Мы всегда должны выбирать, кого впускать в наш маленький мир. Ты тоже несовершенен. Эта девушка, которую ты встретил, — она тоже несовершенна. Главное в том, совершенны ли вы друг для друга. (с) «Умница Уилл Хантинг»
— Согласны ли Вы, Ваше Высочество Король Эламдера и Алендорских островов, Властитель Великого Травяного моря, Император Одиноких островов, наследник древнейшего рода, Артур Эдвард из дома Пендрагон, именуемый Справедливым, взять в жены Аннабеллу Розалинду из дома Бошамп и быть верным ей и в горе, и в радости? — священник в вышитом плаще с позолотой взглянул на своего короля, который не заставил себя долго ждать. — Согласен. — А Вы, Аннабелла Розалинда, согласны взять в мужья Артура Эдварда и быть верной ему и в горе, и в радости? — пожилой мужчина перевел взгляд на девушку, улыбаясь чуть теплее. По правде говоря, он знал короля с самого его рождения, помогал ему постигать некоторые дисциплины и в последние годы потерял всякую надежду однажды обвенчать Артура с кем-то, так что у священника тоже был сегодня настоящий праздник. Тем более, что невеста выглядела особенно красиво, что не мог не заметить сам король. Однако его вовсе не интересовало отсутствие блеска в глазах... — Да. ...супруги. Артур выдохнул с облегчением и расправил плечи. Не то, чтобы он сильно нервничал из-за маловероятного отказа его невесты, но от осознания, что начало осуществлению плана положено, стало легче. Осталось самое сложное. — Отец, кузнец, воин... — начали молодые люди почти одновременно, повернувшись друг к другу. Священник взял атласную белоснежную ленту и начал обматывать сцепленные ладони на уровне запястий. — Матерь, дева, старица, Неведомый, я её... — Артур не мог оторвать глаз от девушки, не замечая, как внимательно пытается рассмотреть малейшие крапинки голубого цвета в её глазах. — Я его, — Анна нервно сглотнула, будто только сейчас осознала, на что подписалась. — А он мой... — А она моя, с этого дня и до конца моих дней, — закончили они одновременно, замерев на секунду. Лента была повязана на их руках ещё в середине клятвы, и весь зал, наполненный королевскими приближенными и придворными, лордами и герцогами, тоже будто замер в ожидании. Аннабелла сбивчиво вздохнула полной грудью и опустила взгляд к губам мужчины. Почему именно сейчас они показались заманчиво привлекательными? Может, это освещение? Разноцветные витражи и всё такое? Какого черта она стоит и всерьез раздумывает податься вперед? Артур же не сможет брезгливо отступить на глазах у такой толпы. А Белле хотелось наконец узнать, какого это: поцеловать не просто мальчика, а мужчину, не сына королевской кухарки, а короля. Что может быть позорного в желании поцеловать своего супруга на их свадьбе? "Действительно, что мне от этого будет?" — размышлял в этот момент Пендрагон. — "Губы же не отсохнут." Не желая ещё больше откладывать пиршество, светловолосый опустил свободную ладонь на щеку свой супруги — и почему ему так нравилось в мыслях называть это невинное создание именно так? — и только слегка коснулся её губ своими. Чуть отвел их в сторону, будто дразня, и, услышав судорожный выдох девушки, прижался к ним сильнее. Смял так, как сам того хотел, и еле сдержался от того, чтобы провести по ним языком и попробовать на вкус. Он сделает это позже, обязательно сделает. У Беллы кружилась голова от всего происходящего. Не успела она ответить и схватить Артура за рукав камзола для поддержки, как он уже отстранился с самым каменным выражением лица, будто поцеловал свою маленькую сестру на ночь, а не супругу. Хотя нет, даже младших сестер целуют намного нежнее и после этого хотя бы улыбаются. Девушка же поспешно опустила глаза и с Пендрагоном повернулась к гостям. Зал взорвался аплодисментами, а на головы молодых людей возложили короны. Артуру — уже его привычную