ботинки со вставками сетки, и вскинулся, подаваясь назад. Лугмар уловил запах его страха, неуверенность в голубых глазах, и врожденную эльфийскую волю, подавляющую этот страх. - Здравствуй, орк. - Здравствуй, эльф. Эльфеныш быстро стер слезинку, и опять уставился на следопыта. - Смазал? - Ага. - Знаешь, почему? - Нет. Не получается... - И не получится. Ветка на лук не подходит. Синие глаза недоуменно распахнулись, дрожа крылышками ресниц. - Почему? - Смотри. Вот тут она ровная. - Рыжий орк подобрал "лук", указывая на нем пальцем. - А вот тут, и тут, и вот здесь? - Тоже ровная... - Но волокно идет по-другому. Видишь? - Да... - Это плохо. Твой лук гнется неровно, и стрелу бросает разными концами по-разному. И стрелы такие же, наверняка, потому и финтят в полете. - Спасибо. Я этого не знал... - Теперь знаешь. - Он собирался уйти, но мальчик не отрывал собеседника слишком внимательного взгляда. - Ты лучник? - Да. - Могу я попросить у тебя ученичества? Луг едва не споткнулся на ровном месте. Едва не заорал "Что?!" на всю поляну и окрестный лес. - Ты издеваешься, мелкий? - Нет. Я не хотел тебя оскорбить, но... Прости... Следопыт смотрел в застывшее детское лицо и пытался понять, какого же балрога происходит вокруг. Кому и какого хрена прилетело в голову... - Прости меня. Я не должен был задавать вопроса. Благодарю за совет, мастер... - Не мастер. Где твои родичи, эльф? - У меня нет родичей, - тихо сказал мальчик. - Только брат. - А где он? - Пошел на ручей по воду. Я хотел сделать ему лук, пока не вернулся. Раньше он мне всегда делал... - Он старший? - Да. Луг смотрел на молчаливого, слишком вежливого с орком щенка и думал, что нормального лука тот не сделает. И что "брат" скорее всего при виде орка схватится за оружие. - Ладно... Пойдем, найдем ветку тебе на лук. Мальчик неуверенно шевельнул губами. - Тебе не трудно? - Нет. Идем. Он пошел. Молча, больше не задавая вопросов. Обшаривал со следопытом куст за кустом, изредка задавая вопросы по делу, и куда больше напоминал орченка. Забитого старшими орченка. Эльфы, особенно мелкие, виделись Лугу какими-то другими... более шумными и наглыми, что ли? Ветку они нашли только в десятом кусте, в самой колючей середине, и чтобы ее отрезать Лугу пришлось капитально исцарапаться, хотя штаны и башмаки с честью прошли испытание. - Извини. Тебе очень больно? - Нет. Лугмар ответил прежде, чем подумал, на что отвечает, а потом опять уставился на маленького остроухого. - Тебе в самом деле... интересно? - Как сделать правильный лук? - Нет... Мальчик держал несколько гладких, темно-зеленых листьев. - Возьми. Приложи к царапинам. Эти затягивают раны, как ацелас. - Откуда знаешь? - Просто знаю. Чувствую. Я уже колено сегодня ими лечил. Затянуло очень быстро. Следопыт медленно взял протянутые листья - щека горела, наверняка распорота не только шкура, но и мясо. - Можно я попытаюсь боль убрать? Луг опять вытаращился на мальчишку, как Голлум. - Зачем? Тот беспомощно дрогнул тонкими плечами. - Чтобы ее не было. Ты ведь из-за меня исцарапался... - Тебя брат... сильно гоняет? - Гоняет? Это как? - Обижает. Бьет? - Нет... Нет, что ты! Он... он самый лучший на свете. Луг прищурился, пытаясь прочитать в синих детских глазах вранье. Не нашел, потому и не прочитал. - Тогда почему ты такой... тихий, что ли? Вежливый, даже со мной. С орком. - Разве вежливым надо быть с кем-то? Это ведь... должно быть просто так, для