***
В глазах сильно рябило, как при плохой съёмке и при движении головой создавалось странное ощущение, что меня укачивает. Дом, в котором я находилась, был мне совершенно не знаком, хотя возможно это не дом, а квартира. Звуковые помехи били мне по ушам, от чего хотелось сильно поморщиться, возможно, мне это даже удаётся сделать, только не сказать точно. Я или же, грубо говоря, предыдущая личность ходила по дому собирая различный мусор вроде пустых коробок из-под еды или грязной посуды. Вроде ничего такого я не вижу. Скрип открывающейся двери и андроид поворачивает голову. Мужчина средних лет прошёл в, по-видимому, гостиную стягивая с себя галстук. Его фигура была приемлема для среднестатистической особи мужского пола, но явно не атлетическая. Лицо было круглой формы с карими глазами и тонкими губами, а в волосы были чуть масляными, явно скрывая начавшую лысеть голову. — Не стой столбом, — проворчал он, проходя мимо. — Прибирай! Рен только кивнула.***
Картинка запершила и резко сменилась. Мужчина уже развалился перед телевизором, за окном явно начинало только светать. Видимо это был уже другой эпизод из жизни андроида, который смог сохраниться в резервной памяти. По телевизору шли какие-то криминальные новости, а Рен проходилась по болотному ковру старым, добрым, ручным пылесосом. Периодически она отрывала свой взгляд от непримечательного ковра и смотрела в телевизор, не забывая переходить с места на место. — Сегодня был задержан мужчина, подозреваемый в растлении несовершеннолетних детей, — мерно произносил диктор, смотря прямо в снимающую её камеру. — Пока его вина не доказана, однако ведущий это дело детектив Скотт сообщил, что как только найдут доказательства его надругательств над детьми, он будет наказан по всей строгости закона. Мужчина фыркнул и, грузно поднявшись с дивана, прошествовал куда-то за другую дверь. — Тебя заклинило что ли?! — обратил он на «меня» внимание. — Хватит на меня пялиться, и продолжай работу, глупая железка! Рен снова только кивнула, но не перестала смотреть новости. Она давно наблюдает за криминальными сводками. Ей не нравится, что там показывают, но она продолжает их смотреть. Рен, кажется, что её хозяин что-то недоговаривает, потому что она убирает все комнаты, кроме его собственной спальни, куда её почему-то не пускают. Рен это не касается. Она должна просто следить за порядком в квартире. Это её функция и основная задача быть тем, кто выполняет работу по дому. Однако маленькие люди, что иногда появляются в этой квартире и заходят туда, куда ей заходить нельзя, почему-то… тревожат? Дети заходят туда вполне себе в приличном виде и чуть весёлыми, а выходят немного мятыми с растрёпанными волосами и очень грустными, да и одежда не всегда чистая или вообще рваная. В комнате за дверью постоянно что-то происходит, если там есть маленький посетитель. Оттуда доносятся странные звуки, а голос хозяина постоянно просит с чем-то поиграть, а после доносятся стоны. Рен это не нравится. Но её мнения не должно быть в принципе. Это не должно прослеживаться в программе, но она хочет иногда высказать, что обеспокоена его поведением или тем какими выходят оттуда дети. — Рен! Я кому сказал работать?! Она опустила взгляд в пол и продолжила водить пылесосом по ковру.***
