Не бойтесь совершать ошибки, спотыкаться и падать, чаще всего величайшую награду приносит то, что больше всего нас пугает. Может, вы добьетесь всего, чего хотите, а может, даже больше, чем представляли себе. Кто знает, куда приведет вас жизнь, путь долог, и в итоге само путешествие и есть цель. «Холм одного дерева»
POV Аннабелла
Утро встретило солнечными лучами и совсем небольшой облачностью. С каждым днём я всё больше убеждалась в ошибочном мнении о погоде в этих землях. Легкий ветер так развивал полупрозрачную шаль, скрывавшую комнату от яркого солнца, что я отказывалась верить в быструю переменчивость здешних погодных условий и возможность в мгновение ока оказаться под проливным дождём. Точно не сегодня. Как Артур и обещал, с сегодняшнего дня я должна буду учиться обороняться. Я была бы очень рада, если бы тренировки проходили эдак после обеда и в течение минут двадцати, но Сибилла, по личному указанию короля, разбудила меня раньше обычного и настояла на аккуратном и не слишком примечательном платье. Конечно, главным его достоинством было отсутствие пышной юбки и сотни подъюбников. Этот факт радовал и меня, вынужденную иногда носить подобные одеяния, и Сибиллу, которой пришлось бы на меня всё это надевать и завязывать. Обе счастливые, — я ведь всегда «мечтала» тренироваться сразу после завтрака — мы направились на задний двор. Если выражаться точнее, моя милая служанка направилась, а я лишь плелась следом, не имея ни малейшего желания активно проводить свой досуг. К несчастью, приказа Пендрагона я не могла ослушаться, ведь теперь я не просто его подчиненная, а супруга. А, может, разница не так уж и велика. — Доброго времени суток, Ваше Величество. Рад приветствовать Вас в такое прекрасное утро, — молодой солдат слегка улыбнулся и почтительно поклонился. Мы встретили его посреди поляны с установленными чучелами из сена и круглыми мишенями. Парень был одет в простую одежду, больше похожую на одеяние деревенского жителя. — Его Величество доверил мне провести начальный инструктаж и первую тренировку. С Вашего разрешения я позволил себе пригласить мастера Аудиторе, чтобы он подкорректировал мои действия, если Вам что-то не понравится. А вот и он. — Доброе утро, моя королева, — ассасин поклонился, как и солдат, и широко улыбнулся, ослепляя своей улыбкой так, что солнце смущенно скрылось за облаком. — Вижу, Вы как никогда бодры и готовы к любым испытаниям, — Эцио явно лукавил, ведь «бодрая» — последнее прилагательное, которым меня можно было описать в это утро. — А ты, дорогая Сибилла, тоже будешь тренироваться? — неожиданно для меня брюнет обратился к служанке, пока солдат отправился к конюшням, видимо, за необходимым инвентарем. — Нет, Эцио, тебе не удастся снова уговорить меня на это, — девушка смущенно покосилась на меня, видимо, размышляя, не злюсь ли я, что внимание в разговоре отошло от моей персоны. Сибилла всегда так стеснялась, когда в коридоре в моем присутствии с ней начинали разговор. Девочка еще не уверена во мне и явно боится возможной вспышки гнева с моей стороны. Напрасно. — Скажу по секрету, Ваше Величество, Эцио — худший наставник из всех возможных. — Какая плохая рекомендация, — шутливо скривился мужчина, но через секунду продолжил уже с легкой улыбкой. — Знаешь, а ты ведь мне снилась, — по лицу было понятно, что он усиленно пытался вспомнить этот самый сон, который явно был очень приятного для него содержания. — Зная тебя, готова поспорить, сон был неприличный, — в этот момент я почувствовала себя свидетельницей разговора, при котором присутствовать не должна. К счастью, они не планировали продолжать. — Мне пора, Ваше Величество, я зайду к Вам, когда Вы закончите тренировки, — девушка склонилась в реверансе и покинула нас, ускользая в замок. Как я завидовала ей в этот момент. Совсем не по-доброму завидовала. — Если Вам интересно, моя королева, сон был… — Эцио не планировал останавливаться. — Нет! — кажется, это было слишком громко, но в тот момент я об этом не думала. — Давайте лучше начнем. Чем быстрее, тем лучше, — мне не терпелось смыться в библиотеку и изучить какой-нибудь запылившийся томик по астрономии, а не развивать свои физические способности на этой прелестной полянке. — Не терпится начать, Ваше Величество? — Эцио решил, что во мне проснулся энтузиазм. — Не терпится закончить, — я не стала юлить и в следующее мгновение услышала смех ассасина.Немного ранее POV Артур
