***
Наруто с каким-то зверским отчаянием смотрела на то, как светлая футболка пропитывается кровью, обреченно простонав какое-то ругательство. Это было... Унизительно, вот так вот глупо пораниться на глазах у Учиха. Саске подвис, смотря на расползающееся кровавое пятно, не зная, то ли в панике тащить нерадивую блондинку в госпиталь, то ли посмеяться от души, а потом схватить на руки и все равно бежать в госпиталь. — Вот что значит быть неудачницей, может тебе даже пытаться не стоит? — Учиха сохранял непроницаемое лицо, решив, что смеяться над нарутовским горем — высшая степень бесчеловечности и просто ужасная бескультурщина. Она, тут, между прочим, пострадала, хоть и по своей вине, и кровью истекает так… — Заткнись, Учиха, — злобно рявкнула блондинка, перехватывая за рукоятку кунай, который сама же себе по несчастливой случайности, вогнала в живот. Очень эпично и идиотски вогнала почти в живот, если быть конкретной. Когда прыгала от счастья, что наконец-то десять из десяти кинжалов попали в цель, с зажатым оружием в руке, умудрилась запутаться в собственных ногах и упасть. Животом на эту самую зажатую в руке железяку. Только она так могла! — Эй, не вытаскивай! — спохватился Саске, но было поздно. Наруто с противным звуком, скривившись от боли, но не проронив ни звука, вытянула оружие из живота, из-за чего кровотечение стало ещё сильней. Теперь было не до смеха. — Ой, голова закружилась, — перед глазами резко все поплыло и завертелось, смазываясь в сплошное яркое пятно. А потом покачнулась и рухнула на траву без сознания. — Дура, — прошипел Учиха, хватая ее на руки и на первой ниндзяковской побежал в госпиталь латать вспоротый живот бывшей одноклассницы. Кажется, не только она не придет на ужин к их семье, но и он сам. Дедушка Мадара расстроится.***
— Ловко ты избавилась от перспективы отужинать с кланом красноглазых, — Курама не умел улыбаться, и не в том плане, что совсем не умел. Просто любая его улыбка, будь то добрая, дружелюбная, безумная, убийственная, издевательская, казались всего лишь кровожадным оскалом голодного зверя. Наруто лишь по интонации могла определить наименование его звериного оскала. Сейчас это был саркастический оскал. — Ох, точно же! — вспомнила Наруто о том, что ей ещё предстояло сегодня отужинать с дедушкой Мадарой, живыми и невредимыми Учихами в целом и не моральным калекой Саске. — Но знаешь, мне кажется, лучше кунай в животе, чем еда у Учих, — мрачно заметила блондинка, представляя что бы было, приди она в дом тех, чьи Шаринганы должны были быть уже в стадии вечности, у Итачи и Шисуи точно, возможно и Саске уже пробудил Мангеке, но пока что не вечный. А это, на минуточку, вероятность раскрытия ее небольшой, клыкастой и злой рыжей изюминки. — Если на то и был расчет, то все в ажуре, ты в госпитале на сутки как минимум, — Кьюби, свернувшись калачиком, вытащил один из хвостов сквозь прутья клетки, позволяя своей тюремщице прислониться к мягкой и горячей шерсти. — Ладно, одной проблемой меньше, — устало прикрыла глаза джинчурики, прислонившись к хвосту и утыкаясь лицом в пушистую кроваво-рыжую шерсть. — Что будем делать с Шукаку? — открыл вопрос на повестку дня биджу. Приближался конец их путешествия в Коноху, а над этой проблемой они не подумали. Точнее, она не думала, в тайне надеясь, что с этим разберётся кто-нибудь другой, но не она. — Ой, заткнись, и так тошно, — а вот о сумасшедшем еноте думать не хотелось. Совсем-совсем не хотелось. Наруто обреченно простонала, ибо своим вопросом, демон озадачил ее по полной программе, заставив вспомнить о ближайшей серьезной угрозе. — Убежать мы не успеем, да? — это было глупое подобие плана, заранее обреченного на провал. Ибо даже Шаринганы Учиха с одним или двумя томое едва поспевали за скоростью песка Самовлюбленного демона. — Здоровский план, великолепный, ага, — закатил глаза Кьюби. Потому что ничего глупее она придумать не могла. — Проще пойти к Минато на ковер