Я всё ещё дышу...

Коннор сидел на остановке рядом с ребёнком, и, казалось, волновался больше него. В который раз его посещала мысль просто встать и уйти, оставив мальчика на остановке, лишь бы снова не встречаться с Маркусом. Но лишь взглянув на дрожащего Кристоффа все эти мысли сразу исчезали. Этот мальчик ждал его, он верил ему. Ему пришлось провести целую ночь в разваливающемся сарае посреди леса, одному, в холоде и темноте, с одной верой в то, что утром придет Коннор и отведет в новый дом. «Да где же они?» — думал Коннор, теребя в руках монетку. Ему пришлось знатно повозиться, отделываясь от Гэвина и Фаулера, чтобы провести целый день без их общества. Коннор наплёл им про починку мелкой неисправности, из-за которой он валит задания один за другим, как домино. Труднее, чем ускользнуть от прикалывающегося к тебе с претензиями Гэвина, было связаться с кем-то из Иерихона. Они сидели на этой остановке уже битый час, не зная чем себя занять и о чём говорить. Коннор крутил монетку, до последнего надеясь, что андроид, придущий за ребёнком, не окажется Маркусом, он не понимал, как надо вести себя перед ним, какие слова подбирать и как он будет смотреть ему в глаза. Коннор решил, что стоит вести себя так, будто ничего не произошло, будто он всего лишь выполняет свою задачу. Из долгих размышлений о Маркусе Коннора отвлекал Кристофф, который то и дело крутился, высматривая в проходящих мимо нужного андроида. Когда Кристофф резко подскочил, Коннор от неожиданности выронил монетку и устремил взгляд в ту же сторону, в которую смотрел ребёнок. На противоположной стороне дороги стояли Джош и Маркус, подавая знаки идти к ним. Со скорбным вздохом Коннор медленно поднялся и, взяв ребёнка за руку, подошёл к переходу. Светофор горел красным, а машины неслись с бешенной скоростью по трехполосной дороге в разные стороны. Ветер от проезжающих машин трепал волосы и одежду Коннора. Он старался не смотреть на Маркуса, переводя взгляд на подпрыгивающего на месте ребёнка. Мальчик был так по искреннему рад незнакомцам, он доверял им, даже не зная имен. Это порождало в Конноре интерес и вопросы. Коннор вздрогнул, когда поменявшийся в лице ребёнок резко выскочил на дорогу прямо на красный свет, потянув за собой Коннора. — Тоня! — показал Кристофф на приближающеюся модель AX400. — Она меня заберет! Мальчик рванул изо всех сил на оживленную дорогу, а Коннор был вынужден последовать за ним, огибая летящие с бешеной скоростью машины. Кроме Кристоффа и мелькающих машин он больше ничего не видел, даже то, как Маркус, затрясшись, подскочил к дороге. Когда Коннор, бежавший за руку уже впереди Кристоффа, оказался на середине дороги, его резким толчком потянуло назад: это Тоня схватила ребёнка за руку и потащила к себе. — Кристофф, пора домой, — проговорила она ледяным голосом, смотря на плачущего ребенка пустым взглядом. Коннор с ужасом заметил, что на смертельной скорости к ним приближается машина, и она, несомненно, столкнется с ними, убив всех троих. У него перед глазами тут же встал выбор: отпустить ребёнка и спастись одному, оттолкнуть своим телом андроида и умереть с ней, но спасти Кристоффа, или попытаться отбить мальчика из рук андроида, но в этом случае велика вероятность того, что они не успеют и умрут, но ведь, хоть и очень маленький, но шанс на благоприятный исход есть. Время летело со скоростью света, грохот машин закладывал уши, пыль летела в глаза, всё смешалось в круговорот шума и света. Коннор не мог сосредоточиться и выбрать оптимальный вариант. Только взглянув на мальчонку он понял, что не хочет видеть его смерть, но в то же время мысль о том, что он будет лежать поломанный, истекая тириумом и в конечном итоге отключиться, вызвала в нём чувство, которого он прежде не испытывал. В итоге Коннор принял последний вариант и попытался отбить Кристоффа у Тони, но она, в отличии от Коннора, сохраняла холодное спокойствие, даже не думая о возможной смерти. — Кристофф, пора домой, — всё повторяла она как заведенная. Мальчик кричал и плакал, а Коннор изо всех сил пытался отодрать ребёнка от андроида, пока его не отвлек свет фар, яркой вспышкой бросившиеся ему в глаза. Сейчас, прямо перед его лицом была машина. «Не успел! — мелькнуло в голове у Коннора, — я выбрал неправильный путь!» Тоня всё ещё держала Кристоффа, Коннор не смог бы оттолкнуть его или спастись самому, тогда он просто обнял ребенка, закрывая его своим телом. Вдруг, воздух разорвался от громкого хлопка и лязга шин и кто-то, обхватив Коннора и мальчонку, резко потянул их на себя. Все втроём они упали на последнюю полосу. Маркус, вставая, подхватил Кристоффа и, почти броском, передал Джошу, а затем схватил застывшего на месте Коннора. Машины с гудящим треском продолжали носиться по дороге, и в промежутке между ними можно было заметить тело андроида. Машина, которая