***
Гарри сидел в пустой комнате и размышлял. Пару дней назад декан озадачила его приготовлениями к балу, и он все пытался решить – приглашать Гермиону или нет. В процессе своих очередных размышлений Гарри вспомнил один давний разговор в палатке, который, честно говоря, тогда предпочел бы забыть. Они с Гермионой через несколько дней после ухода Рона таки набрались наглости и посетили маленькую маггловскую бакалею, а затем надрались на пару с девушкой далеко не самым хорошим виски. «Было слишком поздно. Рон вернулся, и ты его простил. Ты всегда его прощал. И сейчас простишь. Знаешь, все уже отболело, но тогда, как же мне было тогда обидно, Гарри, ты себе не представляешь». «Три года ты рядом с мальчиком, да, бедно одетым, тощим, но таким красивым, смелым и сильным. Сейчас я понимаю, что, скорее всего, просто начали играть гормоны, но в каком же я тогда была расстройстве. Так вот, Рон вернулся, и ты опять меня не замечаешь. Я вообще плохо помню тот период, особенно непосредственно после приглашения на бал и после самого бала, помню только, что мне было горько, обидно... и одиноко... Как же я ненавидела тебя и себя, когда получила приглашение от Крама и согласилась. Тебя – за то, что даже не подумал обо мне. Себя... за то, что согласилась на неравноценную замену». «Я, одна против всей школы, всегда рядом с тобой. А ты даже не подумал обо мне! Почти отверженная, как и ты, до первого тура. Всегда тебя защищала. Трех слизеринцев заколдовала из-за слов о тебе и отработки получила, а ты даже не заметил. Третий день после объявления о Бале, а ты даже не видел, как я на тебя смотрела, когда Макгонагалл тебя остановила! Я – все глаза на тебя, разговариваю, намекаю, ноль отклика. Ты даже на меня не смотришь, куда угодно, но не на меня, а я... Тогда и решила, что – все, нет шансов». «Отчаялась. А тут Крам. Такой большой, популярный и взрослый. Приглашает. А ты молчишь. Да и нет тебя рядом, меня тогда все достало, я от вас в библиотеку до обеда убежала». Гарри очнулся. Вот он идиот! Доразмышлялся... Без пятнадцати двенадцать! Четверть часа до обеда. Гарри бежал, как не бегал ни разу в жизни, ни в той, ни в этой. Вот библиотека, достаточно уединенный закуток, где так любит сидеть Гермиона. Стоящая Гермиона и явно говорящий ей что-то Крам. Гермиона открывает рот, собираясь ответить. Времени на решение нет, и... – Ступефай, – и Крам улетает в стеллаж с книгами. – Гермиона, ты пойдешь со мной на бал?***
«Идиот! Как же Гарри иногда все-таки меня бесит!» – размышляла так и не дождавшаяся приглашения на бал от Гарри Гермиона по пути в библиотеку. «Ну, что мне делать-то. С одной стороны, посвятил мне бой с драконом. Как другу, но все равно приятно». Злобные взгляды некоторых девушек не удивляли, хотя то, что среди них оказалась и Джинни, немного расстраивало. «Три дня прошло, и никто даже не подумал позвать на бал. И Гарри не приглашает. Неужели я ему настолько не нравлюсь, что он даже как с другом со мной пойти не хочет? Другие-то понятно, боятся становиться на пути мальчика, ступефаем уложившего дракона. Обидно, так хотелось ему показаться не в школьной мантии...» Ее размышления были прерваны остановившимся рядом с ней Дурмстрангским чемпионом. – Мисс Грейнджер? – Да? – Гермиона встала со стула и вопросительно посмотрела на склонившегося перед ней в поклоне Виктора Крама. – Я хотеть пригласить вас на Бал! Гермиона задумалась. Ее так и не пригласил тот, от кого она так отчаянно ждала этих слов, но приглашает другой чемпион. Но Гарри все же будет расстроен, это его прямой конкурент. Да пошло оно все к черту! Если бы хотел, уже пригласил бы! Моментов, где вокруг них даже не было никого, было предостаточно. Неожиданно ее тщеславие взяло верх над влюбленностью и здравым смыслом, и она уже открыла рот, чтоб согласиться. Как вдруг Крам улетел к стеллажам, и Гермиона получила явное опровержение тому, что она совсем безразлична своему лучшему другу.***
