***
— Господин Ферид! — Высокий и статный вампир, одетый в строгий черный смокинг, успел приблизиться к аристократу, при этом успев поклониться ему. — Госпожа Александрина желает вас видеть. — Пра-а-а-авда? — протянул Батори и улыбнулся. — Тогда не стоит заставлять ее ждать. Сейчас серебровласый вампир не спеша шагал по длинному белоснежному коридору. В место, где его ожидала довольно могущественная и очень влиятельная личность, с которой было невероятно сложно завести беседу. По крайней мере, без ее на это дозволения. К тому же она, насколько знал Ферид, была слишком уж высокомерной и властливой даже по меркам вампиров, так что любое необдуманное слово или же нелепая и несущественная мелочь могли стоить жизни. Скорее все, что ей не нравилось или было не по душе, подлежало немедленному уничтожению и не имело значения, что или кто это был. Его взору предстала довольно роскошная золотистая дверь, за которой его и ожидали. Двое вампиров, что находились подле нее и несли дозор, мгновенно поклонились ему, при этом отворив двери внутрь. — Моя госпожа, — произнес вошедший Батори, успев приложить руку к груди и поклониться. — Рад снова вас видеть в наших краях. — Ферид Батори. Сколько же лет мы с тобой не виделись? — Беловолосая девушка внимательно взглянула на седьмого основателя, что все так же продолжал стоять, склонившись. Легкий взмах руки позволил Фериду выпрямиться и все же взглянуть на нее. Перед ним была невероятно красивая девушка. На вид ей можно было дать лет двадцать пять, не более. Легкие и достаточно мягкие черты лица имели слегка кругловатую и очень привлекательную форму, что явно намекало на то, что она была европейского происхождения. Впрочем, учитывая ее длинные и шелковистые волосы, цвет которых был подобен первому падающему снегу, можно было утверждать и о том, что в ней также присутствовали и западные корни из далеких северных земель. Глаза, которые блистали ярко-алым оттенком, были очень выразительными и весьма пленительными. Возможно, когда эта девушка была человеком, они наверняка имели мягкий и нежный голубой цвет, как бескрайнее лазурное небо, или же вовсе были насыщенного и изумрудного оттенка, подобно дорогим и изысканным драгоценным камням. Впрочем, об этом можно было гадать сколько угодно, и лишь сама дама могла дать точный ответ на этот вопрос. Также в ее алых омутах можно было заметить не только проницательность и остроту ума дамы, но и невероятную силу, гордость, власть и достоинство, которыми обладала эта особа. Даже одного-единственного взгляда на нее вполне хватало, чтобы мгновенно понять, что перед ним находилась истинная аристократка, в чьих венах протекала многовековая и очень древняя кровь весьма могущественного и одного из сильнейших родов вампиров. К тому же, насколько было известно по тем же слухам, она была крайне наблюдательной и весьма коварной личностью, с которой опасались связываться очень многие аристократы. А уж о ее многочисленных планах, хитроумных заговорах и многовековых секретах и подавно не нужно было говорить. Даже Ферид, которого считали одним из самых умнейших и хитрейших вампиров, едва ли мог потягаться с этой особой. Одета она была в довольно пышное вечернее платье с весьма длинным разрезом вдоль широкого подола, что оголял ее стройные белоснежные ноги. Цвет ее одеяния был столь насыщенным и ярким, что напоминал собою свежую ярко-алую кровь. Подобно той, что кружилась в хрустальном бокале ее правой руки. Также на платье были изображены узоры прекрасных и распускающихся бутонов роз, что охватывали почти все ее одеяние, не касаясь лишь области груди и длинных облегающих рукавов. Черные, как самая темная ночь, стебли украшало множество острых шипов, которые как бы намекали на то, что этот вечно прекрасный и величественный цветок перед ним был крайне опасен и в любую минуту мог уничтожить его своими острыми и ядовитыми шипами. Впрочем, платье также подчеркивало и ее весьма великолепную и стройную фигуру. Даже после обращения в вампира она сумела сохранить столь манящие и прекрасные, по человеческим меркам, формы. Вот только для вампиров эти самые «манящие» формы не имели какого-либо значения или же интереса. Ведь после обращения они более не имели столь примитивных и низменных, по их мнению, желаний. Их вообще ничего не волновало. Впрочем, даже среди вампиров имелись и свои исключения… — Присаживайся. — Она грациозным движением руки указала на диван, что был расположен напротив нее. На это Батори лишь сдержанно кивнул. Сделав несколько шагов, он уселся на довольно широкий роскошный диван, что был обделан довольно дорогими и яркими тканями. — Что же послужило причиной приезда вашей персоны к нам? Аристократка подозвала к себе слугу. Вампир, что был одет в форму дворецкого, незамедлительно приблизился к своей госпоже, держа в руках серебристый поднос с несколькими хрустальными бокалами, что были наполнены свежей детской кровью. Взяв один из них, она все же решила ответить: — Мне интересны события, что на данный момент происходят в Японии. — Сделав несколько небольших глотков, она продолжила: — В России довольно скучно, да и Урд постоянно находится в отъездах по различным государственным делам, так что я решила наведаться сюда. И, как я могу судить, Крул не очень-то и справляется со своими обязанностями королевы Японии. На это серебровласый вампир лишь легкомысленно улыбнулся. — Мне известно, что недавняя атака на Синдзюку с треском провалилась. И, как мне доложили, командовал этой операцией именно ты… — Взгляд беловолосой дамы пал на улыбающегося вампира. От него веяло небывалым холодом и опасностью, от которых любой бы в ужас пришел. Но Батори все так же продолжал строить из себя дурачка перед аристократкой. — Как вы и сказали, именно я командовал данной операцией, — ответил Ферид. — К моему большому сожалению, мы угодили в ловушку людей, поэтому были вынуждены отступить обратно в Киото и… На это Александрина лишь усмехнулась. Очередная невинная игра Ферида была на высоте, но она не первое столетие знала его, поэтому… — Можешь не утруждаться оправдываться передо мной. Меня не интересуют подробности очередной бесполезной ссоры между людьми и вампирами. — Она снова испила из бокала. — Как и сама эта нелепая война, в которой нет никакой необходимости или же пользы. Это было правдой. Беловолосую девушку не интересовали такие нелепые и банальные вещи, как война между людьми и вампирами, невероятная власть, безграничная сила и многое другое, за чем так отчаянно и упорно гнались остальные вампиры. Ведь все, чего она желала, уже было в ее руках: столь огромная и невероятная власть, которой владели лишь равные ей по рангу или вышестоящие аристократы, огромные и необъятные земли, которыми она могла распоряжаться, как хотела, а также множество слуг и подчиненных, готовых исполнить любой ее приказ или прихоть. Но получив столько могущества, девушку все чаще стала одолевать скука. Поэтому… — Как я могу судить, совсем недавно было убито двое аристократов, я права? — Да, — все с той же легкомысленной улыбкой ответил Ферид. — Довольно большая потеря для нас. Лестат был превосходным аристократом и интересным мужчиной. — Она вздохнула. — Надеюсь, что Корделия сможет оправиться после такой тяжелой утраты родного брата. Будь столь любезен ответить мне, Ферид… — Ее взгляд стал серьезнее. — Это ведь твоих рук дело, верно? Столь внезапный вопрос заставил Ферида замереть на месте. Чтобы предъявить такие серьезные обвинения, нужны были неоспоримые доказательства, которые смогли бы доказать его причастность к этому делу. Иначе никто бы не поверил в сказанное, будь это даже слова такой уважаемой и могущественной аристократки, как Александрина. Впрочем, если вина все же и была бы доказана, то за такое тяжкое предательство собственного рода его ждала бы не менее ужасная и мучительная кара. При одной только мысли об этом наказании любого вампира бросало в холодную дрожь. Но только не его… Наоборот, Ферид ощущал давно покинувшее его тело волнение. Волнение от того, что его могли убить здесь и сейчас, в это самое мгновение и в эту самую секунду. Он наслаждался этими, хоть и погасшими, но едва ощутимыми отголосками чувств. Это приводило вампира в неописуемый восторг. Но Ферид не позволял всем этим тлеющим чувствам отобразиться на своем лице. Он начал объясняться равнодушно и отстраненно, при этом, как и всегда, нацепив на лицо довольную улыбку. — Разве я могу на такое пойти? К тому же мне прекрасно известно о наказании, что ждет