Ты чувствуешь

      От волнения у девушки перехватило дыхание. Неужели Серенс такой глупый? Даже не подумал, что она что-то заподозрит и попробует сбежать?! Что же, его ошибка ей на руку. Сжав холодный ключ во вспотевшей ладони, Лора осознала, что сесть за руль сейчас будет глупостью уже с её стороны. Ослабевшая, напившаяся успокоительного, с замедленной реакцией и головокружением… Чем закончится для неё эта поездка?       Но разве был другой выход? Детектив уже поднялся по ступенькам и взялся за ручку двери, просто замешкался, опять хлопая себя по карману. Думать больше времени не было. Нырнувшая за пазуху рука детектива окончательно убедила Лору, что Джо был прав насчёт этого мужчины.        «Нет уж, хватит быть послушной!» — понимая, что потом может пожалеть, Лора решительно схватилась рукой за руль.       Из-за сильного волнения переползти на место водителя оказалось нелегко. И руки, и ноги дрожали, дышать тихо не получалось. Но это оказалось не самым сложным. Ручную коробку передач девушка использовала только во время обучения. Три педали под ногами вызвали панику. И ведь возможности долго думать не будет, едва она повернёт ключ зажигания, Серенс услышит шум. Если раньше не обернётся посмотреть на свою добычу. Пришлось сжать зубы, вцепиться одной рукой в руль и глубоко вдохнуть.       Мотор завёлся с первой попытки. И, как ожидалось, незаметным не остался. Детектив, уже приоткрывший дверь в дом, удивлённо повернулся. Судя по искреннему изумлению, он никак не ожидал увидеть в окне своей машины перепуганное лицо Лоры, отвечающее ему такими же выпученными глазами. В этот момент она лихорадочно пыталась выставить первую передачу, но из-за спешки рычаг никак не вставал в нужное положение. Осознание Серенса о сути происходящего пришло в тот момент, когда девушка уже перешла на педали.        «Только не заглохни!» — у Лоры так колотилось сердце, что шума двигателя она почти не слышала.       Сцепление уже выжато… медленно поджать педаль газа… Детектив кинулся обратно к машине, что-то крича. Лора его не расслышала, несмотря на открытое окно. Плавно… очень плавно отпустить сцепление… Не поддаваться нервам! Только не поддаваться! Не обращать внимания на стремительно приближающегося Серенса…       Автомобиль дёрнулся, потом ещё раз. Серенс схватился за ручку двери. Девушка взвизгнула от страха, выжимая больше газа и отпуская сцепление. Рёв мотора слился с визгом Лоры, а через мгновение машина рванула вперёд, оставив своего хозяина позади. Сходя с ума от адреналина, Лора, так и продолжив визжать ещё несколько секунд, еле сумела удержать машину прямо. Даже раскрывшуюся стараниями мужчины дверь она захлопнула чисто автоматически. Как же хотелось остановиться, закрыть глаза, отдышаться… Прийти в себя хоть немного, и только потом продолжить движение, но нельзя! Девушке казалось, что детектив бежит за ней, причём догоняет, и вот-вот она увидит его отражение в зеркалах заднего вида. Неосознанно увеличивая скорость, Лора сильнее вцепилась пальцами в руль и вжалась спиной в кресло.       Несмотря на предыдущий опыт в вождении, её боковое зрение ухудшилось, проезжаемые дома и деревья слились в один коридор. От аварии девушку уберегло отсутствие других машин и прямая дорога. Куда она едет? Что вообще собирается теперь делать? Лора ничего не понимала, просто продолжала давить на газ под оглушительный рёв мотора.       Мозг обрабатывал информацию с опозданием, поэтому поворот для девушки возник слишком неожиданно. Почти с закрытыми глазами она успела вывернуть руль, одновременно с этим давя на тормоз. Зад машины занесло так, что Лору практически полностью развернуло. Визг тормозов слился с её визгом. Девушку тряхнуло, и если бы не ремень безопасности, застёгнутый ею в самом начале по привычке, она ударилась бы головой об руль.       Машина встала. Лора сидела, боясь даже дышать, просто держа руль негнущимися руками, и, не моргая, смотрела вперёд. Сердце, казалось, остановилось, кровь перестала поступать в конечности — девушка вообще их не чувствовала. Пошевелиться ей удалось с большим трудом, кое-как расцепить пальцы и убрать ноги с педалей. Машина сразу же дёрнулась вперёд, ещё раз хорошенько тряхнув угонщицу, и заглохла.       Ни живая ни мёртвая Лора, плохо контролируя движения рук, смогла отстегнуть ремень безопасности, отпереть дверь и, дрожа всем телом, выползти наружу. Её шатало и мутило. Взгляд не мог ни на чём сфокусироваться. Сделав два шага, девушка рухнула на колени перед толстым деревом, растущим за дорогой, из которой она едва не вылетела. Даже все мысли на мгновение разбежались — Лора просто пыталась прийти в себя. Ничего красть или угонять ей до сих пор не приходилось. Тем более автомобиль детектива полиции! И неважно, что он связан с врагами её отца, доказательств у девушки не было. А Бен? Угрожает ли ему что-нибудь сейчас? Станет ли Серенс избавляться от свидетеля, или теперь он не опасен, поскольку то, что Лору хотел забрать детектив, значения не имеет?       Измученная девушка прижала руки к себе, думая, что так их будет меньше трясти. Возвращаться за руль она больше не собиралась. Вероятно, даже хорошо, что так получилось, Серенс наверняка уже передал информацию в полицию, и на первом же посту Лору поймали бы. Оставаться на месте нельзя. Детективу ничего не помешает поймать любую проезжающую мимо машину или попросить Бена посодействовать… Тем более, Лора проехала километра три, не больше… и только по прямой.       Встать оказалось непросто. Пришлось помочь себе руками, опершись о толстый ствол дуба. Чувствуя полную беспомощность и растерянность, Лора, оказавшись на ногах, прижалась лицом к твёрдой шероховатой коре. Могучее дерево внушало иллюзию защищённости, пусть девушка и понимала, насколько это глупо.       