Не одинокие

      Холодным осенним вечером, под стук капель дождя, в привычной тишине вдруг раздается радостный возглас: –Да, мы это сделали! Наконец-то, мне уже не терпится показать это творение миру! И мне кажется, что это будет одна из… нет, нет, не так, ЛУЧШАЯ моя песня! Да, да, йес! — по-детски кричал Мэл на всю квартиру. –Потише можно как-то, а? Два часа ночи, йолки-палки, а ты тут орешь, — недовольным и сонным голосом прошипел Козуб. — Ты не понимаешь Тёма, эта песня будет хитом, я все продумал, смотри… –Не хочу я ни на что смотреть, — резко перебил Артем, — Я хочу спать. И хватит меня так называть. Все, спокойной ночи, завтра поговорим.       «Никогда он меня не слушает, ему лишь бы спать. Менеджер, блин, называется» — про себя подумал Мэл, но вслух никогда бы не смог такое сказать, ведь понимал, что без Артема ему никуда и очень уважал его труд. Мэл взял на руки Цитруса и начал думать о предстоящих планах: «Завтра у меня интервью на 10 утра, надо бы хорошо выспаться. Потом нужно написать Майку насчет текста для песни, я думаю, он быстро справится. И еще доработать припев не мешало бы.» Тем временем, дождь немного стих. Мэл решил выйти и прогуляться по ночному Киеву. Под ногами шелестела осенняя листва, а в голове крутилось заедающее «We wait, I wonder, can we I wonder…» Несмотря на то, что Киев никогда не спал и казалось, что вечером городская жизнь только начинается, для Мэла она будто остановилась. Он уже не думал о завтрашних планах, ему было все равно на песню. Сейчас его беспокоило одно — неудобный вопрос одного из последних интервью. Его опять спрашивали об отношениях, почему у него нет девушки и все в этом духе. Больше всего его возмутила интервьюер, которая без зазрений совести решила прямым текстом у него спросить о том, гей он или нет. Но все-же наиболее неприятный осадок у него остался после вопроса, который ему задали еще за кулисами. Этот самый вопрос уже несколько дней эхом звучал в голове у певца: «А как же твоя бывшая девушка? Скучаешь?» Ему было сложно сейчас самому себе в этом признаться, но да. Он скучал. У него не осталось никаких её контактов, после расставания она сменила номер и удалилась из всех соц. сетей, а сама уже давно уехала учиться в другой город. Ему надоели все эти дешевые «девочки на одну ночь», он хотел серьезных отношений, но пока на личном фронте у него были одни только неудачи. Мимо промчался кабриолет с громко играющей музыкой и вернул Мэла в реальность: «Леди Гага… Bad Romance… Прекрасная песня. Такая же прекрасная, как и этот мир, как и эта жизнь. Все будет хорошо, все мечты сбудутся, все встанет на свои места, главное — верить».       Мэл потерял счет времени и все бродил по ночному Крещатику. Но снова начавшийся дождь заставил его поднять взгляд от асфальта и наконец-то понять, где он находится. Мэл осмотрелся и, не задумываясь, решил вызвать такси. Но телефона с собой не оказалось. «Вот черт» — выругался про себя Мэл и в который раз упрекнул себя за забывчивость — «Придется домой пешком идти, дырявая ты голова». Ему ничего не оставалось, как шлепать под дождем и продолжать напевать себе под нос.