Ночные тени

      — Ёнам, ты свободна, можешь идти, — парень лет двадцати восьми широко улыбается девушке, не торопясь протирая стаканы белоснежным полотенцем. — Сегодня отлично поработали, продолжай в том же духе!       — Спасибо, наставник, — шуточно отвечает Джи и низко кланяется. Девушка снимает фартук, успевший запачкаться за тяжёлый день и, хватая портфель, направляется к выходу, перекидывая лямку через плечо. — До завтра!       Ёнам выскакивает на улицу и тут же встречается с тёплым ветерком. В этом кафе, по сравнению с тем парнем, она работает всего ничего. Он там торчит уже как третий год и, судя по его ежедневному настроению, его это никак не раздражает.       В последнее время Ёнам редко разговаривает с родителями. С утра она уходит в колледж, а после пар несётся на работу, где бегает с подносом до вечера. Потом у неё остаются силы доковылять до дома, умыться и, кое-как выучив уроки, завалиться спать. Понятное дело, что времени на семью у неё не остаётся, но сегодня Джи твёрдо решила подоспеть к ужину. Это ещё хорошо, что дом девушки не так далеко от работы. Даже пешком можно дойти, если проходить через старые подворотни, где весьма опасно. Хотя… Сейчас в Сеуле везде опасно, тем более ночью.       Ёнам не знает правда это или ложь, но говорят, что по ночам по городу разъезжают гонщики на мотоциклах, эдакие «Ночные тени». Эти типы очень опасны: могут избить, ограбить и, может, даже кое-что похуже. В состав этих хулиганов входят несколько парней или даже девчонок. Они устраивают гонки, соревнуясь на деньги. Кто знает, между собой ли они гоняют или с такими же отбросами, вроде них самих.       Джи надевает рюкзак на плечи и ускоряется. Не хватало ещё попасться полиции, ведь комендантский час как-никак. Наверное, именно из-за гонщиков полиция начала чётко следить за подростками, чтобы те не шлялись допоздна, что сейчас как раз и делает Ёнам. Ну, а как по-другому? Кто виноват, что её смена заканчивается в такое позднее время? Да и, тем более, она уже который раз возвращается домой целой и невредимой, никакие тени ей не попадались, слава богу.       — Выдумки всё это, — бормочет девушка, пиная ни в чём неповинный камень.       Но мысли о «Ночных тенях» так засели у неё в голове, что она со страхом начала прислушиваться к каждому шуму, который смог бы походить на звук мотора мотоцикла.       Через какое-то время Ёнам слышит недалеко женские и мужские голоса. Резкий шелест около дерева позади, и Джи уже со всей дури бежит, не оглядываясь. Рюкзак на спине девушки подпрыгивает вверх-вниз и, кажется, что всё содержимое превратится в кашицу, даже несмотря на то, что там лишь учебники.       Сердце с бешеной скоростью колотилось в груди. Вот зачем только она подумала об этих гонщиках? Девушка представила картину как над ней издеваются хулиганы и с новой своеобразной мотивацией понеслась, как угорелая, то и дело успевая перепрыгивать через попавшиеся предметы. Что-что, а бегать как ошпаренная Джи умеет, тем более от испуга.       Напуганная девица бежала до последнего и смогла отдышаться только около знакомой двери. Ёнам обернулась: позади никто не гнался, а это уже значит только то, что она бежала просто так. Девушка упёрлась руками в колени, восстанавливая дыхание. Ну и дурочка же. Напридумывала себе всякого, напугав до потери пульса. Зато она сэкономила время и на ужин уж точно не опоздает. Хотя пропустить разговор с родителями было бы очень кстати.       Девушка заскакивает в дом и только тогда может спокойно выдохнуть. В нос в ту же секунду бьёт приятный запах. Джи снимает кроссовки, стягивает с себя портфель и, натянув фальшивую улыбку, проходит вглубь квартиры.       — Я дома! — кричит девушка, замечая родителей на кухне. Мама крутится у плиты, а отец читает газету. Такая приятная домашняя атмосфера очень успокаивает.       — Моя любимая доченька вернулась, — улыбается господин Джи, откладывая газету в сторону. Ёнам подлетает к отцу и, склонившись, целует в щёку. Джи не сразу замечает изменения в папе. И когда он успел так постареть? — Я вижу, у тебя всё хорошо, — явно не ожидая такого от дочери, говорит он.       — Конечно, папуль, лучше всех! — врёт девушка. В эту минуту Ёнам чувствует себя эгоисткой. Она так давно не общалась с родными, что даже позабыла как звучит голос отца.       После этого девушка подходит к плите, где старательно трудится над едой её мать.       — Привет, мам, — Джи задорно обнимает женщину сзади и заглядывает через плечо. — Что на ужин?       — Привет-привет, — хоть Ёнам этого не видит, но чувствует как мама улыбается. — Я приготовила твои любимые кальби и токк. Ты рада?       — Ещё бы, конечно.       — Иди мой руки и за стол, — приказывает госпожа Джи, собираясь разложить еду по тарелкам.       Ёнам в ту же минуту, послушно кивнув, подрывается с места, несясь в ванную. Кажется, сегодня кто-то наестся до отвала.       Уже стоя в ванной комнате, девушка начинает разглядывать себя в зеркало. Усталое выражение лица, круги под глазами — выглядит не очень. Ёнам включает кран и ополаскивает руки в холодной воде, после упираясь ими о раковину, говорит своему отражению:       — Джи Ёнам, притворись счастливой хотя бы для них, — вздыхает она, слыша звонкий смех матери, доносящийся с кухни. — Если счастливы они, то и ты тоже счастлива.       Девушка бросает последний взгляд на отражение и выходит, натянув улыбку. С её приходом на столе уже было всё готово.       — Ённи, садись скорее! — улыбнувшись, отец похлопал по месту рядом с собой. Ён послушно присела, беря в руки палочки для еды.       — Как дела в колледже? — спрашивает мама, пододвигая к Джи её порцию и чашку с рисом. — Как подруги?       — Дела идут нормально. А подруги… тоже нормально, — неуверенно отвечает девушка. С чего мама про подруг вспомнила? Ёнам закусывает губу, посматривая на родителя. Кажется, сейчас что-то будет.       — М… — госпожа Джи лишь протяжно мычит, что очень радует девушку. Женщина бегает глазами по столу, будто боясь взболтнуть лишнего и, собрав все силы в кулак, тихо выдаёт. — Я тут подумала, почему бы тебе не пригласить подруг в следующее воскресенье? Я как раз собираюсь приготовить что-нибудь вкусное. Посидим, пообщаемся.       От этого предложения Ёнам чуть ли не поперхнулась кусочком жареной свинины, резко застрявшей у неё в горле. А ведь Джи подозревала, что из этого ужина ничего хорошего не выйдет.       — Мам, с чего это ты вдруг интересуешься моими подругами?       — Ну ты, конечно, странная, дочка, — внезапно встревает в разговор отец, удивлённо таращась на девушку. Класс, теперь и папа. — Нам ведь с мамой интересно, какие у тебя подружки. Мы хотим знать с какими людьми общается наша дочь. Что в этом плохого?       Ёнам сглотнула. Она, конечно, может позвать Синхо и Джуён в гости, но о чём мама с папой хотят с ними разговаривать? О вещах, мальчиках и моде? Боюсь, родители девушки очень огорчатся, узнав что таким «близким» подругам важно только это, а не учёба и собственное будущее.       — Ну пап… — Джи откладывает палочки в сторону, а родители выжидающе на неё смотрят, заставляя волноваться ещё больше. — Джуён и Синхо учатся, а после, как и я, пропадают на работе. Думаете, у них есть время на походы в гости? — Ёнам заметила, как приуныла мама и тут же спохватилась. — Но я обещаю, что, когда у них появится свободное время, я обязательно их позову!       — Отлично! — лицо женщины озаряет широкая улыбка. Она подцепляет палочками мясо и уже собирается отправить в рот, но по какой-то причине замирает, снова глупо смотря на дочь. — А парень? Тоже занят? — от таких вопросов девушка моментально подавилась, раскашлявшись. Видимо, мать Джи не собирается сегодня так просто сдаваться.       — Ну сколько говорил, кушай аккуратнее, нет же, — ворчит отец, подавая дочери стакан с водой.       Ёнам делает несколько больших глотков, ошарашенно глядя на маму:       — Что?       — Я говорю, парень твой сможет прийти? — совершенно спокойно отвечает мать.       — Э, — как же глупо выглядит девушка со стороны вот таким образом, разинув рот. От волнения у неё даже пот на лбу выступил. Как она может позвать на ужин парня, которого даже не существует? Солгать родителям о своём идеальном бойфренде было проще простого, а вот как отмазываться…       — Доченька, я понимаю, что это трудно, — мама кладёт ладонь на руку девушки, заглядывая в глаза. — Но мы с папой обязаны его видеть. Мы ведь должны знать с каким человеком встречается наша дочь. Какова его внешность, каков характер, сколько лет. Кто знает, вдруг он твой спутник по жизни? И мы с папой просто обязаны с ним встретиться, чтобы не волноваться о тебе.       Ёнам неотрывно смотрит маме в глаза. Так жалко. Они с папой верят, а она нагло врёт им в лицо.       Джи разочарованно вздыхает, готовясь вновь соврать:       — Мам, ну пойми. Он сейчас очень занят, поэтому…       — Ну хотя бы имя его скажи!       — Его зовут… — девушка резко запинается на полуслове, понимая, что её сейчас поймают с поличным. За всё это время Джи даже не удосужилась придумать имечко для своего «ухажёра», и в эту минуту очень об этом пожалела.       Ёнам всегда задавалась вопросом: «Зачем. Я. Придумала. Себе. Парня?»       Но потом вспоминала ту самую причину. Если бы не её до жути «идеальный парень», родители Джи ни за что бы не позволили ей работать допоздна, зная, какие опасные мотоциклисты разъезжают по ночам.       Ён была очень рада, когда её приняли официанткой в кафе. Но мама с папой стояли на своём до последнего, убеждая девушку уволиться и не подвергать себя большому риску.       По крайней мере, их уговоры длились недолго, пока Джи не придумала себе интеллигентного мужчину, который якобы каждый день провожает её от работы до дома. И прикалывается она так уже третий месяц, но и за такой немалый срок девушке не хватило ума придумать имя для своего воображаемого спутника.       Ёнам глупо смотрит на родителей, представляя их лица, когда они узнают, что никакого парня у неё не было. И быть не может.       — Его зовут… — снова протягивает девушка и, не теряя хватки, суматошно начинает бегать глазами по кухне в попытке найти хоть какую-нибудь зацепку. Чёрт, на свете так много имён, но в голову Джи как назло ничего не приходит. Это ведь не всякое имя надо придумать, ведь парень у Ён «идеальный», значит, и имя тоже должно соответствовать статусу.              Внезапно Ёнам резко замирает, останавливаясь взглядом на миниатюрной статуэтке маленькой собачонки, одиноко лежащей на холодильнике. В ту же минуту девушка мысленно даёт себе «пять», радуясь наконец-то влетевшей в её неразумную голову идее. Ёнам, словно актриса, начинает мотать головой в разные стороны, будто ища кого-то. Она поднимает обеспокоенный взгляд на удивлённых родителей и тихонько ойкает:       — А где Рикки?       Рикки — маленькая псинка мамы Ёнам. Милая, пушистая ши-тцу, которая, не смотря на свою доброту, недолюбливает Джи, как и наоборот. В принципе, девушка бы полюбила собачку, если бы она не укусила ее в первую их встречу, когда Ён просто-напросто хотела ту погладить. Тогда Джи и поняла: быть войне. Ёнам даже ревновала маму к животному, когда госпожа Джи мило сюсюкалась с Рикки, как с настоящей дочерью. Уж чересчур она любила своего питомца.       — Ох, и точно. Где моя девочка? — взволнованно спросила мама, заглядывая под стол. — Рикки, ко мне, крошка! А кто у нас тут хочет кушать? — Ён недовольно фыркнула. Ну и ладно. Всё равно мама больше любит её. Наверное.       — Не беспокойтесь так, — внезапно подал свой голос отец и, успевший съесть свою порцию, вытирал рот салфеткой. — Я выпустил её погулять.       Джи удивлённо вскинула бровями. Ну папа и натворил дел. Это уже было понятно по злющему выражению лица мамы.       — Что ты там сделал, повтори-ка, — сквозь зубы прошипела она, буравя мужа убийственным взглядом.       — Отпустил её погулять, ведь ей требовался свежий воздух, — спокойно отзывается папа и под напором устремляет глаза на жену. — А что не так?       Женщина выдаёт смешок, но её лицо вмиг становится разъярённым. Она в очередной раз убеждается, что вышла замуж за идиота и, положив палочки, громко гаркает:       — Тебе что, шесть лет? Как ты мог выпустить её в такую ночь? Она ведь еще совсем маленькая, чтобы гулять в одиночку!       — Она собака, что с ней случится?       — Ты ведь знаешь, как серьёзно я к этому отношусь! Для меня она не просто собака! — в глазах мамы можно увидеть, что она очень сильно напугана. Женщина вдыхает побольше воздуха, пытаясь привести дыхание в норму и успокоиться.       — Мам, хочешь, схожу за Рикки? — спрашивает Ён, боясь, что между родителями может произойти ссора.       — Нет! Твой отец пойдёт. На улице уже темно, — слишком резко отвечает госпожа Джи, всё так же колюче посматривая на мужа.       Ён смотрит то на отца, то на мать и понимает, что если не встрянет, то родители точно разругаются. С другой стороны, девушке было обидно. Они в первый раз за долгое время сели семьёй поужинать, а вместо этого Джи приходится слушать их ругань.       — Но я не собираюсь ходить далеко. Просто выйду, покричу. Я уверена, что она рядом с домом, — находится Ён, ободряюще гладя маму по плечу.       Госпожа Джи всё так же продолжает сверлить дыру в муже. После она устало вздыхает, тихо говоря:       — Хорошо, сходи, но, пожалуйста, будь аккуратнее и не ходи далеко. Прошу тебя.       — Конечно, мам. Я уже большая, справлюсь, — Ён вскакивает. Теперь ей придётся топать за собакой, которую она ненавидит, но и в то же время мысленно благодарит. Если бы не Рикки, девушку бы поймали на лжи. А этого ей никак не надо. Поэтому надо просто смириться и молча искать.       — Когда будешь звать её, не забудь крикнуть «хип-хип». Она сразу же прибежит, — довольно улыбаясь, предложил отец. И что ещё за хип-хип? Это новая кличка Рикки?       — Обманщик, — шипит госпожа Джи. — Рикки никогда не отзывалась на твоё дурацкое «хип-хип».       — А вот и не правда! — ответно верещит мужчина, поправляя сползшие очки. — Один раз я потерял её, а потом как крикнул «хип-хип», так она сразу около моих ног выросла!       — Кого ты тут обманываешь? Тиран бесчувственный, отправил беднягу в такую ночь.       — Слушай! Ты всё равно не замолчишь, поэтому я как мужчина…       — Будешь молчать в тряпочку, и пусть совесть тебя грызёт!       — Ты нарываешься, женщина!       — Да я тебя поварёшкой огрею, не успеешь ты и глазом моргнуть! Фашист бессердечный!       — Я вижу, ты у плиты перегрелась? Помочь прийти в чувство? Могу водой облить холодной, тебе не помешает.       Ён наблюдала за этой картиной, вскинув брови. Ещё чуть-чуть и ей придётся разнимать родителей. А ещё говорят, что взрослые серьёзны. В каком месте? Девушка перепрыгивала с ноги на ногу, смотря на маму с папой, которые продолжали кидать друг в друга колючие словечки. Девушка обречённо вздохнула. Эту стычку даже ей не под силу остановить. Джи молча зашагала в прихожую.       — Фонарь возьми! — в один голос крикнули родители, заставив девушку от неожиданности подпрыгнуть. Ёнам поняла, что эти слова были брошены в её сторону и, сказав тихое «хорошо», надела кроссовки, попутно хватая небольшой фонарь, лежащий на полке. Джи накинула сверху ветровку и недовольно закусила губу, слыша, как родители до сих пор перепихиваются словами.       Девушка вышла на улицу. Ветерок стих. Ночью Сеул действительно был очень красив в своих тонах. Повсюду яркие огни, движения одно за другим. Ён закрыла глаза. Интересно, а какая жизнь у тех байкеров? Наверное, весёлая. Пусть Джи ни разу не каталась на мотоцикле, но точно уверена, что это классное чувство.       