церемониальную, а Аннабелле — новую и необычную. Она была в два раза меньше короны Пендрагона, не оторочена мехом, но элегантная и лёгкая на вид. Золото переливалось в солнечных лучах, пробивавшихся через витражи в церковь, а драгоценные камни притягивали завистливые взгляды придворных дам, томно вздыхающих по молодому королю. Уже через час они все сидели в замке за длинными столами огромного зала и праздновали событие с кубками вина в руках. Никто из гостей не помнил, когда в последний раз устраивалось что-то настолько грандиозное, поэтому они брали от этого вечера всё, ведь кто знает, повторится ли подобное при дворе еще хоть раз. За отдельно стоящим и особенно набитым едой столом расположились молодожены вместе с приближенными. Король и королева сидели рядом, но едва ли удостоили друг друга взглядом. Они держались холодно друг с другом, так, будто отмечают здесь чью-то чужую свадьбу, а их самих в спешке познакомили незадолго до церемонии. А, может, и вовсе не знакомили. А, может, это была вовсе и не свадьба, ведь Артур до неприязни привычно обсуждал с Джеймсом дела, а Аннабелла скучала, не зная, чем себя занять. Аваллак’ха она здесь не видела, даже если он вдруг решил бы появиться перед гостями без маски, а у Эцио было задание охранять покой и непринужденность короля и его супруги, так что он иногда отлучался из зала с одним из стражников, а в остальное время покорно стоял за королевскими спинами и внимательно «сканировал» зал взглядом. Королева-мать отсидела в такой атмосфере совсем немного, а потом с чувством выполненного долга исчезла в дверях в сопровождении её личной охраны. В итоге в зале из знакомых Беллы не осталось никого, с кем она могла бы приятно побеседовать. Не имея этой возможности, девушка думала лишь об одном: первая брачная ночь. С любым развитием событий и единственно возможным исходом она пугала её до чёртиков, и Белла уже всей душой желала так же, как и мать Пендрагонов, сбежать из этого зала. Одной-единственной оговоркой было бы полное незнание Артура о её местонахождении. Вот это было бы идеальным завершением дня. Мечтаниям королевы суждено было прерваться, так как Джеймс поднялся со стула. — Предлагаю выпить за здоровье и счастье молодоженов и проводить их наконец в покои, в которых Их Величества проведут первую брачную ночь, — он вскинул кубок с вином, зал ответил ему тем же, а следом они все осушили кубки до дна. Вот и пришло время осуществления кошмаров Беллы.POV Аннабелла
За неделю в чужом замке я привыкла к ненастоящим речам и фальшивой улыбке на собственном лице. Стала такой, как они, как те, кого презирала еще дома. Думала, что так смогу отгородиться от их пакостей и безразлично относиться к их выходкам. Но Джеймс переплюнул любой лживый тост в честь молодоженов за этот вечер. А я никогда не думала, что может быть так невыносимо трудно заставлять себя продолжать непринуждённо улыбаться. Шумная веселая толпа почти подхватила меня и Артура у дверей в зал и довела до покоев, в которых я уже бывала однажды. Пендрагон выглядел счастливым, видимо, из-за количества выпитого вина, а меня к брачному ложу почти толкали. Слава Тору, они не стали заходить в покои, только затолкнули внутрь и закрыли дверь. Я осталась с ним наедине, но гул в коридоре не умолкал, а никаких шагов слышно не было, так что, похоже, они не собираются уходить. Какая мерзость. Это же унизительно. Как мне хоть немного расслабиться, когда за дверью столько людей перешептываются, ожидая подтверждения наступившей брачной ночи? Артур возник за спиной незаметно. Или я выпала из реальности, или просто не хотела обращать на него внимания. Тяжелое дыхание щекотало открытую шею и затылок, а я замерла и не могла заставить себя даже повернуться к нему. Это ужасно, как люди могут быть настолько близки с кем-то, кого не знают и видят, может, в