Митинг андроидов был чем-то особенным и, я бы даже сказала, невероятным. Меня самой там не было, однако прямая трансляция шла на всех каналах. Вообще, если это выглядело так величественно по телевизору, то что говорить о реальности?
Я сидела дома, когда это началось. Хэнк смотрел телевизор, а потому выгнал меня с дивана. Усевшись на кухне, я читала книгу и пила свой кофе. Услышав, что программа сменилась, я не предала этому значение, но когда прозвучали слова «андроиды» и «митинг» молниеносно вернулась в гостиную.
— Что б я сдох… — выдавил Хэнк, не отрываясь от экрана.
Я села рядом. То, что я видела, не поддавалось логике. Это было нечто невообразимое: сотни андроидов шли по площади и выкрикивали лозунги, требовали свободы и равенства.
Невольно стала высматривать среди них знакомое, усыпанное веснушками, лицо. Хотя, даже если бы Коннор и был там, я бы этого не поняла. Единственный, кого было легко различить — это высокий андроид-мужчина неизвестной мне модели. Именно за ним все следовали, за ним повторяли. Он был вожаком восстания, и именно он поведёт девиантов в бой, если это понадобится.
— Это он делал заявление на телевидении? — спросила я у Хэнка, не отрывая глаз от фигуры андроида. Мужчина кивнул.
— Это Маркус. Прототип модели RK200. Коннор говорил, его подарили покойному художнику… Вечно забываю его имя.
Я и без этого поняла. Недавно я читала статью о погибшем Карле Манфреде, одним из величайших худохников нашего столетия, основоположнике неосимволизма. На самом деле, я не сильно интересовалась современным искусством, так что мало знала об этом человеке и его творчестве, но, видимо, это было нечто гениальное.
Я прищурилась. Одна из камер сильно приблизилась к Маркусу, и я разглядела его лицо. Осознание пришло не сразу, но очень резко.
— Твою!.. — воскликнула я, но словив на себе полный осуждения взгляд Хэнка, тут же поникла. — Я его знаю!
— Да ну, — это прозвучало как-то с издёвкой. — Его теперь все знают.
— Не-ет, — протянула я, а потом ткнула пальцем в изогнутый экран телевизора. — Его хотели избить на улице, а я за него вступилась!
Мы с отчимом переглянулись. Я отчётливо помнила, как в первый день своего приезда в Детройт наткнулась на толпу хулиганов, которые напали на андроида. Ещё я помнила, какое каменное и безэмоциональное лицо было у того андроида. Глядя на Маркуса сейчас, я могла и не узнать его: не было той машины и стеклянного взгляда, а были эмоции и чувства.
Выдохнув, я повалилась на диван. Знала бы я это раньше… Хотя, что бы я сделала? Ни-че-го.
— Если так будет продолжаться, это перерастёт в настоящую гражданскую войну, — Хэнк сделал многозначительное выражение.
— Вроде, они мирные, — напомнила я.
— Похоже на то… — пробубнил отчим, а после программа экстренных новостей опять сменилась на баскетбол, так и не объяснив, чем же всё это кончилось. Я вернулась на кухню и вновь уткнулась в электронную книгу.
Разные мысли крутились в голове. На самом деле, я уже и не читала, просто бегала по экрану глазами, создавая видимость того, что всё в порядке, что я чем-то занята. Впрочем, моим состоянием не интересовался никто, кроме Сумо.
Зазвонил телефон.
Нет, видимо, кто-то интересуется.
Ожидая увидеть звонок от мамы, с которой мы, собственно, сегодня ещё не разговаривали, я не сразу поняла, что звонит Джейн. Она была счастливая и довольная, как и всегда.
Услышав мой голос, ей не понадобилось много времени, чтобы понять: у меня не всё в порядке.
— Рассказывай, — атаковала она. — Что стряслось?
— Эм… Да ничего, — очень неумело соврала я, чем только убедила её в своей правоте.
— Лес, что произошло?
Я начал мямлить и убеждать её, а в первую очередь себя, что всё действительно хорошо. Это самое обычное воскресенье, и ничего не случилось. Но подругу трудно обмануть, если она так хорошо тебя знает.
— Что-то с Адамом, да? — спросила она, но я ответила «нет».
— Да ничего не случилось, правда…
— Так я тебе и поверила, — она невесело хихикнула, — Хэнк опять напился?
Я глянула на отчима. Он, конечно, пил вторую банку пива, но пьяным не был.
— Нет, он в порядке.
— Так что тогда? — не отставала Джейн, и я поняла: лучше сдаться добровольно.
Шумно выдохнув, я встала и, сказав отчиму, что иду гулять с Сумо, вышла на улицу. Я не хотела, чтобы он слышал этот разговор и то, что я буду рассказывать. Забрав собаку и выйдя на улицу, я вновь попыталась сменить тему, но не получилось.
Грей, позвавший подругу, отвлёк её ненадолго, я даже обрадовалась, что сейчас ей придётся уйти и разговор этим кончится, да вот в этот раз не повезло.
Я старательно тянула время, ссылаясь на резвого Сумо (хотя он еле шёл), говорила обо всём, что приходило в голову, в то время как сама думала над тем, что стоит рассказать, а что нет.
Вдох-выдох. Мысленно перекрестилась.
— Ладно, — произнесла я. — Я скажу, но ты… Ты этого можешь не понять.
— Я слушаю.