Иногда так хочется погрузиться в ночь, попробовать на вкус всю прелесть молодёжной жизни. Окунуться головой, а может даже полностью…       Ён внезапно замерла. О чём она думает? С каких пор жизнь этих хулиганов её так волнует? Девушка замотала головой, отгоняя ненужные мысли. Во-первых, Ёнам никогда не была заинтересованна этими ночными тенями. Кто знает, вдруг это вообще старики какие-то, решившие под конец лет похулиганить. Во-вторых, девушка дала себе обещание не вспоминать больше о ночных тенях. Сегодня она уже успела себя похоронить, убегая от «никого». И в-третьих, пора бы уже найти Рикки и завалиться спать. Завтра снова на учёбу.       Ён накинула капюшон и засунула руки в карманы ветровки. Фонари светили ярко, поэтому девушка решила пока не включать свой старый, измученный фонарик. Джи двинулась вперёд, изредка оборачиваясь назад. Как ни крути, было страшно. Ёнам даже пожалела о содеянном. Уж лучше, если бы её поймали на лжи, тогда бы ей сейчас не пришлось дрожа пересекать тёмные улицы в поисках ненавистной собаки.       Девушка от злости пнула ни в чём неповинный камень, который тут же потерялся в кустах. Свет ярких фонарей заметно отдалялся, оставляя девушке видеть лишь свою тень. Ён высунула небольшой фонарь. Он был настолько слабым и старым, что даже не с первого раза включился. Джи начала водить рукой по сторонам, негромко причитая:       — Рикки, где ты? Ну же, отзовись, гадкая псинка.       Дальше девушка просто бродила кругами, обыскивая каждый куст и скамейку. Ён старалась не отходить далеко, а просто ждать собачку рядом с домом, выкрикивая её кличку. Джи даже пыталась вспомнить смешной зов отца, который уже успела позабыть.       — Джип-джип? Нет, как-то по-другому… Может, кунь-кунь? Рикки, кунь-кунь!       А собачки как не было, так и нет…       Ёнам уже решила, что Рикки и правда потерялась, и что придётся разочаровать маму и молиться за отца, которого обязательно придушит госпожа Джи, если узнает о пропаже. Ён вздохнула, делая шаг вперёд. Кто-то в их доме сегодня точно будет рыдать, а кто-то, возможно, и правда будет задушен…       Не успела девушка пройти пару метров, как позади послышался шорох вперемешку со странным звуком. Ёнам обернулась. Из-за тусклого фонаря ничего фактически не было видно, но, словно две бусинки, светились два глазика в темноте.       — Рикки? — девушка склонила голову в бок, пытаясь приглядеться. Ён подошла на шаг ближе, но животное в ту же секунду подорвалось с места, теряясь в темноте. — Эй, подожди!       Джи со всех ног помчалась за животным, боясь потерять еле виднеющийся хвост. Девушка отчаянно кричала кличку собачки, но та продолжала бежать, как ужаленная. В этот момент Ён поняла — это действительно Рикки: такая же вредная.       Хорошо, что бегать девушка умела вполне быстро и сейчас уже почти догоняла животное. Наконец-то, протянув руку, Ён уже готова была схватить собачку за хвост, но та рывком взобралась на деревянный полисадник. С каких пор собаки по заборам лазают?       Джи, тяжело дыша, подняла свет фонаря вверх и встретилась с огромными зелёными глазищами:       — Кошка? Какого чёрта… — на столбу с вздёрнутым наверх хвостом сидело тёмно-рыжее животное.       Сказать, что киса была шокирована — ничего не сказать. Ведь не каждый день за тобой бегает сумасшедший человек с фонарём, как собака. Как бы ни было грустно это осознавать, но, видимо, на сей раз этим сумасшедшим человеком оказалась Ён. Как она могла перепутать кошку с собакой? Грёбанный тусклый фонарь.       Джи всё так же тяжело дышала. Она плюхнулась на рядом стоящую скамью, пытаясь привести дыхание в норму. Надо же было так ошибиться. А она-то думала, что сейчас поймает паршивку, вернётся домой, мама похвалит и на утро купит вкусности. Кажется, всё отменяется.       Девушка раздражённо дёрнулась, сползая со скамьи.       Устраивая гонки с кошкой, девушка на приличное расстояние отдалилась от дома. Лишь свет фонаря и луны помогали ей рассмотреть окрестность. Старенький длинный забор, на котором все ещё сидела та кошка, кусты и несколько деревьев. Обстановка была мрачной.       