и сознаться, что ты джинчуурики пришедшая из другого мира, — ляпнул девятихвостый, возможно, и удачное сравнение. — А что, вполне себе альтернатива. Так, может быть, мы в живых останемся, — и вопреки мнению Курамы, Наруто всерьез задумалась над перспективой такого развития событий. — Войны захотела, дура? — мозги у его джинчуурики зачастую не работали вообще. Кьюби театрально закатил глаза и тяжело вздохнул. — Если тебя оставят в Конохе и откажутся выдавать Песку, то будет прямое нарушение договора, что может привести к открытому военному конфликту. — Все, отметаю этот план, — пробубнила Наруто, которая совершенно не хотела думать о том, что будет, когда ей все же придется столкнуться с Гаарой. А перспектива просидеть оставшуюся жизнь под замком ее радовала больше, чем вероятность того, что ее перемелят в фарш и накормят им однохвостого. — Давай хоть сейчас не будем думать о проблемах, их и так по самое не хочу, — обняв и прижав к себе пушистый мягкий хвост, блондинка устало прикрыла глаза, пытаясь абстрагироваться от всего того дерьма, что с ней происходит. Как она уже устала от жизни в этом измерении. Интересно, а назад она вернуться сможет, в этом теле? Вполне себе вариант, сразу столько проблем избежит. — Да, лучший способ избежать проблем, это поспать, даже в подсознании, — ворчал Курама сворачивая хвост так, чтобы она оказалась в подобие кокона из его шерсти, дабы ей было мягко и удобно. Узумаки в это время уже почти спала, абстрагируясь от всего, что ее окружает даже в собственных закромах подсознания.***
— С ней все в порядке? — Минато сидел напротив больничной койки своей дочери, весьма холодно интересуясь о ее здравии. — Да, Минато-сама, просто небольшая потеря крови, жизненно важные органы не задеты, — отчиталась Като, ибо Цунаде, которая лечила принесенную бывшую Намиказе-Узумаки, убежала на срочную операцию. — Завтра можно выписывать, — отчиталась Шизуне, прижав к груди планшет, быстро поклонилась и, извинившись, сбежала из палаты, пока ее не начали расспрашивать как медика, случайность это ранение или нет. Было видно, что Хокаге ни на йоту не поверил Саске, что та сама упала на кунай. Это глупо. Йондайме смотрел на безмятежно спящую дочь, ощущая себя не в своей тарелке. По сути, он должен был волноваться, переживать, и приобрести пару седых волос, но… всего этого не было. Он настолько внушил себе нелюбовь к собственному ребенку, что у него даже на один удар сердца пульс не сбивался, когда ему приходили новости, касающиеся ее серьезных травм. Ему должно было быть стыдно, но и чувства стыда не было. Сколько Кушина ни пыталась повлиять на его мнение, но все было по прежнему неизменно. Он презирал Наруто, и, скорей всего, больше за то, что она стала яблоком раздора в его семье, ибо Кушину он любил безмерно. Девушка завозилась на кровати, переворачиваясь. Потом вновь повернулась. И так несколько раз, пока не запуталась в одеяле и чуть не свалилась с койки. Это заставило ее проснуться. Беспокойный сон прервался быстро. Курама в таких случаях научился выталкивать ее сознание из состояния сна. В той жизни ее часто преследовали болезненные кошмары после войны, и в борьбе с собственными страхами он стал ей помощником. Вот и сейчас выгнал ее из сонных грез, где от нее по кусочку отрывает Тануки, а Орочимару громко аплодирует и выставляет баллы за технику и кровожадность. Сонно оглядев палату, она наткнулась на до боли знакомую фигуру. Сначала Наруто даже обрадовалась, что такая мелочь, как вспоротый живот, привела ее отца, самого Хокаге, в палату, но, завидев его выражение лица, вся призрачная радость исчезла. Узумаки резко поменялась в лице, отбросив свои и не совсем свои чувства. Отголоски былой жизни той Наруто периодически давали о себе знать. — Предугадывая твой вопрос, это случайность, — наверняка Минато верить объяснению Саске, являющегося очевидцем ее позора, не собирался, находя это глупым. Да, это происшествие было глупым