ask me to go faster

«Если бы существовал мой личный ад, то, скорее всего, это был бы именно этот момент», — думал про себя Квентин. Пенни часто рассказывал, что ад гораздо хуже любой изощренной фантазии, что он был там, и сам Аид провел ему персональный тур, что Пенни отдал кулинарную книгу какому-то демону в обмен на читательский билет, позволяющий связываться с родным миром. С каждым визитом Пенни его истории становились все более и более пугающими и дикими, но он уверял, что они были чистой правдой. Квентин хотел бы усомниться, но его хватало только на недоверчивый взгляд. Однако сейчас он мог поклясться, что все самые худшие рассказы Пенни воплотились в жизнь, потому что магия вернулась, Элиот танцевал с Идри, и по всему замку шли разговоры об их скорой свадьбе. А вино Квентина все еще было отвратительным на вкус, и это, честно говоря, стало вишенкой на торте из страданий, в которых он тонул. — Что с тобой? — спросила Элис. Квентин ничего не ответил, даже когда она закатила глаза. Но он резко дернулся, увидев, что она начала наливать себе вино в бокал. — Я бы лучше не пил это, — сказал он, поморщившись. Элис недоверчиво посмотрела на него и сделала глоток. — Да, Филлори никогда не научится производить нормальный алкоголь, — задумчиво протянула она, и Квентин согласно кивнул, медленно возвращаясь взглядом к Элиоту. — Оу, — понимающе сказала Элис. В данный момент Квентин просто хотел бы иметь в запасе какую-нибудь дурь Джоша. На самом деле, он бы не отказался от любого средства, которое позволило бы ему стереть из памяти то, как Элиот обхватывает руками широкие плечи Идри и держит его так, будто он чертово сокровище. — Мне кажется, я видел, как Джош спрятал где-то здесь свою траву, — тихо пробормотал Квентин. Элис поправила свою корону и осуждающе на него посмотрела, — Не надо. Я не хочу выслушивать от тебя нотации. Он встал с намерением найти Джоша, но Элис тоже поднялась и перегородила ему дорогу. — Прекрати, — сказала она серьезно и, возможно, чересчур грубо, — Ты король, Квентин. Он сжал губы и сделал жест, говорящий «и что с того?». Часть него, оставшаяся с первого семестра в Брейкбиллсе, смешанная с нерешительной симпатией к Элис, когда все просто ходили на уроки, смутно боялись появления Зверя и волновались из-за возможности найти Филлори, — та часть, которую он похоронил под гнетущей печалью в сердце и неописуемой надеждой, что квест и нахождение ключей все исправит, — хотела послушаться Элис, попросить помощи и поцеловать ее. Часть него хотела хотя бы на одну чертову минуту убедиться, что это настоящая и живая Элис снова стоит перед ним. Но жизнь никогда не повторяется дважды. Поэтому Элис просто вздыхает и разглядывает Квентина так, будто может прочитать его мысли. Квентин не говорит ей, что каждый раз, смотря на Элиота, он вспоминает его взгляд на их пятую годовщину в Филлори. Его выражение лица было благовейным и нежным в дрожащем свете огня, и тогда, впервые с того момента, когда Квентину сказали, что магия реальна, гнетущая тень в его голове затихла настолько, чтобы он почувствовал проблеск солнца и надежды. ___ Управление королевством было далеко не главной обязанностью Квентина. Большинство времени он проводил, разговаривая с Элиотом и Марго или общаясь с подданными, чтобы изменить их мнение о правительстве в лучшую сторону. Он узнал (благодаря Джошу, который случайно подал на ужин с филлорийцами морковь правды), что большинство граждан, участвующих в восстаниях, практически не знали, кто такие Квентин и Элис. И, опасаясь Элис, они решили, что Квентин сможет выслушать их. И он действительно слушал народ, потому что больше всего на свете Квентин обожал углубляться в мельчайшие детали Филлори. Это работало: Марго и Элиот занимались политикой, Элис уделяла внимание надежности и безопасности страны, а он позволял людям рассказывать ему о самых бытовых проблемах. Это помогало Элис и Квентину оставлять достаточно времени для обучения в Брейкбиллсе, чтобы получить полное образование и выпуститься. — Аттестат? Дорогой, у меня есть корона. В чем