***
С момента последнего разговора с Варией, прошло уже почти две недели. Все это время Савада работала наизнос, пытаясь в самые кратчайшие сроки окончательно усмирить Красное пламя. Видимо, Микото все же внял угрозам со стороны Тоцуки и теперь тренировал девушку без перерывов. Чего такого страшного пообещал другу блондин так и оставалось для шатенки загадкой, но сам факт угроз был установлен. Тсуна пожала плечами и хмыкнула, раздумывая о перепитиях своей отнюдь не легкой судьбы. Впрочем, зато ей точно не было скучно. А это уже кое-что. В последнее время знаменитая гипер-интуиция буквально вопила о какой-то опасности. При этом, эта самая опасность была направлена то ли на всю Хомру, то ли на Микото, то ли вообще на кого-то другого. Однако, почти на сто процентов девушка была уверена, что действовать этот неизвестный недоброжелатель будет через Тоцуку. Конечно, понятно стало об этом далеко не сразу, поэтому первое время парень гулял, как кот: где хотел и как хотел. Но вот потом... Когда Савада все поняла... В общем, единственными местами, где он смог бы уединиться, стали его спальня и туалет. Шатенка просто считала, что в этих местах на него не нападут со стопроцентной точностью. А вот в остальное время девушка ходила за другом хвостиком. Татара немного сердился, но ничего не говорил. Во-первых, потому что она еще до конца не отошла после предательства Вонголы, и если сейчас шугануть ее, то она может и правда куда-нибудь удрать, если решит, что уже не нужна им. А во-вторых... Тсуна воспринималась им, как маленькая и глупая сестренка, которую постоянно нужно защищать. И, если она ходит за ним, значит у него больше шансов помочь ей в случае чего. Этот вечер ничем особенно не отличался от других. Разве что интуиция сегодня вопила в несколько раз громче, чем обычно. Тсунаеши хмурилась, понимая, что сегодня решающий день. Сегодня кто-то выйдет на охоту, и... Она должна во что бы то ни стало помешать этому кому-то убить Тоцуку. - Только через мой труп... - шепчет шатенка на грани слышимости, а в глазах вспыхивают оранжевые и красные искры. Пламя чувствует душевное смятение хозяйки, и поэтому в последнее время часто выходит из-под контроля. Но Савада не обращает на это совершенно никакого внимания. Пока это совершенно не важно. Об этом подумать можно и потом. - Тоцука, ты уверен, что стоит идти на ту крышу? - Десятая недовольно хмурится и прикусывает губу, чувствуя предвкушающе тянущую боль внизу живота. Все решится в ближайший час. Интересно, где именно? - Может, все же пойдем в "Хомру"? У меня плохое предчувствие? - Ну, Тсунаеши, ты же знаешь, что оттуда открывается великолепный вид... - несмело улыбается блондин, машинально теребя камеру в руках. Только вот в глазах решимость пойти туда именно сейчас. Девушка лишь устало вздыхает, прикрывая отливающие расплавленной карамелью глаза. Его не переупрямить. А жаль. И чего ему вечно неймется? - Ладно... - шатенка устремляется к месту назначения первой, периодически останавливаясь на месте, чтобы подождать друга. Ступеньки под ногами неслышно стелятся, не представляя серьезного препятствия для той, что выжила во время тренировок Реборна и Красного короля. Тоцука весело рассказывает ей про Яту и его друга Фушими, которые являются то ли непримиримыми врагами, то ли тщательно скрывают свою дружбу. Савада тихонько смеется в ответ. - О! Почти пришли... Дверь на крышу поддается удивительно легко. Чувство опасности становится почти что нестерпимым, когда Тсуна делает последний шаг на крышу и видит Его. И черное дуло пистолета, направленное пока что в землю, но скоро будет направлен в самое сердце того, кто покажется за ней на этой крыше. Враг их просто пока еще не заметил. Доля секунды на то, чтобы осознать ситуцию и сделать ту единственную глупость, что девушка может себе сейчас позволить. Она не готова терять друзей. Она не готова терять семью. Браслет, некогда прощально подаренный Мукуро и теперь настроенный на Хомру, как на самое безопасное место для его бывшего Неба, оказывается за оставшуюся долю секунды одет на руку ничего не понимающего друга. Короткая вспышка, и вот