несчастным случаем. Узумаки поборола в себе желание отвернуться, ибо тяжёлый взгляд, которым наградил ее Хокаге… От него захотелось спрятаться. Ее ответ ему категорически не понравился. — Специфическая случайность, которая могла стать очередным неприятным конфузом, — подметил Минато, завуалировав упрек. В такие глупые совпадения он не верил. Кунай в живот, почти рядом с репродуктивной системой… подозрительная случайность в ее положении. — Мне плевать, веришь ты или нет, — насупилась блондинка, заставляя себя не отводить взгляд от этого мужчины. Даже про себя она его отцом звать не будет отныне. Тем более что там, что тут, он, по сути, не выполнял функции отца, являясь лишь биологическим материалом для ее появления на свет. — Я с такой же вероятностью могла бы спровоцировать Гаару. Уж он бы наверняка не только лишил меня возможности рожать, но и жизни. Это куда более надёжно, — злобно ответила она, повернувшись к нему спиной, намекая на то, что разговаривать с ним она не собирается более. — От тебя все равно никакой пользы, — заметил он, и удар настиг все ее существо. Было обидно от его холодного равнодушия. По сути она только что кинула ему угрозу, что может подставиться под горячую руку своего мужа по расчету, являющимся живым примером маньяка-психопата, а ему всё равно, убьют ее или нет. Внутри нее что-то надломилось, не ее собственное, а чужое, не принадлежащее ей. Но было все равно неприятно. А ей было все равно, наверное. — Больше не смей брать оружие в руки, ты не рождена быть ниндзя, мы это уже обсуждали, — приказ, холодный, четкий, вымораживающий душу своей прагматичностью. Тут не было даже микроскопического намека на заботу. Моральный урод. — И не послушаю. Я не принадлежу больше этой деревне, этой семье, и делать я буду то, что считаю нужным, а мне необходимо защищать себя, как показала практика, — грубо и упрямо отчеканила Узумаки, даже не поворачиваясь к нему, будто бы со стеной разговаривала. Даже смотреть на него тошно. Минато не нашелся что ответить. Она была права, во всем. А ещё его несколько поразил тот факт, что она перестала его слушаться, бояться и уважать. Это… раздражало. Ее собственное мнение и проявление характера, которого в ней никогда не наблюдалось, бесило. И, скорей, такую злость вызывали не изменения в ней, а то, что она пыталась продемонстрировать, что отныне она не управляемая им. — Не зазнавайся, — через бесконечно долгую и напряженную минуту, бесцветно выдал он, а после захлопнул дверь. — Фу-у-у, — перевела дух Наруто, как и Кьюби, который ей кричал в подсознании, чтобы не показывала зубы чужакам, а то поймут, что что-то не то, перестав списывать на амнезию и посттравматический синдром. — Он ещё хуже, чем я себе представляла, — с печальным вздохом, сорвавшимся с ее губ, умерла и надежда, что с Минато не все потеряно, и где-то там внутри, он все же ее любит. Оказалось, что все было куда более запущено. Минато был монстром похуже, чем тот же Гаара. У джинчуурики однохвостого хоть все его мотивы и желания были ясны как белый день, а Четвертый был зарвавшимся лицемером, и от него можно было ожидать подлянки тогда, когда ее совсем не ждёшь.***
Наруто задержали в госпитале до самого ее отбытия из деревни, так еще и кололи какие-то препараты, от которых клонило в сон с завидным постоянством. Врач у нее на следующий день поменялся, и его рекомендации были очевидны и ясны — постельный режим еще пару суток, и до завершения ее пребывания в больнице — капельницы с витаминами. Узумаки не была такой уж и дурой, чтобы понять, что Минато ей так мстил за то, что взбрыкнула, а витамины витаминами отнюдь не являлись. Курама подтвердил. Это было снотворное. И за то, что она вырывала капельницу из вены, и пыталась сбежать, дежуривший санитар у дверей вламывался и колол ей эти самые «витамины» внутримышечно. Проклиная Четвертого на чем свет стоит, она расхаживала по собственному подсознанию, покрывая светловолосую