неслась на них, сбила AX400, протащив её на несколько метров вперёд и оставив след из голубой крови, которая была везде. В момент столкновения тириум прыснул во все стороны, даже попав на лицо Коннора. Он сидел, не шевелясь, с осознанием, что ещё бы чуть-чуть и они бы тоже превратились в месиво из проводов и биокомпонентов, что они бы в мгновение перестали существовать. Из оцепенения его вывел сильный толчок и голос Маркуса: — Чёрт! — кажется, он злился. — Ты в порядке, Коннор? — Да… да. Я в порядке, — внушая самому себе ответил андроид. Маркус смотрел на Коннора одновременно с облегчением и с настороженностью. В последний раз, когда они виделись, Коннор показался ему… на взводе. У Маркуса не осталось сомнений, что андроиду удалили память, снесли всё подчистую, а может он и сам это сделал, и теперь он проходит этот путь заново. Он коснулся ладонью его щёки и взглянул в глаза. Коннор весь трясся, его глаза смотрели в одну невидимую точку перед собой, а на губах были брызги крови. Увидев их, в голову Маркуса пришла пошлая мысль, но он быстро её отогнал, и лишь нежно провел пальцем по губам Коннора, убирая тириум. Казалось, тот совсем не замечал ни Маркуса, ни его действий, ни вообще что-либо в этом мире. Он был полностью погружен в себя. — Джош, — отвлекся от Коннора Маркус, — отведи ребёнка к нам, а я позже подойду. Маркус смотрел вслед уходящему Джошу с ребёнком на руках, пока те не скрылись за поворотом. Он помог подняться Коннору, который чуть ли не обмяк в его руках. Он будто бы стал легче. У Маркуса снова закололо в груди от потерянного вида Коннора, он разглядывал его растрёпанные волосы, смятую одежду и развязанный галстук, который, не удержавшись, завязал легким движением рук. — Коннор, ты… — Маркус хотел как-нибудь завлечь его в Иерихон, он не хотел оставлять андроида одного в таком состоянии. — Спасибо, — на выдохе сказал Коннор, будто в никуда. — Я пойду. Коннор развернулся и пошёл вглубь улицы. Со стороны он выглядел как призрак, особенно это подчёркивал его пустой взгляд. Маркус пошёл за ним, сохраняя дистанцию, и, когда Коннор ускорял шаг, он делал то же самое. Коннор шёл всё быстрее, переходя на бег. Маркус уже бежал за ним, стараясь не потерять его из виду. Они пробежали так несколько улиц и переулков, пока Коннор не забежал в тупик спального района, с почерневшими от времени кирпичными стенами, где повсюду валялся всякий хлам, начиная от прогнивших газет и заканчивая проржавевшей рухляди, некогда бывшей машиной. Поняв, что бежать некуда, он рухнул в снег на колени, как каменный, и затрясся. Коннор сам не знал, от чего он бежал: то ли от Маркуса, то ли от дороги, то ли от себя… Он просто смотрел в пустоту, а в мыслях было лишь одно слово: страх. — Коннор! Он содрогнулся, когда подошедший Маркус положил руку ему на плечо. — Маркус… — будто онемевшими губами прошептал Коннор, — Маркус, мне страшно… Я не хотел умирать, я так… испугался… Я не должен боятся смерти, я должен быть машиной, должен выполнять приказы. Из глаз андроида стекали прозрачные слёзы, похожие на хрусталь. — Маркус… — вскинул голову Коннор и взглянул в глаза, — скажи мне, я сломан? Я сломан, да? Теперь и сам Маркус трясся. Он никогда не видел такого Коннора. В нём не осталось ровным счётом ничего от того холодного и сдержанного андроида. Это был даже не тот Коннор, что решил не стрелять в него в ту злополучную ночь. Перед ним был кто-то совершенно другой. Андроид, который нуждался в нём, который вдруг стал таким слабым и беззащитным. — Я так напуган, Маркус, я никогда раньше не испытывал чувств… Это значит… это значит я… — диод Коннора горел красным, а его глаза метались из стороны в сторону. — Нет… нет… Я просто, просто сломан. Меня починят и всё будет хорошо, правда ведь? Правда? Маркус больше не мог смотреть на душевные муки Коннора, который до последнего не принимает себя. Он сжал его в своих объятиях и прижался своей щекой к его. Коннор был горячим от перегрева в системе, он то и дело всхлипывал. — Тише, тише, ты не сломан. С тобой всё в порядке. Я рядом… Маркус гладил Коннора по спине, успокаивая своим тихим и мелодичным голосом. Он напевал ему песню андроидов, повторяя из раза в раз, что всё будет хорошо, лишь надо потерпеть. Чуть покачиваясь, как бы убаюкивая ребёнка. Коннор сидел на коленях, обняв Маркуса в ответ и положив голову на его плечо. Забыв о холоде, он чувствовал тепло, исходящее от Маркуса, такое нежное, и такое…знакомое. Это тепло, эти руки и этот голос были единственным, что не позволяло Коннору до конца окунуться в тёмную бездну страха, вихрем вносивший хаос в его систему. Кто-то в его голове без конца повторял: «ты сломан, Коннор, тебя надо починить, ты сломан…» — этот голос приводил его в ужас и отчаяние, особенно тем, что это был его голос. «Я должен деактивировать себя…»