Из пламени в пепел

      – У меня есть идея, но она абсолютно сумасшедшая, – с этими словами Гермиона, невыразимо прекрасная в своем костюме «под Беллатрикс», прыгнула на спину слепого белого дракона, но тот неожиданно дернул шеей, и непривычный каблучок подвел ее. Девушка слетела со спины вниз, рухнула на каменный пол, покатилась и, наконец, застыла, не шевелясь, с неестественно вывернутой шеей.       Гарри умер. Нет, он еще мог двигаться и дышать, мог искать крестражи, биться с Пожирателями, охотиться на Волдеморта, но все это потеряло смысл. Без нее.       Гарри умер. Сердце сжало от такой непереносимой боли, что он, не думая, сиганул вниз, прямо под лапы дракона и, по странной насмешке судьбы, отделался за спуск всего парой царапин. Не имея желания сильнее, чем оказаться рядом с Гермионой, он дико завопил, вкладывая в свой вопль всю горечь утраты и все свое желание прекратить жизнь без нее.       Но, несмотря на дичайшую боль в груди, в голове Гарри всплыли затуманенные глаза Луны, когда при их беседе в Ракушке она выдала: «Получивший чашу барсуков потеряет самое дорогое, и пройдет назад он сквозь драконье пламя, и найдет заново ту, что считает светом своей жизни, но будет его путь кровавым и серым без черного света жизни вокруг его сердца».       Воспоминание мелькнуло в доли секунды, и он, наконец, поняв, что Луна имела в виду под «вернешься назад», дождался, пока дракон наберет воздуха, и снял поставленный практически инстинктивно блокирующий жар щит Блэков.       Дракон выдохнул, и тело, бывшее Гарольдом Джеймсом Поттером, по глупой случайности потерявшим самого близкого в его недолгой и несчастливой жизни человека, осыпалось пеплом в драконьем пламени.

***

      «Твари, боже мой, какие же вы все твари», – мрачно размышляла Гермиона Грейнджер, начиная ненавидеть гудящую вокруг нее толпу. В руках у нее осталось несколько прядей волос, ногти процарапали щеки до крови, но она, не замечая ничего, смотрела на арену, где маленькая фигурка ее лучшего друга бегала от наиболее опасного дракона из привезенных на Турнир Трех Волшебников. Да что же такое, он же уже должен был призвать свою Молнию, ну же! Вот он застыл на секунду, но хвосторога не медлила, и драконье пламя полностью охватило фигурку Мальчика-Который-Выжил.       Гермиона почувствовала, что умирает, и почти в обмороке закрыла глаза, – «Нет, нет, нет! Не может быть. НЕТ!!!»       – Как мы видим, Гарри Поттер сотворил какой-то вид щита, – раздался самодовольный голос Бэгмана, – поразительная мощь даже для любого взрослого мага, но для четверокурсника это вообще исключительное умение. Но что он делает сейчас? Инкарцеро же явно не сработает на драконе.       Гермиона открыла глаза. Фигурка ее друга все еще бегала по арене и осыпала дракона неизвестными ей заклятиями.       «Живой. Он живой!» – она опять смогла дышать.

***

      Трибуны затаили дыхание: вроде бы побежденный, на мгновение полностью охваченный пламенем, Четвертый чемпион, после своей, казалось бы, неизбежной смерти, как будто обрел второе дыхание.       – Фригус Фламмо Максима, – дракона, похоже, подавилась в попытке выдохнуть огонь.       – Инкарцеро Драко Максима, – прозвучало древнее заклинание драконоловов, крайне редко используемое в настоящее время, поскольку требовало просто нереального для большинства современных магов количества магии и обычно подкреплялось малым ритуалом.       – Ступефай, – широко известное заклинание, пущенное всего одним магом, не должно было сработать, но потерявшая сознание дракона наглядно продемонстрировала всем собравшимся, что все дело в магической мощи.       Под молчание онемевших от шока трибун Гарри прошел десяток ярдов, забрал яйцо, медленно вышел на середину арены и как-то злорадно улыбнулся.       – Сонорус. Свою победу я посвящаю своему единственному другу и самому дорогому для меня человеку в этой школе: Гермионе Грейнджер. Ты лучшая, и спасибо за поддержку!       В диком вое взорвавшихся восторженными воплями зрителей Гарри зашел в медицинскую палатку, где мог просто сползти на пол, не перехвати его мадам Помфри чарами. Уложенный на кушетку, он попытался успокоиться.       Потерять все самое дорогое для него в этой жизни, обратиться в пепел, затем непонятным образом оказаться практически в пламени дракона, вспомнить и успешно применить заклинания драконологов, которые он учил и тренировал во время сидения на Гриммо, перед шестым курсом. И день еще не закончен, Мерлин!