— Матерь Божья… — выдавила я, когда немного отошла от увиденного.
Маленький домик, в котором жил Хэнк, снаружи был ещё ничего, а вот изнутри хозяин просто превратил его в свалку. Мой глаз задёргался, вырвался рваный выдох.
Мусор и грязь повсюду — вот, что я увидела. Тут и там лежали носки, в одном месте «аккуратно» сложены коробки от пиццы. В доме явно давно не проветривали.
И это я только вошла и бегло глазками по помещению пробежалась.
Мило.
Когда Хэнк успел превратиться в неряху? Раньше у него везде был идеальный порядок, а теперь…
Оглушительный лай заставил меня отпрянуть назад, и я больно ударилась боком об угол компьютерного стола.
— Сумо! — радостно воскликнула я, хотя от боли скривилась. — Сумо, это я!
Пёс меня узнал. Кажется, с нашей последней встречи он стал ещё выше и толще
как и его хозяин. Убедившись, что сенбернар не собирается оттяпать мне руку, я подошла ближе и погладила его.
Я всегда любила Сумо. Раньше он часто приходил в мою комнату, уставший от Коула и его игр. Втайне от всей семьи я разрешала этому большому зверю валяться в моей постели, чем он часто пользовался.
Больше всего я боялась, что он забыл меня. Теперь, глядя на его довольную морду, на высунутый язык, которым пёс норовил меня лизнуть, я понимала, что некоторые вещи в мире неизменны.
— Как ты тут живёшь? — спросила я Сумо, осматривая дом. На полу рассыпанный корм, миска перевёрнута. Поставив её как надо, я опустилась на стул.
Что теперь? Убраться тут, что ли? Хотя, это же не мой срач, почему я должна?
С другой стороны, мне тут жить. Я всегда старалась поддерживать хоть какой-то порядок, хотя дома у меня постоянно был завален стол.
Решив, что завтра у меня будет целый день на уборку, я собралась осмотреть дом.
Собралась, да вот только посмотрела на стол и опешила.
Фотография Коула стояла рядом с начатой бутылкой виски.
Неужели он до сих пор не оправился? Поэтому он пил? Поэтому так запустил всё вокруг? Столько вопросов крутилось в голове, и я в ужасе осознавала, что ответ на них «да».
Хэнка сразу стало как-то жалко… А я ведь только сейчас осознала, что ему пришлось тяжелее, чем всем нам. Коул был в машине, за рулём которой был Хэнк. Мой брат погиб, а потом ещё мама со своими истериками…
А потом он остался один в пустом доме, где всё напоминает о резко оборвавшейся счастливой жизни.
Быстрым движением я положила фотографию на стол, чтобы не видеть до боли родную улыбку. Думая о потерянной семье, я вспомнила, что обещала позвонить маме и Джейн.
— Да? — знакомый голос уже был взволнованным.
— Привет, мам, я…
— Где ты? — она не дала мне договорить, и я вздохнула.
— Не беспокойся, со мной всё хорошо, — начала было я, но меня опять перебили.
— Джейн сказала, что ты уехала. Где ты сейчас, Лесли?
Я зажмурилась.
— Мам, я не скажу тебе.
Её это порядком удивило и даже разозлило.
— Что значит «не скажу»?
Я старалась говорить сдержанно, а для релаксации гладила Сумо.
— Я же тебя знаю, ты сразу приедешь за мной.
Мама молчала, но я слышала, как она неровно дышит.
— Прости, — добавила я. — Не нужно было так, я понимаю, но… Я не могу всю жизнь быть под твоей опекой.
Я морально готовилась к трудному разговору с мамой, но её ответ поверг меня в шок:
— Я… Я понимаю.
Я приоткрыла рот и перестала чесать собаке за ушком, из-за чего тот фыркнул.
— Правда? — спросила я с долей сарказма, и маме это не очень понравилось.
— Конечно, понимаю. Что за тон, Лесли?
— Прости… — заулыбалась, как безумная, и закусила губу.
— Знаешь, ты только не забывай звонить мне. И трубку бери, поняла?