преимущество куска бумаги перед настоящим троном? — спросила Марго, когда Квентин завел тему об образовании. Квентин пожал плечами, а Элиот посмотрел на него так, будто не мог понять смысл происходящего. — Ты не хочешь остаться в Филлори? — спросил Элиот. Как Квентин мог объяснить, что он хотел этого больше всего на свете, но это — то, чем занимались Марго и Элиот, избегая все, связанное с Землей и Брейкбиллсом, тоже не казалось правильным? И куда это приведет его с Элиотом? Они были чем-то на Земле, они были чем-то в Филлори, но чем дольше они не говорили о том факте, что Элиот собирается выйти замуж за Идри, тем больше Квентин думал, что Элиот оставил все, связанное с Землей и их чем-то, позади и, возможно, ему стоит поступить также. ____ — Все в порядке? — спросила Джулия в библиотеке. Квентин поднял взгляд на нее, отложив свои заметки про «Идлемарровскую передачу кинетической энергии», и пожал плечами. — Рад увидеть тебя за пределами твоего чердака, — сказал он в ответ с кривоватой улыбкой. Джулия улыбнулась в ответ, одарив его беззаботным выражением лица, которое стало редкостью для нее. Теперь даже ее глаза блестели по-другому, когда она серьезно занялась магией, но это все еще была прежняя Джулия, которая трогательно радовалась обучению со своим лучшим другом. — К слову, у нас замечательный вид из окна, Кью. Тебе бы понравилось, — сказала она. Квентин кивнул головой, постукивая по обложке книги, — Серьезно, ты в порядке? — Все хорошо, — он отложил ручку, обхватил свое лицо руками, и Джулия просто терпеливо ждала, когда Квентин объяснит, что случилось. Он позволил моменту длиться как можно дольше, просто сидя в тишине и избегая слов, пока не понял, что должен что-то сказать. — Я хочу, чтобы Элиот хотя бы посмотрел на меня, — пробубнил он сквозь пальцы, упираясь взглядом в поцарапанный деревянный стол. — Оу, — сказала Джулия так, будто это самая интересная новость, которую она когда-либо слышала от Квентина с тех пор, как он с огромным энтузиазмом пытался объяснить ей, почему появление цеха у плотников-филлорийцев — это очень полезная вещь, — Это…? Квентин поднял на нее взгляд: — Мы провели вместе целую жизнь, Джулс, — он сказал надрывным голосом, — и теперь мы вроде как спутники жизни друг друга, но не в том смысле, в котором я хочу. Я… Шестьдесят лет, я любил его. До сих пор люблю. Какое-то время Джулия сидела в тишине, рассматривая его будто с новой стороны. Квентин чувствовал себя уставшим. Фантомная боль старости, которую он одновременно прожил и одновременно нет, воспоминания из полностью осязаемого сна — все это разрывало ему сердце. — В какой-то степени я поражена, что ты признал это, — в конце концов сказала Джулия, дотягиваясь до руки Квентина и сжимая ее. Он повел плечами, и Джулия сжала свои пальцы сильнее, — Нет, правда, Квентин, это важно. Я не… Я не думаю, что смогла бы вот так встретиться лицом к лицу с собственными чувствами. — Я провел шестьдесят лет в Филлори, разбираясь со своими чувствами, — Квентин снова вернулся взглядом к своим записям, — Я научился жить с ними и так и не смог забыть, каково это. Джулия медленно кивнула и сказала: — Тогда я сомневаюсь, что Элиот забыл. И это прозвучало так просто, когда она произнесла это вслух. _____ — Я тебе не нравлюсь, — произнес Идри, и его голос разнесся эхом по всему коридору. Квентин подпрыгнул, сжимая книгу, которую он нес, ближе к груди и обернулся, чтобы увидеть, как отблески свеч отражались на лице Идри, делая его облик еще более величественным. Квентин предположил, что выглядеть так царственно без малейших усилий людей королевских кровей учат на такой же основе, как есть и ходить. Идри сделал шаг вперед:  — Почему я тебе не нравлюсь? — повторил он, выглядя слегка раздраженным. — Как он так незаметно подкрался ко мне? — тихо пробормотал Квентин, — Король Идри… — Прошу, — прервал он, чуть склоняя голову, — зови меня Идри. «Я не хочу», — подумал Квентин, как обиженный ребенок, но тут же подавил эту мысль, пусть и бесполезной в большинстве случаев, своей более взрослой, рациональной