Десятый

      После ночи, проведённой с Занзасом, жизнь Тсунаёши вновь сделала резкий поворот. Его чёрствость и недоверие, словно металл в печи, плавились. Савада с каждым днём всё больше открывался Варии, почувствовав, кажется, впервые, себя дома. Он тянулся к командирам, едва ли не ластясь к ним.       У Тсунаёши не было детства, однако сейчас он наконец начинал жить. Так, как он должен был жить всё это время. Он не спал с мыслями о мести, на нём не ставили опыты, он не видел смертей своих друзей, он больше не был надломлен. Савада сделал вдох, вырвав листы своего гнетущего прошлого.       Луссурия, однажды увидев, как Тсунаёши искренне улыбается, без опаски во взгляде, без напряжения во всём теле, без настороженности и недоверия, чуть ли не заплакал, расчувствовавшись. Савада вопросительно взглянул на него, а Хранитель Солнца налетел на юношу с объятиями и просьбами оставаться и дальше таким солнышком. Его откровения прекратил точный бросок Занзаса — гранёный стакан стукнул Луссурию ровно по затылку, и тот обиженно глянул на босса, прекратив обнимать «милашку Тсуну».       Тёплые отношения не клеились с Бельфегором и Мармоном, но они и не были способны на проявление подобных чувств. Хватало того, что они признали в Саваде своего. Большего Тсунаёши никогда от них не требовал, общаясь с этими капитанами по минимуму.       Теперь Савада неофициально был признан правой рукой босса, фактически они со Скуало теперь были наравне, однако Тсунаёши признавал первенство Хранителя Дождя и даже не пытался занять его место. Парня всё устраивало.       Вария стала для него семьёй. Вария стала домом. Вария стала местом, где тепло и уютно, где безопасно и весело, где есть люди, которые что-то значат. Вария стала тем, что Савада пообещал защищать всеми возможными способами.       Тсунаёши позволил Луссурии поменять его причёску — Хранителю Солнца не нравилось, что половина лица его крошки скрыта — и теперь парень привыкал к новому образу. Он так привык прятать свои глаза и шрамы, что теперь чувствовал себя незащищённым, если не сказать — голым. Луссурия на это лишь хихикал и махал рукой, мол, что за бред несёт этот малыш.       Савада нашёл выход на верхнюю лоджию, которая открывала прекрасный вид на ночной город. Там он проводил едва ли не все ночи, наслаждаясь прохладным воздухом и мягким ветром. Время, проведённое в Варии, летело с неуловимой скоростью, и Тсунаёши успевал лишь удивлённо смотреть на календарь.       Одной из таких ночей Савада привычно сидел на ограде балкона, свесив ноги. Он бездумно смотрел вперёд, и расслабленные глаза наслаждались видом размытых фонарей. В такие моменты Тсунаёши забывался и, возможно, немного выпадал из реальности, не обращая внимания на происходящее, даже его интуиция засыпала, не реагируя на мир.       Парень вздрогнул от прикосновения. Кто-то притронулся к его руке и тем самым вывел из раздумий. Савада повернул голову и расслабился, заметив знакомый хвост, вплетённый в волосы Занзаса. Тсунаёши продолжил смотреть на город, ожидая, что ему скажет босс.       Однако Занзас молчал. Савада даже успел задремать, но быстро очнулся, поняв, что его руки вновь коснулись. Он взглянул на пальцы и не сразу понял, что сделал Занзас.       Лишь через несколько мгновений юноша распахнул глаза и уставился на то место, где только что был мужчина. Осознав, что он остался в лоджии один, Тсунаёши вновь перевёл взгляд на палец, где раньше находилось подаренное Занзасом кольцо.       Теперь на его месте красовалось совершенно иное изделие. Савада узнал этот рисунок и пару раз моргнул, чтобы сбить наваждение. Однако нет — на его пальце теперь было кольцо Неба. Кольцо, которое он не раз видел. Кольцо, которое должно принадлежать боссу Вонголы.       