Я пообещала. Мне показалось, что мама плачет и, возможно, так оно и было. Мы ещё какое-то время говорили, она рассказала о том, как прошёл её день. Сама я только слушала, потому что не хотела просвещать маму. Минут через двадцать мы попрощались, и я повалилась на диван.
Теперь Джейн. Тут было всё куда проще. Я рассказала подруге обо всём, что случилось, о Хэнке и Адаме. Последний заинтересовал её больше всего, но я сказала лишь, что это как раз тот, с кем я встречалась в школе.
Они с Диланом помирились, и тот даже просил передать мне «привет». то, скорее всего, он сделал только ради приличия, но мне всё равно было приятно.
Всё потихоньку налаживалось. Это точно моя жизнь?
***
Хэнка всё не было. Я хотела дождаться его, а потому позволила себе включить телевизор. Завалившись на диван и укрывшись привезённым из дома пледом, я пялилась в изогнутый экран. Спать хотелось очень сильно, но я держалась.
Глянула на часы — пол первого.
«Да где он шатается в такое время?» — подумала я. Спортивный канал мне был совершенно неинтересен, но на других в такое время шли фильмы и передачи, которые вообще смотреть не хотелось, так что выбора не было.
Или был.
Проснулась от негромкой брани. Я не помнила, когда успела отключиться, но спала явно мало. Андерсон буквально ввалился в дом, споткнувшись о мой чемодан. Я приподнялась на локтях и посмотрела на отчима.
— А… — он заметил меня и сморщил нос, будто с отвращением. — Ты же тут, как я мог забыть!
Опять фирменный сарказм.
Хэнк снял куртку и швырнул её на стул. Зайдя на кухню, налил себе немного виски и залпом осушил стакан.
— Всё в порядке? — спросила я, наблюдая за отчимом.
Он расправил плечи и с наигранной радостью ответил:
— Конечно, всё просто замечательно.
— Точно? — переспросила я, и лейтенант вскинул руки к небу.
— Давай хоть ты не будешь меня колупать, мне этого пластикового придурка хватило.
Я непонимающе сдвинула брови, но Хэнк больше ничего не рассказывал. Уселась поудобнее и продолжила наблюдать за странным поведением мужчины. Он, в свою очередь, сходил куда-то, вернулся с комплектом постельного белья и попросил, чтобы я сама всё сделала, ибо он «очень устал».
От него опять несло выпивкой. Я хотела спросить, чем же таким он был занят, что теперь очень устал, но не стала. Пробубнив что-то невнятное, он махнул мне рукой и ушёл в свою спальню, захлопнув дверь.
«Мило» — подумала я. С другой стороны, я же хотела самостоятельности, так вот, пожалуйста!
Отодвинув журнальный столик, я принялась раскладывать диван. Как сейчас не хватало Грея, который бы сделал всё за меня… Но он остался у своих хозяев, а у Хэнка не было и никогда не будет андроида, это я знала точно. После всего, что случилось, их с мамой роднила только ненависть к машинам.
В мыслях о матери и Хэнке, я закончила готовить себе спальное место. Сумо лег рядом с диваном и засопел, а уже через пять минут я сделала в точности то же самое.
***
На кухне что-то упало, и это разбудило меня. Подорвавшись, я увидела Хэнка, уже одетого. Он неаккуратно положил в раковину грязную кружку. Легла обратно и притворилась спящей, чтобы в тишине дождаться ухода мужчины.
- Очень правдоподобно, — услышала я спустя пару минут. Приоткрыв левый глаз, я увидела Хэнка, стоящего рядом с диваном. Сначала я хотела промолчать, но потом всё-таки пожелала ему доброго утра.
— Угу, — он вернулся на кухню. — Я уезжаю, нужно на допрос. Раз ты тут, погуляй с Сумо, буду очень признателен. А, и я забрал свои ключи. У меня в комоде должны быть запасные, возьми.
Спустя минуту он ушёл, оставив меня одну.
Я села, спустив ноги на пол. Сразу стало как-то зябко, и я поёжилась.
Итак, сегодня меня ожидало увлекательнейшее времяпровождение. Нужно было позавтракать, прибраться в доме и погулять с собакой. И придумать, что бы такого съесть, ведь от голода и умереть можно.