частью мозга и повторил: — Идри. Конечно же, ты мне нравишься. — Тогда почему ты каждый раз убегаешь из комнаты, когда я в ней появляюсь? — спросил Идри с неодобрительной интонацией. Квентин чувствовал себя, будто на опросе, что казалось ему довольно несправедливым, потому что он был в собственном замке, где тоже являлся чертовым королем. — Послушай, — тихо начал Квентин, — я просто от природы неловкий человек. Скорее всего, ты неправильно понял причину. Идри выглядел неубежденным. Квентин ближе прижал свою книгу к груди, как будто это был его щит, когда Идри продолжил: — Я знаю, что ты важен для Элиота. И я бы хотел, чтобы друзья Элиота были и моими друзьями тоже. Будто влекомый своим именем, произнесенным с такой любовью королем Лории, Элиот материализовался в конце коридора, улыбаясь при виде Идри и Квентина. — Что ж, это мило, — сказал Элиот с наслаждением, — Как будто мои фантазии о тройничке воплощаются в реальность. Подождите, — он сделал паузу, когда подошел к ним ближе. Его глаза хитро блестели, — вы точно не планируете тройничок в качестве сюрприза? — он спросил, смотря сразу на них двоих. — Боже мой, Элиот, нет, — сказал Квентин, краснея и ненавидя тот факт, что в его голосе прозвучало слишком много нерешительной и болезненной ревности, как будто его не только что застали врасплох, а Элиот предложил утопить щенка Квентина и тем самым до слез расстроил его. Идри только поднял на это бровь, разглядывая Квентина с тем же взглядом, с которым на него теперь смотрит буквально каждый. Будто бы он был паззлом, казавшимся на первый взгляд сложным, но в итоге получившимся настолько легким, что его решили за считанные минуты. Даже Фен посмотрела на него так и с жалостью погладила по плечу, когда он сбежал из столовой, увидев, что Идри кормит Элиота тортом прямо с пальцев, как будто это абсолютно нормальная вещь для королей. Элиот медленно растянул губы в улыбку: — Ты так не возражал, когда мы учились боевой магии, — сказал он. Его голос был низким и заигрывающим, но опять же, голос Элиота всегда так звучал для Квентина. Он казался ему глубоким и бархатистым. Скорее всего, у Квентина был кинк, который за шестьдесят лет совместного существования он так полностью и не воплотил в жизнь. — Это было до того, как мы стали правителями и разрушили пару королевств, — проворчал Квентин, но жизнерадостность Элиота была слишком заразительной, и он начал улыбаться, сам того не желая. Взгляд Элиота задержался на мгновение, теплея, а потом вернулся к Идри. — Твой сын ищет тебя, — сказал Элиот, — Как я полагаю, у него что-то вроде истерики из-за осознания бренности жизни взрослого человека, потому что он не может пойти по клубам на Земле из-за необходимости посетить какие-то лорийские похороны. Я превратил его в свинью спустя какое-то время. Так он чуть менее невыносим. Идри вздохнул: — Я пойду разберусь с ним. Или же скормлю Марго, — сказал он устало. Теперь он выглядел, как вымотанный отец, а не как импозантный правитель. В этот момент Квентин впервые в какой-то степени понял, почему все так любят Идри. — Уф, — Квентин поднял руку, чтобы неловко убрать прядь волос за ухо, — Марго на кухне, если ты вдруг захочешь натравить ее на кого-то. — Спасибо, — Идри похлопал его по плечу и одарил взглядом, который Квентин не понял, но, видимо, по мнению Идри, он должен был догадаться, — Ты всегда можешь на меня положиться, король Квентин. Элиот и Квентин проследили взглядом, как Идри удалялся своей уверенной и целенаправленной походкой: — Мне показалось, или Идри слишком бурно отреагировал на то, что ты просто сказал ему, где находится Марго? — озадаченно спросил Элиот, и Квентин согласно кивнул. — Честно говоря, я сам не знаю, что сейчас произошло, — Квентин пожал плечами, — Но он кажется доброжелательным. Элиот улыбнулся: — Он единственный правитель, импонирующий мне. Только не говори леди Агетгрейв, — он поднял руку и погладил щеку Квентина. Этот жест оставался таким же интимным и нежным, каким он и запомнил. Большим пальцем Элиот провел по темным кругам под глазами Квентина, и его