Тсунаёши спрыгнул с насиженного места и помчался в кабинет Занзаса, по пути сбив Леви-А-Тана. Савада вломился в комнату, глядя на то, как босс вальяжно, по своей привычке, закинув ноги на столешницу, попивает виски. — Это что? — поражённо выдохнул Тсунаёши, выставляя свою руку вперёд. — Кольцо, — безмятежно ответил Занзас, даже не посмотрев в сторону парня. — Да я знаю, что это кольцо! — воскликнул Савада. — Почему твоё кольцо у меня? — перефразировал свой вопрос юноша, требовательно глядя на босса. — Потом поймёшь, — флегматично отозвался Занзас, брякнув кусочками льда в стакане.       Тсунаёши удивительно быстро сдался, не найдя слов. Он растерянно выдохнул, подошёл к столу босса и попытался с независимым видом снять кольцо и положить его на столешницу, однако с удивлением обнаружил, что оно попросту не снимается. — Что происходит? — спустя мгновение, спросил Савада, сдавшись в попытках избавиться от этого подарка. — То, что и должно происходить, — не меняя интонаций, известил Занзас, допивая виски.       Тсунаёши понял, что такими темпами не добьётся ровным счётом ничего. Если босс в таком настроении, то он так и останется непробиваемым танком. В таких ситуациях остаётся только сопеть и ждать объяснений. — Почему нельзя объяснить сейчас? — устав от тишины, поинтересовался Савада, разглядывая книги. — Всему своё время, — последовал короткий и ничего не объясняющий ответ. Решив смиловаться над парнем, Занзас снизошёл до некоего пояснения: — Это решаю не я, не ты и даже не Девятый. Я отвезу тебя в резиденцию Вонголы, там тебе всё объяснят. А сейчас хорош смотреть на это кольцо, иди сюда, — подозвал босс Варии, наконец посмотрев на Тсунаёши.       Савада привычно внутренне вздрогнул от этого взгляда и, сдавшись, приблизился к Занзасу, вскоре оказавшись на его коленях. Мужчина поспособствовал тому, что из головы Тсунаёши вылетели мысли о кольце, наследии и ответственности, которая на него могла свалиться.       Утро Савада встретил в постели Занзаса. Кажется, здесь они продолжили, перебравшись под рассвет из кабинета. Тсунаёши отметил, что босса поблизости нет — спит ли он вообще? — и, потянувшись, встал. Из комнаты босса парень вышел полностью собранным, с серьёзным выражением лица, задумчиво покручивая кольцо.       Он прошёл в общую залу к завтраку и не сразу заметил гостя, сидящего вместе со всеми за одним столом. Савада остановился и пригляделся, поняв, что это ребёнок. Тсунаёши вспомнил, что это тот самый Аркобалено, который уже когда-то бывал у них. Ах да… — Реборн? — выудив из памяти нужное имя, спросил Савада, не понимая, что происходит. — Тсунаёши, — кивнул в знак приветствия киллер, загадочно улыбнувшись. — Ну что ж, — спрыгнув, сказал он, — поехали. — Куда? Что? — теряя звенья в цепочке логики, хлопал глазами Савада. — Ты ему не рассказал? — обернувшись на Занзаса, поинтересовался Реборн. — В общих чертах, — отмахнулся мужчина. — Ты отправляешься со мной в резиденцию Вонголы, к Тимотео, — вздохнув, пустился в объяснения Аркобалено. — Савада Тсунаёши, ты был признан наследником и преемником Предсмертной Воли Вонголы. Сила поколений боссов этой семьи выбрала тебя, тому доказательство — принявшее тебя кольцо. Остальное по дороге, — истратив свой запас любезности, обрезал Реборн и запрыгнул на плечо Савады. — Вперёд, на выход, — скомандовал он, и Тсунаёши, ведомый этим приказом, отправился на улицу, понимая, что Вария согласна с этим решением, и ему остаётся лишь следовать указаниям. — Я ведь вернусь в Варию? — задал интересующий его вопрос Савада, боясь услышать, что его просто уводят из дома. — Если всё получится, то это Вария вернётся к тебе, — загадочно и негромко сказал Реборн. — Топай к машине! — рявкнул милый с виду ребёнок, и Тсунаёши выполнил приказ.       Он, всё ещё пришибленный, смотрел, как отдаляется от него дворец Варии. Теперь Саваде предстояло узнать многое о себе, встретиться лицом к лицу с наследием Вонголы и сделать непростой выбор.