— Как прошла свадьба? — Аваллак’х не собирался тянуть кота за хвост и в начале нашей прогулки заговорил о самом животрепещущем. Я давно заметил, что Знающий в принципе не любит юлить и всегда отвечает прямо. В то же время он легко и предельно однозначно может уйти от ответа, давая понять, что на определенные темы он не заговорит никогда. Так было, например, когда я заметил на его столе рисунки, как потом оказалось, Лары Доррен аэп что-то там. — Неплохо, — еще один урок, который я успел усвоить за время общения с этим эльфом, — с ним нет смысла разводить долгие разговоры. Он это не любит, но в силу своего воспитания никогда не перебьет. Будет стоять и с отстраненной миной дожидаться, пока вы закончите свой рассказ. — Хм, — в этот раз он, похоже, рассчитывал на подробности. — А что насчет твоей молодой супруги? Она осталась довольна? — С чего вдруг интерес к человеческому существу? — мягко говоря, я был удивлен. До этого момента Аваллак’х никогда не спрашивал о чувствах и реакции Аннабеллы на происходящее, а сейчас так рвется поинтересоваться, что готов поспорить — тут какой-то подвох. — Я… — эльф на секунду замешкался. Знающий редко выглядел растерянным и сейчас быстро нашелся с ответом, —… беседую. — Он, видимо, заметил мое неверие и решил отложить свои игры. — Мне необходимо знать, как прошла Ваша первая брачная ночь. Наконец-то, Лис, мы перешли к тому, что тебя истинно интересует. — А как обычно проходят первые брачные ночи? — грех не вывести эльфа из себя. — Не строй из себя дурака, Артур, — он был строг в своей обычной манере: хмурил брови и сжимал и без того тонкие губы. — А ты не задавай вопросы, на которые и так знаешь ответы. Это выглядит нелепо, — сероволосый вынужден был шумно выдохнуть, чтобы не допустить резких слов в мою сторону. Редко я видел Аваллак’ха таким недовольным и нетерпеливым, за ним не водилось такое поведение, так что напрашивался лишь один вывод: это дело необычной важности. Но что может быть такого необходимого нашему плану в первой брачной ночи? — Девчонка должна стать женщиной, Артур, — он, видимо, решил мне указывать. Видно, забавно мы выглядим со стороны. Король и приказывающий ему чужеземец. Аннабелла не упустила бы возможности посмеяться надо мной. — Девчонка не чувствует ко мне ничего, кроме презрения, замешательства и страха. Я не стану применять силу по отношению к ней, Аваллак’х, я боролся с подобным отношением к женщинам всю свою жизнь, — это правда. Я, как мог, оберегал своих девочек там, в борделе, и не хочу становиться тем, кого избивал до потери сознания. — Кажется, ты забыл, зачем она вообще тут находится, — знающий всё не отступал. Неужели не понимает? — А ты не устаешь напоминать мне об этом, — моему терпению, как и выдержке эльфа, скоро придет конец, так что нужно заканчивать с этой темой. — Хватит пререканий, Артур, — кажется, он был того же мнения. — Без этой формальной детали она не сможет пробудить в себе силу. — Опять эти ваши магические выкрутасы. Уже надоели, — каким бы ни было мое мнение на этот счёт, я понимал, что рано или поздно сдамся под напором Аваллак’ха и сделаю то, что должен, не обращая внимания на реакцию новоиспеченной супруги. Какого черта твои волосы вообще поменяли цвет, Аннабелла? Была бы уже давно замужем за обычным королем и подарила бы ему такого же незатейливого наследника. Угораздило же тебя. Я так ушел в свои мысли, что не заметил стрелы, летящей в нашу сторону. Признаться честно, и не ожидал, что хоть одна сегодня пролетит над этим полигоном во время тренировки Аннабеллы, но девчонке, видимо, всё-таки доверили оружие. Скоро они об