любого вампира за такое тяжкое предательство, поэтому… — Но его мгновенно прервали. — Меня это не волнует, — довольно холодно произнесла девушка, чем сильно удивила Ферида. — Действительно ли ты замешан в этом деле или же нет, я не стану в это вмешиваться. — Тогда… — уже хотел было начать Батори, как его снова прервали. — Но я не говорила, что это сойдет тебе с рук. Взамен за мое молчание я хочу получить информацию. Информацию об инциденте, что произошел ровно пять лет назад. Ферид даже улыбнулся, когда аристократка упомянула об этом. Не стоило и гадать, что ее интересовал побег именно «тех самых детей» из подземного города. Это происшествие вызвало немало шума в городе вампиров. Даже представить было невозможно, чтобы скот когда-нибудь осмелился бы поднять восстание против своих хозяев. Против тех, кто их долгие годы содержал и кормил, а также защищал от ужасов внешнего мира. Вот только человеческие дети не желали более находиться под «опекой» кровососущих чудовищ и поэтому решили совершить такой отчаянный и невероятно опасный поступок. Впрочем, наказание за содеянное скот все же получил. Хотя слухи о том, что алчные людишки осмелились сбежать так и продолжали блуждать по подземному городу. И когда волнения и недовольства стали довольно серьезной угрозой, Крул решила утаить правду. Вместо нее она сообщила, что все дети были убиты самым жестоким способом в назидание остальному скоту. Что никому из восставших не удалось избежать кары за столь тяжкое и непростительное преступление. Вот только все это было ложью. Такой сладкой и приятной для ушей, что никто и не стал разбираться — было ли это правдой или же нет. Ведь никому не было известно, что одному-единственному человеческому ребенку все же удалось сбежать из этого города. Сбежать из ада, в котором он должен был умереть. Об этом никто не знал. Никто, кроме Ферида и Крул… — Думаю, вы уже обо всем знаете и без меня, я прав? — Ферид все так же продолжал театрально отыгрывать свою роль, в то время как на лице Александрины появилась улыбка. Улыбка, которая явно намекала на то, что неповиновения она не потерпит. — Лишь поверхностно, — ответила она. — О том, что все беглецы были убиты в назидание остальному скоту. Но я также знаю и о том, что к этому побегу был причастен и ты, Ферид Батори. Так что я хочу знать обо всем, что там произошло. И если ты посмеешь утаить от меня даже мельчайшую возможную деталь, тебя будет ждать очень суровое наказание. Столь явная угроза была не шуткой. Раз она стала серьезнее, то любой необдуманный шаг мог стоить ему жизни. К тому же она знала и о том, что это именно он заложил людям двух аристократов, что ставило его в еще более невыгодное положение. Вот только Ферид был спокоен как удав. Его ничуть не пугала данная ситуация. Ни близкое присутствие подкрадывающейся смерти, что могла в любое мгновение утянуть его во тьму забвения, ни самое жестокое и болезненное наказание из всех возможных для вампира. Ведь все шло именно так, как он и задумал… — Думаю, что у меня нет иного выхода, кроме как поведать вам эту историю, — довольно устало произнес Батори, при этом пожав плечами. Прошло несколько весьма продолжительных часов беседы, в которой Ферид довольно тщательно, в деталях, поведал девушке о том, как именно был совершен побег скота: начиная с того, сколько же сил ему пришлось потратить, чтобы как следует все подготовить для спланированного многими годами побега, и заканчивая тем, что же именно произошло в белоснежном зале. Конечно же он поведал ей и о том, что позволил всего лишь одному-единственному человеческому ребенку бежать. Бежать прочь из проклятого города вампиров. Все это время Александрина очень внимательно слушала седьмого основателя. Казалось, что некогда молчаливая и холодная девушка мгновенно преобразилась: в ее глазах загорелся азарт и небывалый интерес, что так хорошо был знаком Фериду. Несомненно, ее очень заинтересовал сбежавший ребенок. У нее не было сомнений, что у седьмого основателя были весьма грандиозные планы на его счет. Как и у самой Крул, раз она продолжала скрывать все это в секрете от остальных долгие годы. И раз Крул и Ферид были очень в нем заинтересованы, то это дитя должно быть куда интереснее, чем могло показаться на первый взгляд. А это означало, что ее ожидали весьма насыщенные события. — Этот ребенок все еще жив? — последовал вопрос от девушки, на что Батори кивнул. — Как интересно. Думаю, я должна с ним познакомиться. — На лице Александрины сверкнула довольная улыбка, что говорило о том, что аристократка получила именно то, зачем и был вызван Батори. — Надеюсь, я был вам полезен? — Несомненно. Можешь идти. Ферид не стал задерживаться, покинув кабинет аристократки. Снаружи, в шагах пятидесяти, его уже ждал Кроули, который оперся о стену и любовался ближайшей картиной. — Значит, ты уже закончил? — На это Батори лишь с улыбкой пожал плечами. — Разговор выдался очень длинным и интересным, поэтому я немного задержался. — А по твоему довольному лицу можно сказать, что все вышло именно так, как ты и хотел. — Кроули даже усмехнулся, чем вызвал смех своего собеседника. — Разве? Но все и вправду становится куда интереснее…***
— Госпожа Крул! — Цепеш отвлекли от чтения новых донесений. — К вам пожаловала госпожа Каеде. Пустить ее? — Да. Слуга незамедлительно скрылся за дверьми, а через несколько минут показалась и сама гостья, что решила наведаться к королеве. — Все так же в работе, Крул? — осматриваясь, произнесла четвертая основательница, в то время как розоволосая все так же продолжала вчитываться в бумаги. — Неужели что-то интересное произошло? — Ты и сама в курсе всех событий… — Верно, — довольно отстраненно произнесла Каеде, а затем снова взглянула на аристократку. — Вот только здесь явно замешан кто-то еще, я права? Проницательности этой девушки временами можно было даже позавидовать, вот только Крул не очень любила эту черту в Каеде. Порою она до невозможности бесила ее. Но в этот раз все обстояло совсем иначе. — К нам прибыла Александрина, — с ноткой злобы в голосе произнесла Крул, в то время как лицо ее собеседницы стало серьезнее. — И как ты знаешь, ее визит никогда не сулит нам ничего хорошего. — Александрина, значит… Девушка задумалась. Раз к ним прибыла третья основательница, что распоряжалась российскими землями в отсутствие Урда, то дела действительно обстояли хуже, чем можно было представить. Да и события, что произошли совсем недавно, также успели навести шороху в совете основателей. — Что ты намерена с ней делать? — Вопрос был вполне ожидаемым, поэтому Крул лишь вздохнула. — Пока ничего. К тому же она получила одобрение совета, так что теперь она может действовать по своему усмотрению. — Королева даже оскалилась, пытаясь сдержать свой гнев. — Но вся власть по-прежнему остается у тебя в руках, — добавила Каеде, чем привлекла внимание Крул. — К тому же она вряд ли сможет что-нибудь сделать без твоего на это согласия. Это было правдой. Аристократы, что прибывали на чужие владения более высоких или равных по рангу основателей, были ограничены в свободе действий. Каждое их решение или намерение должно было быть согласованно с хозяином владений, иначе это могло вылиться оскорблением для принимающей стороны. А уж это могло повести за собой весьма большие проблемы и очень плохую репутацию для гостя, которые вряд ли кому были нужны. — Будем надеяться, что все будет так, как ты говоришь, Каеде, — уже спокойным голосом произнесла Цепеш, отложив в стороны бумаги. — Да ладно тебе! — начала Каеде в веселой манере, приблизившись к столу. — Лучше расскажи мне, как там дела у Мики? Внезапный вопрос заставил третью основательницу расширить глаза от удивления. — Почему ты решила поговорить о нем? — Поведение королевы стало невозмутимым, вот только Каеде прекрасно знала свою давнюю подругу, с которой они были знакомы не одно столетие. — Я же вижу, как ты о нем беспокоишься. Да и мне интересно, как он поживает. Все же столько лет продержаться без человеческой крови... И в очередной раз Каеде указала на довольно тяжелую проблему, которую Крул не могла решить. Точнее, один глупый ребенок все никак не мог прислушаться к ее словам. — Он все так же не спешит пить человеческую кровь. — Вполне в его стиле. Впрочем, у меня похожая ситуация… — довольно устало произнесла Каеде, на что Крул даже улыбнулась. Ведь у ее подруги действительно были подобные проблемы. Точнее, целых две… — Сакура в последнее время не доставляет особых проблем. Кажется, она уже смирилась