Расскажи, что скрывает твоя душа? Ну и где же находится твой ориентир? Почему же ты смотришь смело и, не дрожа, Будто незримо скалишься, как Фенрир?
— Так ты согласен на мою сделку, дитя? — Билл тоже встал со своего места и протянул Мейсону руку, облачённую в чёрную замшевую перчатку. Сам же шатен удивлённо посмотрел на неё. Если честно, его вводило в ступор поведение собравшихся здесь людей. Слишком уж общительными они были с вражеским генералом. Сначала спокойно привели пленного в своё убежище, даже не заботясь об элементарных мерах секретности и безопасности, потом весело рассказали ему краткий экскурс по истории, сидя на идиотских разноцветных подушках, а под конец совершенно беспечно предложили присоединиться к ним. Электу даже не верилось в столь абсурдные действия с вражеской стороны, но ведь, тем не менее, наблюдать приходилось именно это. Логику в подобных действиях он не видел, и даже наличие в рядах Триангулов собственной сестры не являлось для него достаточно веским аргументом, чтобы оправдать такие недальновидные поступки. А единственная теория, которая пришла в голову парня, заключалась в том, что всё происходящее — лишь очень изобретательный план. Никто ведь не отменял того, что «внезапная встреча в плену с сестрой» и «рассказ о подлинных ценностях Электов» имели возможность быть хорошо спланированной постановкой. И, если это действительно так, Мейсон был готов лично поаплодировать её создателю, однако, верилось в подобное с трудом, вследствие чего шатен больше склонялся к версии о том, что он в чужой логике просто чего-то недопонял. Надо заметить, он просто не мог понять тех или иных поступков людей, и случаем это являлось отнюдь не редким. По этой причине паренёк и рассматривал данный вариант как наиболее вероятный. Хотя основные вопросы по поводу мотивов врагов, зачем, как и почему, даже с такой версией оставались нерешенными. Элект не знал. Также он не знал, соглашаться ли ему на сделку или нет. Всё-таки Мейсон всю жизнь работал на Электов и существовал только лишь собственным занятием. Во всяком случае, если он согласится, то лишится своего титула и положения, которых так медленно, старательно и упорно добивался. Шатену придётся вливаться в новый, вроде бы и дружелюбный коллектив, а при всей его коммуникабельности это будет поистине трудно. Что уж говорить о человечности, которой у него и вовсе никогда не имелось? Шатен не видел ровным счётом ничего плохого в унижении других, хоть самолично таким и не занимался. Зато он постоянно убивал людей. На войне, безусловно, без жертв в принципе не обходилось, но, тем не менее, вряд ли Триангулы были безразличными к потерям на своей стороне. Мейсон же никогда в жизни не жалел о чьей-либо смерти. Он даже не испытывал лёгкую грусть или разочарование из-за погибших солдат. Откровенно говоря, ему было наплевать на всех. В голове у него не имелось чёткого разделения, в виде: «Логика войны — либо мы, либо они; вот чужие, вот свои. Фронты поделены». С каждым новым днём он просто вновь и вновь бросался в бой, одолевая всё больше противников. Чем-то это напоминало хобби. Единственная отдушина, за которую шатен мог зацепиться, чтобы не потонуть в пучинах рутины и одиночества. Да, он знал то, что достаточно одинок. Однако Мейсон упорно не признавал этого, считая любое общение, кроме рабочего, лишь ненужным и отвлекающим фактором. Генерал не испытывал иного и поэтому рассуждать о других отношениях мог только поверхностно, что, собственно, и делал. Возможно, это и было неправильно, но когда тебе никто этого не объяснил, осознать это весьма сложно. А ещё Элект просто-напросто боялся. Боялся неизвестности. Он не мог даже предположить того, что может произойти после его согласия, так как абсолютно не понимал Триангулов. Шатен не мог верить им, не зная мотивов их поступков. За множество лет это правило выбилось где-то на подкорке сознания и соблюдалось на уровне инстинктов. Именно по этой причине он не доверял до конца Грифулу, но всё равно неизменно шёл за ним. Ведь, не считая главной цели Электов, Мейсон, как главный генерал, был посвящён во все детали и подробности военных действий. А большего от него и не требовалось. Однако здесь он оказался окружён совершенно новыми обстоятельствами итоги, которых не знал. Это-то и страшило. Хотя, надо отметить, у подобного договора существовали и положительные стороны. Во-первых, Триангулы считались по своей сути героями и, по