этом пожалеют. А вот если бы не вовремя вздернутая рука Аваллак’ха и защитное заклинание, уже жалел бы я. Сидел бы в лазарете с простреленной ногой и скрипел зубами от злости к себе за такую невнимательность и к жене за такое беспутство. Какого черта она уже стреляет в людей? Выбрала меня целью и запустила стрелу без лишних колебаний? Решила быстро покончить со всеми своими проблемами? Кажется, нет. Первой реакцией девчонки был неподдельный страх. Интересно, она побоялась за свою жизнь или за мою? Хотя неважно. Зачем мне вообще это знать? Затем она вся побагровела от смущения и в растерянности пихнула лук в руки рядом стоящего с ней воина. Девчонка нервно переминалась с ноги на ногу и не знала, куда себя деть. Правильно, принцесса, — лучше бойся меня. Один из моих солдат стоял белее январского снега и пребывал в полнейшем ступоре. И лишь одна реакция вызвала во мне истинное негодование: мой дорогой друг, Эцио Аудиторе, мастер-ассасин и наставник своего ордена, мое доверенное лицо в самых деликатных делах королевства, согнулся в почти истерическом смехе. Наглец готов был свалиться с ног на землю и ухохотаться до жжения в горле. Даже не пытаясь сдерживаться и привлекая внимание всех находящихся на заднем дворе, он держался руками за живот. Не удивлюсь, если этот его живот уже болел. Аннабелла тем временем переборола первый страх и подбежала ко мне. Подбежала, совсем не как королевская особа. Её дыхание даже немного сбилось, и она позволила себе секунду, чтобы перевести дух. — Ваша милость, прошу прощения за свою неосторожность. Клянусь всеми святыми, я ни в коем случае не хотела… — я остановил поток её оправданий поднятой рукой. Нет у меня сил видеть постоянно вздымающуюся молодую грудь, затянутую корсетом. Пусть сама отдышится и даст мне возможность справиться с разыгравшейся фантазией. Кажется, Аудиторе был вчера прав — теряю форму. Но легче снова вызвать фрейлин матери, чем насиловать эту невинную девчонку, сейчас даже не подозревавшую, какое сильное впечатление она производит своим тяжелым дыханием и пухлыми приоткрытыми губами. — Как ты убедила Аудиторе доверить тебе оружие? — Белла вспыхнула от негодования, сжала губы — спасибо, Мерлин, — и вскинула подбородок. — Я обучалась стрельбе у лучшего лучника своего королевства, — отчеканила так, будто я запятнал её честь. — Во-первых, выходит у тебя скверно, — я сделал паузу, ожидая нового выпада со стороны супруги, но она смолчала, видимо, согласившись. — И, во-вторых, это твоё королевство, — пришлось обвести взглядом двор, чтобы девчонка поняла, — а про отцовское забудь. Если тебе повезет, никогда туда уже не вернешься. Аннабелле оставалось только тихо пыхтеть от недовольства, но мне и не требовался её ответ. К этому времени к нам наконец присоединился итальянец. — Не нашли мишени помертвее? — если мне и следовало на кого-то злиться, это был Эцио. На его лице всё ещё играла легкая улыбка. — Прости, Артур, это случайность. Порыв ветра, разница давлений, высшие силы… Сам понимаешь, — он взмахнул рукой, изображая ту самую причину почти долетевшей до меня стрелы. — Мне нет дела до стечения обстоятельств. Теперь будете заниматься только рукопашным боем, — я легко пожал плечами, и ассасин не решился возражать, согласно кивнув. И лишь Аннабелла снова решила вставить слово. Неугомонная. — Ваша милость, позвольте возразить. Мне требуется практика для совершенствования навыков. Вы же сами настаивали на том, чтобы я могла защищаться, а с луком я обращаюсь легче, чем с мечом, — принцесса вдруг вспомнила о вежливом тоне и начала раздражающе выкать, как и вчера во время вечернего выезда за пределы замка. — Я не хочу подвергать опасности всех остальных, пока ты будешь учиться выпускать стрелы в нужную сторону, — я лишь хмыкнул и уже хотел перейти к другому вопросу, но Аудиторе решил поддержать порыв королевы. А девчонка начала строить умоляющие глазки. — Ох, Артур, уступи ей. Видишь, как она смотрит… как мой Бобик, когда у него был заворот кишок, — никогда не поверю, что