она уже на крыше одна, не считая камеры в руке. Тсунаеши могла бы развернуться и уйти, и тогда бы все было закончено. Но только на сегодня. Охота на Тоцуку бы продолжалась. Именно поэтому шатенка делает последние шаги в сторону врага. Интуиция молчит, как партизан, не собираясь ничего объяснять хозяйке. Девушка чувствует себя сапером, который ищет невидимые мины. - Простите, не могли бы вы оставить Тоцуку и Хомру в покое. - голос звучит на удивление холодно, напоминая собой о вечных льдах в Антарктике. В руке включенная камера, которая направлена прямо на собеседника, снимая все происходящее. - Хм... Огненная девочка, обладающая столь редким даром, как Гармония. Плохо, ты испортишь мне всю игру. Впрочем, я знаю, как от тебя избавиться. - голос тоненького полупрозрачного мальчика-подростка звучит почти как у робота.Точно Голо Моска... Ну или как он там назывался? Спросить бы у Спаннера. Интуиция истерично звенит, но оказывается уже слишком поздно. Черное дуло пистолета неумолимо смотрит прямо на нее. Даже не дернуться... - Прощай, малышка. Бесцветный король будет помнить тебя. Грохочет выстрел. Тсуна чувствует резкую боль в груди. Слева расцветает красный цветок, окрашивая часть рубашку в алый. Камера падает на землю, а шатенка с удивлением смотрит на то, как нежданный собеседник растворяется в воздухе. Кровь натекла уже в приличную лужу, матово сверкающую в темноте. - Странно. В сердце попали, а я до сих пор жива... - в ушах стоит непрекращающийся звон. Перед глазами бегают черные мушки. В легких хлюпает - явно повреждены. Боль накатывает волнами, мешая нормально дышать. Она чувствует то сжигающий заживо жар, то слишком ледяной холод, от которого ее бьет в ознобе. Каждый глоток кислорода приходится вырывать практически с боем. А вот сознание на удивление ясное. - Хотя... С такими темпами, я раньше окочурюсь от кровопотери... Последние остатки сил уходят на то, чтобы положить слишком тяжелую и как будто чужую руку на рану и зажечь красное пламя, прижигая ее. Противно пахнет паленым мясом, отчего желудок сворачивается в трубочку, желая поскорее расстаться с содержимым. Скорее всего потом будет отвратительны ожог и останется не менее страшный шрам, но лучше уж так, чем умереть от глупого желания красоты. Сознание утекает куда-то в пустоту, краем сознание еще успевая услышать что-то очень знакомое... Вот только сил сосредоточиться на этом практически нет. Кажется, кто-то звал ее по имени... Знакомый голос... Кто это? Цепи-связи надсадно трещат, готовые вот-вот разлетется на куски. Почему-то они тянутся не только в Хомру, но еще и за пределы этого города в место, где находятся ее бывшие Хранители. Вот только цепей всего две. И что бы это значило? Только вот шатенка уже не может ничего понять, чувствуя лишь постоянную усталость и желание заснуть навечно. Цепи с треском лопаются одна за другой. Вот и все... Теперь ее уже ничто тут не держит... - Не так быстро, Тсу-тян, не так быстро... Ты же сама сказала, что жизнь не так уж и плоха. Неужели из-за дурацкого ранения ты теперь готова бросить свой верный Туман? - тихий знакомый шепот и на удивление сильные руки... - Если тебе нужно сердце, я сделаю тебе сотню сердец... Только не уходи, мое маленькое Небо. Сознание окончательно гаснет.Глава 14. Роковой выстрел.
22 декабря 2018 г. в 20:21
Договориться с Варией удалось на удивление легко. Возможно, во многом дело было в почти что находящимся в предынфарктном состояние Маммона, который дрожащими руками ощупывал целую и невредимую Юни, которая лишь довольно щурила синие глаза, тихо хихикала и пыталась достать очередную иллюзорную бабочку. К счастью для Вонголы, ран на малышке не было. Вернее, они были, но Тсуна успела залечить их раньше, чем это увидел бы Иллюзионист Варии.
Впрочем, во многом девушка подозревала, что так даже лучше. По краней мере, Вонгола будет целее. Нет, горечь предательства никуда не ушла и она их не простила, но... Она что, зря столько лет защищала эту мафиозную семью, практически кидая свою жизнь на алтарь ее величия? Зря она так долго сражалась, спасая мир, чтобы после этого Вонгола засияла еще краше?