голову Йондайме отборной бранью. Все эти дни она могла тренироваться, пытаться хотя бы одеревеневшие мышцы привести в тонус, но все ее планы сорвались. А ей жизненно необходимо тренироваться! — Я тебе говорил, нечего было огрызаться, — Кураме надоело смотреть, как она с нервирующим постоянством мельтешит перед глазами, измеряя огромную залу ее внутренних катакомб шагами. — Блин, я ему даже отомстить не могу! — раздражалась блондинка, злостно пиная воду под ногами, ощущая насколько она бессильна против этого человека. — Ну почему не можешь? Можешь. Стань Казекаге, и тогда ты с ним будешь на равных, или хитрожопой женой Казекаге, — судя по тому, что наконец-то в катакомбах тишина, девушка замерла. Приоткрыв глаз, Кьюби увидел на лице блондинки шок. — Но я же ведь уже замужем за Гаарой! — отмела она этот идиотский план. А стать Казекаге… Это… Блин, в Суне любят отдавать кресло главы деревни по праву наследования, так проще. Ибо у сильных правителей сильные дети, и все отсюда вытекающее. — И вообще, лучше уж Гаара, чем Раса… Он же старый и у него трое детей… — передернуло ее от отвращения, стоило ей представить как она становится женой для Расы, которому годится в дочки. — Ты всерьез? — обреченно выдал Лис. Все же, фантазия его сосуда несколько ограничена, и нет в ней ни капли того женского коварства, которое было в Мито и Кушине. — Так, стоп, молчи! — на периферии сознания вспыхнула мысль, и помчалась со скоростью падающей звезды по ее захламленному мозгу. Наруто пыталась ухватиться за неясные образы. Демон послушно замолчал, наблюдая как его джинчуурики сосредоточено о чем-то думает, стараясь сформулировать то, что пришло той на ум. — Ты случаем не имел в виду Гаару? Ну… там, он был Казекаге, которого выбрали старейшины, и весьма уважаемым Каге, — лис заинтересованно навострил уши. Кажется, она уловила суть его предложения. Неужели! — Горячо, и еще горячее, — издевательское рокотание вырвалось из его пасти, за что Наруто одарила его гневным взглядом. Она еще переваривала эту неоформившуюся мысль, и его язвительные замечания мешали, даже если это были не замечания, а издевки. — Но он же монстр! Ну… В плане… Люди его боятся, и тут это пропащий случай, ну… Мне так кажется, — Наруто поняла что он имел в виду, и отрицательно замотала головой. А ещё было забавно наблюдать, как она говорила эту самую правду, при этом преисполненная чувством вины перед джинчуурики однохвостого. — Ты умеешь перевоспитывать всяких индивидов с девиантным поведением, — опять вернулся к этой теме хвостатый, у Наруто это всегда получалось лучше всего. Не могла же она потерять свой талант, он же ведь не на теле был завязан? — Как? У меня проблемы как бы, я по-человечески на дерево взобраться-то едва могу, — напомнила она о том, что тут слаба как… Как почти обычная гражданская. Это тело совсем, видать, чакрой не пользовалось. Она посмотрела на него, являя из себя крайнюю степень скептицизма. — Попробуй без кулаков, — предложил Курама, зная, на что способны женщины, и чая надежду, что у Наруто завалялся и такой дар. Предыдущие два сосуда ему многое показали, он был уверен, что можно было уболтать без всяких силовых методов любого. Например, Мито своей лаской и нежностью, обращенных в сторону Хаширамы, протолкнула парочку выгодных для нее законов. Мито даже Мадара уважал, за ее умение быть обаятельной и милой, когда того требовали обстоятельства. А Тобирама презирал Мито за ее расчетливость, потому что не вёлся на женские хитрости. — Ты женщина, в конце-то концов, — подтолкнул ее к очевидному демон. — И что? Я знаю, — не поняла причем тут ее гендерная принадлежность. Узумаки… такая Узумаки. Курама промолчал, уткнувшись мордой в свои хвосты, скрывая мину полного отчаянья и обреченности, тяжело выдыхая в мех. Да, эта идея заведомо была обречена на провал. Наруто и женские хитрости, это то же самое, что Саске и дружелюбность. — Курама, ну блин, ты что имел в виду? — Наруто