улыбка тут же исчезла. — Кью, — сказал Элиот с беспокойством, — ты нормально спишь в последнее время? — Бывало и лучше, — тихо ответил Квентин, и Элиот недовольно вздохнул, убирая его волосы с лица. — Не можешь спать из-за тревожных мыслей? Квентин тяжело сглотнул и отвернулся: — Да. Элиот обхватил лицо Квентина двумя руками, поглаживая его щеки одними подушечками пальцев так трепетно, что Квентин мог почувствовать, как что-то тугое и уязвимое сжимается в груди. Его сердце замерло, и на мгновение глаза Элиота показались Квентину бездонными и непроницаемыми, будто они впитывали в себя каждую деталь его лица. Квентин подумал об Идри, и тогда узел в его груди разжался. Он взял запястья Элиота и осторожно отвел их от своего лица. — Все будет хорошо, — он сказал почти убедительно и улыбнулся Элиоту, — Правда. _____ «Пора бы уже разделаться с этим», — думал Квентин. Он сел рядом с Элис и начал нервно ерзать, пока она не отвлеклась от своей книги. — Что тебе нужно, Квентин? — спросила она недовольно, но все же решительно захлопнула книгу. Квентин посчитал это маленькой победой. — Ты самая умная из всех правителей Филлори, — он начал с умоляющим взглядом, ближе наклоняясь к кофейному столику. — Заметь, ты сам сказал это, — сказала Элис с явным удовольствием. Она посмотрела в глаза Квентина и, казалось, нашла то, что искала, — Идри и Элиот не будут заключать брак, Кью. — Это... Это хорошо, наверное, — он крутил в руках лямки своей сумки и нахмурил брови, когда понял, что только что сказала Элис, — Подожди, разве нам не нужен союз с Лорией? — Неудивительно, но они более чем согласны заключить союз на наших условиях с тех пор, как магия и все четыре правителя вернулись, — Элис пожала плечами, — Серьезно, защитные силы были в плачевном состоянии, пока я не взялась за них. Теперь наши противники подумают дважды, прежде чем вступать на земли Филлори. — Это немного пугает, но, думаю, все хорошо, — Квентин покачал головой, — Это неважно. Дело не в браке. Мне… Мне нужно найти кое-кого. Элис продолжила упорно смотреть на него, будто бы он делал что-то невероятно саморазрушительное. — Элис, — сказал он умоляющим тоном, и она подняла в ответ бровь. — Так теперь ты все же хочешь моего совета? — спросила Элис, не упоминая ничего конкретного, но Квентин понял, на что она намекала: это был первый раз за долгое время, когда он искал ее, а не панически избегал. — Я... Я не знаю как… Элис сжалилась над ним, но все еще казалась неуверенной в своем решении: — Квентин, — медленно начала она, — я просто... Нам нужно с чего-то начинать, не правда ли? Разве мы недостаточно взрослые, чтобы хотя бы попробовать? Квентин осознавал, что скучает по ней, хотя она и сидела прямо перед ним. Ему не хватало их взаимопонимания, их чувств, которые позволяли сглаживать углы, оставленные другими людьми, их чересчур интенсивных касаний. Но сейчас, когда Элис смотрела на него так, будто собиралась откусить ему голову в любой момент, Квентин ощущал себя таким уставшим. Элиот был не единственным, что он потерял за время квеста. У них все получилось, магия вернулась, но Квентин просто не мог найти в себе того человека, в которого, как он считал, его должны были превратить эти испытания. — Да, — сказал он хриплым голосом, но Элис все равно робко улыбнулась с понимающим выражением лица, — Да, ты права. Я… Боже, — Квентин возвел взгляд к потолку, горько улыбаясь, и через пару мгновений снова посмотрел на Элис, которая следила за ним с теплотой в глазах. — Квентин, — мягко начала она, — я нашла твою правнучку. Я старалась отыскать ее в первую очередь. Она... Она капитан нашей гвардии. Он резко вздрогнул: — Боже, — пробормотал Квентин, ощущая себя полностью опустошенным. Элис все еще смотрела на него с приглушенной жалостью во взгляде. — Это действительно случилось, — сказала она, — Неважно, что там было между вами, но тут... Это не перестало существовать, когда Марго спасла вас. Магия так и работает. Ваши дети, и дети их детей и последующие поколения — все это правда. Так же реально, как вам и казалось. _____ — Должен ли я беспокоиться из-за того, что ты так долго смотришь в одно из самых высоких и неохраняемых окон в замке? — шутливо спросил Элиот, но его костяшки, находившиеся на навершие шпаги, побелели от напряжения. Это стало его ежедневным смехотворно привлекательным дополнением к одежде с тех пор, как он научился держать меч без угрозы случайно воткнуть его себе в грудную клетку. Квентин посмотрел на Элиота с непониманием, пока не заметил его напряженный и задумчивый взгляд. — Оу, — Квентин вздрогнул, и до него дошло, как это, должно быть, выглядело, — Нет, Элиот, это не то, о чем ты подумал. Я обещаю, — добавил он, чтобы развеять сомнения Элиота. — Тогда на что ты смотришь? Квентин отодвинулся в сторону и указал рукой на двор, где стояла Врен, которая занималась перераспределением охраны. Девушка была молодой и красивой, и единственным намеком на родство с одним из правителей Филлори являлся ее нос, являющийся почти копией носа Квентина. — Хорошо, ты пялишься на Капитана Гвардии. Теперь я должен понять почему? — медленно протянул Элиот, и Квентин рассмеялся. — Это немного страннее, чем ты думаешь, — сказал он, потирая глаза, — Я смотрю на нашу правнучку. — На нашу кого? — прямо спросил Элиот. Его голос был полон нескрываемой печали, которую Квентин не слышал уже десятилетиями. Он беспомощно смотрел, как Элиот прижимается к стеклу с дрожащими руками и удивленным выражением лица. Знакомый узел сжался в груди Квентина, порождая вместе с собой внезапное желание сократить дистанцию и обнять Элиота за талию. — Элис рассказала мне про нее, — тихо сказал Квентин. Очевидно, это было ошибкой. Элиот тут же обернулся, и в его глазах плескался неприкрытый гнев. — Ну конечно же, — огрызнулся Элиот и поспешил уйти, развернувшись на каблуках и скрывшись в коридоре. Квентин беспомощно смотрел ему вслед и почувствовал, как узел в груди сжался так, что стало ясно, что распутать его уже нельзя. _____ Пенни и Кэди бездумно бродили по замку, когда они наткнулись на Квентина в библиотеке. Единственной причиной его обнаружения был тот факт, что эти двое развлекались терроризированием филлорийцев, перемещаясь из одной комнаты в другую, пока они случайно не разбили пару стекол и не решили поспешно ретироваться отсюда. Квентин закатил глаза и закрыл книгу, которую ему недавно подарила одна из старейших семей-пастухов в королевстве. Он пригнулся к столу, когда эти двое появились в метре от него и дали друг другу «пять». — Ты видел, как Тик только что завизжал? Это было потрясающе — спросила Кэди, отпуская руку Пенни, чтобы стукнуться кулаками с Квентином, — Ты как, чувак? — Мы пришли с подарками, — добавил Пенни, бросая в Квентина книгу. Он, нахмурившись, увернулся, и Пенни ухмыльнулся ему, — Комплимент от Библиотеки. — Вы знаете, что у нас есть двери? — сказал Квентин, скрещивая руки на груди, — Почти каждый в королевстве знает об этом, но, видимо, вас эта информация обошла стороной. — И как всегда, Квентин занудствует, — Пенни проследил взглядом по стопке книг, которые лежали на полке с табличкой «иллюзорная магия», — Неплохая коллекция, но стоит добавить еще пару основных. Я бы мог достать их для тебя, если бы хотел помочь. — Серьезно? — спросил Квентин, и Пенни широко ухмыльнулся. Кэди отодвинула стул и села: — Не слушай его. Библиотека и без того очень заинтересована в пополнении запасов ваших полок. — Ну, мы позволили им пользоваться Источником, — проворчал Квентин, — Я уверен, что они очень заинтересованы в нас. — Я уверен, у Элис все под контролем, — отмахнулся Пенни, — Неважно, мы пришли не за этим. Нам нужно поговорить с тобой, — Квентин непонимающе посмотрел на него, пытаясь вспомнить о каких-нибудь просроченных книгах, которые он задолжал Библиотеке. — У меня даже нет читательского билета, — сказал он, сбитый с толку. — Не все, что я делаю, связано с Библиотекой, — раздраженно ответил Пенни, — Послушай, чувак, мы просто хотели проверить, как ты тут поживаешь. — Ну, я… жив? — ответил Квентин, сделав радостное лицо и вскинув руки. Кэди тут же рассмеялась. — Ты же помнишь