у Эцио был пес по кличке Бобик, но Белла и правда слишком покорно смотрела. Вот бы всегда так. — Хорошо, но у меня есть условие, — девчонка вся напряглась, а итальянец уже был готов праздновать свою небольшую победу. — Ты перестанешь обращаться ко мне на «вы», — я заметил, как ранее не вмешивающийся в разговор Аваллак’х вздохнул и закатил глаза. Видимо, эта беседа его утомляла. — А если обратишься так снова, понесешь наказание. И без того большие глаза моей принцессы увеличились, и она поджала губы, задумавшись. Я знаю, что у нее нет выбора. — По рукам, — она явно не умеет заключать договор. Протягивает мне правую руку и ждет ответного жеста. Странное действие, но, видимо, у нее на родине так принято. — Отлично, — мне не остается ничего, кроме как смерить ее согнутую руку взглядом, но всё равно сжать её маленькую ладонь в рукопожатии. — А теперь за работу. Разговор был окончен, впервые за эту неделю мы встретились, нормально поговорили и даже смогли прийти к соглашению. Прогресс определенно радовал.POV Аннабелла
Я поняла брошенную вскользь фразу Сибиллы только к вечеру, когда осознала всю любовь Эцио к тренировке новичков. Он был истинным мастером своего дела, но от меня требовал невозможного: то ему отжаться, то поприседать, то побегать, то в стойке постоять, то меч в руках удержать — нешуточное дело для меня, никогда прежде не использовавшей этот вид оружия. К концу дня я была выжата, как лимон, и, готова поклясться сыном великого Одина, ненавидела Аудиторе всей душой. Без сил упав ранним вечером в кровать, я могла думать лишь о сне. Морфей не заставил себя долго ждать.* * *
Через несколько дней непрерывных тренировок на поле с мишенями снова появился Артур. Мы не встречались все эти дни: я была занята с Эцио, а он не отрывался от государственных дел. Кажется, даже успел принять несколько заграничных послов. А теперь вышагивал недалеко от меня и моего деспотичного наставника с братом и иногда отрывался от разговора, чтобы с хмурым видом понаблюдать за моими попытками пройти по вечно шатающему мостику над целым рвом грязи. Я вцепилась в деревянные перекладины, соединенные двумя веревками, и не могла подняться на ноги после очередного мини-падения. Аудиторе подначивал в своей обычной веселой манере, что, мягко говоря, не помогало. Казалось, грязи внизу было так много, что я утону там по самую макушку, если неправильно поставлю ногу и мостик поведет в сторону. — Не пробовала не думать о грязи? — голос зазвучал сбоку так неожиданно, что от испуга я дернулась, шаткий мостик глумливо скрипнул и оставил меня без опоры. Я упала — полетела — животом в самую грязь. Через минуту уже стояла на своих двоих, вся измазанная в земле, и проклинала Артура, так незаметно подошедшего ближе. — Ваше Величество, Вы… — он ожидающе повел бровью и уже лукаво улыбнулся, но я вовремя вспомнила наш договор, —… ты меня напугал. — Это было несложно, — он беззаботно хмыкнул и протянул мне стальной меч средней длины, с которым я тренировалась. Мужчина вообще не обращал внимания на падающие с моих штанов комья глины и дрожащие от недавнего напряжения руки. — Покажи, чему научили. Он взял с травы деревянный меч. Тот, который использовали в другое время суток молодые воины, чтобы достигнуть мастерства во владении оружием. Надо сказать, этим он неслабо меня удивил. Решил встать против меня с деревяшкой? Не то, чтобы я считала себя таким уж достойным противником, но это дерево сломается под напором стали. — Долго еще будешь ворон считать? — его укоризненного тона было достаточно, чтобы я начала атаку. Замахнулась мечом и врезалась им в деревянный. Король озадаченно отшатнулся, а я заметила, что на его мече даже трещин не осталось. Я настолько безнадежна? — Что ты делаешь? — Нападаю! — мне хотелось провалиться под землю от стыда. Сейчас он посмеется и скажет, что я ни на что не годна. — Нападаешь на мой меч? Ты должна целиться в противника, а не в его оружие. Неужели Эцио не объяснил? — мне было стыдно признаться, что все это время