первый и последний раз. Каково куртизанкам? Или они правда получают от этого действа удовольствие? Что за дикость? Неужели это приятнее прогулки в лесу или прочтения книги? И что мне сейчас делать? Изображать наслаждение? Как бы из меня ужин при этом не вышел. Комната была оформлена по-особенному: слишком много свечей, чистота, цветы и большая кровать, которую теперь я могла разглядеть. Она находилась как раз за той шторкой, за которой, как я подумала в прошлый раз, Артур должен был переодеваться, а не спать. Постель уже была подготовлена: подушки взбиты, а покрывало откинуто. Тошно. И почему я не притронулась к вину? Может, сейчас было бы легче. А еще лучше, если бы я отключилась прямо здесь и пришла в себя уже после потери девственности. Мужчина развязал корсет, спустил пышное белое платье к моим ногам и выпрямился. Я чувствовала его спиной, но он не касался меня. Жара от его тела и дыхания в относительной тишине хватало, чтобы безошибочно определить его местоположение с закрытыми глазами. Именно это я и сделала: закрыла глаза. Не хочу его видеть, не хочу его узнавать. Пусть забирает то, что хочет, но в мои мысли он не проникнет. Его ладони очень неожиданно появляются на щеках. Я не заметила, когда он оказался передо мной и стал стирать влагу с моих щек. Влагу? Как давно я плачу? И вот я стою перед ним в тонкой рубашке и с белыми чулками на ногах, которые на меня натянули силой. Клянусь, силой. Я не собиралась быть похожей на куртизанку. Гольфы — мой максимум. А Артур напротив в штанах и заправленной рубахе. Мужчина медлит назло мне. Давно бы уже расправился с этим делом и дал мне поспать. Я же смогу сегодня поспать? — Пойдем, — он хотел сказать что-то еще, но только закусил губу. Взял меня за руку и повел к кровати. Глаза снова закрыты: не хочу ничего видеть, не хочу ничего помнить. Пендрагон поднялся на кровать и потянул за руку к себе. Мы сделаем это, стоя на матраце? Я слышала, что у богатых избалованных мужей очень странные предпочтения, но это же как минимум неудобно. В любом случае мне надоело оттягивать момент, так что я потянулась к собственной рубашке, но мои ладони были перехвачены. Мужчина покачал головой и прислушался, повернувшись к двери. Тихий шепот там всё не смолкал, и я почувствовала себя мышкой в клетке со стеклянными стенками, через которые все всё могут увидеть. Кровать у меня под ногами начала раскачиваться вместе с Артуром, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, какого черта он делает. Улыбаясь во все тридцать два зуба, король всего Эламдера и Алендорских островов прыгал на кровати, как пятилетний мальчишка. С вином он явно переборщил, но даже в такой форме не заваливался и не собирался падать на каменный пол. По комнате начал разноситься характерный звук от деревянных балок, и мне пришлось присоединиться, чтобы не улететь с кровати вместо пьяного мужа. Он выглядел таким простым и совершенно счастливым, что я сама невольно заулыбалась. Даже если это просто для расслабления, мне нравится. В какой-то момент мужчина начинает с силой бить в стену и намеренно громко рычит. Таким низким голосом рычит, что мне хочется попросить его не останавливаться. — Принцесса, ты и дальше собираешься бревном лежать? — тихо шепнул он только для меня и ухмыльнулся, как мужчина-искуситель, а не пятилетний мальчишка. Великий Тор, он специально заставляет меня краснеть? Пришлось открыть рот и изображать стоны наслаждения. По крайней мере я надеялась, что это должно звучать примерно так. За дверью слышится восторженный смех, разговоры и звук разбитой посуды, а мы облегченно выдыхаем, почти одновременно. Мужчина падает на кровать, и я не удерживаюсь на ногах. Лечу следом за ним, подпрыгиваю на подушках и уже готовлюсь свалиться на пол, но Артур успевает схватить меня за рубашку. — Куда это Вы так