с тем, что стала вампиром, поэтому ее обучение продвигается очень хорошо: она весьма послушна и во многом стремится ухватить самую суть. Да и с ролью восьмой основательницы она вполне неплохо справляется. Думаю, что через пару лет она станет достойной наследницей рода Цукино. Знаешь, мне даже удалось уговорить ее пить человеческую кровь! — с гордостью в голосе произнесла Каеде, чем снова вызвала улыбку королевы. — Но вот с Эстмой совсем другая история… — Она вяло вздохнула. — Во-первых, она слишком упряма и напрочь отказывается входить в дворянский чин. Видите ли, ей не нравится вся эта аристократия! — фыркнула четвертая основательница. — Во-вторых, она все еще цепляется за остатки человечности и не желает мириться с тем, что она одна из нас. Ну и в-третьих, она, как и Мика, напрочь отказывается от крови. И сколько бы я ее ни уговаривала, она никак не соглашается. Даже не знаю, что мне делать с этой упертой девчонкой! — Но рано или поздно им все равно придется выпить ее. Этого не избежать… — довольно грустно произнесла Крул. — Это верно. — Каеде лишь кивнула. Затем, видимо, решив сменить тему, она спросила: — А что с тем ребенком, который сбежал пять лет назад? Ты смогла что-нибудь о нем узнать? — Лишь немного, — произнесла Цепеш, доставая довольно тощую папку документов, на которой был гриф «совершенно секретно». Передав ее Каеде, она продолжила: — Из всей возможной информации, которую мне удалось собрать на протяжении всех пяти лет, едва ли найдется что-то полезное. Единственное, о чем можно утверждать с уверенностью на данный момент, так это то, что сейчас мальчишка находится где-то между районами Сибуи и Фукусимы. К сожалению, уточнить его более точное местоположение мне не удалось. Но вот что самое интересное, — она саркастически усмехнулась, — так это то, что о нем вообще нет какой-либо возможной или доступной информации. Ни свидетельства о его рождении, ни каких-либо данных о его старом месте жительства, ни связей с его родственниками или же родителями. Даже личная медицинская карточка была полностью стерта из базы данных. Словно бы его вообще не существовало. — Это очень странно, — удивилась Каеде. — Разве такое возможно? Даже если и предположить, что «кто-то» очень сильно постарался удалить всю базу данных об одном-единственном человеке, то кое-какие следы все же должны были остаться. — Либо людишки слишком хорошо укрывают его, скрывая всю возможную о нем информацию, включая всевозможные слухи и зацепки, либо даже они не в курсе о том, где он сейчас и что с ним. Хотя, я больше склоняюсь именно к первому варианту. — Согласна, — кивнула Каеде. — Вряд ли бы кто-то стал стирать всю базу данных о каком-то незнакомом и бесполезном человечишке. — Она задумалась. — Скорее всего, его либо удерживают в какой-нибудь узкоспециализированной лаборатории, в которой над ним проводят всевозможные эксперименты, либо он состоит в рядах «Лунного демона». Причем состоять он должен именно в высшем командовании, иначе не будет какой-либо пользы от сокрытия информации о нем. Крул лишь устало вздохнула. Доводы Каеде были, пожалуй, самыми верными из огромного числа тех, что она перебрала в своей голове. Да и ее аргументы насчет базы данных также имели место быть. Иначе зачем кому-то скрывать несчастного и никому ненужного мальчишку от посторонних глаз? — Не знаю, сколько им известно об этом ребенке, но если они прознают, что в нем сокрыто, то, несомненно, они начнут использовать его во всевозможных экспериментах. — Это проблема. Мне лишь несколько раз удавалось увидеть его, и то мельком. Но, насколько я помню, он был довольно красив… — мечтательно протянула Каеде, чем сильно удивила Цепеш. — Поэтому его нужно незамедлительно вырвать из рук людей, иначе новой катастрофы нам не избежать. Для этого я даже готова выделить тебе своих деток, — с улыбкой произнесла розоволосая, заставив Крул задуматься над этим предложением. Она была права. Нельзя было допустить, чтобы люди прознали о том, что ребенок был подопытным в проекте «последний серафим». Иначе весь мир могла ожидать подобная катастрофа, что произошла ровно восемь лет назад, что стерла почти что всю человеческую цивилизацию с лица Земли. К тому же алчные людишки могли использовать эту силу и для уничтожения вампиров, что также являлось проблемой. Вот только действовать в данный момент было слишком рискованно. — Позже мы с тобой еще обсудим это, а сейчас мне нужно заняться куда более важными и неотложными делами. — Королева поднялась с довольно большого стула, что был выполнен из многовекового дуба. — Хорошо, — ответила Каеде, которая уже направилась в сторону дверей. — Если что-то понадобится или просто захочешь немного поболтать, я всегда к твоим услугам. Двери закрылись. Теперь в пустующем просторном кабинете осталась лишь она одна. Ее взгляд медленно скользнул по широкому столу, на котором томилось огромное множество различных бумаг, начиная с обычных донесений разведки и заканчивая делами совета основателей. Все же она, как королева и третья основательница, должна была следить за обстановкой на территории всей Японии, что была под ее властью. Крул тяжело вздохнула. Уж слишком много всего на нее свалилось. Да и приезд третьей основательницы также не давал ей покоя. Все слишком быстро закрутилось.***
** Город. Мертвый и всеми покинутый город, если не считать бродивших в нем чудовищ, что неустанно вели поиски грешных людей. Глядя на все это, светловолосый вампир лишь горько усмехнулся. Рядом успел показаться еще один вампир, что с довольным лицом приближался к нему. От него веяло запахом свежей крови, что намекало лишь на очередное убийство человека. — Эй, Мика! — произнес Лакус, успев приблизиться к нему. — Ты не будешь пить? Но ответом послужило лишь сухое молчание, на что синеволосый вампир пожал плечами. Такая реакция всегда происходила, стоило только Лакусу завести беседу о крови. — Ну же, Мика! Не стоит сдерживаться. — На его лице появилась коварная улыбка. — Если ты волнуешься о том, что кто-то прознает об этом, то тебе не стоит беспокоиться. Я ничего не скажу. Наконец, взгляд голубых глаз соизволил пасть на рядом стоящего вампира. — Меня не интересует человеческая кровь. Вот только на это Лакус лишь усмехнулся. — Опять ты за свое? Сколько можно ограждать себя от столь прекрасного? — Но, получив в ответ лишь очередное гробовое молчание, вампир тяжело вздохнул. — Ну и чудак ты, Мика. Неподалеку велись сборы скота. В очередной раз вампирам удалось отыскать укрытие уцелевших людей, которые продолжали скрываться и выживать в покинутом и давно умершем городе. Вот только они не могли вечно прятаться. Рано или поздно их все равно находили: либо кровожадные вампиры, либо безжалостные и голодные чудовища… Он взглотнул. Хоть Мика и говорил, что его не интересовала кровь, все это было ложью. Каждый день он испытывал ужасающую жажду, которая истязала его. Словно невыносимая и мучительная пытка, она продолжала испытывать его и искушать. Даже глядя на этих людей, что продолжали слушать вампиров, было очень сложно себя удерживать. Но Мика продолжал вести борьбу. Он не мог позволить себе пить кровь людей. Иначе обратного пути уже не будет. — Довольно удачный улов, не так ли? — Очередной вопрос был просто проигнорирован, но рядом стоящий вампир явно не спешил сдаваться, пытаясь хоть как-нибудь разговорить молчаливого блондина. — Все эти люди будут подарком для прибывшей третьей основательницы, Александрины Бастейн, — продолжал Лакус. — Даже не верится, что такая великая и могущественная аристократка решила посетить Японию. — Неужели она так известна? — Внезапный вопрос заставил синеволосого вампира усмехнуться. — Неудивительно, что ты о ней ничего не знаешь. Хотя, ты ведь совсем недавно был обращен, так что это все объясняет, — произнес Лакус. — Если коротко, то она одна из самых влиятельных аристократов, что владеет российскими землями на северо-западе. Конечно же, пока господин Урд находится в различных отъездах. — Господин Урд? — изогнул бровь Мика. — Слушай, если ты будешь прикапываться к каждому слову, то я вряд ли смогу тебе все рассказать, — вздохнул синеволосый. — Ну да ладно. В общем, господин Урд является вторым основателем и старшим братом госпожи Александрины. А так как она находится в родстве с самым влиятельным и, что очень важно, самым высшим по рангу аристократом, то ее власть и сила превосходят даже нашу королеву. — Мика в очередной раз изогнул бровь. — К тому же к ее мнению прислушиваются очень многие