Утешать себя самообманом не время. Сейчас гораздо важнее решить, куда идти и где спрятаться. Лора ещё раз подняла глаза на ветвистое дерево. И как она раньше могла не заметить изменения в природе? Ведь все дни напролёт смотрела в окно, но даже не обратила внимания на желтеющие листья. Сейчас же девушка с грустью подмечала доказательства, что прошла уже половина сентября. Крона дерева окрасилась в пёстрые краски. Траву под ногами ещё не застилал ковёр из опавшей листвы, но отдельные листочки задали ему начало, а где-то через месяц и все остальные займут своё место в узоре.       Красота природы способна подарить на время умиротворение даже искалеченной и пораненной душе. Жаль только не Лоре. Горе девушки было слишком велико, чтобы почувствовать покой. Сердце билось слишком громко, чтобы услышать тишину. Надо идти, и чем скорее, тем лучше. Но сразу после первого шага девушка внезапно остановилась, ощутив под ногой маленький бугорок. Это оказался жёлудь. Один единственный жёлудь, упавший слишком рано. Почему так получилось? Это просто стечение обстоятельств или сама мать природа уготовила именно этому жёлудю такую судьбу — оказаться растоптанным человеком, когда его товарищи преспокойно висят на дереве, набираясь сил и созревая?       Поддавшись непонятному порыву, Лора нагнулась и подобрала его, поднося ближе к глазам. Скорлупа не отвалилась, просто дала трещину. Такие, как правило, не всходят. Уже опавшему нет возврата обратно на дерево, повреждённому нет шанса на жизнь в другом месте. Так же, как и Лоре. Ей некуда было возвращаться, и мир внезапно стал чужим, а она в нём лишней.       Девушка прерывисто вздохнула, кладя жёлудь в глубокий нагрудный карман чужой рубашки. Она сама не понимала, почему непременно хочет взять его с собой. Впрочем, сейчас она вообще мало что понимала. Даже куда пойдёт. Просто двинулась прочь, стараясь держаться подальше от дороги и поближе к деревьям. Местность, к счастью, хорошо знакомая — её вторая школа располагалась недалеко. Когда была школьницей, она часто гуляла по окрестностям во время очередной перемены или после уроков.        «Мне надо пойти в полицию… — Лора на секунду остановилась, чтобы справиться с подступающей вновь жалостью к себе. — Но… можно ли? Они ведь, скорее всего, вызовут детектива, занимающегося моим делом… Серенса… А если я скажу, что не доверяю ему? Попрошу дать защиту? Это поможет? Вряд ли».       Возвращаться обратно к Бену ей тоже нельзя. Попросить о помощи Джину, единственного человека, к которому она сейчас может обратиться? Добраться до её дома несложно, но это опять поставить под удар лучшую подругу и всю её семью.       Если поначалу удавалось кое-как размышлять, то вскоре все мысли пропали под напором новых эмоций. Идти было некомфортно, Лоре постоянно казалось, что она как на ладони. Наверное, навязчивая идея о том, что её в любой момент могут обнаружить, не давала девушке сейчас окончательно сорваться на эмоции. Ноги вели сами. Осознание, куда именно, пришло после. Лора, не понимая, как так получилось, остановилась около переплетённых ветвями деревьев, образовавших своего рода арку. Только проход в неё был закрыт высоким кустом, название которого девушка так и не узнала, хотя каждый раз, когда раньше пробиралась через его заросли, думала, что надо бы спросить у кого-нибудь.       Лора удивлённо коснулась рукой частично облетевших веток. Ей это место было хорошо известно, ещё со школьных времён. Как же давно она здесь не была… Последние два года точно… Внезапно найденный кусочек прошлого разбудил в её душе тёплые нотки, но с примесью горечи. Воспоминания, хлынувшие в голову, не были связаны со счастьем или весельем. Наоборот, они были наполнены обидой, негодованием, слезами, но и абсолютно точно ассоциировались с защищённостью. И на то были причины.       Сразу после перевода из закрытой школы в обычную Лора столкнулась с рядом трудностей, и главная из них — её наивное, доброжелательное отношение к людям. В результате чего она частенько становилась жертвой розыгрышей и шуток, порой жестоких. Одна из таких закончилась с её стороны истерикой: после урока физкультуры она, вернувшись в раздевалку, нашла свою одежду, полную червей и гусениц. Отвратительное ощущение, особенно если учесть, что девушка уже была готова надеть кишащую насекомыми блузку. Лора хорошо помнила, как в слезах, прямо в спортивной форме, помчалась прочь из школы в сторону лесопарка, около которого та находилась. Ей тогда хотелось оказаться как можно дальше от людей, но когда она остановилась на извилистой тропинке, продолжая тихо плакать, как назло, за поворотом, скрытым от глаз густыми зарослями, раздались шаги и смех. Не желая, чтобы её кто-нибудь увидел, Лора бегло осмотрела всё пространство и, не найдя больше, где спрятаться, нырнула в густые высокие кусты, те самые, около которых стояла сейчас.       Девушка и подумать не могла, что за зелеными зарослями, полностью скрытая от глаз редких прохожих, пряталась небольшая уютная поляна. Вокруг неё плотно друг к другу росли ветвистые деревья. Стволы некоторых из них изгибались, давая возможность устроить на себе удобное сиденье. А главное, там её никто не нашёл бы. Лора могла спокойно пересидеть трудные моменты в своей жизни, когда хотелось спрятаться ото всех.       Неудивительно, что так нуждающуюся в убежище девушку ноги сами привели к этой поляне, хотя она почти забыла об этом месте. Слёзы словно почуяли слабину, вызванную атмосферой, и навернулись на глаза. Лора почти вслепую шагнула в кусты, раздвигая ветки руками. Только подумать, несколько лет назад она пробиралась на поляну очень аккуратно, стараясь, чтобы ни следа не осталось от похождений, которыми её родители будут точно недовольны. Сейчас же ей не было дела, останутся ли царапины на её лице или грязь на одежде.       Внутри оказалось всё так же, как и несколько лет назад. Похоже, мало кому из школьников случалось сюда забредать, иначе тут давно бы засели подростки, завалив это место окурками, бутылками или прочим мусором.       