Элис из Библиотеки, сидящую в подвале и очень много пишущую? — спросила она. Квентин почувствовал мурашки на спине. Это была одна из самых пугающих вещей, с которыми он столкнулся за время квеста. — Я пытаюсь не думать об этом. — Да, я тоже, — сказал Пенни, скривившись, — но она отправила мне несколько новых страниц. Судя по всему, вы с Элиотом страдаете друг по другу. — Мы здесь, чтобы помочь, — добавила Кэди. Квентин сразу же почувствовал, как его настроение резко упало из-за осознания того, что, судя по всему, теперь буквально каждый считал нужным обсудить его проебанные отношения. Он встряхнул головой и твердо сказал: — Мы не страдаем друг по другу, и мне не нужна ваша помощь, — и даже если она и была ему нужна, то Квентин не был уверен, что Пенни — хороший советчик. Кэди и Пенни посмотрели друг на друга, как бы беззвучно общаясь. Их беседа включала в себя множество взглядов Пенни, говорящих «только не я», задумчиво поднятых бровей Кэди и ее киваний в сторону Квентина. — Вы ведь в курсе, что я вижу, как вы это делаете? — спросил Квентин, но Пенни и Кэди его проигнорировали. «Все как обычно», — подумал он, но почему-то без особой злости на них. Он стал свидетелем, как эти двое сходились, расставались, и тот вид Кэди, уставший и пораженный, когда она оказалась в окружной больнице, был чем-то, что Квентин не выдержал бы увидеть снова. Магия — боль, страдания и что-то среднее между этими понятиями, но также что-то важное и прекрасное, позволяющее Кэди и Пенни каждый раз сходиться и иметь подобные молчаливые беседы, вроде этой, как типичные раздражающие парочки. — Хорошо, — в конце концов сказал Пенни, поворачиваясь к Квентину с несвойственным ему серьезным выражением лица, — У меня нет особого опыта в эмоциональных речах, но... Квентин вскинул руки: — И я не думаю, что сейчас самое время начинать, — сказал он, но Пенни его проигнорировал. — Но ты смирился с моими проблемами, вытащил Кэди из той больницы, и ты верил в магию настолько, чтобы заняться этим чертовым квестом, несмотря на наши постоянные проебы. — Это не… — беспомощно начал Квентин, чувствуя растущий в горле комок. — Все так и есть, — твердо сказал Пенни, — Я думаю, ты был достаточно чудаковатым задротом, чтобы поверить в магию и спасти всех нас. И я знаю, что, несмотря на все пройденное, ты так и не стал человеком, в которого ты бы хотел, чтобы квест превратил тебя. Они сидели в тишине какое-то время. Кэди смотрела на Квентина, наклонив голову, чтобы ей было удобнее изучать его лицо. В ее взгляде читалась жалость, которую Квентин не мог выдержать, и поэтому упорно отводил глаза. Он чувствовал, как теряет равновесие, будто бы весь мир старался завести его в какое-то чересчур рискованное положение. Квентин уже прожил целую жизнь с Элиотом, и он ощущал огромный груз на плечах, потому что его жадности хватало, чтобы хотеть разделить вместе еще одну. — Вот к чему я веду, — наконец сказал Пенни, — Ты заслуживаешь найти то, что ты хочешь, Квентин. Тебе не нужно бояться, ждать или забиваться в угол, пока мир забирает у тебя все. Ты должен заполучить его. Квентин сглотнул, запуская руку в свои волосы: — Это не так уж просто, — сказал он дрожащим голосом. Квентин слышал, как несчастно он звучал, и поэтому уткнулся взглядом в пол, боясь посмотреть на Пенни и Кэди. Наконец Кэди заговорила. Ее тон был доброжелательным, но уверенным: — Это просто. Ты имеешь право хотеть Элиота и желать провести жизнь вместе с ним. Мы с Пенни научились этому с помощью трудных путей, так что... Пожалуйста, не будь, как мы. Все действительно так просто. ____ Квентин вернулся в Брейкбиллс и пришел к главному входу, где Элиот впервые встретил его больше года назад. Он всматривался, четко представляя Элиота, раскинувшегося на тротуаре, как ленивый и довольный кот, думая о его глазах, зажегшихся интересом при виде Квентина. Возможно, что-то в Элиоте распознало его. Ведь, по крайней мере, они встречались сорок восемь раз до этого. В Элиоте было что-то элегантное, чувственное и бесконечно привлекательное, но рядом с Квентином в нем