аристократы, а без ее ведома и вовсе ничего не происходит. Да и ее ранг равен нашей королеве, так что это тоже говорит не только о ее силе и влиянии, а также о благородстве крови! Поэтому неудивительно, что в честь ее приезда будет принесен такой щедрый подарок со стороны нашей королевы и аристократии. Блондин лишь перевел взгляд холодных голубых глаз в сторону людей. Каждого пойманного человека, что стоял в длинной и, казалось, нескончаемой очереди, предварительно осматривали и проводили множество опросов перед тем, как позволить скоту пройти в транспортный вертолет. Вполне стандартная и обычная процедура, которую проводили для схваченных людей. Мужчины, женщины, молодые парни и девушки, а также множество детей самых разных возрастов и комплекций. Все они, такие разные и не похожие друг на друга, станут очередным скотом, а впоследствии и кормом для какого-нибудь аристократа или дворянина. Впрочем, кого-нибудь из них могла ожидать и другая, более суровая участь: кто-то мог стать новой очередной игрушкой в руках знатного вампирского аристократа, с которой будут играться до тех пор, пока она либо не надоест вампиру, либо ее полностью не осушат, кто-то станет рабочим в глубоких шахтах подземных городов, в которых добывались редкие и столь необходимые для вампиров минералы, а также руда для оружия, ну а кто-то и вовсе не доживет до этого, так как их убьет какой-нибудь солдат, что решит полакомиться человеческой кровью перед полетом. Мика снова обратился к рядом стоящему вампиру: — И как много их? — Вроде… насчитали тридцать. — Затем Лакус довольно наигранно произнес: — Кто знает, какую кровь предпочитает госпожа Александрина. Она на этот счет очень внимательна и весьма щепетильна, так что одна ошибка и… — Вампир актерским движением изобразил отсечение головы, при этом закатив алые глаза. Но Мика даже не взглянул на всю эту игру, чем снова вызвал ухмылку на лице синеволосого. — Все готово, — прозвучал довольно отстраненный голос приближающейся фигуры. Это был Рене. — Так что можем собираться и отправляться обратно в Сангвинем. — Так скоро? — в этом вопросе проскользнула нотка обиды и грусти. Все же Лакусу очень редко удавалось поговорить с Микой, а сегодняшний разговор и вовсе можно было считать чудом небесным. Вот только его собеседник явно был другого мнения на этот счет. — Не вижу смысла задерживаться здесь. — Да ладно тебе, несколько минут не сыграют такой большой роли. Верно, Мика? — Но блондин не ответил ему. — Эй, Ми-и-ика?! Но Микаэла все так же не отвечал ему. Возможно, для остальных и могло показаться, что он в очередной раз попросту игнорировал их, не желая вести нудных и бесполезных разговоров. Вот только в поведении светловолосого явно было что-то иное. Внимание Мики было привлечено совершенно другим объектом, что приближался к ним с довольно приличной скоростью. В отличие от обычных рядовых вампиров, которых, кстати, было около двадцати, Мика обладал не только большей физической силой и выносливостью, но и невероятной остротой всех пяти органов чувств. Возможно, только Рене и Лакус могли посоперничать с ним в этом. Ну и Каролина, наверное. Именно поэтому его слух успел уловить едва слышимый рев нескольких автомобилей, что с каждой секундой становились все ближе и ближе. А его голубые, как бескрайнее чистое небо, глаза уже были направлены в сторону предполагаемого источника звука. — Что-то приближается… — Голос девушки заставил всех насторожиться. — Три машины. Восток. Это была Каролина. Девушка, что успела оказаться рядом, также сумела уловить едва слышимый звук, что доносился за несколько сотен метров от их временного лагеря. Ее рука уже успела сжать рукоять меча, дабы приготовиться к скорому сражению. — Всем приготовиться к обороне! — Рене незамедлительно отдал приказ остальным, более низким по рангу, вампирам. Те, в свою очередь, незамедлительно начали разбредаться в разные стороны, готовясь к обороне. — Намечается что-то интересное… — На лице Лакуса скользнула предвкушающая улыбка. — Думаю, эти жалкие людишки даже и не подозревают, что мы уже знаем об их приближении. Хоть основной задачей для них и был сбор скота, который японская аристократия и Крул в том числе хотели преподнести в качестве дара третьей основательнице, было и другое, дополнительное, но не менее важное задание. Оно заключалось в уничтожении узкоспециализированных отрядов людей, чьей главной задачей было полное истребление вампиров. Мика уже не раз слышал о таких отрядах. Отряды «Лунного демона». Люди, что состояли в этих отрядах, являлись самыми элитными войсками людей, чья задача была предельно проста: уничтожение вампиров на этой грешной земле. Благодаря проклятому оружию, что люди сумели разработать несколько лет назад, обычные солдаты и элита из «Лунного демона» были способны отнять жизнь не только у обычных вампиров, обращая их в бесполезную кучку пепла, но и у самих аристократов. Конечно же, такая неслыханная дерзость со стороны алчного скота была расценена как объявление войны всему вампирскому роду, поэтому уничтожение «Лунного демона» являлось для вампиров одной из первоочередных задач. И в данный момент к ним приближались именно такие отряды. Вот только люди даже не подозревали, что своими же собственными руками ведут себя к пропасти. Микаэла с довольно бесстрастным лицом продолжал наблюдать за тем, как люди постепенно приближались к ним. Как они верно и слепо двигались в заранее заготовленную ловушку, что устроили для них вампиры. Вот только судьба алчных людишек не волновала его. Ему было совершенно плевать на каждого из них. Что с ними произойдет? Умрут они здесь, или же их ждет участь скота? Ему это было безразлично. В сторону небольшой группы вампиров устремилось несколько зеленоватых сгустков энергии. Они не были столь большими или же огромными. Скорее, их размер был примерно с кулак взрослого человека, а форма была слегка гладкой и каплевидной. Эти сгустки энергии с глухим и нервным треском мгновенно настигли ближайшие цели, совершив при этом несколько оглушающих взрывов. От такого внезапного и стремительного контакта по всей округе поднялось несколько крупных облаков пыли, что туманом растянулись на десятки метров в разные стороны. Иногда из этого сероватого тумана вылетали едва уцелевшие и окровавленные останки тех, кому не посчастливилось избежать попадания человеческих снарядов. Руки, ноги, головы и другие изуродованные части тел то и дело мелькали в воздухе, забрызгивая землю не только свежей алой кровью, но и другой, более отвратительной смесью желтовато-бордового цвета. А когда пыль и вовсе осела, то на земле можно было заметить несколько разорванных и обезображенных тел вампиров. Глядя на то, как оторванные конечности и тела павших вампиров постепенно покрывали языки синего пламенем, что с наслаждением поглощали каждый кусочек мертвой плоти, он мог лишь вздохнуть. Они не имели для него какого-либо значения или же значимости, хотя они не раз бывали с ним на различных поисковых заданиях. Даже то, что их тела обратились в бесполезный серый пепел, не смогло тронуть его мертвое сердце. В его сторону направлялось несколько подобных снарядов, что были выпущенные ранее. И, глядя на то, как зеленоватые сгустки энергии очень быстро к нему приближались, при этом издавая нервное и одновременно злобное звучание, он лишь вздохнул. Мика явно не хотел разделять участь павших вампиров, поэтому сероватое лезвие мгновенно покинуло ножны, успев заблокировать надвигающуюся угрозу. В его глазах все это было словно в замедленной съемке: он мог бы с легкостью уловить даже легкие движения ветра или вовсе сосчитать все капли дождя в грозовой ливень, не говоря уже об этих снарядах. Он медленно шагнул вперед, направляясь в сторону нападавших. Прямо на его глазах шло довольно напряженное сражение: люди всеми силами стремились уничтожить бессмертную нечисть, а вампиры желали покарать алчный скот. Безумный круговорот насилия, смертей и злобы, которым не будет конца. — Меч… — Из гарды уже показалось несколько красноватых щупалец, что обвили руку хозяина. Лезвие мгновенно приобрело ярко-алый оттенок, тем самым увеличив силу и скорость владельца. Его приближение заметили. Несколько людей уже направились в его сторону, дабы уничтожить наглого и надменного вампира. Их ярость, их гнев, их обиды и злость… Все эти бушующие и горящие ярким пламенем эмоции были объединены лишь одной-единственной целью — уничтожить вампиров. Он успел блокировать удар первого нападавшего, человека, что