ассасин готовил мои руки и спину для того, чтобы я могла ровно стоять с поднятым мечом в руках, но Артур не ждал ответа, лишь поднял свое оружие и приготовился отражать атаку. — Нападай. Требовательный тон, и я снова замахиваюсь. На этот раз лучше: мужчина даже вынужден сделать движение рукой, чтобы закрыться. А затем еще и еще. Моя атака, его блок, моя атака, его выпад, моя атака, его уклонение. Он уходил от стального острия так спокойно, будто учился этому с детства. А, может, и правда учился? Я силилась показать всё, на что способна, но этого явно было мало. Я злилась на свою беспомощность и слабость, ведь ни разу так и не добралась до мужчины. — Может, ты и не так безнадежна, — я упала на колени, и рукоятка меча выскользнула из ладони. Я заработала себе новые мозоли, а светловолосый легким движением руки воткнул свое оружие в траву. Это ж с какой силой надо было… — На сегодня всё. Приготовься к ночи, — я уже понадеялась, что мы снова выберемся к какому-нибудь чуду природы. — Супружеский долг, Аннабелла, супружеский долг. Наивная.* * *
Сибилла бегает вокруг меня, готовя к сегодняшним вечеру и ночи. Девушку, видимо, предупредили заранее, потому что мне не пришлось ничего объяснять. Она всё болтала о чём-то, наверное, поясняла свои действия, а я не слышала, отмокая в ванне. Пока вода еще не остыла, я старалась дать телу отдохнуть после сегодняшних тренировок. Конечно, главной задачей было не стать овощем к вечеру. А соблазн так велик. Заходить в покои Артура — то еще испытание. Мало отличия от тренировок характера и стальной выдержки. Его Величество сидит за своим рабочим столом и с самым хмурым видом перебирает какие-то бумаги. Заглядывает в толстую книгу и снова утыкается в бумажки. На нем совсем легкая рубашка с вырезом до верхних кубиков пресса, а волосы взлохмачены так, что мне кажется, что он наводит этот хаос на голове с завидным постоянством. Мужская рука погружается в светлые волосы, и я убеждаюсь в правильности своей догадки. — Ваше Величество? — приходится привлечь к себе внимание — не стоять же истуканом всю ночь. Он вздрагивает и как-то растерянно поднимает на меня глаза. Выражение лица медленно меняется на озадаченное. Он что, забыл обо мне? — Если Вы... ты занят, я зайду завтра, — он усмехается в ответ на мою попытку отложить нашу брачную ночь. — В твои покои, — мужчина поднимается и не оставляет мне путей для отступления. — А почему не... — В твои покои, — мне бы такое терпение и спокойствие в голосе. Сибилла уже ушла на нижние этажи, так что в комнате тихо и пусто. Не могу понять: мне тревожно или поистине страшно. Артур не вселяет ужаса, он привлекателен внешне и, уверена, уже не одну лишил девственности, но я замираю рядом со своей кроватью и не могу пошевелиться. Не хочу ложиться с человеком, который надо мной смеётся и называет «принцессой». Я ведь уже королева, разве нет? — Раздевайся, — теперь он говорит тише, но от этого его голос не звучит дружелюбнее. Очередной приказ. Руки предательски дрожат, пока я пытаюсь стянуть с себя пеньюар. Чертовы завязочки. Будто мне их на платьях не хватает. Смотрю вниз, не в силах поднять голову и взглянуть на своего мужа. Пожалуйста, пусть это закончится побыстрее. Не успеваю заметить, как Артур садится на кровать и ловит мою руку. Тянет к себе, и мне приходится сделать к нему последнюю пару шагов. Мужчина рассматривает заработанные сегодня мозоли, которые после ванны уже не так бросаются в глаза, но он приближается и целует бугорок на внутренней стороне между указательным и большим пальцами. Видимо, знает, что эта досталась мне от меча. Этот жест выглядит так нежно и заботливо, что я на секунду забываю о том, что должно произойти дальше. Светловолосый наклоняется ближе ко мне и легко дует на кожу чуть ниже пупка. Мурашки идут по телу и собираются там, где сегодня я по идее должна была чувствовать только боль. — Я тебя не съем, — он пытается меня расслабить, но от его голоса, ставшего еще ниже, я вся напрягаюсь сильнее. Шумно выдыхаю через рот