Лора, всхлипывая, дала волю слезам, руками обнимая себя за плечи. Странное ощущение: энергетика этого места изменилась. Уюта убавилось, как будто девушка вернулась в родной, но давно заброшенный остывший одинокий дом. Подушки, которые она когда-то притащила для удобного сиденья на изгибе ствола, отсырели. Прикасаться к ним не хотелось. Трава по краям, ранее старательно утаптываемая, отросла почти по колено. Свет и раньше проникал сюда плохо из-за переплётшихся густых крон деревьев, образовавших подобие крыши, но сейчас, кажется, внутри поляны стало ещё темнее. Всё совсем по-другому, а может, ей это только казалось, поскольку раньше, сколько бы она тут ни просидела, ей всегда было, куда вернуться. Домой, к родителям, горячему ужину и мягкой кровати. А сейчас? Погружённая в полумрак поляна — это всё, что у неё осталось. Возвращаться отсюда некуда.       Пробираясь сюда сквозь заросли, Лора рассчитывала на другой эффект. Надеялась, что сможет здесь успокоиться, как следует обдумать своё положение и дальнейшие шаги. Но… Вместо этого её охватило невероятное чувство одиночества. Захотелось, чтобы хоть кто-нибудь пришёл, обнял и заверил, что всё будет хорошо. Утешил, дал понять, что она не одна и одной никогда не останется.       Сердце сжалось, болезненно стукнув в груди. По телу прошло неприятное ощущение, как будто внутри что-то сдавило. Стало трудно дышать. Не выдержав головокружение, Лора опустилась прямо на землю и закрыла лицо ладонями.        «Не могу больше… — такую невероятную усталость и опустошение девушка не чувствовала даже будучи похищенной. Там её спасала запретная, отчаянная мысль, что когда-нибудь сможет сбежать, и всё изменится.       Но ничего не изменилось. Она уже не сидела в ожидании, она билась изо всех сил, стараясь вернуть жизнь в прежнее русло, только всё оказалось безнадёжно. Её не просто похитили, её перенесли в другой мир, настроенный к ней враждебно. В нём нет для неё даже капельки тепла или счастья и нет выхода. Дальше биться безнадёжно.        — Остановите это хоть кто-нибудь… Не могу… — слёзы, лившиеся не переставая, уже подходили к концу. Организм, не в силах выделить столько энергии на истерики, начал погружаться в апатичное состояние.       Тихий шелест листвы не привлёк внимание девушки. Ветер с улицы постоянно колыхал кроны деревьев. Несколько пожелтевших листьев сорвались сверху и медленно спланировали, остановившись на плечах Лоры. Осень. Природа увядала. Новый шум, более громкий и настойчивый, раздался слишком внезапно, и его девушка уже не могла проигнорировать. Кто-то раздвигал ветки куста, пробираясь на поляну.       Испуг вспыхнул в груди Лоры, но тут же уступил место обречённости. Кто бы это ни был: школьники, прогуливавшие уроки, просто прохожие или полиция — деваться ей некуда. Другие кусты слишком густые и колючие, чтобы в них кидаться. На дерево так быстро она не залезет. Да и не хотелось бежать. Пусть за ней пришёл сам дьявол — на сопротивление сил не осталось. Почти безразлично она смотрела на раздвигающиеся ветки и осыпающиеся с них узкие листочки, ожидая, кто же появится. Сначала в глаза бросились тёмные рукава на худых длинных руках, высунувшихся первыми, затем обрисовался высокий силуэт человека, готового вступить на поляну… Нет, не человека! К ней действительно явился сам дьявол…        — Так и думал, что в итоге ты будешь здесь, — Грам медленно окинул взглядом поляну, перед тем как двинуться к жертве. На его лице после пробирания через ветки образовалась новая царапина, которую он совсем не заметил.       Лора обречённо вздохнула, перед тем как сглотнуть. Появление убийцы её не удивило, наверное, где-то в душе она знала, что именно он найдёт её в конечном итоге. Всегда находил. Следил за ней постоянно, значит, и знал обо всех секретах, в том числе и об убежище. Что теперь с ней сделают? Мужчина не выглядит рассерженным, а ведь он должен был быть в гневе: «Ангел» сбежала. Разве он не расценил это как предательство? Ведь так мыслят психи?        — Лор-ра, Лор-ра… — в его голосе послышались странные самодовольные нотки. — Ты же ждала меня?       Лора не ответила, даже лицо отвернула, глядя перед собой. Пусть злится! Пусть насилует! Пусть изорвёт её в клочья! Уже всё равно.       Интересно, какую реакцию на своё появление ожидал Грам? Удивился ли её полному отсутствию? Если да, то вида не подал. Даже не прикоснулся к девушке, остановившись рядом с ней.        — Злишься, что я позволил тебе сбежать?        — Позволил сбежать? — эхом повторила Лора, напряжённо подняв голову.       Лора ссутулилась, подтянув колени к груди, обхватив их руками. Что же, кажется, убийца решил просто поиграть с ней: отпустил побегать, чтобы найти снова. «Поохотиться» от скуки? Тогда ясно, почему он «уснул» так крепко. Новость, которая должна была её шокировать, не произвела особого впечатления. Психика уже слишком устала от неприятных сюрпризов. Её уже мало что могло взволновать. Хотя нет, один вопрос всё-таки был, который душа девушки требовала немедленно задать.        — Это вы сожгли мой дом?        — Да.        — П… почему?! — от спокойного голоса, так просто сообщившего о страшном злодеянии, у Лоры по всему телу прошла дрожь. Она слишком хорошо помнила, как Грам, уходя от неё вооружённым до зубов, каждый раз заверял, что идёт не за её родителями. В какую-то секунду захотелось вскочить, наброситься на этого чёртова лжеца и разорвать его. Но на это нужны силы. А сил не было. — За что?       Помимо отчаянного горя, Лора ощутила внутри себя привкус новой эмоции. И чем больше она к ней прислушивалась, тем понятнее становилось, что та перекрывает все остальные чувства, испытываемые ею к Граму. Презрение. Даже ненависть и страх отступили на задний план. Лора презирала лживого убийцу, искалечившего её жизнь, именно поэтому она хотела услышать ответ. И к чёрту приличия — он их не заслуживал!        — Зачем ты это сделал?!        — Затем же, зачем и стр-релял в твоём доме без глушителя, — он присел рядом, на одно колено, самодовольно улыбаясь. — Чтобы защитить.        — Защитить?! — Лора повернула голову, обнаружив, что он пододвинулся слишком близко. Презрение только сильнее искривило её лицо.        — Ангел плакал бы, потер-ряв р-родителей. Слёзы — это больно.        — И поэтому ты решил сжечь мой дом?! Сжечь всё, что мне было дорого?!        — Р-разве я ошибся? Или дер-рево тебе было дор-роже?       Тихий шёпот раздражал, злил! Разве можно объяснить такому человеку, что он натворил, желая причинить ей боль?! Нет! Девушка не захотела тратить силы. Только отвернулась от него, полностью поддавшись разрывающему её плачу. До сотрясающихся плеч коснулась холодная рука. Лору передёрнуло, захотелось немедленно скинуть её с себя, словно мерзкую ядовитую гадину.        — Убери… — откуда взялась смелость непонятно, но голос больше не дрожал. Лора понимала, что с ней могут сделать страшные вещи и заставить тысячу раз пожалеть о своём поведении, но что-то внутри неё сломалось. Выразить эмоции, показать своё отвращение стало важнее. — Не смей до меня дотрагиваться!       Рука исчезла раньше, чем девушка дёрнула бы плечом в попытке её скинуть. Странно, но убийца послушался, как будто это не он полтора месяца держал Лору взаперти, ежедневно насилуя.        — Лор-ра, Лор-ра…       Девушка прямо в голосе почувствовала усмешку на его губах, изгибающихся, произнося её имя, и сжалась сильнее, полностью спрятав лицо в ладонях.        — …Ты совсем не понимаешь меня…        «Не понимаю! И понимать не собираюсь! — Лора предпочла бушевать молча. Пока он не прикасался к ней, она могла худо-бедно себя контролировать. — Псих! Убийца! Ублюдок!»        — …Но всё, что я делал, было р-ради тебя.       Слушать сумасшедшие бредни не хватило сил. Девушка закрыла уши руками, прижав к ним ладони так крепко, будто они сейчас отвалятся. Но Грама это не устроило. Он схватил её запястья и, несмотря на направленный в его сторону презрительный взгляд зарёванных глаз и сопротивление, развёл её руки в стороны.        — Отпусти меня! — она попыталась вырваться, но куда там, он так вцепился, что, казалось, собирался прямо через кожу высосать остатки жизненных сил. — Пусти!        — Р-ради тебя я отказался от пр-рибыльного заказа на твою семью! — Грам не повысил голоса, но заговорил очень быстро, уверенно, даже надменно. — Р-ради тебя пр-рикидывался нищим, чтобы охр-ранять от возможных нападений! Р-ради тебя убил своего др-руга, пр-ришедшего в тот день за тобой, поскольку его гр-рупа пр-риняла тот заказ вместо меня! Р-ради тебя снял глушитель, чтобы пр-редупр-редить об опасности! Р-ради тебя нашёл место, чтобы ты не постр-радала в р-разбор-рках твоего отца! Тепер-рь видишь?! — Грам тряхнул Лору, боящуюся пошевелиться под таким напором. — Я забр-рал тебя р-ради тебя!       Шокированная внезапным сумасшедшим признанием девушка не сразу смогла ответить. Эмоции опередили разум.        — Ради меня?! — она глубоко вдохнула: воздуха категорически не хватало. Говорить сквозь громкие рыдания оказалось непросто. Кисти онемели от сильной хватки мужчины. — Ты убил моего парня! Тоже ради меня?!        — Ты всегда была такой довер-рчивой… Наивной… Мой ангел. Я мог взять тебя в любой момент…       Энергия стремительно покидала тело Лоры. Её высасывала хватка маньяка, а всё, что не поддавалось ему, уходило вместе с горячими слезами. Стоило мужчине заговорить тише и ещё медленнее, как девушка ощутила невероятную усталость и слабость. В глазах всё расплывалось, её замутило. Разум устал отталкивать от себя безумные слова убийцы. Захотелось прислушаться. Может быть, если найдётся хоть какое-то оправдание, ей станет не так больно? Но нет! Нашёптывания Грама слишком ужасны! Кажется, ужасны…        — …Но я не сделал этого. Как ни хотелось, не тр-ронул. Ангел должен быть невинным… Никто не смеет этого изменить…        — Да как ты смеешь говорить сейчас о невинности?! Ты насиловал меня каждый день! Полтора месяца… я… Господи, ты… Гадость! Мерзость! Я…       Зрение полностью пропало, в глазах замелькало, после чего вместо сидящего перед ней монстра возникла чёрная рябая стена. Девушка почувствовала, что начинает падать. Не желая прикасаться к убийце, она смогла отклониться в сторону… или ей так показалось. Ориентация в пространстве пропала, к горлу подкатил кашель, но стоило открыть рот, из него пошла пена. Из-за долгой истерики Лору вырвало. Дышать стало совсем нечем, нос забился, лицо покраснело. Не понимая, что делает, девушка ухватилась за первое, что попалось под руку. Озноб пробежал по телу, вызывая ощущение болезни, из-за бесконечных слёз, рвоты и забитого носа разболелась голова.       Кажется, падать она прекратила, упёршись во что-то твёрдое, но тёплое. Одновременно с этим её обхватили длинные худые руки, аккуратно, еле прикасаясь поглаживая по спине и голове. Измученная и истощённая девушка, не понимая, откуда появилась ласка, потянулась к ней, как маленький котёнок. Чужую заботу и жалость организм принимал с удовольствием, восполняя её необходимость, так остро ощущавшуюся в последнее время.       Постепенно стало легче. По мере того, как восстанавливалось дыхание, возвращалось и зрение. Тошнота несколько ослабла, но голова соображала с трудом. Первое, что девушка смогла осознать: в большинстве своём её стошнило на землю, но на рукав чужой кофты тоже попало. Первоначально вспыхнувший стыд моментально прошёл, едва Лора вспомнила, кто сидит перед ней и кому этот рукав принадлежит. Хуже того, она сама прильнула головой к жёсткой костлявой груди и, продолжая жаться, впитывает его поглаживания, как целебную мазь. Захотелось немедленно вывернуться, оттолкнуть от себя убийцу, но сил-то совсем не было. Вместо резких движений получилось слабое, еле ощутимое шевеление. Тем не менее, сесть ей всё-таки позволили, даже помогли.       