Хотя бы в память о своих трудах шатенка и мысли допустить не могла, что эта чертова Семья однажды перестанет существовать. Просто в ее представлении, та всегда была, есть и будет в дальнейшем. Бессмертная почти как феникс, который, перерождаясь, становится еще прекраснее. Только вот Вонгола доживала свои последние дни (месяцы? годы?). Шатенка в это не верила, но дело шло именно к этому.
Занзас не стал ничего рассказывать девушке, здраво рассудив, что такая трусливая Вонгола, состоящая сплошь из предателей и давно уже опустившихся людей, не достойна ТАКОГО доброго и светлого босса. Просто и понятно, не вступая в торги с собственной совестью и гордостью. Хотя какая совесть у мафиози, верно? Его подчиненные лишь понимающе переглянулись и расплылись в знакомых чуть сумасшедших ухмылках, чем чуть не перепугали Тоцуку почти что до икоты. Все же, тот к такому не особенно-то и привык.
Савада же довольно сидела в кресле Занзаса, которое тот освободил ей, куда-то уйдя, и пила вкусный чай, радостно болтая босыми ногами в воздухе. Настроение с каждым мгновением становилось все лучше и лучше, отчего, казалось, она сейчас взлетит, как шарик. Рядом сидел Татара и чуть нервно посматривал на возмущенно орущего Скуало, который высказывал на итальянском все свои претензии этому шкету Ямамото, при этом размахивая из стороны в сторону своим мечом.
- Shih Shih Shih ... Il principe è noioso ... Principessa, non vuoi far divertire il principe? (Ши-ши-ши... Принцу скучно... Принцесса, не хочешь повеселить принца?) - Бельфегор довольно жмурится, как кот, с удобством устраивая голову на коленях у Тсуны. Та чуть робко улыбается ему, а в глазах искры веселья и благодарности. Тонкие пальчики, задрапированные черной тканью, легко перебирают светлые пряди, пока девушка снова посматривает на Юни. Та уже окружена со всех сторон заботой Вайпера и, кажется, не знает куда себя девать. -
Shih-shih-shi ... Principessa, hai mai visto questo piccolo uomo avido prendersi cura di qualcuno? Che meraviglia ... (Ши-ши-ши... Принцесса, вы когда-нибудь видели, чтобы этот жадный коротышка о ком-нибудь заботился? Как удивительно...)
- Ma Yuni, tuttavia, il suo futuro capo ... Personalmente, la sua preoccupazione non mi sorprende affatto. (Но Юни, все же, его будущий босс... Лично меня его забота ничуть не удивляет.) - Тсуна пожимает точеными плечами, упрямо вскидывает подбородок и чуть морщится, снова практически наяву ощущая боль в свежих шрамах. Красное пламя часто не желало подчинятся хозяйке, которая привыкла к гораздо более мягкому огню, и часто оставляла на ее руках отвратительные ожоги. Впрочем, те довольно быстро заживали. Но вот болели от этого отнюдь не меньше.
- Тсуна, опять?! - Тоцука от возмущения совершенно забывает про окружающих его подругу людей и требовательно протягивает ей руки. Шатенка недовольно кривится, но покорно протягивает ему обе руки. По мере сползания ткани, Татара все сильнее хмурится. Почему-то, в этот раз уродливых шрамов, оплетающих тонкие пальчики и хрупкие ладошки, гораздо больше. Да и выглядят они гораздо хуже. - Черт! Микото будет в бешенстве... Ну почему ты сразу обо всем не говоришь?!
- Uh oh ... Tsu-chan, cos'è questo incubo? (Ой-ой... Тсу-тян, что это за кошмар?) - Луссурия возмущенно всплескивает руками и ловко перехватывает поврежденные руки, пуская вход свое пламя. Шрамы рассасываются медленно и неохотно, будто бы не собираясь покидать полюбившееся место. У Красного пламения самые стойкие последствия его использования.
- Per qualche ragione, ho scoperto un altro tipo di fiamma. Questa volta la fiamma rossa. Questo è il motivo per cui ora vivo a Homrе. (Почему-то у меня обнаружился еще один вид пламени. На этот раз Красное пламя. Именно поэтому я сейчас живу в Хомре.) - Тсунаеши пожимает плечами и задумчиво косится на Тоцуку. Тот недовольно что-то высказывает по телефону невидимому собеседнику. Явно ведь Суо жаловаться побежал. - Mi aiutano a tranquillizzarlo. Come puoi vedere, mentre il progresso è nella media. (Они мне помогают усмирить его. Как видите, пока успехи средние.)