Десятый

      Тсунаёши рассматривал кольцо как нечто впервые увиденное. Это была дорога в новую, совершенно иную жизнь. Это был мост, связывающий его с миром. — Чего замер? — хихикнул Луссурия, который, видимо, был здесь самым разговорчивым.       Савада взглянул на него. Пожалуй, зря он решил использовать прямой взгляд глаза в глаза, потому что теперь замер как раз его собеседник. Тсунаёши неожиданно для себя виновато потупился и посмотрел в сторону. — Сядь хоть, — фыркнул довольный собой Скуало, который, к слову, уже успел занять своё место.       Новоявленный помощник Занзаса моргнул и огляделся. Стол был подготовлен как раз для офицеров Варии и командира. Единственный стул, исключительно для симметрии, стоял на противоположной от Занзаса стороне. Савада посмотрел ещё раз, но понял, что вариантов других нет. — Давайте знакомиться, — кашлянув, заявил Луссурия, который наконец отмер. Он смотрел, как Тсунаёши садится на место, однако избегал взгляда в глаза. — Меня зовут Луссурия, — кокетливо представился он, однако Савада с отстранённостью уже успел отметить его неискренность. Он уже боялся Тсунаёши. — Хранитель Солнца, — гордо добавил мужчина, а Тсуна нахмурился. — Леви-а-Тан, — раздался низкий грубый голос слева. — Ради босса сделаю всё, — декламировал он, а Савада внутренне хмыкнул — вот она, преданность. — Меня он знает, — как и всегда высокопарно сказал Скуало, не видевший смысла представляться. Тсунаёши задумался: двойственная натура. — Мармон, — прилетело негромкое на этот раз справа. — Хочешь результата? Заплати, — коротко высказался Аркобалено. — Принц Бельфегор, — представился, по сути, последний офицер. Его неприятный шипящий смех прокатился по комнате и сразу же не понравился Саваде. — Бель — ураган, Мармон — туман, Скуало — дождь, Леви — молния, а Занзас, как ты понимаешь, является Небом, — учтиво пояснил за своих друзей Луссурия. — Что это значит? — не став теряться в догадках, поинтересовался Тсунаёши. Он не понимал всего этого деления на какие-то… природные явления? Притом связанные с небом. — Ну как же? — всплеснул руками Луссурия. — Есть несколько, хм, видов пламени, — начал объяснять он, немного подумав. — Ураган — это красное пламя, необузданное и яростное; Дождь — это синее пламя спокойствия и гармонии; Молния — зелёное пламя эмоций и несдержанности; Солнце — жёлтое пламя тепла, поддержки и исцеления, — мечтательно протянул мужчина, — Туман — фиолетовое пламя иллюзий. Есть, конечно, ещё Облако, сиреневое пламя отчуждённости и спокойствия, но, как видишь, среди офицеров представителей этого типа пламени нет, — закончил свой информативный монолог Луссурия, мило улыбнувшись. — А Небо? — задал вопрос Тсунаёши, вспомнив про Занзаса. — Ох, это оранжевое пламя, — с готовностью ответил Луссурия. — Оно как бы выше остальных, сильнее, по правилу им обладают командиры. — Тогда какой элемент у меня? — проявляя юношеское любопытство, спросил Савада, разглядывая подаренное ему кольцо. — Зажги пламя и узнаешь, — улыбнулся собеседник, подталкивая новенького самому всё узнать.       Тсунаёши задумчиво хмыкнул. Прикрыл глаза, попытался как-то сосредоточиться и понял, что так у него получается абсолютно ничего. Однако мысли о мести вновь разожгли бушующее оранжевое пламя. Оранжевое… — Небо? — предположил парень, гася кольцо и глядя на Луссурию, который так любезно всё пояснял. — Да, малыш, у тебя небесное пламя, — кивнул офицер, умиляясь этому несведущему ребёнку. — Так, закончили болтовню, — допив виски, рявкнул Занзас. Он обвёл глазами присутствующих на ежедневном собрании и удовлетворительно хмыкнул. — Раз все в сборе, то слушайте сюда. Семья Бруно решила организовать переворот против Альянса, — гулко сказал лидер Варии. — Этот мусор решил, что сможет справиться с нами, — довольно усмехнулся Занзас, складывая руки на груди. — Ваша задача: послать его на хер, — коротко обозначил цель миссии босс и откинулся на стуле. — Всем ясно? — Да, — вялым хором ответили подчинённые, вместе с ними, поддавшись настроению, поддакнул и Тсунаёши. — Готовьтесь, будет жаркая ночь, — предвкушая будущее сражение, закончил свою речь Занзас и вышел из залы.       Бруно были поставщиками дешёвых колец, которые можно было как раз отдавать рядовым. Однако эти крысы тайно готовили заговор против — смешно подумать — Альянса семей. В какой сказке они жили? Да у Вонголы есть данные не только о внутреннем строении главного здания Бруно — Занзас располагал информацией о том, во сколько поднимает свою задницу с кровати Биаджио, глава этой захудалой семейки.       Девятый лично дал приказ об уничтожении предателей. Это даже перебороло привычную Занзасу лень — он хотел наконец масштабной баталии. А цифры говорили о том, что в семье достаточно человек, чтобы это устроить. Стоило взять лишь по части от каждого отряда — хранители разных пламеней были куда эффективнее однородной армии.       