имел темные кудрявые волосы и немного глуповатую физиономию, а затем с легкостью смог уйти от последующего удара человека, которому, если присмотреться, было около восемнадцати лет. Следующим на него напал молодой парень, в руках которого было оружие, больше всего похожее на трезубец. Человек довольно хорошо владел своим проклятым оружием, продолжая умело наносить множество ударов под самыми разными углами. Но этого было недостаточно… Этого не хватит, чтобы убить его… Мика снова парировал, тем самым добившись идеального момента для контратаки. В этот момент его взору предстало лицо человека: искаженное от злобы и ненависти, в его глазах блондин смог уловить страх. Страх за свою жизнь. Страх того, что этот человек может потерять в этом сражении своих близких друзей и товарищей. Страх того, что этот человек не сможет оправдать возложенных на него надежд и полномочий. Все это смешалось в безумный и бурный водоворот. И множество эмоций, и множество страхов. Вот только Микаэле было абсолютно плевать на это. Плевать на чувства этого человека, на его надежды и стремления, и, в конце концов, на его жизнь. Он давно уже все решил для себя. Давно выбрал цель, ради которой он будет жить. Верно… Лишь один-единственный человек был важен ему и имел для него огромное значение в этом проклятом мире. Тот, кого он считал своей семьей и единственным братом, хоть они и не были связаны кровью. Тот, кого он всеми возможными силами пытался отыскать и вырвать из рук алчных людишек, что лишь использовали его. Несомненно, они лишь использовали его… В городе вампиров Крул о многом ему рассказала, раскрыв невинному мальчику всю страшную и невероятную правду. Правду о самих детях, о приюте, в котором они находились, а также об ужасающих и жестоких экспериментах, которые проводили над беспомощными и никому ненужными детьми. И теперь Юу снова находился в руках этих алчных и жадных людишек. Его снова могла ожидать подобная участь: стать очередным подопытным кроликом, которого будут лишь использовать. А когда он будет не нужен, его попросту выкинут, как использованный и ненужный материал. Или же вовсе убьют. Мика оскалился. Все эти мысли, что витали в его голове, заставляли ненависть к людям вскипеть жгучим и невыносимым пламенем. Пламенем, что грозилось стереть этих алчных и жадных людишек с лица земли. Рука с силой сжала рукоять меча, готовясь нанести лишь один-единственный удар, который с легкостью оборвет жизнь этого человека. И он не будет колебаться… Холодный клинок со свистом разрезал теплую плоть человека. Кровь мгновенно хлынула в разные стороны, фонтаном забрызгивая все, до чего только могла дотянуться. Две упрямые половины, что едва держались друг за друга, медленно развалились в разные стороны. Глядя на то, что сейчас от его рук пал человек, Мика ничего не почувствовал. Ни жалости… Ни гнева на себя… Ни презрения к себе… Ничего… Лишь одна-единственная пустота покоилась в его давно уже не бьющемся сердце… — Ах ты ублюдо-о-ок!!! — голос еще одного человека заставил его обернуться. Видимо, тот, кого он совсем недавно убил, был товарищем для кричащего парня. — Я прикончу тебя! Вот только все эти крики лишь раздражали Мику. Еще один глупый человек, который явно не мог понять всей сложившейся ситуации. И вместо того, чтобы как следует все обдумать, он бессмысленно бросался вперед. Шел напролом, с разъяренными воплями и криками. Вот только все это всегда заканчивалось одинаково… Лишь один-единственный взмах алого клинка, с которого сорвалась довольно крупная волна красноватой энергии. Она промчалась столь быстро, что никто и заметить ее не успел — ни вампиры, что были заняты сражениями, ни тем более человек, что так упрямо направлялся в его сторону с нескрываемым желанием отомстить за смерть павшего товарища. Впрочем, молодой парень лет девятнадцати смог лишь пару шагов сделать, пока не упал на землю безжизненным грузом. Он, продолжая с жадностью поглощать терпкий воздух, сжимал крупную рану в области живота, из которой обильно вытекала теплая и свежая кровь. Скалясь и рыча, словно раненый зверь, человек бросил на вампира свой последний, полный ненависти и презрения взгляд. Еще один убитый человек. За ним еще один. Затем еще один. Каждый раз Мика отнимал чью-то жизнь. Жизнь, что была столь драгоценной и важной для людей. Но он продолжал убивать. Все больше и больше убивать. — Ух… — с улыбкой протянул Лакус. — А они были сильны. К тому времени остальные вампиры уже сумели разобраться с нападавшими. Некоторые, кто был менее удачлив, погибли сразу, еще в сражении. Других же, еще живых или раненых, ждала более жестокая участь по сравнению с павшими товарищами. — Меня они не волнуют, — бросил Мика, при этом вернув меч обратно в ножны. — Вот как?! Ну, глядя на то, как ты безжалостно убивал этих жалких людишек, я невольно задумался… Разве тебе их не жаль? Очередной глупый вопрос, на который ответ уже давно был найден. — Они лишь алчные людишки. Я не могу испытывать жалости к ним. — Верно… — Синеволосый вампир улыбнулся. — Они лишь скот. Наша пища. Разве можно испытывать жалость к еде? — Хватит болтать. — Серьезный женский голос заставил двух парней обернуться. Это была Каролина. Одна из немногих, кто мог сравниться с Микой не только в плане физической силы и выносливости, но и в навыках владения клинка, в которых, по слухам, девушке не было равных. Впрочем, выделялась она и довольно странным характером: порою то слишком холодная и серьезная в беседе со многими вампирами, подобно элегантной и прекрасной аристократке, а порою и вовсе дерзкая и слишком грубая, как недавно обращенный вампир. Но что именно удивляло Мику, так это ее отношение к нему. Казалось, что в каждой беседе синеволосая девушка пыталась хоть что-то о нем узнать: пускай это и были незначительные и банальные вещи, она не упускала ни единой возможности. Да и ее манера общения сильно разнилась, когда речь заходила о нем: ее тон становился мягче и заинтересованнее, в отличие от ее «обычного», холодного стиля. В ее руках Мика успел заметить одного из выживших солдат «Лунного демона». — Я смогла поймать довольно ценного заложника. К тому же, насколько я могу судить по его форме, он является командиром этого сброда, так что нам следует его допросить. Взгляд голубых глаз пал на схваченного Каролиной человека. Довольно высокий и хорошо сложенный, этот человек обладал вполне простоватой и обычной внешностью без каких-либо примечательный деталей. Лишь светлые коричневые волосы, а также темно-карие глаза, что с ненавистью смотрели на всех кровососов. — Я ничего не скаж… — начал уже было протест человек, но резкий удар в область грудной клетки заставил его умолкнуть. — Я не давала тебе разрешение открывать свой грязный рот, человек. — Ее взгляд был готов уничтожить все живое, на что бы он ни взглянул. А голос и вовсе был столь холоден и полон презрения, что даже Мика с Лакусом успели взглотнуть, глядя на девушку, что была подобна самому дьяволу из преисподней. — Не хотел бы я оказаться на месте этого скота… — Синеволосого даже дрожь взяла, когда он еще раз взглянул на Каролину. Девушка же снова ударила заложника, при этом по всей округе прозвучал довольно громкий треск ломающихся костей. — Эй, не слишком ли это? Все же нам нужно его допросить и… В этот момент взгляд ярко-алых глаз, что был полон невероятного садизма и азарта, пал на неуверенного синеволосого вампира. И при одной только их встрече Лакус мгновенно умолк, не в силах более что-либо сказать или хотя бы звука издать. Он словно бы обратился в камень лишь от одного ее взгляда, как было в древних мифах, что читал Мика, будучи ребенком. Вот только вместо ужасного чудовища перед ними стояла девушка, которая снова принялась за проведение допроса. — Отвечай! Где остальные отряды, которые должны были прибыть сюда? — От такого вопроса человек расширил глаза, не веря своим ушам. — Где они? — Кха… — Он отхаркнулся кровью, а затем улыбнулся. Даже если ему было больно, он продолжал улыбаться, глядя в ее ледяные глаза. — Я… не скажу… ничего… Ее лицо не изменилось. Она все так же с холодом и отвращением продолжала смотреть на то, как этот человек начал смеяться. Смех отчаянного куска мяса, который уже был готов покинуть этот грешный мир. Ее рука медленно подняла обессиленное тело смертного. Впервые за все время допроса на лице синеволосой девушки сверкнула улыбка. Улыбка ужасающего монстра или маньяка-садиста, которому удалось достать себе новую игрушку. Казалось, что от этого