идее, выступали за светлую сторону. Конечно, большой важности это не представляло, но звучала данная формулировка весьма привлекательно. Во-вторых, в глубине души шатен искренне надеялся на то, что в новом коллективе к нему станут относиться по-другому. По крайней мере, ему хотелось этого. В-третьих же, в этот самый коллектив входила его сестра. Всё-таки внешностью они были очень похожи друг на друга, но парень не до конца доверял своей новоиспечённой родственнице. Мало ли похожих людей бродило по планете? Возможно, шанс такого стечения обстоятельств был и мизерным, но шатен предпочитал не исключать его. Ведь даже морально ему оказалось очень трудно свыкнуться с мыслью о том, что у него может быть сестра. Но всё-таки Мейсону почему-то упорно хотелось верить, что на стороне Триангулов всё будет совершенно по-другому. Наверное, им тоже двигало глупое человеческое желание — верить в лучшее, наедятся на других людей и постоянно ошибаться. К сожалению, какие бы мраморные стены парень не возводил вокруг себя, он, как и все люди, не мог противиться этому желанию. Возможно, и подсознательно, однако, ему всё равно хотелось слепо руководствоваться какими-то надуманными идеалами и вроде бы истинным добром. Тем более, надо отметить, что в кругу Электов ему было довольно скучно. И даже не потому, что среди них ему не с кем было разговаривать, а, по большей мере, из-за того, что там шатену всё давалось легко. Сражаться за «одарённых» оказалось неинтересно ибо те превосходили Триангулов и по количеству, и по силе, вследствие чего бои заканчивались слишком быстро. И Мейсону, как человеку буквально жившим кровавыми сражениями, это совсем не нравилось. А вот борьба на стороне оплота сопротивления виделась привлекательной и захватывающей. Подведя итоги и выйдя из своих раздумий, шатен заметил, что за время его транса многое изменилось. Цветные подушки вновь валялись несуразной кучей в углу, а в комнате никого кроме самого парня и Билла не находилось. Сайфер же уже опять восседал на троне, подпирая одной рукой щёку, и похоже он, действительно, сильно заскучал, за то время пока Мейсон размышлял. По крайней мере, весь его внешний вид так и кричал: «Боже, посмотри же, мне смертельно скучно!». Ещё раз пробежав по блондину взглядом, парень всё же обратился к нему: — Знаешь, — начал он, а предводитель Триангулов сразу же встрепенулся и выпрямился в спине, — я согласен на твоё предложение, если ты ответишь мне на вопрос: какой смысл во всём это? Зачем я тебе нужен? Мейсон строго прищурил глаза, пытаясь давить на собеседника морально, но на Билла подобное, конечно же, не действовало. Блондин наоборот лишь хищно оскалился, встав с трона. Он взял в руки чёрную трость, что до этого неприметно стояла подле престола, и медленно, словно растягивая каждое мгновение, прошёл вокруг Электа один круг, размеренно постукивая ей. Сайфер будто рассматривал дорогую вазу, которая находилась посредине комнаты в небольшой коробке-витрине. Она цепляла взглядом, однако, вызывала множество вопросов по поводу цены. А Триангул, как настоящий знаток, придирчиво и заинтересованно разглядывал шатена. И, лишь обойдя парня три раза, он остановился напротив него. Последний раз громко ударил тростью о пол, как будто заканчивая какой-то мистический ритуал, и всё с тем же безумным и страшным оскалом спросил: — А тебе правду, дитя, или может быть, ты хочешь утонуть в море красивой и витиеватой лжи? — если честно, Мейсон совсем не понимал этого наигранно пафоса. Была даже странная закономерность в том, что все предводители так любили преувеличивать любые действия и слова. Возможно, это являлось профессиональным фетишом, но тем не менее шатена подобное уже не поражало. Что уж говорить о том, что ему самому пришлось научиться говорить также. Но, в любом случае, он хотел услышать правду и совсем не важно, какими словами она будет выражена. — Первое, пожалуй, — и улыбка Триангула стала ещё шире. Ему определённо нравился этот мальчишка. Холодный, прямой и, наверняка, умный. Сейчас Сайфер даже понимал Гидеона в его желании отгородить парня от «ненужной» ему информации. Только вот это была в корне неверная стратегия для того, чтобы привязать шатена к себе. Именно поэтому Билл за один день почти смог переманить его на сторону Триангулов, ничего толком-то и не сделав. Но он, в отличии от Грифула, уже продумал, как можно завоевать доверие Мейсона или хотя бы сделать его личным Цербером своей