Занзас, к тому же, хотел посмотреть эффективность новичка в бою. Вполне возможно, этот мусор ничего не стоит, а орущий Скуало снова орал понапрасну. Если так, босс будет расстроен. А значит, Супербиа будет плохо. Но пока Занзас давал небольшой шанс Саваде показать себя, пусть и относился к этой мысли с большой долей скепсиса.       Ближе к полночи Вария была готова. Ради красоты они даже пошли на Бруно со знаменем — у Вонголы есть достоинство, безликой она не пойдёт. Хотя кто же не знал Занзаса…       Глянув на горящие окна массивного, но неаккуратного, грубо отёсанного замка семьи Бруно, лидер Варии расплылся в довольной улыбке. Устрашающей, но довольной. — Вперёд, — односложно скомандовал он, однако большего подчинённым и не требовалось — они тут же ворвались в здание.       Офицеры остались подле Занзаса, контролируя ситуацию и ожидая, пока бой перенесётся на открытую локацию. Они с ленцой и заскучавшими выражениями лиц слушали перепуганные крики людей, смотрели, как скрещиваются лезвия мечей, чувствовали запах пороха, витающий в воздухе.       Капитаны Бруно вывалились из здания и понеслись на офицеров Варии. Каждый направился к противнику с таким же пламенем, как и у него. Луссурия, Леви-а-Тан и Скуало с радостью зажгли свои кольца, Мармон предпочитал скрываться в собственных иллюзиях и нападать исподтишка, Бельфегор противно шипел, имитируя смех, расставляя невидимые лески.       Тсунаёши с особой внимательностью следил за действиями каждого. К слову, это было его ошибкой. Среди офицеров Бруно хранителя Неба не оказалось, однако сам Биаджио как раз обладал оранжевым пламенем. — Ты же не думаешь, что я буду тратить силы на этот мусор? — приподняв бровь, задал риторический вопрос Занзас.       Савада глянул на него и пропустил момент, когда Биаджио совершил к нему рывок. Тсунаёши спасла его интуиция — что-то в голове, как всегда, щёлкнуло, и парень автоматически увернулся, уходя с линии атаки. Савада в то же мгновение переключил своё внимание на соперника.       Биаджио владел мечом со слегка загнутым концом, однако пропускать через особый металл своё пламя, видимо, научился не до конца. Тсунаёши осознал, что сейчас находится в невыигрышном положении, однако это его лишь раззадорило. Парень — неожиданно для Биаджио — прикрыл глаза, концентрируясь на том, что помогало ему пробуждать пламя, — на ненависти, на мести. Это сработало.       Кольцо буквально взорвалось пламенем Неба, которое лишь увеличивалось, словно обволакивая Саваду. Он усмехнулся и с высокой скоростью преодолел расстояние между ним и Биаджио. Соперник был медлительным — он пытался анализировать, придумать стратегию. Тсунаёши действовал проще — на эмоциях, в порыве.       Он неосознанно сконцентрировал пламя в кулаке — пусть это оказалось не особо действенно — и точным ударом сломал боссу семьи Бруно челюсть. Тот от болевого шока выронил свой меч, чем, собственно, Савада и воспользовался. И вновь, всё вновь. Перед ним на коленях стоит глава семьи, а Тсунаёши сжимает в руке меч, лезвие которого с удовольствием пропускает через себя пламя Неба. Всё под контролем Савады, на его лице играет шальная улыбка.       Занзас с любопытством наблюдал за поведением нового подчинённого. Парень в целом оказался не так плох, как мужчина рассчитывал. Однако что его останавливает? Страх? Испугался отбирать у мусора жизнь?       Всё оказалось куда проще — Тсунаёши наслаждался этим моментом. Когда-то унижали его, теперь он наконец может что-то сделать сам, быть над кем-то. Это чувство пьянило. Может ли юноша справиться с подобным соблазном? Нет.       Савада приподнял подбородок Биаджио остриём меча и заставил того установить зрительный контакт. Глаза Тсунаёши буквально пылали, как и его кольцо. Пламя Неба, казалось, заполнило его радужку, силясь выплеснуться за её пределы.       Наконец заметив во взгляде Биаджио осознание неизбежности его кончины, увидев разливающийся от этого понимания страх, отметив трясущуюся нижнюю губу поражённого, Савада смиловался и чётким движением перерезал тому глотку. Довольно гуманная смерть, стоит заметить.       Тсунаёши на секунду подумал оставить себе оружие как трофей, но затем переменил решение — этим мечом орудовал Биаджио, а Савада не хотел донашивать что-то за ним. Парень кинул его рядом с бездыханным телом босса семьи Бруно. Лезвие меча мгновенно потухло, став безликим. — Сворачиваемся, — довольно скомандовал Занзас. Вария как всегда одержала победу. — Я хочу свой виски, — заявил босс и направился домой. Офицеры, галдя, последовали за ним. — Ты умничка, Тсуна, — сладко пропел Луссурия, — тебя даже лечить не надо, — словно бы хваля своего ребёнка, сказал он.       Савада взглянул на своё потухшее кольцо. Кажется, когда он выпускает пламя, то перестаёт контролировать себя, свои желания. Он понимал, что в тот момент, скажи ему Занзас оставить Биаджио в живых, Тсунаёши бы ослушался приказа. Желание убить превалировало, выходило за рамки.       Савада себя не контролировал. Каким бы могущественным в этот момент он себя ни чувствовал, Тсунаёши понимал, что это неправильно, это не то, он может лучше. Он может побеждать, ясно мысля, чётко отделяя чувства от разума. Вот только как обуздать пламя?