всепожирающего и полного желания испытать все самые сокровенные и ужасающие методы причинения боли и страданий взгляда любой бы попросту повесился, не желая испытывать этот болезненный и мучительный аттракцион на собственной шкуре. Сила хватки мгновенно возросла, заставляя человека рефлекторно начать сопротивляться. Если бы она еще немного усилила напор, то этот несчастный скот незамедлительно бы умер. Поэтому девушке приходилось очень сильно ограничивать себя в силе. Иначе все ее старания попросту исчезли бы с жизнью этого жалкого и алчного человечишки. — Даже не надейся, что ты так просто сможешь умереть. Пока я не получу все необходимые сведенья, что меня интересуют, ты будешь корчиться и мучиться от боли, жалкий скот! Мике наблюдать за этими извращенными и самыми разнообразными пытками не было нужды. Он вообще считал данную затею бесполезной и ненужной. Именно поэтому он решил немного отстраниться ото всех. Отойти подальше, чтобы не слышать болезненных и полных страданий криков человека. Взгляд пал на небо. Вечер уже опускался на землю. Лишь порхающие облака все так же плыли по темно-розовому небу, продолжая свой неустанный и бесконечный путь в никуда. Вот только они не были столь одиноки, как он. Все они двигались одной дружной семьей, неотрывно держась вместе. На его лице появилась улыбка. Нет, она не была столь фальшивой или наигранной, как в те моменты, когда ему через силу приходилось улыбаться аристократам или дворянам. Нет… Глядя на облака, он невольно сравнивал их со своей семьей. Семьей, которой уже не было в живых. Ведь все самое ценное и дорогое, что у него было, отняли. Его лишили всего: близких друзей, любимой семьи, человечности… И, когда уже могло показаться, что более ничего не могло его удержать на этой грешной и проклятой земле, в его жизни оставался лишь один-единственный лучик света. Тот, кому все же удалось сбежать из проклятого города вампиров на свободу. Туда, куда они так отчаянно и упорно стремились попасть… Рядом с ним неожиданно приземлился ворон. Он был довольно молод. Его черные и столь плотные перья, цвет которых был подобен самой темной ночи, с жадностью поглощали весь окружающий их свет. Его слегка изогнутый клюв то слегка раскрывался, словно бы он хотел ему что-то сказать, то снова смыкался, как бы проглатывая те слова, что должны были прозвучать. Ворон, сделав несколько уверенных шажков в его сторону на небольших лапках, с интересом взглянул на него. Он упрямо глазел на него, пытаясь то ли что-то узнать о нем, то ли просто ради любопытства рассматривал его, а затем и вовсе несколько раз склонил голову набок, словно пытаясь получше рассмотреть его и запомнить. Было даже забавно, что эта нахальная птица не боялась его, как все остальные. Порою хватало лишь одного взгляда, чтобы птицы в ту же секунду разлетались в разные стороны, пытаясь скрыться от кровожадного взора чудовища. А вот ворон, что его очень удивило, лишь продолжал упрямо глазеть в голубую синеву его глаз. Затем, высоко в небе, где парил свободный и полный веселья ветер, пролетел еще один ворон. Такой же, как и первый. Вот только он лишь продолжал кружить над ними, ожидая своего собрата снизу. Вот только молодой ворон не спешил взлетать. Вместо этого он еще ближе приблизился к Мике, продолжая смотреть на него своими черными, подобно двум крохотным бусинкам, глазами. Словно бы он чего-то ожидал от него и, видимо, не спешил покидать это место, пока не получит желаемого. Блондин неуверенно и с осторожностью протянул руку к нему. Возможно, этот жест напугает птицу, которая, как и все остальные, попросту незамедлительно улетит прочь. Но, к его удивлению, ворон все так же оставался на месте, позволив ему коснуться себя. — Не боишься меня? — На голос парня птица лишь несколько раз похлопала крыльями, чем вызвала на его лице улыбку. — Знаешь, ты напоминаешь мне одного моего знакомого… — Его улыбка потеплела. — Он всегда ввязывался в различные передряги, какими бы сложными и опасными они ни были. И каждый раз мне приходилось его вытаскивать из них… Он тяжело вздохнул. Перед глазами невольно проносились приятные и дорогие его сердцу воспоминания, в которых он все еще был человеком, а его дорогая и любящая семья была жива и ждала его с теплыми и веселыми улыбками. Акаме, что каждый раз с укором ругала их с Юу за очередную глупую шутку или шалость. Эстма, которая с заботой и нежностью любила готовить самые разнообразные блюда из продуктов, что они вместе с Юу тяжелым трудом добывали. Сакура, которая была столь буйной и жизнерадостной, что Мика каждый раз не упускал возможности посватать ее вместе с Юу, а затем с широкой и веселой улыбкой убегал от зеленоглазого. А также дети, которые с огромным весельем и счастьем забавлялись с ними и каждый раз придумывали самые разнообразные, но не менее забавные игры. Верно… Эти воспоминания были той единственной и едва ощутимой человеческой частью, что смогла у него сохраниться даже после обращения в вампира. Вот только и они с каждым днем становились все слабее и слабее, напоминая собою старое и давно заброшенное фото, что постепенно теряло свой цвет и четкость. И с каждым дорогим его сердцу воспоминанием, что постепенно тлело и исчезало, умирала и крохотная частичка его едва оставшейся человечности. А следом за ней исчезали и его эмоции… Все, что только могло связывать его с Юу, постепенно исчезало… Постепенно обращалось в пустоту… Ворон, видимо, почувствовав его настроение, слегка потерся головой о белоснежный мундир, чем снова вызвал улыбку на лице Мики. — Я в порядке. — Мика с заботой погладил птицу по голове. — Просто кое-что вспомнил… В этот момент сверху раздался вопль другого ворона, что продолжал в одиночестве кружить высоко в небе. Он звал товарища, с которым они должны были продолжить свой путь. — Думаю, твой друг уже ждет тебя, — улыбнулся ворону Мика. — Так что не заставляй его беспокоиться о тебе, хорошо? Ворон снова взглянул в его глаза. Казалось, что в их непроглядной и столь плотной тьме, Мика смог уловить нечто схожее. Нечто, что объединяло двух существ в этом жестоком и проклятом богами мире. Но птица уже успела вспорхнуть ввысь. Она оставила его, продолжая подниматься все выше и выше, пока не вспорхнула туда, где ее крылья с заботой смог подхватить парящий ветер. И с каждой секундой двое воронов постепенно удалялись в сторону горящего ярко-красным горизонта. Мика мог лишь наблюдать за ними. Наблюдать, как эти свободные существа могут следовать туда, куда бы им только вздумалось. Несомненно, они были свободны. Их не сдерживали всевозможные оковы, что были на нем. Поэтому Микаэла мог лишь смотреть на то, как две одинокие птицы все так же продолжали лететь прочь. Лететь туда, где их ждал завтрашний день…***
— Эй! — прозвучал недовольный голос. — Пора меняться. — Уже? — удивленно произнес второй. — Разве час уже прошел? — Давно уже. — Хорошо. Вздохнув, высокий мужчина, чье лицо было слегка темного, даже смуглого оттенка, направился по едва уцелевшему коридору в сторону поста, на котором ему предстояло простоять целый час в дозоре. Хоть район, за которым они следили, и не был столь значимым для них и на нем очень редко что-то происходило, им все равно полагалось следить за обстановкой и близлежащими территориями. К тому же в здании, в котором они обосновались, находились люди, что были под их защитой. Он облизнулся. Возможно, если бы не этот бесполезный и ненужный дозор, он бы уже подыскал себе подходящего ребенка лет десяти и с наслаждением смог бы насытиться его кровью. Конечно же, по закону это было запрещено. Только во времена войны вампиры могли свободно сытиться кровью напрямую из скота. В спокойное же время им приходилось довольствоваться лишь старой и «несвежей» кровью. Впрочем, это никого не волновало, и порою вампиры все же пренебрегали этим законом. Какая разница, если одним бесполезным мешком с кровью станет меньше? Разве от этого будет кому-то плохо? Он вздохнул. Снаружи уже вовсю царствовала глубокая ночь. Луна, что налилась полным серебристым диском, не спеша скользила по темному небосводу куда-то вдаль, в то время как мимо нее проплывали едва заметные стаи сероватых облаков. Также на ночном небе можно было заметить огромное множество мерцающих звезд, что были подобны россыпи драгоценных камней. Впрочем, для самого вампира они были, мягко говоря, бесполезны и вряд ли бы смогли хоть что-то у него вызвать. Хотя кое-что они у него все-таки вызвали — лишь одно раздражение… Ветер, который был единственным