Десятый

— Но… — тихо начал Савада, за что получил грозный, даже горящий взгляд в ответ. Парень замолк, отводя глаза.       Понимал ли он, что сказал Занзас? Осознавал ли он, что будет, если ослушается? Предугадывал ли он, чем его поведение может обернуться? Вообще-то, да.       Тсунаёши думал над тем, что происходило с ним в присутствии Занзаса. И получается, организм недвусмысленно намекал на симпатию к этому бессердечному человеку. А также жестокому, бесстрашному, свирепому и, что греха таить, притягивающему. Ведь чёртов Занзас был привлекателен снаружи. И это Савада уж точно заметил. Но несмотря на всё это, парень всё ещё его боялся.       Занзас взял Тсунаёши за шкирку и таким образом, сохраняя невозмутимое выражение лица, пронёс его через залу мимо капитанов, идя в свой кабинет. Луссурия мыльным взглядом проехался по ним, но махнул рукой и упал обратно на софу. Остальные даже не обратили внимания на сию картину, ведь каждый был занят своим делом.       В кабинете пахло бумагой, деревом, алкоголем и Занзасом, на всё это сверху ложилась едва заметная нотка пыли, пусть здесь и убирались. Окно было открыто, а потому в комнату врывался достаточно свежий воздух, и ветер, исключительно для проформы, колыхал штору.       Свет никому не был нужен, а потому тусклое освещение от луны было единственным, что помогало Тсунаёши не чувствовать себя слепым кротом. Ах нет, ещё глаза Занзаса светились — или даже горели — изнутри тем самым пламенем Ярости.       Мужчина даже не забыл с нетерпением защёлкнуть замок на двери, чтобы точно предотвратить неожиданные появление третьих лиц. Занзас налил себе виски, выпил за два глотка и выдохнул, не сводя взгляда с Тсунаёши.       Два шага, стук стекла о дерево — и вот уже мужчина подошёл вплотную к своему подчинённому, прижимая того спиной к столу. Снова. Кажется, Занзасу понравилось зажимать Саваду, ведь так он чувствовал себя хищником, загнавшим желанную жертву в угол.       Босс, словно сторона, затеявшая войну без предупреждения, притянул к себе парня и впился ему в губы поцелуем, не сильно заботясь о комфорте последнего. Занзас не был любителем долгих прелюдий — ему по нраву был обстоятельный секс. Однако он ещё не определился, иметь ли ему Саваду ещё раз в обозримом будущем, поэтому решил поиграться. Слегка, на сколько хватит его терпения.       Занзас перешёл поцелуями на шею Тсунаёши, с удовольствием оставляя фиолетовые отметины — пусть мелкий сам с этим разбирается — и краснеющие следы от укусов. Савада, до того лишь шумно дышавший, вдруг вспомнил, что у него есть руки, и впился пальцами в затылок Занзаса, рефлекторно прижимая того ближе. Мужчина хмыкнул: мальчику нравится такое обращение, неожиданно.       Занзас двинул бёдрами, прижимаясь тазом к Саваде, чтобы тот не расслаблялся. Тсунаёши прикусил губу, мешкая. В голове билась мысль о том, что нужно спуститься рукой ниже, однако здравый смысл…       Для того, чтобы услышать голос здравого смысла, Савада был слишком пьян. Это кружащее голову состояние решило всё за него, и Тсунаёши, полагаясь на инстинкты и свои скромные теоретические познания, всё же стал спускаться рукой вниз.       Занзас довольно выдохнул, почувствовав давление сквозь ткань брюк. За подобное рвение Савада был награждён укусом под ключицей.       Устав от неполноты ощущений, мужчина стал снимать с подчинённого форму, не особо церемонясь с одеждой. Тряпки на то и есть тряпки — можно порвать, у Варии хватит запасных.       Тсунаёши снова завис, отстранившись. Он поднял взгляд на Занзаса, ища там подсказку, но тот продолжил методично расстёгивать ремень. Савада, растеряв свои привычные холодность и отстранённость, начал краснеть и отводить глаза.       Воздух у него вышибло после того, как Занзас, расстегнув его ремень, уверенным движением взял член Тсунаёши в руку. Савада распахнул глаза и, резко вздохнув, попытался вырваться.       В этот момент он действовал на инстинктах, которые сейчас кричали, пытаясь пробиться в подкорку сквозь алкогольную завесу, о том, что нужно бежать. Почему? Ответа не было. — На месте стой, мусор, если не хочешь потом реветь и кровь с себя стирать, — шикнул Занзас, начиная движение ладонью.       Тсунаёши, ещё немного побарахтавшись, угомонился, прикрыв глаза рукой. Для него это было слишком, и одно из этих «слишком» — приятно. Парень буквально ловил кайф, подбираясь к той эйфории, что наступила после первого стакана коньяка.       