– Гарри Джеймс Поттер! Это что еще такое! Зачем ты напал на Виктора Крама? Почему ты находишь нормальным нападать на людей, с которыми я разговариваю?! Гарри стушевался, но не слишком. Гермиона посмотрела на него и увидела отчаянный, но твердый взгляд. «Ну же! Где твое обычное...» – Извини, Гермиона. Я просто сильно сглупил и боялся не успеть. – Вот как, и что же ты настолько, – тон стал крайне раздраженным, – боялся не успеть? – Именно то, что сказал. – А не кажется ли вам, мистер Поттер, что ваше приглашение было неуместным и грубым? – Грубым, возможно. Спешил, да. А неуместным? Нет, вообще не кажется. Ты же собиралась согласиться, я видел... – И что тебе до этого? У тебя было три дня! – Гермиона, наконец, явно разозлилась, и в ярости раскрылась сильнее, чем обычно. Только этим и можно было объяснить ее следующие слова: – Три дня я на тебя смотрю, как идиотка, весь Хогвартс тебя боится, никто меня даже не попробовал пригласить. И не говори мне, что стеснялся. Времени, когда никого рядом не было, тоже было предостаточно. Уж если ты меня объявил единственным другом, то мог бы подумать тем местом, на котором очки носишь и ешь в него, что как друга точно мог пригласить на бал. Никто не решался, и вот когда, наконец, появился кто-то, кто заметил меня, как девушку, ты решил помешать!!! Гарри спокойно выслушал этот извергнувшийся вулкан, а затем сделал то, что знавшая своего друга почти три с половиной года Гермиона от него никак не ожидала, хоть и надеялась где-то в самой глубине души: сделал шаг вперед, прижал ее к себе, обхватил лицо ладонями и быстро, но сильно и властно поцеловал. Следующая фраза обратила и так удивленную девушку в подобие соляного столпа. – Как же давно я мечтал это сделать! Ошалевшая Гермиона, выпущенная им буквально через десяток секунд, уставилась на него, онемев от изумления. – Гермиона Джин Грейнджер, не согласитесь ли вы составить мне компанию на ближайшем Рождественском балу, как возможная будущая пара и потенциальная невеста? Все еще безмолвная Гермиона, сказать про которую, что она была сильно удивлена, все равно, что назвать Акромантула большим пауком, только и смогла, что кивнуть. Увидев, что Гермиона хоть и крайне поражена происходящим, но в целом относится положительно, Гарри решил закрепить успех: – Я могу тебя еще раз поцеловать? Но тут их разговор был прерван просто кипевшей от ярости мадам Пинс. – Вон! Мистер Поттер, мисс Грейнджер, вон из библиотеки! Выбирайте для ваших романов другое место! Месяц я вас просто не хочу здесь видеть!***
Гарри, попросив Парвати, с которой у него были довольно ровные отношения, подкинуть сумку Гермионы в спальню, повел девушку, сильно выбитую из колеи всеми последними событиями, особенно потерей доступа к библиотеке, на Астрономическую башню. Гермиона молчала, находясь в каком-то странном ступоре до тех самых пор, пока не услышала звон со стороны башни Гриффиндора, сопроводивший «Акцио, Молния» Гарри. Гермиона наконец очнулась. – Гарри, что ты делаешь! Ты разбил Молнией окно вашей спальни, тебя... – Ерунда! – ...накажут! Гарри поставил перед собой «Молнию», развернул не сопротивляющуюся подругу лицом к себе и сел на метлу с Гермионой на коленях. Обхватив девушку левой рукой, правой потянул рукоятку вверх, и пара взмыла в воздух. Гермиона чуть-чуть повернулась, чтоб хоть немного смотреть вперед, и теперь сидела практически боком. – Ерунда,– повторил Гарри шепотом почти в ушко любимой, – если мне захотелось полетать с дорогой подругой, то проблемы, которые можно решить простым репаро, меня не волнуют. – Репаро... – Репаро! Ты ведьма или как... Гермиона смутилась и просто обхватила Гарри посильнее, положив ему голову на плечо. Сделав круг вокруг озера и еще раз полюбовавшись на замок сверху, пара приземлилась и уселась в лучах почти не греющего осеннего солнышка. – Я это не планировал, но идти на обед мне сейчас не хочется... Добби! – Да, Гарри Поттер, сэр? – Можешь организовать нам обед? Насладиться едой у Гарри почти не получилось: острой приправой к еде служила дискуссия по поводу порабощенных домовых эльфов. Правда, ему показалось, что Гермиона немного утратила свою обычную страсть защищать всех магических существ подряд. Тем не менее, хоть сколько-то вменяемые рамки дискуссия приняла только после того, как Гарри пообещал ей найти литературу по данной теме.***
После ужина Гермиону на секунду отозвала одна из знакомых ей хаффлпафок, она кивнула Гарри, чтоб продолжал идти в башню. В коридоре со спины его настиг Ступефай, который сбил с ног, но сознания не лишил. Сильно стукнувшись о стену, он смотрел, как к нему приближается злорадное лицо Крама. Только и услышал: Конфундус, Обливиэйт, Ступефай, – и потерял сознание. Гарри очнулся, так и не поняв, что это было, вроде ничего из своих воспоминаний он не потерял, уж нападение на него Крам бы точно стер. Решив сквитаться с Крамом позже, он отправился искать Гермиону. Проверив по Карте Мародеров, он продолжил путь к Гриффиндорской башне.***