армии. — Бесспорно, ты хорош, и я, конечно же, хочу заполучить такого солдата себе, — начал он, всё также ухмыляясь, — для меня это не более, чем выгода. Но вот для тебя это новый шанс, — он опять начал ходить вокруг шатена, — здесь тебе будет доступна вся информация; здесь ты сможешь найти новых знакомых и настоящих друзей; здесь у тебя будет полная свобода действий. Ты же мечтаешь о подобном, не так ли? Так в чём же разница быть «ручным псом» у Грифула или у меня? — он выдержал показательную паузу. — Лишь в отсутствии на моей стороне поводка. Слегка помедлив и не услышав никакого ответа от Электа, Билл уже хотел продолжить свою сладостную речь, однако, Мейсон совершенно неожиданно остановил его хождения, резко потянув за галстук-бабочку. Из-за до сих пор слегка онемевших запястий это было чуть неудобно, но парень всё равно смог притянуть того к себе. Их лица оказались совсем близко и, несмотря на то, что Сайфер был на несколько сантиметров выше, он, словно снизу-вверх смотрел в хитрые кофейные омуты, в которых загорелись два озорных огонька. Данное было совсем необычно, и от такого поворота событий он даже слегка растерялся. — Ага, ты просто посадишь меня на очень длинную цепь, — он насмешливо сощурил глаза, — может, мне не нравиться быть чьим-то псом? А что, если я хочу быть волком? — Да пожалуйста, — легко пожал плечами Билл, но внутри его довольно повеселила эта ситуация. Мальчишка и вправду попался очень своенравный. Ну ничего: так даже веселее. — Тогда я согласен, — парень отпустил Триангула, — а не боишься, что сбегу? — вдруг спросил Мейсон, впервые за долгое время ухмыльнувшись. Всё же единственное, что пробуждало в нём какие-либо чувства — это азарт, опасность и адреналин. — От меня никто никогда не спрячется. Я, как всевидящее око, знаю абсолютно всё, — он опять расплылся в сумасшедшей улыбке, и они пожали друг другу руки в знак заключения сделки.И чем же удивишь меня ещё, о, безумный Демон?
***
Как же сильно Мейсон ошибался. Очень сильно ошибался насчёт Триангулов. Да и впринципе, у всех Электов, оказалось, были совсем ошибочные представления о Триангулах. Одарённые, конечно, не обладали многой информацией о своих врагах, однако, заблуждаться в них настолько, было действительно странно. Почему же Мейсон сделал такие выводы? Всё довольно легко: после сделки Билл вызвался провести ему экскурсию по их скромной обители, как выразился он сам. Как бы не так. Шатен-то думал, что данное неприметное здание, в котором они находились, и есть их база, но он оказался далёк от правды. Ведь для того, чтобы добраться до настоящего лагеря Триангулов, им пришлось сначала выйти из здания, а потом ещё примерно полчаса блуждать по лесу. В какой-то момент бывшему Электу даже показалось, что они ходят по кругу, и Сайфер уже сам не знает их местоположения, но эти мысли продлились недолго. Вскоре блондин неожиданно остановился у совершенно обычного дерева и просто нажал на одну из веток. Та запустила механизм, опустив ствол дерева вниз и выдвинув перед парнями винтовую лестницу, уходящую куда-то глубоко под землю. Мейсон с подозрением посмотрел на ржавые металлические ступеньки, но Билл подтолкнул парня к ним поближе, заставляя всё же спустить вниз. Там их встретила комната наподобие погреба, и, пока шатен с явным недоверием оглядывал местность вокруг себя, глава Триангулов подошёл к какой-то панели, что, впоследствии, оказалась сканером. Через несколько секунд его незамысловатых махинаций перед ними открылись до этого незаметные двери, которые вели в небольшую квадратную комнату с ярким освещением. Поманив Мейсона пальцем, Билл и сам зашёл в помещение. Лишь когда он нажал на кнопку, помеченную как «1», шатен заметил её и понял, что они оказались в лифте. В следующее мгновение двери перед ними закрылись, и лифт поехал вниз. В воздухе повисла неловкая тишина, хотя, похоже, лишь для Мейсона она была неудобной, ведь сам Сайфер, расслабленно прислонившись к стене, тихо напевал весёлый мотивчик себе под нос. Выглядело это вполне естественно и, казалось, блондин даже не помнил о своём новом союзнике. У самого же шатена уже накопилось немного вопросов, однако, задавать их сейчас не хотелось. И, пока бывший Элект размышлял обо всём этом, лифт успел доехать и остановиться. Перед ними открылись железные двери. Карие глаза удивлённо расширились, рассматривая представившийся взору подземный город. Ну что же, видимо, теперь вопросов не избежать…