всех одинаково. - Даже для врага? Нож, наконец, пошел в дело - Луг прикинул рост мальчишки, предельную для него длину лука и аккуратно обрезал лишнее. Если его брат взрослый, ему оружие будет мелким и слабым, но ничего, как-нибудь поделятся. Мастерил он именно для малыша, на свой еще будет время. - Даже для врага. Но разве ты враг? - Я орк. - А Йолли сказала, - дрогнувшим голосом прошептал эльфенок, - что война кончилась. Что можно больше не думать, эльф или орк. Что враждовать со всеми остальными захотели только люди... (Йолли? Сотник Авалора? Вот не походит сотник на существо, способное выдать мелкому успокоительную сказочку... Но иначе получается форменный бред. Что такого должно было случиться, чтобы сбить эльфийскую спесь и поставить остроухих в один строй с орками, гномами и прочими пауками?) - Я этого пока не слышал. Занят был... немного. - Она говорила, что сейчас все вместе. И даже хватает пар... разных. И есть их дети, такие, как Фим... Фим. Имя откликнулось тяжелым и низким орочьим голосом-окриком, и тут же вспомнился очень странный парень, снимавший Лугмара с пыточного станка. Парень, выглядящий как метис орка с эльфом. - И никто за это не попрекнет, - едва слышно закончил мальчик. - Ты ей веришь? - Я очень хочу ей верить. Потому что мой брат - такой как ты. Он орк. Лугу второй раз захотелось орать "Что?!", но он второй раз сдержался. Выгладил самой кромкой лезвия внутреннюю сторону перьев, снимая последние невесомые стружки, взялся за концы, попробовал, как пружинит дерево. - На первый раз сойдет. Где твоя веревка? Хотя потом надо сплести нормальную тетиву... - Из волос. Это я умею... - Можно из волос. Попробуй. Сможешь натянуть? Он смог, ручки-спички на деле оказались достаточно сильными. (Брат-орк... Как же так получилось-то? Это ведь прятаться и от тех, и от других, если только брат не названый, ставший таким то ли в плену, то ли в другой беде, и в чине не меньше вожака, как Баграт...) - Могу. - Вот и ладно. Стрел сам нарежешь? - Нарежу, - голос мальчика опять погрустнел. - Ты точно... не захочешь меня учить? Потому что эльф, так? - Я - орк, - беспомощно развел руками Луг, потому что научить-то мелкого можно было реально многому. - Я могу начать ругаться, если будешь делать что-то не так. Могу... ну, бить не стану, а подзатыльник в запале дать - запросто. - Я не боюсь. И я буду очень стараться. И тогда Луг все-таки выговорил то, что говорить вряд ли следовало. - Да пойми же... Я ведь... я ведь снага, малыш. Не вожак, не десятник даже. Учитель должен уметь защитить, а какой из меня защитник?.. - Меня не надо защищать, - опять еле слышно прошептал мальчик, словно у него перехватило горло. - Я сам. Я сам, как только научусь. Я никому больше не позволю... - Что мы можем-то, рядом с великими... - И ему тоже не позволю. - Синие глаза вдруг полыхнули дикой, бешеной ненавистью. - Пусть только попробует, мерзкая тварь. Говорят, что его убили... не знаю, поверить трудно, но если появится, я его сам убью. Снова. - Снова? - Снова. И сколько раз сумею. Подлый, мерзкий! Трус! Тоже мне, Лориен! - Лориен? - Глаза бирюзовые, тряпки тоже, - становясь похожим на злого варженка (такого от пальца не отдерешь), прорычал эльф. - Утешитель горестей нашелся! Забудь! Ага, сейчас, как же! - А по порядку? - Прости. Непонятно, да? - Не совсем, - кивнул Луг. - Родители погибли, давно, я их не помню. Потом я потерялся. Потом меня нашел