Гарри зашел в гостиную Гриффиндора и направился к дивану у камина, где обычно до разлада сидело Золотое трио, к видневшейся там копне неукротимой прически Гермионы. Подошел, поцеловал макушку. – Ну что, пойдем завтра уже полностью официально в Хогсмид? Покрасневшее злое лицо Гермионы с метавшими молнии глазами было совсем не той реакцией, на которую он рассчитывал. – Гарри Джеймс Поттер, пригласить на бал, пусть даже как подругу, ты меня не удосужился, подождал, пока пригласит Виктор, а сейчас зовешь на свидание?!! – Но я же пригласил! – Когда я уже согласилась! И просто так напал на Крама... – Согласилась. Идти со мной! А на Крама я напал, факт, но до того, как ты ему ответила хоть слово! – Ты хочешь сказать, что я не помню, что сегодня было! Гарри устало опустился в кресло. Стоп! Обливиэйт от Крама! Обливиэйт, который почему-то не сработал. На нем! А кто сказал, что такого же нападения не было на Гермиону? – Гермиона, – злой, но внимательный взгляд, – ты мне доверяешь? – пожатие плеч. – Тогда давай завтра заглянем в Мунго, хогвартской медсестре я как-то не очень верю. Но сначала, – Гарри поднял палочку, и, вспомнив все исследования самой повзрослевшей Гермионы и ее попытки обучить и его, – Инрита Обливио!***
Утешая плачущую Гермиону, которая после восстановления памяти обнаружила, что Крам ее обездвижил, ощупал и изменил память. Хоть ничего особо ужасного и не произошло, но Гермиона впервые почувствовала свою полную беззащитность перед взрослыми волшебниками, и это было очень страшно. Гарри в очередной раз пообещал себе, что найдет способ защитить ее. Он обнимал девушку, шептал что-то и пытался успокоить до тех пор, пока Гермиона, наконец все же немного пришедшая в себя, не клюнула его быстро в губы и не поднялась в свое общежитие.***
Гарри, проснувшись рано утром, все никак не мог заснуть: было во всей этой ситуации с Крамом что-то еще. Что-то даже более неприятное и подлое, что-то, что он не учитывал, у него вертелось в голове что-то неопределенное. Он вспоминал, как на шестом курсе засел за обычаи магического мира, пытаясь разобраться в мотивах поведения Малфоя. Рон в этом отношении был бесполезен, с Луной он официально не знаком. Ему нужен был... – О, привет, Гарри, ты чего не спишь? ...Невилл, ну конечно! – Невилл, скажи, а у тебя найдется минутка объяснить мне кое-что? – Я собирался засесть за эссе по зельям, но минутку найду. – Допустим, я пригласил Гермиону на бал. – Ты пригласил Гермиону на бал?! – Допустим. И допустим, что все об этом знают. И допустим, что на балу она появилась с Крамом. – Это очень плохо выглядит. Особенно, если приглашение было как будущей пары. В глазах общества ее поведение будет выглядеть, как поведение... – Невилл покраснел. – Шлюхи, – раздался сзади очень злой девичий голос, – я с Лавандой пообщалась. Злая, расстроенная Гермиона тихо опустилась на диван неподалеку от них. Невилл сразу стал выглядеть напряженней, но Гарри это не успокоило. – Доброе утро, Гермиона, – Гарри кивнул, но продолжил, ему надо было это знать. – Хорошо, но допустим, это произошло. Какие последствия это может иметь для меня и для Гермионы? – Для тебя – никаких, разве что, если это произошло без дуэли, тебя будут считать болтливым трусом, неспособным защитить близкую подругу. А для Гермионы... – Невилл опять покраснел и почти в ужасе вытаращился на однокурсника, потому что Гарри, до которого в полной мере дошел смысл почти произошедшего сейчас, и, возможно, произошедшего в прошлой жизни, стал белее бороды Дамблдора. – Нет, – он изо всех сил гнал эти мысли, – не может быть... То есть, если бы Крам попытался? – Его бы никто особо не осудил, даже если бы он действовал силой. Это обычно не принято и считается опасным, но... Есть поверье, что в этом случае часть силы ведьмы навсегда уходит сильнейшему. – И что, никакой защиты?– прохрипел Гарри. – Ну, я точно не знаю, нельзя до первой крови, не знаю, что это значит. И есть поверье, что, если ведьма знает правильное проклятие, оно подействует на насильника, вплоть до его мгновенной смерти и вымирания рода. Обычно матери учат такому дочерей. Бабушка, наверное, знает. – Невилл, я тебе должен, – Гарри встал и поклонился, – и у меня есть еще одна просьба к тебе, но это подождет до завтрака. – Да, Гарри? – Мне нужен секундант.