Рука Ён потянулась к карману в поиске телефона. Джи суматошно начала обыскивать себя, не заметив своего старенького самсунга в левом кармане ветровки. Забыла. Как ей теперь позвонить родителям?       Джи неохотно поднялась. Ноги стали ватными и неприятно гудели. Но что теперь делать, не ночевать же тут? Девушка с кряхтением сделала шаг вперёд, но в ту же минуту резко замерла, прислушиваясь к звуку, который был всё ближе и ближе. Ён стояла до тех пор, пока звук не оказался совсем рядом. Вой полицейских сирен.       Забыв про ноющие ступни, Ён снова ринулась, как ошпаренная, в неизвестном направлении. Полиция. Вот кого ещё не хватало для полного отрыва.       Если девушку сейчас застукают, позора не избежать. Джи с новой силой ускорилась, туша фонарь. А ведь это всё её враньё. Не придумай она тогда свою любовь, ничего бы этого не было.       Сирена была всё ближе, и Джи, так и не найдя выход, прыгнула в широкие кусты, пугливо прижав коленки к груди. Сердце колотилось с бешеной скоростью. Вой был совсем близко, но самой машины видно не было. Ён огляделась по сторонам и приметила забор, у которого не хватало одной-двух досок. Недолго думая, девушка юркнула в дырку, зацепившись джинсами за торчащий гвоздь. Ёнам отчаянно прижалась головой к земле, наспех игнорируя боль в коленке. Больше всего она боялась, что её сейчас заметят.       Полицейская машина, к её счастью, проехала мимо, освещая улицу фарами. Только когда сирена отдалилась, Ён смогла спокойно выдохнуть. Девушка приняла сидячее положение и, с трудом задрав джинсы до колена, увидела свежую ранку, из которой сочилась кровь. Теперь у неё останется шрам, а джинсы, которые были куплены на прошлой неделе, испорчены. Здорово.       — Чёрт, — выругалась Ён, поднимаясь с земли. Вся её одежда была в пыли и грязи, на голове гнездо, а на коленке дырка с ярким пятном крови. Словно псы драли. — И приспичило же этой собаке так далеко удрать.       Ёнам начала отряхивать одежду, попутно дуя на царапину. Резко замерев, девушка не сразу заметила движение боковым зрением. Джи подумала, что ей показалось, но когда она услышала звуки, стало совсем неспокойно. В паре метров от неё действительно кто-то стоял. И не один.       Собрав все силы в кулак, Ён резким движением рук достала фонарь, освечивая территорию. Сердце в ту же секунду рухнуло в пятки. Напротив неё ютилась кучка парней. Около каждого стояли мотоциклы, а на них виднелись надписи «Night Shadows», что в переводе означало «Ночные тени».       Ёнам сглотнула, боясь пошевелиться. Из-за страха коленка перестала ныть, а на лбу выступил пот. Девушка, кажется, даже слышала собственное сердцебиение. Шоком для неё послужило встретиться с ночными тенями, нос к носу с опасными хулиганами и бандитами. Но ещё более шокирующим для Джи было видеть среди них Хван Хёнджина. Умного пай-мальчика, любимчика всех преподавателей и просто парня, которого точно не должно быть тут. Несмотря на тусклый фонарь, Ён могла разглядеть каждого, но сейчас её взгляд был полностью прикован к Хвану. Обычно его волосы идеально уложены, но сегодня на его голове творился полный беспорядок, создавая полноценный образ плохиша. Но несмотря на хаос на его голове он всё оставался таким же чертовски привлекательным. На Хёнджине были чёрные рваные джинсы, белая футболка и тёмная кожаная куртка. Если бы девчонки из колледжа увидели его в таком образе — попадали все до единой. На шее висит цепочка с крестом, а Ён совсем не может поверить, что это тот самый милый Хёнджини. Будто два совершенно разных человека. Парень сжимает между двух пальцев почти докуренную сигарету и смотрит в сторону Джи. Он, как и остальные, не может увидеть лица Ён из-за фонаря.       — Может, выключишь? — недовольный голос заставил девушку отвлечься от Хвана и приглядеться к остальным. На вид все были одного возраста, но это никак не мешало им оставаться такими же дерзкими и плохими, как сам Хван. Всего в банде было девять. Девять ночных теней. — Глухая, что ли?       