и закрываю глаза. Пендрагону этого времени достаточно, чтобы избавиться от рубашки и скинуть с меня единственный клочок тонкой ткани. Он умеет смотреть так, что его взгляд чувствуется кожей. И сейчас он ласкает шею, мягко обводит грудь, соскальзывает по ребрам вниз, а затем возвращается к лицу. — Смотри на меня, принцесса, — моё самолюбие беснуется от этого прозвища, но я только открываю глаза и плотнее сжимаю губы, — смотри, что я буду с тобой делать. Артур все еще сидит передо мной на кровати в одних штанах и так смотрит, что я невольно допускаю мысль о том, что я желанна, а не противна ему, как это бывает обычно. Чувствую его пальцы на одной коленке. Они поднимаются выше, почти не касаясь кожи, дразня меня. А затем так ощутимо врезаются в самое интимное место, что я заваливаюсь, чуть не упав прямо на короля. Мужчина ловит свободной рукой мою ладонь и опускает на свое плечо. Отстраненно отмечаю, что кожа у него неестественно горячая, но его пальцы, ласкающие меня внизу, вскоре лишают голову всяких мыслей. Артур не отпускает мой взгляд. Его глаза так пронзительны, что, кажется, он видит меня насквозь: как мне одновременно тревожно, боязно и слишком нетерпеливо. Мне слишком много его. Перед глазами и там, внизу, уже внутри меня. Но мужчине, видимо, мало, потому что я чувствую один его палец рядом со вторым входом. Он кружит, будто примеряясь, и я понимаю, что уже хочу его даже там. Палец входит медленно, с трудом, и его часть кажется мне прохладной. Осознание приходит неожиданно, мой взгляд невольно опускается к его свободной руке, чтобы проверить свою догадку. Щеки вспыхивают ярким румянцем. А когда король снова ловит мои глаза своими, я вижу, как они смеются. Он знает, что я поняла. Его обручальное кольцо сейчас на пальце, что растягивает мою... — Расслабься, принцесса, — он хрипит так, будто по его горлу прошлись наждачной бумагой. — Я расслаблена, — вяло уверяю, хотя знаю, что вру. Он тоже знает, но только цокает в ответ. А я ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы он ласкал меня не пальцами, а этим цокающим языком. Думаю об этом и еще больше краснею. — Ложись, — Пендрагон быстро избавляется от своей одежды и уже нависает надо мной, подминая под себя. Секунда, и тело прошивает боль. Я даже не успеваю сообразить, но поддаюсь чувствам и с силой сжимаю простыни. В ушах так шумит, что я больше ничего не слышу. Вы делаете мне больно, Ваше Величество. Молчу, потому что не хочу, чтобы он знал, насколько остро я его чувствую. Легкое движение с его стороны, и теперь я уже стону от неприятных ощущений, не пытаясь скрывать. Ты делаешь мне больно, Артур Пендрагон. Мужчина не двигается, но я знаю, что он снова внимательно меня оглядывает. Может, с растерянностью, может, с насмешкой. Не проверяю, потому что глаза так зажмурила, что и они теперь болят. Король аккуратно вытирает с моих щек влагу, и только тогда я осознаю, что заплакала перед ним. А ведь не хотела показывать ему свою слабость, не хотела, чтобы он хоть раз увидел меня в слезах. Мне больно, муж. — Дыши, красавица, — это какая-то изощренная пытка, ведь красивой я себя не считаю с того момента, как волосы решили побелеть. Но, к моему же удивлению, его голос успокаивает, и я стараюсь следовать его указанию. Однако это не сравнится с ощущением заботы, которые наполняет грудную клетку, когда Артур покрывает мои еще влажные щеки поцелуями. Тогда я понимаю, что мое подбитое сознание будет создавать иллюзию этих поцелуев, даже когда он ускорится, оторвавшись от меня, когда резко приподнимет мое бедро, входя по-другому и — Боги — еще глубже, когда заставит выгнуться и простонать в голос от накрывшего оргазма, когда сам зарычит от удовольствия и вызовет этими звуками трепет где-то в груди. Я знаю, что эти поцелуи будут сниться мне, когда, отдышавшись и так ни разу не притронувшись к моим губам, он оденется и покинет мои покои, когда я получше завернусь в одеяло, перекачусь на другой край кровати и снова позволю Морфею забрать уставшее сознание.