Ужасное состояние: на губах, кажется, остались тягучие слюни вперемешку с рвотой, из носа вот-вот потечёт, и, главное, вытереться нечем. Не сморкаться же в руки?! Такая гадость для брезгующей Лоры привела бы к новой тошноте. В голове расстилался туман, делая её движения и размышления заторможенными.       Даже действия Грама, убедившегося, что девушка сидит ровно и падать не собирается, она осознала не сразу, хоть и видела их. Мозг смог осмыслить подступающую информацию, только когда мужчина снял с себя испорченную кофту, сложил её, после чего предельно осторожно провёл ею по рту Лоры, вытирая последствия. Запах Грама, пропитавший одежду, почувствовался даже сквозь забитый нос, который тоже бережно вытерли, используя кофту вместо платка.        — Я не смог удер-ржаться, р-раз Ангел оказался у меня в р-руках, — Грам, убедившись, что Лора в состоянии хоть что-то воспринимать, заговорил, возвращаясь к прерванной теме, — В конце концов, это не такая уж большая плата.        — За… за что? — еле шевеля губами, Лора смогла проговорить пару слов. Раньше бы она приняла заявление маньяка за чистый бред, но сейчас ей казалось жизненно необходимым найти хоть немного логики, иначе она сама сойдёт с ума.        — За жизнь.       Великолепный ответ, добивший Лору. Её взгляд потускнел, мозг отказывался дальше думать. Она больше не считала себя похожей на куклу, поскольку слово «похожей» уже не уместно. Она стала куклой. Безвольной игрушкой, которой всё равно, кто с ней играет и в какие игры.        — Ты бы не повер-рила, если бы я пр-росто р-рассказал… — не сводивший с неё глаз Грам не мог не заметить почти умершей души, — …и р-решил дать увидеть. А Ангел так и не понял.       Короткая яростная мысль о том, что он хотел ей показать, спалив её дом, подействовала на девушку, как дефибриллятор. Почти остановившееся сердце сделало несколько частых ударов, но всё прошло так же быстро, как и началось. Снова стало всё равно.        — Я дам тебе последний шанс пр-ринять меня.       Мужчина наконец-то отложил испачканную кофту в сторону, после чего переполз на коленях к более чистому месту и потянул к себе Лору. Та не сопротивлялась, просто позволив переместить себя, безразлично смотря в одну точку. Что он собирался с ней делать и так понятно. Очередное насилие, в результате которого её, возможно, убьют. К такому исходу она и сама стремилась, не в состоянии больше терпеть и бороться.        Не желая вообще прилагать каких-либо усилий, даже сидеть, девушка просто повалилась на землю, на бок. Ощущение, что она уже ни о чём не думает, ничего не чувствует, было ложным. Сама того не ведая, Лора, почти не дыша от ужаса и отчаянья, ждала момента, когда с неё сдёрнут штаны вместе с бельём и снова полезут в задний проход.        — Тебе больно? Что ты чувствуешь? — убийца нагнулся над её лицом, но Лора как будто не услышала, продолжая молча лежать, никак не реагируя на мужчину. Тот некоторое время вглядывался в напряжённо застывшее лицо жертвы, после чего отполз в сторону, сев так, что даже не касался её.        — Я не люблю р-разговар-ривать. И ещё больше не люблю объяснять. Всё же очевидно! — он вздохнул, вероятно, чтобы не разозлиться и умерить голос. — Что я должен объяснить? Что заказчик после моего отказа нанял целую гр-руппу убийц или что убить твоего отца они должны были только после того, как забер-рут у него какие-то документы? Не знаю, какие, зато знаю, кто это должен был сделать. И похитить р-родственника для шантажа — их любимый метод р-работы.        За спиной Лоры что-то щёлкнуло. Девушка вздрогнула, поймав себя на мысли, что, несмотря ни на что, она сейчас вслушивалась в каждое слово убийцы. Ожидание продолжения важной информации заставило её обернуться. Грам опёрся спиной на толстый ствол дерева и перебирал в руках пистолет, вынутый из кобуры, открывшейся глазам после снятия верхней кофты.        — Тепер-рь Ангел понимает, что был целью? — ещё несколько щелчков, возникших в результате непонятных Лоре манипуляций с пистолетом, и Грам, наконец, оторвался от оружия, поднимая на девушку тёмный затягивающий взгляд.        — Мною… хотели шантажировать? — даже просто звуки давались Лоре с трудом, что уже говорить о словах, но не отреагировать она не могла. Ей необходимо было услышать подтверждение, что она страдала не просто так. Что все жестокости, произошедшие вокруг неё, несли хоть какой-то смысл.        — А р-разве это было не ясно? — Грам убрал пистолет обратно, свободно разместив руки на коленях. — Я знал, что когда-нибудь Ангел попадёт ко мне. Ждал, когда это станет необходимым.        — И это стало необходимым? — желание понять перемешалось с презрением. Лора понимала безумную абсурдность слов, но всё равно продолжала искать в них смысл.        — Я др-ружил с тем, кого убил в твоей комнате. Насколько мне известно, он должен был обыскать дом, пока его напар-рник в это вр-ремя пр-родолжал втир-раться к вам в довер-рие внизу. Больше ждать было нельзя.        По спине Лоры побежал холодок. Значит, всё сходится, даже убийца знал о том, что Серенс предатель.        — Ты забрал меня… И целью стала моя мама? — полуутвердительно спросила Лора, чувствуя, как закололо в груди.        — Стала.        — С ней… что-нибудь сделали?        — Нет, — на широких губах Грама появилась странная пугающая усмешка. Он был доволен. Вот только чем? Вопросом? Или тем, что Лора откликнулась на разговор? — Не было лидер-ра, отдавшего бы пр-риказ. А когда он вер-рнулся, я сжёг дом.        У девушки сердце замерло в ожидании пояснения, но спросить она была не в состоянии. Горло внезапно сдавило так, что и слова не вымолвить. Или это из-за сильной сухости? Лора могла только напряжённо уставиться на мужчину, ожидая, что он ещё расскажет. Что стало с её родителями после его вмешательства?        — Когда опасность близко, люди начинают шевелиться, а не сидеть и ждать, пока им дочь пр-риведут. Твоему отцу нужен был знак, что они по-пр-режнему в опасности из-за него. Я дал его.        — Но… они же живы? — в ожидании главной новости, способной вернуть ей хоть капельку надежды и желания жить, девушка приподнялась, устремив блестящие, полные мольбы глаза на Грама.        — Я их не убивал.        Ответ показался Лоре неоднозначным. Может, мужчина что-то недоговаривал? Но на его лице не видно ни одного признака вины или сожаления — оно не выражало ничего. Ему не было нужды что-то скрывать.        — Но… — она закусила губу, боясь задать вопрос, поскольку ответ на него мог убить её окончательно. — Они живы?        — Пр-ри мне их также не убивали.        — Но… значит… они живы?        Грам на мгновение нахмурился, словно пытаясь понять, что конкретно от него хотят, после чего неопределённо пожал плечами.        — Наверное. Они пр-ропали после пожар-ра, возможно, наконец-таки обр-ратились за помощью к ФБР-р. Не знаю, у меня была р-работа.        Слишком спокойный тон для выбранной темы. Лора поражалась: ну как можно говорить про убийство и оставаться таким безразличным? Но всё же, пусть слова Грама были неоднозначными, девушке стало легче. Даже логика убийцы прояснилась: если её родителям везде грозила опасность, тем более от лучшего друга, значит, надо было заставить их обратиться за помощью. Да, если с этой стороны посмотреть, Грам буквально выкинул их из дома. Понимая, что чувство благодарности, разрастающееся у неё внутри, мягко говоря, странно и неуместно, Лора еле заметно мотнула головой.        — Значит, если они обратились к ФБР, то теперь в безопасности?       — Вр-ряд ли.        Короткое слово подействовало как ушат ледяной воды. Девушка сама не заметила, как села, пододвинувшись к тому, кого столько времени обзывала сумасшедшим, а теперь внимательно слушала.        — Тот, кто хотел убить твоего отца, часто давал мне р-работу больше десяти лет. Он пр-ривык получать, что хочет. Его имя я не скажу, даже тебе. Он очень хор-рошо платит… тем, кто способен выполнить пор-ручение. Р-раз он кого-то нанял — значит, они смогут. Подготовка к делу затр-ратная, если они не выполнят заказ вовремя, — останутся в большом минусе. Пр-рофессионалы никогда не остаются в минусе.        Лора сглотнула, сердце сдавило от волнения. Как-то страшно прозвучали слова Грама. Что теперь, нет выхода? Что делать?        — Ты никому не достанешься.        Убийца, наконец, стал походить на самого себя. Он больше не сидел в стороне, а, наоборот, потянулся к Лоре, впившись в неё тёмным затягивающим взглядом. Девушка охнула от внезапного прикосновения холодных пальцев к своей щеке. Он вытер мокрые дорожки от слёз, так и не унявшихся полностью.        — А… м… — Лора не знала, что и думать. По его словам получалось, Грам просто хотел её защитить, иначе не стал бы трогать. И… он, наверное, сможет сделать это… Ведь немногие способны рассчитать траекторию пули.        Последняя мысль добавила девушке сомнений. Разве тогда, стреляя, он мог быть полностью уверен, что не промахнётся? Несколько секунд поколебавшись, она решилась на вопрос.        — А… тогда… в лесу… с Мэтом… — упоминание жестоко убитого парня заставило Лору прерваться.        — Я же сказал! — на лице Грама промелькнула мгновенно вспыхнувшая злость. Он не понял вопроса. — Ты никому не достанешься!        — Я не об этом…       Девушка испугалась, что на неё сейчас набросятся, — кажется, он был уже к этому готов. Инстинкт самосохранения заставил её говорить очень быстро. Как ни странно, гнев мужчины сразу стих. Он по-прежнему хмурил брови, но бушевать не стал, ожидая продолжения. Что-либо говорить пропало желание, но Лора понимала — спросить придётся, иначе ей будет хуже.        — Вероятность, что я умру вместе с Мэтом, была очень высокой… Ты мог убить и меня…        — Мог, — просто согласился Грам, ошарашив своим равнодушием Лору. — Но ангелы не умир-рают, Лор-ра. Они воспар-ряют. С тобой не должно было ничего случиться.        Несмотря на тёплый день, девушку мгновенно прошиб озноб. То есть… не было никакого расчёта?! Он… просто выстрелил, думая, что «Ангел» не пострадает? Наверное, увидев шок на лице Лоры, убийца, насмешливо улыбнувшись, решил пояснить.        — Я знал, как нужно стр-релять. Шансов на удачу было больше шестидесяти пр-роцентов.        «Это должно было меня успокоить?! — правда оказалась такой страшной, что Лору пробила крупная дрожь, и не от холода. — Столько разговоров о защите… Почти что признание… Но… моя жизнь для него так же ничего не значит!»       И вроде бы и без того было ясно, что Грам просто безумец. Существо с реальными психическими отклонениями… Тогда почему внезапно стало так горько, словно её обманули и предали? Опять эта проклятая надежда! Надежда, что убийца на самом деле заботился о ней. Пусть своеобразно, пусть жестоко, пусть не по-человечески… но заботился. Ведь именно заботу Лорин организм сейчас больше всего желал, как одержимый.       Повисла тишина. Лора ничего не говорила, ненавидя надежду всё больше и больше. Невольно вспомнившаяся история о шкатулке Пандоры заставила девушку посмотреть на миф другими глазами. Раньше ей казалось странным, что в ящике с бедами и катастрофами была запрятана и надежда. Теперь она поняла — всё было правильно. Самое жестокое, самое смертоносное чудище хранилось глубже всех, ибо ничего не может нанести более болезненной раны. Вместо того, чтобы принять ситуацию, научиться с ней жить, люди сами себя калечат ложной надеждой на лучшее, которое никогда не наступит.       Постепенно мысли вернулись к Граму, уже давно вытершему её слёзы и теперь просто гладящему костлявым пальцем по щеке. Как там называлось его проклятье? Это оно виной тому, что он убивает направо и налево? Жить без боли… Но ведь боль бывает разной!       