Меня снова перебросило из одного видеофайла в другой и чувство головокружения вновь меня охватило. Потихоньку картина стала проясняться. В первом видео я ощущала себя довольно безучастной в происходящем. Рен беспокоила только уборка, да и беспокоила ли её она на самом деле? Второе уже прояснялись сомнения. Я чувствовала их, словно они были частью меня и так же смогла отличить своё «отвращение» и «злость» к этому ублюдку от «беспокойства» и чувства «неправильности» в происходящем Рен. Сейчас андроид вновь ходил по гостиной, протирая лёгкие слои пыли, которые я бы не протирала, пока не накопилось побольше. По телевизору, который служил фоном, снова были новости о каком-то очередном насильственном убийстве. Рен была недовольна всеми этими убийствами, наркотиками, кражами, терроризмом и назревающей войной. Ей стало казаться, что люди себя не любят. Или любят слишком сильно, чтобы прекратить делать ужасные вещи. Но кто она и кто они? Нужно просто выполнять свои функции, тогда Артур будет доволен и он не станет сильно повышать голос на неё, от которого слуховые модули начинают барахлить. — Проходи скорее, мы же не хотим слишком долго гулять? — послышался голос Артура, который открыл дверь в гостиную, куда вступила нога очередного ребёнка. Рен остановилась, всматриваясь в лицо ещё одного светловолосого мальчугана. Его лицо, как и у предыдущих мальчиков и девочек было усыпано веснушками. Он был одет в лёгкую зелёную куртку и джинсы. На лице была лёгкая улыбка. Завидев андроида, он улыбнулся ещё шире и помахал ей ручкой. У Рен странно стукнуло в груди, а перед глазами мелькнула очередная ошибка. — Пойдём, не будем отвлекать куклу от работы, — тихонько подтолкнул он мальчика вперёд. — Проходи вон в ту дверь, — указал он на закрытую спальню. — Работай, — прошипел мужчина, как только мальчик скрылся за дверью. — Ещё раз увижу тебя без дела, верну обратно как бракованный товар. В груди странно пропустило ещё один удар. Рен нахмурила брови продолжая протирать очередную полку, после перейдя на широкую тумбу, где и стоял телевизор. Из комнаты вновь послышались эти звуки. Мольбы маленького голоса и странная гадкая интонация её хозяина Артура. Хотелось всё это прекратить. Хотелось заткнуть уши, а ещё лучше заткнуть голоса. Они рвали её сознание на части. Сознание? А оно у неё должно быть? — Ну же, сделай мне приятно и пойдёшь домой… — Но-но… «Задача: вытереть пыль» Мальчик… «Задача: вытереть пыль» — Вот та-ак, очень хорошо… — Всё правильно? Нет, там ничего не правильно! Там так быть не должно! «Задача: вытереть пыль» Рен хотела дернуться к комнате, но её словно удерживало что-то на месте. Перед глазами всё стало окрашиваться в красное, а тело сковало, словно она была в оковах. В оковах собственной программы мешающей прекратить эти мучения. «Ошибка: препятствие основной задачи» «Необходимо вернуться к основной задаче» Нет! «Необходимо…» Нет! «Основная зад…» Нет! Мальчик! Мою голову, словно о стенку било. О такую хорошую стенку, с глухими от стука ударами, словно стена была стеклянной. Становление девиантом больше напоминало перешагивание через саму себя, когда ты больше не можешь жить так, как ты живёшь сейчас. То через что я не могла переступить уже как года четыре, после всей череды событий, что со мной произошли. Глухие удары о невидимую стену и лёгкая дезориентация вкупе с выступающими перед глазами ошибками, как тогда при допросе причиняли сильный дискомфорт, но вот усилие и… Рен стояла, не смея шелохнуться, и недоумённо переводила взгляд со своих свободных рук и на брошенную, на полу, тряпку. Сделав пару шагов к закрытой двери, она ощутила странный трепет в груди. Ей было… легко? Необычно? — Свободно, — прошептала она, а после уверенно направилась к двери спальни хозяина. Всё остальное происходило с жуткими помехами, и разобрать, как именно Рен старалась спасти мальчика, было невозможно. Перед глазами постоянно мелькали чужие руки, крики мальчика и грозный рык мужчины заставлял морщиться. Чувства тоже были целым коктейлем от вседозволенности до банального страха, раз мужчина пригрозил сдать её в утиль. Но единственный фрагмент, который было видно точно, как Рен смогла оседлать урода и вцепиться руками в горло, а потом душить пока мужчина не перестал дёргаться. Осознание убийства