На кухне стояла нетронутая кружка с чаем. Глянув в раковину, я вдруг осознала, что Хэнк заварил его для меня.
«Да ну, он помнит, что я люблю пить чай по утрам?» — я улыбнулась, протягивая руку, чтобы взять напиток, а потом пошла делать себе бутерброд.
Собирая разбросанный мусор и вещи я вновь вспоминала Грея. Его помощь была бы очень кстати, потому что убираться в этом доме вообще не хотелось. Вообще, нормально я его так и не убрала: разложила грязную одежду и кинула в стирку, более-менее чистую — в комнату Хэнка (там я вообще ничего не делала, это ведь его спальня, пусть сам разбирается), вынесла мусор. Пыль решила не протирать, а пылесос
просто не искала не нашла.
Гулять с собакой было приятнее всего. Сумо шёл медленно и вразвалочку, никуда не бежал. Мы спокойно брели по улице, наслаждаясь небывалым спокойствием.
Завтра мне на работу… Как-то не укладывалось в голове. В детстве я даже немного хотела работать вместе с Хэнком, но сейчас это было что-то неизведанное и пугающее. Я знала, что он хороший человек, но увидев его вчера… Он изменился до неузнаваемости.
Придя домой, я начала разбирать свои вещи. Мятые и теперь действительно похожие на тряпки, они были аккуратно разложены на диване, а потом подверглись долгому обнюхиванию со стороны Сумо. Включила музыкальный канал. Сплошные андроиды и их «идеальные» песни. Нет, среди них были и те, что мне нравились, но я всё равно предпочитала классику.
Я не была асом в готовке, но, найдя макароны (больше ничего толкового и с приемлемым сроком годности я у отчима не нашла), принялась за работу. Пока вода закипала, натёрла побольше сыра. Пёс внимательно наблюдал за мной. Увидев его жалобное выражение, бросила ему оставшийся кусочек продукта. Когда еда была готова, а посуду в раковине я, с горем пополам, помыла, в двери заскрипели ключи.
«Надо же, будто на запах пришёл» — я ухмыльнулась и взяла ещё одну тарелку.
Когда Хэнк входил в дом, он поспешил захлопнуть дверь, послав кого-то. В окне я увидела чей-то силуэт. Мужчина заперся изнутри, а потом с облегчением выдохнул.
— Кто это был? — решила всё-таки поинтересоваться я.
Лицо Андерсона опять искривилось, будто в этот раз он на самом деле забыл, что я тут.
— Да так, никто, — ответил он и сел на диван. — Один мелкий приставучий… — он так и не озвучил, кто.
— Хочешь есть? — спросила я, но Хэнк отрицательно помотал головой. Всё-таки пришлось убрать тарелку.
Я уже ела, когда мамин бывший вошёл в кухню и полез зачем-то на полку. Вдруг он уставился на меня, указывая пальцем на пол рядом с собой:
— Тут стоял пакет с кормом для Сумо… Куда ты его дела?
Проглотив макароны, я кивнула в сторону угла. Корм стоял между стеной и тумбой.
В эту минуту Хэнк, наконец-таки, заметил, что его дом немного изменился.
— Что ты сделала? — спросил мужчина с таким видом, будто ему подсунули что-то отвратительное и даже мерзкое.
— Я прибралась, — пояснила я, исподлобья взирая на отчима.
— Ага… — он нахмурился. — Что-то не помню за тобой такой привычки.
Я пожала плечами:
— Знаешь, почти три года прошло.
Он вмиг помрачнел. Опустив глаза, Хэнк наклонил голову вбок и кинув мне короткое «спасибо» ушёл в спальню.
Ложилась спать с осознанием, что завтра начинается моя новая жизнь. Больше не будет коллег, с которыми я так и не успела подружиться, зато будет выпивающий отчим. Не будет матери и её опеки, будет самостоятельность.
Из спальни Хэнка донёсся протяжный храп, и я захихикала. Воспользовавшись этим, подозвала к себе Сумо. На разложенном диване мы как раз помещались вдвоём, хотя он и занимал большую часть места. Как в детстве положив ладонь на массивную лапу мохнатого друга, я закрыла глаза.