Спустя пару минут, он, уже позабыв о своих сомнениях и инстинктах, стал двигаться навстречу, с удовольствием вбиваясь в руку. Занзас коротко усмехнулся, глядя на эту перемену настроений. Очень легко было доставить удовольствие нетронутому мальчишке, однако мужчина не хотел так просто это всё отпускать, зная, что тот может кончить раньше времени.       Занзас, на несколько секунд ускорившись, резко убрал руку и получил в ответ протяжный выдох, полный недовольства и протеста. Мужчина не обратил на это внимания, быстро стягивая с себя свои вещи и небрежно отбрасывая их на пол. Он развернул Саваду спиной к себе и прижался к его ягодицам своим членом, одновременно с этим ставя укус на плече.       Теперь Занзас боролся с желанием войти на сухую и вспоминал, остался ли у него в этом кабинете для подобных случаев лубрикант. Без смазки с Тсунаёши будет сложно, да и с ней тоже нелегко, но всё же выбор очевиден.       Мужчина порылся по ящикам и довольно быстро справился с задачей по поиску геля. О защите Занзас как-то и не думал заботиться — он и так долго терпел. Возможно, Саваде с презервативом было бы ещё легче принять его, но босс Варии и так оказал этому мусору много услуг, обойдётся.       Движения были слишком отточенными, чтобы что-то пошло не так. Занзас, нажав парню на поясницу, опустил того на стол, смазал палец и стал вводить его. Медленно и аккуратно не получилось, однако, если быть честным, мужчина и не пытался.       Он видел, как Савада, на удивление, быстро привыкал. Тсунаёши старался абсолютно не прислушиваться к своим ощущениям, хотя член, теревшийся о столешницу, требовал внимания.       Занзас довольно быстро устал от подготовки парня и подумал, что растягивать можно ещё вечность, а этой вечности у него в запасе не было. Войти медленно почти получилось — лишь в конце мужчина сорвался и сделал резкое движение, чтобы войти до конца. Тсунаёши сжался, и Занзас протяжно выдохнул, остановившись.       Мужчина, кажется, изначально нашёл более или менее подходящий угол, чтобы доставлять Саваде минимальный дискомфорт. Ничего, парень и не такое терпел — первый раз переживёт. Занзас, набрав темп и став двигаться в нужном ему ритме, решил наградить Тсунаёши не совсем понятно за что и взял его член в руку.       Савада расслабился довольно быстро и, сконцентрировавшись на ладони Занзаса, стал получать удовольствие, смешанное с тянущей болью. Интересно, можно ли считать его извращенцем? Тсунаёши отложил этот вопрос на потом.       Занзас ускорился и сильнее сжал в руке член Савады, чтобы тот тоже подходил к кульминации. Он с каким-то диким удовольствием смотрел на разложенного на его столе парня, который закусывал губу и двигался навстречу руке, постанывая от удовольствия. Только что хвостом не подмахивает.       Тсунаёши, что было обусловлено и предсказуемо, кончил первым, взяв неожиданно высокую ноту в коротком крике, и ещё какое-то время подрагивал. Занзас сжал его бёдра и наклонился к шее парня, перемежая укусы и поцелуи. Мужчина понимал, что жёсткое обращение по нраву далеко не всем.       Взять того же неженку Луссурию — он со своими партнёрами обращался аккуратно и нежно, чего просил и взамен. Занзас сразу понял, что эта поляна не для него. Большая часть капитанов, несмотря на свои придурковатости, была гетеросексуальна и абсолютно нормальна. В общем, порой Занзасу становилось скучно.       С этим мусором, как он заметил, можно вести переговоры — по каким-то своим причинам Саваде такое отношение нравилось. Парень сначала боялся, а затем раскрывался, самостоятельно подаваясь навстречу чужим движениям.       Занзас кончил, выдохнув с полурыком, и, словно пёс, ожидающий вязки, не спешил выходить из Тсунаёши так же, как и разжимать зубы, которые он сомкнул вокруг участка шеи Савады. — Босс? — тихо спросил парень, ощущая на себе тяжесть чужого тела. — Молча, — приказал мужчина, нехотя поднимаясь и отстраняясь.       Нега, наступившая после секса, накрыла его приятной волной, и накатила лень с ноткой сытости. Да, пожалуй, Занзас остался доволен. И он не прочь будет повторить это ещё раз.       Савада молча собрался, надев помятую и кое-где, будем честными, рваную форму — её надо будет заменить — и всё так же не найдя умных слов, поспешил выбраться из кабинета. Он прошмыгнул мимо напившихся капитанов и оказался у себя в комнате, где, переборов себя, сумел принять душ. После этого он лишь завалился спать, понимая, что подумать сможет и завтра, а вот сон сейчас важнее.