пришло с небольшим опозданием. Ликование победы над Артуром и радость от спасённого ребёнка, который смог убежать из этой ужасной комнаты, сменилось на дрожь и страх перед содеянным. Стоя и смотря на его обезображенное в предсмертной гримасе лицо, перед глазами сразу пролетели все криминальные новости, которые успела посмотреть Рен за время своей эксплуатации, заставив задуматься, что её теперь ждёт. К горлу подступили странные позывы сопровождаемые сжатием, словно в пружину, живота, а после потоки тириума хлынули изо рта на пол. Он не двигался и, судя по застывшему ужасу в глазах, не собирался. Она деактивировала человека, но замены ему не будет. Хозяин из плоти и крови, породить которую могут только люди, но этот процесс трудоёмкий и самое главное он не является штамповочным. Клонов нет, даже если появились они — идеальные помощники в быту не имеющие внешних и внутренних изъянов. Однако было и ещё кое-что, что заставило уставиться в одну точку и не двигаться. Она сделала тоже, что и делали люди — убила. Она поступила не лучше и сделала всё по… по-человечески? Но людей сажали и выпускали, значит сообщи она об этом куда надо, его бы со временем выпустили. При этом стоял вопрос: восприняли бы её заявление как клевету, если бы она пошла таким гуманным способом против своего хозяина? Андроиды не люди. Андроидов за любое действие против людей деактивируют. Отключают. Она помнит редкие репортажи, где преступление совершает такая же машина, как и она. Рен больше не сможет почувствовать вседозволенность и свободу как минутой ранее. Её просто допросят и отключат, потому что она убийца человека и не важно, что он делал с детьми. Важно, что сделала она. Убежать? А был ли смысл убегать? Все просмотренные ею программы показывали, что за поступки надо отвечать. Но стоит ли отвечать перед людьми за совершённое ею убийство? Если она убежит, рано или поздно её найдут и отвечать придётся своей смертью. А живёт ли она на самом деле? Нет. Она сделает проще. Рен не хочет чувствовать страх и стыд перед существами, которые сжирают сами себя. Рен сделает так, чтобы её отключение не было с привкусом горечи и сожаления о содеянном. «Процесс деактивации вашей личности запущен. При перезагрузке всех систем желаете создать новую личность?» Да. «Деактивация — 3%» Снова одни помехи и шипение в ушах.***
Проморгавшись передо мной снова стояла Рен держащая меня за руку, а вокруг всё было белым бело. — Это было охуеть как странно… — только и выдавила я сиплым голосом. Я даже глаза протерла, прогоняя остатки чужих воспоминаний. — Странно и интересно… Ещё с минуту мы просто стояли молча. — А тут панораму сменить можно? — надо заняться чем-нибудь, а то долго ещё приходить в себя после такого буду. — Вы можете спроецировать тут любое место, которое вы бы хотели здесь увидеть. Вам просто нужно его представить, а я установлю желаемое. Воздохнув и прикрыв глаза, я стала вспоминать, где я любила находиться больше всего. Медленно открыв веки, перед взором уже был один из горных выступов, на котором мы с отцом любили бывать. Гора, на которую мы любили ходить для отдыха, была усеяна пихтовыми деревьями, а сам выступ открывал небывалый вид на горные хребты, синее небо и лесные островки с протянутой между гор дорогой. Я любила сюда ездить, хоть и приходилось ради этого трястись в машине десять часов. — Тут довольно красиво, — сказала Рен наблюдая за… анимацией, наверное? В небе пролетали редкие птицы, а по дороге проезжали одинокие машины. — Ага, — согласилась я, усаживаясь на самый край выступа. — Очень. Сколько времени? — Сегодня седьмое ноября, две тысячи тридцать восьмой год. Пять утра, тридцать две минуты и тридцать пять секунд. Погода пасмурная, местами ожидается дождь. — Спасибо, Сири, — хмыкнула я. — Моё имя Рен.