Дирк, - коротко, совсем по-орочьи пояснил эльфенок. - А потом нас обоих нашли взрослые... - он запнулся. - Такие, как я. И его отказались отпускать. Связали, допрашивали. Я украл нож и освободил, и мы убегали. За нами погнались. Дирка ранили, он мне бежать сказал, а я не побежал. Я стрелы отбить пытался, только не вышло... И нас одной, случайно. Насквозь. Я тогда подумал - это хорошо. Это навсегда, я сумею Намо упросить, чтобы нас вместе. Хоть в темницы, хоть куда... А его в темницы, а меня к этому. Луг покачал головой. Что будет дальше, он примерно представлял. - В садах красиво. И он, тоже красивый, говорит, что все будет теперь хорошо, и Валинор, и все остальное. Я так обрадовался... и попросил. Ну что ему стоит? Одно феа, только одно, и Дирк совсем не злой, орки когда-то были эльфами, а стали злыми от страха и боли... Ой. - Дальше. - Прости. Но мне так рассказывали взрослые... - Да понял уже... - А он говорит - забудь. Я сделаю так, чтобы забыл. А я не хочу забывать! И так, и так твержу, как дятел, честное слово! А он - все равно забудешь, так ДОЛЖНО! - высокий голос почти превратился в визг. - А я не стану делать, как должно! Он меня схватил, держит, а на мне красивое такое все... и кинжальчик на поясе, короткий. Я его ударил. В лицо. Получилось - в глаз. Он упал, а я бежать. Туда. К Мандосу. А он говорит - хочешь выбрать судьбу твоего приятеля-орка? Я сказал - хочу. - И они вас вдвоем пытали, сколько хотелось, - устало выговорил Луг. - Как всех, кто смел сопротивляться. - Да. Тебя... тоже? - Тоже. - Я его убью, - четко и зло выговорил маленький эльф, и орку показалось, что говорит взрослый. - Если встречу. Научи меня стрелять, мастер-лучник? Какой я эльф, если не умею стрелять? - В самом деле, местами дятел, - рыжий следопыт не выдержал и фыркнул. - Ладно, научу, раз такой настырный и хитрый. Но не жаловаться, ты напросился сам. - Никогда! - Тут уже, наверное, не из луков стреляют, уж больно крепости странные... А из этого чего-то я и сам не умею. - Не важно... То есть научимся оба, правильно? - Тебя как звать, дятел? - Имин. А тебя, учитель? - Лугмар. Луг. - Сердце мое в руках твоих, учитель Луг... - Че-го??? Эльфенок стремительно покраснел. - Это клятва такая... очень старая. Никто не знает даже, чья, что за ученик такое придумал сказать первым. И кто был его наставником. - Ладно... А я что должен ответить? - Мир мой в руках твоих. - Мир мой в руках твоих, - повторил орк и вдруг ощутил, как что-то происходит. Странное и жутковатое ощущение, прокатившееся по нервам ледяной водой. Что-то изменилось. Формула сработала, чем бы она не была, с тех самых древних времен. Как шевельнулись колючие ветки он почувствовал ровно на секунду позже, и развернулся на месте, прикрыв щенка плечом по очень старой привычке. Лука у него все еще не было, а у белобрысого стрелка, куда больше пригодного Имину в учителя по породе, он был, причем в руках и с полным колчаном стрел за спиной. - Что происходит? - Зачем тебе мой ответ, если все видел сам? - спросил орк-следопыт у выходящего на прогалину эльфа. - Виденное не всегда ясно со стороны. - Пояснил остроухий, рассматривая мордорца сверху вниз. - А какое тебе до увиденного дело? Луг положил руку на плечо натянутого, словно новый лук, готового к драке Имина. - Так... Сдается мне, урок первый: не нарывайся по пустякам. Лучник должен владеть собой, только тогда он попадет в цель... и проживет долго.