прохожим в пустующем городе, легко взъерошил его длинноватые серые волосы. Они были чуть ниже плеч, поэтому он не стал их заплетать в косу или же обрезать. Пока они ему не мешали, он и не заморачивался по этому поводу. Затем, видимо, решив поиграть еще немного с мрачным вампиром, ветер развеял его длинный белоснежный плащ, позволяя серебристым лучам света пасть на его мундир. Он был обычным рядовым вампиром. Без какой-либо власти, огромного влияния или же несметных богатств. Обычный вампир, которых было огромное множество в их царстве. Даже его оружие было стандартным и вполне себе обычным второсортным клинком. Хотя в нем все же была аристократическая кровь, которой он очень гордился и хвалился при любом удобном случае. Правда, ее было не так уж и много, чтобы он смог войти хотя бы в низший, дворянский чин. Зато ее вполне хватало, чтобы его назначили стражем Сангвинема, что уже говорило о его уникальности по сравнению с другими, «обычными» вампирами. — Боже… — лишь прозвучало из уст вампира. — Как же меня все это достало… До его ушей дошел весьма необычный звук: то ли поезд на полном ходу несся по улицам города, то ли танк решил развернуться на полную катушку. Впрочем, как только алые глаза смогли отыскать источник этого надоедливого и шумного звука, на лице вампира появилась надменная улыбка. — Никчемные тупые создания… Это был всадник апокалипсиса. Одна из многочисленных тварей, что появились сразу же после прихода на землю смертоносного вируса. И теперь это безмозглое чудовище, что походило на смесь насекомого и какой-то неизведанной твари, бродило по мертвым улицам города в поисках грешных людишек, которыми оно и питалось. На вампиров же всадники апокалипсиса вообще никакого внимания не обращали, словно бы для них они были ничем иным, как бесполезными обломками транспорта, которые явно не нуждались в их внимании. Впрочем, именно от этих тварей вампиры и защищали свой скот. Снова вздохнув, он оперся о стену. В голове невольно возникали как бесполезные мысли, так и другие, более грандиозные (по его мнению) планы и стратегии. По своей сущности вампиры были довольно властолюбивыми созданиями, поэтому каждый, кто был обделен этой самой властью, пытался всеми возможными и невозможными способами добиться ее. Конечно, средств для достижения этой цели было огромное множество: начиная с банального услужения высшей аристократии и заканчивая различными военными заслугами, за которые можно было получить хоть и низший, но все же дворянский чин. Впрочем, как только вампир добивался власти и необходимого статуса, его одолевало другое, присущее их роду единственное чувство — скука. Именно поэтому все высшие аристократы и дворяне так часто что-то затевали или устраивали всевозможные интриги и заговоры, чтобы хоть как-то развеять свою многовековую скуку. Впрочем, некоторые ограничивались лишь простым убийством скота. Час, который, казалось, тянулся целую вечность, постепенно подходил к своему завершению. А это означало, что ему можно было спокойно вернуться обратно и, если подвернется удачная возможность, отобедать каким-нибудь ребенком. С довольной улыбкой он направился в сторону огромного зала, где находились остальные вампиры. Здание, в котором обосновалась небольшая группа вампиров, было пятиэтажным. Вполне себе обычное, едва уцелевшие здание, которых, если осмотреться, можно было насчитать сотни. Первый этаж, как и полагалось, был отдан скоту. Так как он был самым «живым» из всех, то о его обороне можно было не сильно заморачиваться. Конечно же, вампиры понастроили несколько баррикад из довольно крупных обломков зданий, различных бетонных валунов, а также покореженных и изогнутых корпусов машин и другой техники, что им попадалась под руку. Вот только состояние этих баррикад было столь хрупким, что разрушить их вообще не составляло особого труда. Скорее, они предназначались для того, чтобы попросту скрыть несчастный скот от глаз бродивших по улицам чудовищ, а также, в случае нападения всадника, слегка замедлить их. Сделав пару шагов, он неожиданно остановился. Было сложно сказать, что именно стало причиной его внезапной остановки: либо полные боли и страданий крики вампиров, что доносились из зала впереди, либо невероятно гнетущая и ужасающая аура, что заставляла нутро вампира содрогаться и биться, как закованный в клетке зверь. К тому же он успел ощутить давно покинувшее его тело и позабытый в веках страх. Страх столь плотный и осязаемый, что все его тело мгновенно сковало и не позволяло ему сделать и шагу. Он даже удивился: чтобы он, вампир, в котором текла благородная кровь, боялся?! Он сорвался с места. Всего лишь за какие-то несчастные три секунды он преодолел расстояние в сотню метров и успел оказаться внутри здания, в широком и просторном зале, в потолке которого зияла огромная дыра. И то, что он там увидел, было похоже на старые фильмы ужасов. Повсюду была кровь. На уцелевших потрескавшихся стенах, на давно прогнившей и разбросанной мебели, на бетонном полу со множеством торчавших стальных прутьев, а также на ветхом и едва ли не обрушившемся потолке. Она была везде. Огромное и невероятное количество ярко-алой крови, что текла по холодному и грязному бетону, словно бесчисленные ручьи огромной реки. А также множество разбросанных окровавленных конечностей: как целые, так и разорванные на множество частей руки, обгрызанные или вовсе пожеванные ноги, кости которых были передроблены, а также головы, что местами не имели крупных кусков скальпеля и волос, а порою и вовсе куска черепа. И туловища в запачканном кровью и грязью мундире, вид которого теперь явно не поддавался объяснению или же описанию. Словно бы тело еще живого вампира пережевали в какой-нибудь электродробилке, а затем раскидали уцелевшие части по всему этажу со всем содержимым. Его взгляд с ужасом скользнул в самый дальний угол. Туда, откуда доносились полные ужаса и боли крики умирающего вампира. Впрочем, длилась эта невероятно жуткая какофония всего лишь пару секунд, после которых зал наполнился невероятно острым хрустом шейных позвонков, а изуродованное тело вампира мертвым грузом грохнулось на землю, словно бы набитый кровью и мясом мешок. Лишь одна-единственная голова, что находилась в руках странной темной фигуры, была отброшена в сторону, оставляя за собой кровавую и длинную ленту. Он не стал рассматривать фигуру этого человека. Несомненно, это был человек. Вот только аура, что от него исходила, явно была нечеловеческой. Ее вообще невозможно было описать какими-либо словами. Лишь невероятный холод и могущество, которые попросту заставляло все его нутро биться в бешеной агонии и дрожать, как слабое и беззащитное существо, что встретило перед собою чудовище. Да… именно чудовище. Чудовище, которого боялся даже он, бессмертный и всесильный вампир с благородной кровью аристократа. — Еще один… — прозвучал голос парня, а за ним лишь один-единственный выстрел. Его правую ногу объяла невероятно жгучая и острая боль, что каждую секунду словно бы разом разрывала все его мускулы и сосуды, а плоть и вовсе пожирала какая-то неведанная ему сила с огромной жадностью и наслаждением. Впрочем, через несколько шагов он и вовсе свалился на землю, не в силах более идти дальше. Руки, которые тряслись столь сильно и нервно, уже потянулись к месту, куда предположительно угодил выстрел. Вот только сколько бы он ни старался нащупать свою правую ногу, ему это не удавалось. Лишь склизкое и влажное ощущение свежей крови и мяса, а также острых обломков бедренной кости. Глаза, что были полны ужаса и страха, мгновенно взглянули на место, где некогда находилась его правая нога. Теперь же там была лишь обезображенная и изуродованная культя, из которой фонтаном выливалась темно-алая кровь. Чуть дальше, буквально в паре шагов, он смог обнаружить остатки своей правой ноги, которую покрыли очень странные черные символы. Вот только удивили его не сами символы, которых он ранее никогда не видел, а то, с каким ужасающим и громким хрустом его отстреленная конечность то судорожно сжималась, продолжая ломать кости под напором бешеной силы, то с невероятной скоростью мгновенно разгибалась, позволяя осколкам костей пробить и без того посиневшую кожу. — МОЯ НОГА!!! — вырвался дикий и истерический крик из его глотки. Крик, что был столь громким и пронзительным, что даже фигура в плаще немного скривилась. — Заткнись... Душераздирающий крик разорвал еще один выстрел. На этот раз вампир лишился левой кисти, что пыталась остановить