Ён поспешила сделать, как хочет незнакомец, но вдруг её взгляд зацепился за маленький коричневато-рыжий комочек, сидящий на одном из теней. В этом маленьком шерстяном объекте Джи узнала Рикки. Собачонка удобно устроилась на руках незнакомца, дружелюбно виляя хвостом. Какого чёрта она тут забыла? Ёнам закусила губу. Что ей делать? Без Рикки она убежать не может, но и та добровольно ни за что не пойдет к ней. Вот так вляпалась.       — Ты меня вообще слышишь? — снова недовольный оклик.       Джи сглатывает, крепче сжимает двумя руками фонарь и, собрав все силы воедино, таким же тоном отвечает:       — С-сначала отдайте собачку. Рикки, ко мне девочка, — Ён пытается сделать голос, как у матери, но тщетно. Рикки продолжает сидеть неподвижно.       — Так эта милая псинка твоя? — незнакомец хитро улыбается, поглаживая животное. — Она послушная, в отличие от своей хозяйки. Как думаешь, Рикки, стоит ли нам наказать твою хозяюшку? — у незнакомца и у еще нескольких парней появляются ухмылки на лице. По спине Ён пробегает табун мурашек. Надо как-то отнять Рикки и бежать домой. Но как? Их девять, а она одна.       — Если сейчас же не вернёте, я закричу, приедет полиция, и вы точно пожалеете, — Ёнам старалась, но голос всё равно предательски дрожал, выдавая всё волнение девушки. Мужская компания чуть ли не попадала со смеху.       — Так кричи. Всё равно патруль всех поймает. Все под раздачу попадём, включая и тебя, — Хёнджин затягивается, выпуская клубы дыма. Парень был полностью спокоен, в отличие от Джи, которая готова была ногти кусать от досады.       А ведь он прав. Полиция не посмотрит, что Ён просто-напросто ждала свою собачку. На комендантский учёт поставят всех. Девушка набрала побольше воздуха. Выхода нет. Придётся идти на меры:       — Интересно, какая реакция будет у людей в колледже, когда они узнают, что примерный мальчик Хван Хёнджин на самом деле один из банды ночных теней?       — Смотри-ка, а она его знает.       Парень заметно напрягся. Он в последний раз затянулся и отбросил окурок в сторону. Всё это время парень опирался на свой мотоцикл и сейчас ленивой походкой приближался к Ён. В этот момент Джи поняла, что сболтнула лишнего. Уже стоя вплотную, девушка почувствовала запах дорогого парфюма. Ёнам хотела попятиться назад, но парень резко схватил её за запястье. Фонарь в ту же минуту с шумом упал, разбиваясь о твердый асфальт. Джи испуганно ойкнула, когда парень сильно сжал руку девушки и холодным хриплым голосом процедил:       — Кто ты, чёрт возьми?       — Пусти, — Ён пытается высвободиться, но парень лишь сильнее сжимает. К глазам уже подступают слёзы и сдерживать боль было просто невыносимо. — Я всё равно ничего не скажу, а вас, придурков, я обязательно сдам полиции! — было настолько больно, что Джи, наплевав на последствия, резко замахивается свободной рукой. Но и на это Хёнджин лишь ухмыляется, перехватывая ладонь Ён около своего лица.       — Хён, будь так добр, посвети нам, — не отрывая взгляда от Джи, бросает через плечо парень, всё так же ядовито ухмыляясь. — Хочу посмотреть на стерву.       Ёнам пытается выбраться, но всё тщетно. Цепкие руки парня только сильнее сжимают. Девушка понимает, что сейчас включится яркий фонарь мотоцикла и тогда Хван запомнит её. Если это произойдет — Ён не сбежать. Джи не знает, что делать и просто резко поднимает колено вверх, останавливаясь прямо промеж ног парня. Болезненный рык Хёнджина, и вот он уже согнулся пополам.       Недолго думая, девушка засучивает рукава и, раскинув руки, громко кричит:       — Рикки, хип-хип! Быстро!       Собачка в ту же секунду подрывается с места и, минуя обалдевшего Хвана, прыгает прямо в объятия девушки. Ёнам пулей вылетает через заборную дырку, крепче прижимает к себе Рикки и бежит вперёд со всех ног.       Спасибо папе, что предупредил о хип-хип. Девушка бежит, не оглядываясь, словно в последний раз. Ён стоит гадать, что будет потом, но одно она знает точно: девушка никогда больше не позволит отцу отпускать Рикки ночью погулять.