появлялось что-то еще — намек на хрупкую уязвимость, которая заставляла Квентина тонуть каждый раз, когда он оказывался рядом с ним. «Влюбиться в кого-то», — думал Квентин, — «просто. Но гораздо сложнее влюбиться и остаться влюбленным в этого человека, выбирать его каждый день своей жизни» Он хотел Элиота именно таким образом, желал оберегать и разбивать его, мечтал состариться с ним и ежедневно напоминать носить очки. Квентин потер глаза руками и попытался не заплакать. Он действительно любил Элиота и не думал, что когда-нибудь сможет избавиться от этого чувства. _____ — Мне нужно поговорить с тобой, — в конце концов сказал Квентин одной октябрьской ночью. Элиот поднял удивленный взгляд от отчета о ежемесячной урожайности. Он выглядел уставшим, его кудри спутались, а глаза казались утомленными. Элиот выглядел так, будто собирался возразить, поэтому Квентин твердо добавил, — Ты нуждаешься в перерыве. — Скорее всего, ты прав, — пробормотал Элиот, потирая глаза рукой и разваливаясь в кресле, и посмотрел на Квентина с уставшей улыбкой, — Что случилось? — в дрожащих бликах свеч и без своей короны он выглядел таким нежным, взъерошенным и уязвимым. Сердце Квентина стучало в ушах, напоминая, что в этот раз он собирается попросить Элиота не просто о поцелуе, а о чем-то большем. Узел, который только рос с того момента, когда он вспомнил годы, проведенные в Филлори, стал настолько огромным, что сжимал его легкие каждый раз при виде рук Элиота. Он представлял, каково это ощущать их в своих ладонях. — Хорошо, — сказал Квентин, обращаясь наполовину к Элиоту и наполовину к себе, — Хорошо, так. Я… Уф. Я собираюсь сказать кое-что, и тебе нужно не перебивать меня, иначе, думаю, я никогда не закончу, — Элиот задумчиво нахмурил брови и потом кивнул. — Ты в порядке? Нет, — Элиот покачал головой, — продолжай. Ты расскажешь мне, если умираешь, — его брови были сведены, а уголки губ печально опущены. — Нет, я не умираю, — поспешил уточнить Квентин, обеспокоенный видом Элиота, — Обещаю. Элиот кивнул: — Это радует. — Я просто... — Квентин сглотнул и представил, как он распутывает узел в своей груди. Он думал о том, как Элиот держал их сына с благовейным взглядом, — Наш первый поцелуй случился, когда мы были под кайфом, а о втором мы даже не говорили и просто начали строить отношения. И теперь... Я не хочу повторять те же ошибки. Элиот снова нахмурил брови, и на этот раз он казался полностью разбитым. Квентин же ощущал, будто падает. — Я не считаю, что наши отношения были ошибкой, — он быстро добавил, и Элиот расслабился, — Но в этот раз я хочу, чтобы ты знал, что для меня все это значит, что, эм, значишь для меня ты. И на лице Элиота отразилось то, что Квентин так долго искал — знакомое обожание и тоска, смешанные с неверием. Руки Квентина дрожали, но он все равно сделал шаг ближе. — Я люблю тебя, — сказал он, и сделать это было проще, чем дышать, — и я хочу провести с тобой жизнь. Я хочу… Я не хочу, чтобы ты выходил замуж за Идри. Я не... Я весь твой, Элиот. И, знаешь, ты не должен чувствовать то же, но это я, и… Я просто не хочу больше притворяться. Где-то за секунду до того, как Квентин закончил говорить, Элиот замер с нечитаемым выражением лица. Квентин начал думать, что он совершил огромную ошибку, и его сердце вздрогнуло, и, возможно, он был готов заплакать. Но в следующие мгновение Элиот спрыгнул со своего кресла и обхватил Квентина за талию. Он удивленно пискнул, но звук тут же заглушился губами Элиота, прижимающимися к его настойчиво и требовательно. Панические мысли Квентина затихли и сменились блаженной тишиной, когда он расслабился, позволяя телу действовать на автопилоте тех лет, проведенных за поцелуями с Элиотом. Квентин сжал крепче край туники Элиота, позволяя ему взять контроль над ситуацией. Он обхватил шею Квентина одной рукой, а другой прижал его ближе к себе. Элиот целовал его так, будто это никогда больше не повторится. Он не давал Квентину дышать, прижимаясь ближе и ближе. Квентин издал протестующий звук, и Элиот немного отодвинулся и позволил ему сделать глубокий