кровотечение на правой культе. И снова очередной душераздирающий крик, что был пропитан столь невероятно плотной болью и страданиями, что, казалось, даже сама луна решила пособолезновать этому несчастному, скрыв свои серебристые лучи под рядом проплывавшими облаками. Он изогнулся, а затем, сжавшись, словно новорожденный младенец, лишь нервно скулил, пытаясь остановить обильное кровотечение. Вот только сколько бы он ни старался, сколько бы сил ни прикладывал, кровь упрямо и нагло продолжала вытекать из его ран. Даже хваленая вампирская регенерация, которая должна была давно уже справиться с этими ранениями, не могла их вылечить. Казалось, она вообще ничего не могла с этим поделать. Словно эти выстрелы каким-то образом сумели блокировать ее, позволяя вампиру прочувствовать всю свою беспомощность и безысходность без своей хваленой регенерации. А также они… Эти мерзкие и незнакомые ему черные символы, что с каждой секундой покрывали его руку, начиная от места ранения и продолжая медленно, не спеша, ползти все выше и выше. И с каждым пройденным дюймом, которые покрывались черными узорами символов, плоть обжигала невероятно адская и жгучая боль. Словно бы она одновременно и горела пламенем солнца, и замерзала жидким азотом, а затем, словно бы этого было недостаточно, пронзалась тысячами, нет, десятками тысяч иголок, что были пропитаны человеческими проклятиями. Он замер. Казалось, что весь мир вокруг него замер, как и давно не бьющееся сердце в его груди. Тишину пронзили звуки армейских ботинок, что с каждым шагом становились все ближе и ближе, отдавая глухим, но не менее жутким эхом. Он содрогнулся. Все его тело забилось в нервной и бешеной агонии, а внутренние инстинкты и вовсе твердили, нет, даже кричали ему как можно скорее бежать. Бежать из этого проклятого места и от этого «чудовища», что с каждым шагом не спеша к нему приближалось. Рука, что до этого момента сжимала окровавленные останки от левой кисти, потянулась в сторону выхода, схватившись за выступающий кусок арматурины. Оскалившись и позабыв про невероятно жгучую и мучительную боль, что с каждым новым движением грозилась лишить его рассудка, он с силой притянул свое тело к торчащему пруту. Затем, опершись на колено левой и остатки кости от правой ноги, он, на четвереньках, начал ползти к выходу. Даже находясь в таком ужасном состоянии, он намеревался как можно скорее покинуть это проклятое место. Даже если в его окровавленные и изуродованные ошметки ноги впивались острые куски камня, он продолжал ползти вперед. Даже если его уцелевшую руку уже давно пробили крупные куски стекла, он продолжал ползти вперед. Даже потеряв столь огромное количество крови, он продолжал ползти вперед. Ползти туда, где, возможно, было его спасение… — Интересно… В его туловище с невероятной силой впечатался армейский ботинок. Он даже заметить не успел, как за одно мгновение оказался в самом дальнем углу зала, забрызганный не только собственной кровью, но кровью павших собратьев, а также отвратительной желтовато-бордовой смесью, от которой несло чем-то протухшим. — А ты довольно активный… — Голос прозвучал очень близко, что заставило все его тело снова вздрогнуть, а мертвое сердце и вовсе наполниться доселе невиданными чувствами. — По сравнению с ними… — Кто… — нервно глотая как воздух, так и собственную кровь, пытался выдавить из себя вампир. — Кто ты… — Какая разница, — ответил с холодом парень. — Зачем такой твари, как ты, знать имя того, кто ее убьет? Его глаза смогли, наконец, взглянуть на это «чудовище». Это был молодой парень лет восемнадцати от роду. Он был высокого роста, но, по мнению вампира, вряд ли мог превышать отметки в сто восемьдесят сантиметров. Даже учитывая то, что его фигуру скрывал темный однослойный плащ, он смог заметить очертания хорошо сложенной и атлетической фигуры, а также ровную, как натянутая тетива лука, осанку. Также он смог различить и очертания человеческой формы истребителя вампиров, точнее, элиты истребителей вампиров — «Лунного демона», которая была очень хорошо знакома ему. Вот только она сильно отличалась от той, что он привык видеть у обычных людей: она имела насыщенные красноватые прошивки вместо столь однообразных и тусклых зеленых, а также несколько инсигний и золотой значок в области шеи. Рассмотреть получше этот самый значок ему не удалось, так как плащ почти полностью скрывал его, позволяя лишь мельком заметить небольшую золотистую часть. На голове у парня была армейская фуражка с такими же ярко-алыми прошивками и такого же цвета козырьком, под которой можно было заметить несколько прядей темных волос. Лицо у это человека, как смог заметить вампир, было вполне типичным, человеческим, но, что его удивило, очень красивым, хоть и немного островатым. — С-с-стой… — с трудом произнес он. — Зачем? — лишь сухо бросил парень, подойдя поближе к вампиру. — Есть что-то, что сможет остановить меня от любимого занятия? — Д-д-да… Ин… ин-н-нформация… На это заявление парень немного задумался. — Я слушаю, — прозвучал голос, полный стали и невероятного холода. — С-с-скоро в районе… Ф-ф-фукусимы будет с-с-совершено очередное… — он сплюнул довольно крупный сгусток крови, — нападение людей на ар-ристократов… — И? — И-и-их ждет з-засада… — Это все? — Парень наступил на тело вампира. Причем от силы, что была приложена, его фигура «слегка» продавила бетонный пол. — Н-нет! Это… Это не все! — едва сдерживая себя от крика, проревел вампир. — Т-т-туда в скором времени п-п-прибудут дополнительные… д-дополнительные силы, чтобы полностью уничтожить людей… — Не интересно… — с разочарованием произнес парень, а его армейский ботинок лишь сильнее впечатал тело едва живого вампира в бетон. — С-стой!!! — Он неожиданно закашлял кровью. — Т-туда… Т-т-туда прибудут допол… дополнительные аристократы… — Кто они? — В голосе парня ощущался интерес. — В-в-всего двое… К-к-кейла Лафари и… М-м-медея Линг… Лингерсейн… — Ранги? — Д-д-десятая основ… основательница и… и седь… седьмая… — Какова их цель? — П-п-поймать человека по имени… — Можешь не продолжать, — произнес парень, слегка отстранившись от вампира. — Т-т-тогда в-вы меня пощадите? — с надеждой в голосе произнес вампир. — Эй, тупой демон… — произнес парень и в ответ по всему залу прозвучал предвкушающий рокот какого-то чудовища, что походил на горный обвал. — Пора обедать… Всего за какое-то мгновение пистолет, что находился в руках парня, покрылся оранжевыми языками пламени, а затем он и вовсе исчез, при этом ярко вспыхнув, успев ослепить вампира. Вот только когда он смог немного прийти в себя, то ужасно пожалел, что снова мог видеть. Позади фигуры парня появилась странная и очень крупная тень. Тень, из которой на него смотрели два искрящихся ярко-золотистых огня. Словно бы в непроглядной тьме неожиданно засверкали два драгоценных топаза. Вот только вместо красоты и желания ими обладать вампира охватил невероятный страх и пробивающий все его тело ужас. Ощущение беспомощности и безысходности с каждой секундой наполняли сердце вампира, заставляя его содрогаться и, казалось бы, даже биться. Прозвучал медленный и жаждущий крови и плоти рокот, а затем появилось и само чудовище. Вот только единственное, что он успел тогда различить, — это неясный темный силуэт «чего-то» большого и невероятно опасного. Впрочем, разглядеть «это» ему попросту не дали, так как огромная клыкастая пасть в мгновение ока вцепилась в его тело, разрывая клыками плоть и ломая все уцелевшие ребра и кости. Нервные и душераздирающие крики, а также вопли, что были пропитаны столь плотным страхом и ужасом были не в силах перебить довольное рычание черного чудовища, что с каждым новым «укусом» разрывало его на множество мелких кусочков. Он даже заметить не успел, как за одно мгновение лишился не только всей нижней части тела, но и полностью всей правой стороны. Лишь несколько свисающих кишок, что торчали из уцелевшей половины окровавленного желудка, а также несколько как целых, так и уже давно переставших работать органов. — Заканчивай с ним… — прозвучал одновременно холодный и недовольный голос парня. Он успел бросить лишь один-единственный взгляд на стоящую темную фигуру, что находилась в нескольких шагах от него. Всего лишь один-единственный взгляд был обращен на человека, что без каких-либо эмоций и сожалений наблюдал за тем, как вампира с наслаждением и невероятной жадностью пожирало черное чудовище. Лишь холод и безразличие запомнились ему в этих сверкающих зеленых глаза… Лишь холод и безразличие…