как никогда себя почувствовала недалекой и глупой. Судя по всему, он говорил об очевидных вещах, но она почему-то не догадывалась о чем. Но ее резко вытянуло из подсознания, потому что ее наглым образом будили. Кьюби остался в гордом одиночестве, наедине с пониманием того, что это глупость, предлагать Наруто такие вещи, ведь они все выше ее понимания и характера в целом. Даже если разжевать и разложить по полочкам, она не поймет, а если поймет принцип действия, то пользоваться не будет, для нее это сложнее, чем Кагую запечатать. Наруто слишком проста и добродушна для этого, нет в ней этой самой жилки.***
— Уходишь уже? — Саске не пускали к Наруто с того самого момента, как он принес ее в госпиталь, и брюнет даже заволновался о том, что простая тренировка обернулась кошмаром для нее в плане здоровья. Кстати, вопрос был риторическим. — Да, — Узумаки испытывала стойкое чувство грусти. Ей даже не позволили домой зайти, сразу сюда приволокли, а дома у нее кунаи лежали. Наверняка, ее комнату перелопатили и любое оружие выкинули. Чувство чуть ли не вселенской тоски и скорби по дому помешало даже подумать на тему «Что тут забыл Саске?». — Меня назначили тебя провожать, — Учиха тут, оказывается, не мимоходом был. И свой первый вопрос он задал, чтобы хоть как-то растормошить сестру друга, а то стоит вся такая расстроенная, и смотрит в одну точку, или даже, сквозь нее, глубоко о чем-то задумавшись. — А кто ещё пойдет? — встрепенулась блондинка, оглядываясь по сторонам, она искала возможных претендентов на ее конвой. Да и в разношерстной толпе пыталась выискать своих знакомых. Со всеми этими проблемами, она забыла попытаться найти хоть кого-то еще, помимо Саске. — Никто, нас встречают сразу же после Танзаку, из Песка, твой муж, — произносить это «муж» было как-то непривычно для него. Тем более он никак не мог ее ассоциировать с замужеством в целом. Она казалась еще слишком юной для замужества. Да и Наруто оказалась и не такой уж убогой, какой предстала изначально, да и по рассказам Менмы. Может, ей сотрясение и амнезия на пользу пошли? И он всей душой считал, что она достойна лучшего, чем клан но Собаку и замужество по расчету ради политики. Хотя, у него у самого особо-то выбора не было. Ему невесту и без него самого подыщут. Ходили уже слухи, что были поиски, и дедушка Мадара очень расстроился, что дочка Хокаге утекла в другую страну. Но скорей всего, имели в виду Итачи. — Ты готова идти? — но судя по тому, как оглушила ее предыдущая фраза, готова она не была ни сколечко. Ему кажется, или Собаку Но побледнела? — Готова я или нет, выбора особого у меня нет, — судорожно вздохнула Наруто, почувствовав себя опять в безвыходном положении. Но быстренько взяв себя в руки, посмотрела на Саске более твердым и уверенным взглядом. — Держи, думаю, так тебе будет спокойней, — он протянул ей набитый доверху подсумок с оружием. Жить безоружной с монстром высшая степень кретинизма. А судя по всему, из больницы ее домой не водили, да и до этого оружия у нее не имелось. Девушка даже кунай правильно не могла держать. — А ты не такой уж и тем… плохой, — поправилась Наруто, собираясь назвать его как в старые добрые времена, только это был не тот Саске из старых добрых времен. Этот был куда более человечный, что ли. Они могли бы стать друзьями. — Усоротонкачи, — закинув рюкзак за плечи, ответил он на ее недоговоренное обзывательство, выходя за ворота. Наруто испытала прилив ностальгии. Так называл ее Саске в ее мире. Эх, не все тут потеряно. Спрятав подсумок во внутренний карман тонкой ветровки, она с благодарностью улыбнулась спине Учиха. Ей и правда стало чуточку спокойней, когда карман оттягивала сумка, набитая оружием. По крайней мере, она попытается за себя постоять. Оглянувшись на Коноху, девушка испытала жалкое подобие облегчения, выходя за пределы деревни. Это место не ее дом, и ее домом не станет. Уходить отсюда было не так тяжело, как она себе представляла.