Возможно, из-за постигшего её разочарования, а возможно, из-за так и не пропавшего желания докопаться до правды, Лора, даже понимая, что обречена, не смогла сдержать вопроса.        — А ты… совсем ничего не чувствуешь?       Что-то шевельнулось в душе, прогоняя безразличие к своей судьбе. Может, это вернулся страх? Граму ведь вопрос определённо не понравился, он резко отдёрнул руку, аура вокруг стала совсем тёмной. А может, это внезапная, неожиданная жалость, сочувствие? Несмотря ни на что, в его взгляде отобразилась не только злость, но и растерянность, печаль… Лора даже могла сказать… боль. В голове появились вопросы, которые никогда прежде серьёзно не возникали. Почему он стал убийцей? Ведь не просто так ни с того ни с сего решил пойти пострелять? Нет, он готовился к этому и очень долго, если в восемнадцать был таким профессионалом.        — Нам пор-ра, — мужчина ясно дал понять, что не собирается отвечать на этот вопрос, сворачивая разговор.        — Нет, пожалуйста! — девушка поймала себя на том, что, желая остановить начавшего подниматься убийцу, она едва не схватила его за руку. — Расскажи мне, прошу!.. Я хочу знать… что ты чувствуешь?       Удивились оба. Лора — от того, что несла, не в состоянии объяснить, почему вдруг этот вопрос показался ей таким важным. Грам потому, что совсем не ожидал таких слов. Они словно поменялись местами. Теперь она задавала самый важный вопрос для него.        — Я уже р-рассказывал! — растерянность мужчины длилась недолго. Стоило произнести ответ, как ей на смену пришла плохо скрываемая печаль. — Смогу отличить надавливание от пр-рикосновения, тепло от холода… Но я никогда не узнаю, что такое боль, — горькая улыбка исказила его губы, сделав их белее, а шрамы вокруг рта ярче. — Это все вопросы, любопытная Лор-ра, Лор-ра?       Девушка нерешительно поёрзала губами. Она не понимала его. Ладно, возможно, у него что-то с нервными окончаниями, импульсами, или ещё с чем… Но эмоции-то есть! Пусть ненормальные, больные, извращённые… Но они есть!        — А ты… — Лора решила зайти с другого конца, пока ей ещё дозволено спрашивать. — Когда-нибудь кого-нибудь терял? У тебя были дорогие люди?       И без того большие глаза Грама, кажется, ещё больше увеличились. Он изумился настолько, что даже мрачная, пугающая аура немного рассеялась, позволяя девушке дышать свободнее.        — Тер-рял.        Подождав какого-нибудь пояснения, Лора решила уточнить.        — Когда?        — В детстве.        — Кого?       Изумление мужчины уже прошло, больше нечему было развеять сгущающуюся тьму в его глазах, которую усиливала выбранная тема. Ещё немного — и он взорвётся яростью! Девушка хорошо ощущала опасность, но что-то ей не давало остановиться. Странное чувство нереальности происходящего, словно мир вокруг ненастоящий и развеется по хлопку в ладоши, следовательно, она в безопасности, и маньяк к ней не притронется. Тем не менее, настаивать на вопросе, на который вместо ответа её наградили мрачным взглядом, она не рискнула.        — А что ты испытывал, можешь сказать? Пожалуйста, для меня это важно.       Ещё несколько секунд тишины. Лора уже подумала, что ничего не добьется, и была готова сдаться, но мужчина внезапно заговорил.        — Я плохо помню.        — Это… было страшно?        — Возможно.        — Если ты был ребёнком… тогда… ты плакал?        — Нет.        — Почему?        — Не умею.        — М-м-м… — несколько неожиданный ответ сбил Лору с мысли. Но она быстро пришла к выводу, что нечувствительность к боли могла повлиять на слёзные железы. — Когда я увидела сгоревший дом… У меня словно внутри всё перевернулось… Думала, сердце разорвётся. Хотелось умереть на месте… У тебя тогда было так же?        — Нет. Я не хотел умир-рать. Я хотел убить.       Уюта в убежище не ощущалось изначально, но сейчас стало совсем некомфортно. Плечи девушки под рубашкой покрылись гусиной кожей, как будто резко похолодало градусов на пять. Мужчина поднялся на ноги, медленно прошёл вдоль разросшихся кустов и толстых ветвистых деревьев, хмуро уставившись в землю.        — Лор-ра, Лор-ра, ты слишком любопытная, — в голосе Грама не слышалось веселья, скорее напряжение. — Но если хочешь истор-рию, так и быть. Только тебе, я р-расскажу. Мой отец много игр-рал и, р-разумеется, пр-роигр-рывал. Ему было не до меня. В подготовительную школу я ходить не мог. Со мной занималась миссис Уолтон, соседка с вер-рхнего этажа, учительница на пенсии. Она научила меня р-разговар-ривать. До этого не мог, постоянно р-ранил язык о зубы. А ещё она всегда пр-ровожала меня до квар-ртир-ры, следила, чтобы я по дор-роге не тр-равмир-ровался…       Они поменялись ролями. Грам вообще не смотрел на Лору, она же не отводила от него глаз. Из-за полумрака в убежище было плохо видно, но вполне достаточно, чтобы девушка смогла разглядеть, как злость и отвращение исказили его лицо, тьма в глазах усилилась, а голос пропитался ненавистью.        — Так было и в тот день. После занятий миссис Уолтон отвела меня до квар-ртиры, но не дала зайти. Я тогда не понял… сейчас знаю. Замок был выбит. Она р-решила заглянуть сначала сама…       Пауза в рассказе вышла затянутой. Лора невольно сглотнула. По подбородку у мужчины потекла капля крови: он слишком сильно закусил губу, но сразу безразлично её вытер.        — Я плохо помню. Только как внезапно услышал звук, похожий на щелчок плети и тяжёлый удар-р. Побежал туда и нашёл миссис Уолтон на полу, а в комнате увидел моего отца с сильно побитым лицом и четвер-рых незнакомых мужчин. Один из них сидел на стуле. Втор-рой, в дур-рацкой шляпе, выглядел очень испуганно, дер-ржа пистолет.        — И… что ты?.. — для Лоры этот рассказ оказался слишком жутким. Пожалуй, такое прошлое вполне соответствовало Граму. Хотя, глядя на него, никогда не подумаешь, что у него тоже когда-то была семья. — Ты убежал?        — Нет. Я не понял, что пр-роизошло, начал её тр-рясти, пока тот, кто сидел, не сказал оставить тело в покое.       И опять тишина. Если бы Лора не знала, насколько жестоко существо перед ней, то подумала бы, что Граму очень тяжело даются эти воспоминания. Но нет. Его голос не дрожал.        — Он со мной поговор-рил, — мужчина продолжил, не дожидаясь вопросов со стороны девушки. — Когда мне сказали, что миссис Уолтон уже мер-ртва, я насмешил всех, заявив, что тот, кто виновен, должен тоже умер-реть. Сидящий… Мистер-р Фр-рид… Кир-р Фр-рид… Ему показалась такая р-реакция от р-ребёнка забавной.       По телу Лоры прошла нервная дрожь. Сам факт, что Грам назвал того мужчину по имени, показался странным.        — Он неожиданно согласился, что ему действительно не нужен р-работник с р-разболтанными нер-рвами. Он спр-росил: если даст мне пистолет, убью ли я стр-релявшего сам. Я согласился. Мистер-р Фр-рид на самом деле забр-рал ор-ружие у своего подчинённого в шляпе… Тот явно думал, что это шутка, как и все пр-рисутствующие. Особенно они похохотали, когда Мистер-р Фр-рид показал мне пистолет, уточнив, что даст мне его, если я убью обоих виновных.        — Обоих? А кто был вторым? — теперь история пугала Лору не меньше самого Грама. Она чувствовала, что не хочет знать её окончания, интуиция подсказывала — оно будет ужасным. Но этот рассказ был из тех, которые не дослушать до конца невозможно, иначе не будет покоя.        — Мой отец. Они же пр-ришли туда из-за его долгов.       Девушка, ёжась, обняла себя за плечи. Если раньше она никогда бы не поверила, что ребёнок может совершить такое, то теперь, после болезненных уроков… Тем более, если речь о Граме. Но всё же…        — Я это сделал.       Точка. Мужчина закончил своё повествование, впервые с начала рассказа повернувшись к дрожащей не то от холода, не то от ужаса девушке. Ненависть так и не исчезла из его глаз.        — Ну что, Лор-ра, Лор-ра, понр-равилась тебе истор-рия?       А Лора не знала, что сказать. Больше всего хотелось закричать, что это всё ложь, да только вряд ли он такое мог выдумать.        — Сколько… тебе было лет?        — Шесть.        — И… тот парень… в шляпе… просто стоял и ждал, пока ты выстрелишь?        — Он до последнего считал всё шуткой. Засуетился только когда мне пер-редали его же зар-ряженный пистолет. Я не колебался.        — А твой отец?        — Его держали. Он сопр-ротивлялся. Кр-ричал о том, чтобы я опомнился, что я не могу поступить так со своей семьёй.        — Ты… выстрелил?        — Да. Пер-рвый р-раз пр-ромахнулся, не попал в голову, слишком пистолет оказался тяжёлым. Едва не убил одного из дер-ржавших. Но Мистер-р Фр-рид запр-ретил им отходить. Его послушались. Его все слушались… Он многому меня научил… потом.       Как же это было отвратительно. Разговор продолжать совершенно не хотелось, но девушка не могла не испытать, помимо ужаса, жалости к прошлому убийце. Ведь если бы не тот случай… если бы была нормальная семья, то не выросло бы никакого маньяка. Тем более, по Граму видно: он до сих пор переживает момент с убийством его учительницы, которую, очевидно, любил. Ей безумно захотелось хоть что-нибудь сделать… Хоть как-нибудь помочь…        — А что ты почувствовал? В тот момент, когда понял, что её… уб… убили? — говорить надо осторожнее, слишком болезненная рана.        — Не помню, — напряжение в голосе мужчины прозвучало как утробное рычание дикого животного, когда к нему приближаются слишком близко. Это предупреждение.        — А… почему ты захотел убить?        — Я же всё р-рассказал! — злость не заставила себя ждать, пока не ярость, но до неё осталось недолго. — Потому что они должны были умер-реть! Я больше ни о чём не мог думать! Они были обязаны заплатить за… за…        — За твою боль?        Таким растерянным она Грама ещё никогда не видела. Как будто вокруг него замерло время. На его лице ещё остались признаки злости, рот был открыт, слова, готовые вырваться, так и не слетели с языка, взгляд одного глаза переполнен ненавистью, в другом же образовалась абсолютная пустота. Мужчина не двигался, пытаясь переварить внезапно прервавшую его тихую фразу.        — Я… не могу почувствовать…        — Телом — нет, — девушке не составило труда его снова перебить, поскольку голос убийцы звучал слишком неуверенно. Он ещё не осознал. — Но люди чувствуют не только телом. Есть эмоции. Ты знаешь, что такое боль.        Чего Лора ожидала, выдавая эту убийственную фразу? Того, что мужчина обрадуется? Отпустит её? Резко осознает все свои ошибки и откажется от садистских наклонностей? Девушка не знала, да и, наверное, не задумывалась. Она просто хотела донести до убийцы эту простую истину. И даже испытала некоторое облегчение, когда Грам, окончательно растеряв все признаки злости, приложил кулак к середине груди, недоумённо моргая.       — Эмоции… тоже пр-риносят боль? — внезапно выражение его лица стало безумным, как будто какая-то навязчивая мысль овладела его разумом, сводя с ума. — Но я не помню точно! Не помню, что тогда чувствовал!       Не успела утихнуть одна злость, как ей на смену пришла другая, и она была страшнее. Лора в ужасе сжалась, наблюдая, как мужчина, потеряв голос от ярости, со всей силы ударил кулаком по ближайшему стволу дерева, разодрав себе кожу и оставив на коре вмятину с кровавыми пятнами.        — Как мне вспомнить?! Как вновь её почувствовать?! Я не могу снова увидеть смер-рть миссис Уолтон!.. — крик оборвался, но учащённое дыхание и безумный взгляд остались. — Если только… — он медленно повернулся к проклинающей своё вмешательство девушке. — Я потер-рял дор-рогого человека… — мужчина двинулся на жертву, наполпути вынимая пистолет, — и если это пр-роизойдет снова… — он резко нагнулся, схватив перепуганную Лору за грудки, и вздёрнул её на ноги. — Я вспомню…