— Дело в… Дело в Конноре. Мне кажется, что он… Он мне нравится.
***
Я вошла в участок. Департамент был таким же, как и всегда: андроиды при входе, куча потерпевших и уставшие от работы сотрудники. Совсем недавно это место было для меня новинкой, я чувствовала себя тут чужой, лишней. Меня даже немного тянуло обратно, на прежнее место работы, при том, что здесь с тем же статусом помощника детектива я переквалифицировалась в нормального полицейского, а не «подай-принеси». Сейчас мне тут уже нравилось, я привыкла к здешней обстановке. Со многими я нашла общий язык, на периодические крики Фаулера и насмешки Рида научилась не обращать внимания. Тут было хорошо: за столами сидели приятные, иногда ворчливые люди, а в кафетерии можно было отдохнуть от забот.
Сегодня же мне было как-то не по себе. Надежда, что за выходные неловкость и эти странные чувства исчезнут, рассыпалась в прах, как только я заприметила знакомый силуэт. Коннор сидел на привычном месте и, прикоснувшись белой пластиковой рукой к клавиатуре, просматривал досье на девиантов. Он не выглядел подавленным, да и не должен был: андроиды мастерски имитируют эмоции и маскируются.
— Привет, — коротко поздоровалась я, усаживаясь за свой стул. Коннор глянул на меня и улыбнулся, и как-то хорошо и одновременно больно стало от этой улыбки.
— Доброе утро, Лесли.
Мы не виделись два дня, и это было очень тяжёлые два дня. Меня всю сжирала совесть, мне хотелось найти его, сделать хоть что-то, но не было сил и уверенности, что всё будет хорошо.
— Я понимаю, что между нами ничего не может быть, хотя бы потому, что я машина. Я не способен на настоящие эмоции, — говорил он мне. — Твоё поведение было иррационально, но я могу это понять и объяснить, ведь я считался отключённым… Я всё понимаю, как и то, что ты можешь об этом жалеть.
— Я нисколько не жалею, что сделала это, — отрицала я. — Я правда искренне хотела этого.
Коннор сильнее сжал мою руку.
— Если ты захочешь, я могу стереть это из своей памяти. Я забуду об этом, и всё будет как раньше. Мы будем напарниками, как и заложено в моей программе, а ты…
— Коннор, — перебила я, положив свободную руку ему на плечо, — Ты не должен этого делать. Это трудно, но я правда не жалею, а главное… Если память сотрёшь ты, этого никогда не смогу сделать я. Да и не хочу.
После недолгой паузы, за время которой андроид осознавал, что я имела в виду, он сказал:
— Я тоже этого не хочу…
Мы договорились, что никто ничего не узнает. Это только наша история, только наше дело. Это тайна, которую я унесу в могилу, а Коннор будет хранить до самого отключения. Если, конечно, не решит стереть память раньше.
— Удалось что-либо узнать, пока меня не было? — спросила я, стараясь смотреть на что угодно, действительно на всё, кроме Коннора.
— Не много. Местонахождение восставших пока узнать не удалось, а люди продолжают уничтожать своих андроидов, чем сами делают из них девиантов. Но мне кажется, мы на верном пути. У меня предчувствие.
— Предчувствие? — удивилась я и улыбнулась.
— Может, тебе пора на техосмотр сходить? — за спиной возник Хэнк и хохотнул.
Андроид никак не отреагировал. Он просто вернулся к работе, будто не слышал. Я пихнула отчима локтем в живот, дабы показать, что лучше бы он молчал. Шутка была неуместна. Коннор становился девиантом, только мы это знали, и потому должны были его поддержать, я думаю… В конце концов, его создали для поимки девиантов, и по хорошему Коннор должен пустить пулю себе в лоб.
Хорошо, что андроидам не выдают оружие. Я бы не хотела
опять видеть его смерть.
Осознав, в чем дело, Хэнк неловко кашлянул в кулак и сел на своё место.
— Итак… Что нам известно? — спросил он, и мы начали обсуждение.
Знали мы немного. Все андроиды, которых удавалось взять, уже мертвы, кроме одного, но тот про Маркуса и его последователей ничего не рассказал, если вообще знал об этом (в чем я сомневаюсь). Остальные девианты умудрялись сбежать. Ну, а Элайджа Камски просто отказался сотрудничать (назовём это так).
Коннор был уверен, что мы справимся. Ещё одна зацепка — и всё, победа.
— Хотелось бы верить, — ухмыльнулся Андерсон, протягивая руку к соседнему столу, где лежал электронный журнал. Дотянувшись, лейтенант начал неспешно листать новости, то и дело нелестно комментируя.
Когда Хэнк вдруг завис, вылупившись на экран, я поняла, что что-то не так.
— Что такое? Опять андроиды? — спросила я, подходя ближе.
— Хуже, — только и сказал отчим, протягивая мне журнал.
Поглядев на название статьи, я не сразу поняла, в чем дело, но тут до меня дошёл смысл.
Коннор подошёл и тоже посмотрел, в чем дело.
У меня отвисла челюсть. Эта статья обещала стать сенсацией, должна была облететь весь Детройт. Каждый прочтёт её, каждый выскажет своё мнение.
И каждый испугается ещё больше.
Большими буквами, курсивом, было выведено:
«Охотник на девиантов» сам оказался им
Девиация модели RK800
А внизу, после короткого интервью с Камски, который всё это подтвердил, подпись:
Автор статьи: Адам Филлипс