вдох. Не выдержав, Элиот снова нагнулся, чтобы теперь прижаться губами к шее Квентина. Он задрожал от этого жеста, и Элиот сильнее обнял его в ответ. — Я думал, — хрипло пробормотал Элиот, поднимая голову и смотря на Квентина с непроницаемым выражением лица, — что ты хочешь возобновить отношения с Элис. Квентин посмотрел на него, сбитый с толку: — Ты серьезно? — он спросил, наклоняя голову, — Я имею в виду, что понимаю, почему ты подумал об этом, но… — У тебя всегда была к ней слабость, Кью, — ответил Элиот все еще с чем-то напряженным и нерешительным во взгляде, — Я был не уверен, что для меня найдется место, — Квентин поднял руку и невесомо погладил щеку Элиота, убирая его выбившуюся прядь. — У меня слабость к тебе, — беспомощно сказал Квентин, не в силах оторвать взгляд от темнеющих глаз Элиота с тонкой коричневой радужкой и расширенными зрачками, — Элис — это… Теперь мы совсем разные люди с ней. Все стало по-другому. Ты же… — сказал он и оборвал себя на полуслове, отчаянно смотря на Элиота, не в силах озвучить все, что он хотел бы ему сказать. Элиот сглотнул и снова поцеловал его так же отчаянно. Квентин пытался сбавить темп, нежно отвечая, пока поцелуй не стал томным и сладким, наконец не похожим на прощание. Пальцы Элиота прошлись по волосам Квентина, распуская его хвостик. Квентин ощутил мурашки по всему телу и свое сбившееся дыхание, когда Элиот мягко отстранился: — Я думал, — с тревожным видом сказал Элиот взволнованным голосом, прислоняясь лбом к волосам Квентина, — что когда магия восстановится, и все вернется на круги своя, ты захочешь личного пространства и времени. — Ты мой спутник жизни… — Квентин, — серьезно сказал Элиот, — мы никогда не были вместе в обычных ситуациях. Только когда нашим жизням грозило что-то пугающее и безвыходное: боевая магия вместе со Зверем, а потом этот квест. Я просто хотел, чтобы ты выбрал меня. И когда ты не сделал этого, я подумал, что ты выбрал кого-то другого. Квентин сглотнул и решительно сказал: — Что ж, теперь я выбираю тебя. Элиот рассмеялся, и казалось, что с его плеч упало огромное бремя, когда он улыбнулся Квентину, а его глаза засияли от счастья. — Я люблю тебя, — сказал он низким голосом, вызывая мурашки у Квентина, — Я хочу провести с тобой свою жизнь. Узел в груди Квентина исчез, как только Элиот вновь прижался своими губами к его и сплел их руки, утягивая Квентина в спальню. Мир казался таким трепещущим, и жизнь, полная новых возможностей, пьянила его. Элиот прижал Квентина к стене, как только дверь за ними закрылась, и снова поцеловал. Квентин наконец осознал смысл тех слов и понимающих взглядов, которыми его одаривали все — жизнь никогда не повторяется, а люди... Люди не меняются. Он любил Элиота, а Элиот любил его. И это было одной из тех вещей, которые оставались неизменными, несмотря на время и все происходящее. — Квентин, — прошептал Элиот ему в губы, и, ухмыльнувшись, Квентин прижал его ближе. Он поцеловал Элиота и проскользнул пальцами под его тунику, чтобы нежно провести пальцами по разгоряченной коже. Элиот издал недовольный стон и отстранился на достаточное расстояние, чтобы щелкнуть пальцами и сделать сложное движение ими. Их рубашки исчезли, и Квентин тут же задрожал от холода. — Ты выпендриваешься, — упрекнул он, но его дыхание было рваным, поэтому Элиот только усмехнулся и опрокинул Квентина на кровать, так чтобы сам он мог возвышаться над ним и осторожно держать Квентина за предплечья. — Квентин Колдуотер, — серьезно сказал Элиот хриплым голосом, — Я люблю тебя, выбираю тебя и готов принять все, что ты готов мне дать. — Элиот, — беспомощно прошептал он, — Боже, Элиот, — и Элиот рассмеялся и вновь поцеловал его. И Элиот был прав, изумленно думал Квентин, когда они прижимали друг друга как можно ближе, разделяя рваное дыхание и задушенные стоны на двоих, что выбирать друг друга в тишине и покое, в моменты, когда они не нуждались в этом выборе, было настолько родным чувством, что последние кусочки их квеста наконец-то сложились в правильном порядке, позволяя им наконец обрести «дом».