быстро убегаете, моя дорогая? — снова этот тон обольстителя, и я снова покрываюсь красными пятнами. Поворачиваюсь к нему лицом и собираюсь сказать, что на сегодня мой супружеский долг уже выполнен, но мужчина не собирается лезть руками под рубашку. Наоборот поспешно убирает их от меня и некоторое время рассматривает лицо и волосы. Почему он еще не спросил об их цвете? Видимо, уже знаком со всеми сплетнями двора моего отца. Или это Аваллак’х ему всё пересказал с моих слов? Плевать. Об этом не сейчас. — Сбежим отсюда? Что, простите? Артура уже было не остановить. Мужчина соскочил с кровати, поспешно натянул на себя тот светлый тулуп, в котором прибыл в замок моего отца, и после небольшого обыска собственного шкафа выудил небольшие штаны. Я не стану интересоваться, как такой размер оказался среди его вещей. Вместо этого молча натягиваю их на ноги и заправляю рубашку. Чистое безумие. Нам не пройти через развеселившуюся толпу придворных, да они и сами не планируют покидать коридор. Через балкон путь отрезан: высота слишком большая. И я всё еще хочу жить. Однако короля такая засада ничуть не смущает. Он выходит на балкон под моим пристальным взглядом, открывает большую клетку и выпускает орла. Издав приветственный клич, необыкновенной красоты птица взмахивает крыльями и очень быстро исчезает в сумерках. Что это значит? — Сейчас всё будет, — объясняет Пендрагон, заметив выражение моего лица. Как будто этих слов мне хватит, чтобы понять, что тут вообще происходит и где тот король, что избегал меня всю неделю, а при единственной случайной встрече поздоровался так скупо, что я почувствовала себя испачканной в муке дочкой десятой кухарки. Артур снова залез в шкаф и на этот раз вытащил два куска темной ткани. Только расправив один из них, я узнала плащ с глубоким капюшоном, способным скрыть мою шевелюру так, что со спины меня не отличить от мужчины. — Только не говори, что нужна помощь с первой брачной ночью. Быстро же ты всю форму растерял, — если бы я не знала о воспитании итальянца, решила бы, что он открыл дверь с ноги. Хотя при том количестве человек в коридоре я бы не удивилась и такому. Эцио скептично оглядел нас обоих, уже почти полностью скрытых под плащами. — Моя королева, уж Вы-то должны знать, что для начала требуется раздеться, — он так стрельнул глазами, что я опять раскраснелась. — Не смущай мою супругу, Эцио, — Пендрагон цокнул языком. — Нам нужно выбраться из замка незамеченными. — Думаешь, мы втроем сможем выйти в эту толпу безо всяких подозрений? — скептицизму брюнета не было предела. Видимо, он уже успел выпить вина, ведь обычно не жаловался на условия работы и абсурдность задачи. — Ладно, сейчас, — он вышел на балкон и насвистел простой мотив, как мне казалось, в пустоту. Опять эти совершенно непонятные мне действия, после которых в эти покои наверняка кто-нибудь заявится. Я готова принимать ставки, ведь всё ещё не понимаю, как итальянец собирается вывести нас из замка. Два ассасина, женщина и мужчина, появляются в дверях в считанные минуты. Оба в особых одеяниях, соответствующих ордену, но в их костюмах нет такого яркого красного, как у итальянца, лишь коричневый и белый. Кроме скрытых клинков, мужчина вооружен кувалдой, а женщина — изящной рапирой. — Наставник, — незнакомцы склонили головы в поклоне перед Эцио. Пока Аудиторе объяснял им суть плана, я тайком наблюдала за Артуром. Мужчина выглядел расслабленнее обычного. Он был полностью уверен в действиях своего подчиненного, безоговорочно верил итальянцу. Видно, они работали вместе уже давно, и Пендрагон не раз убедился в профессионализме и верности ассасина. — Я выведу вас через коридоры, как ассасинов, а мои люди в этот момент будут изображать влюбленную парочку, предающуюся плотским утехам, — брюнет улыбнулся в ответ на брезгливую мину своего короля. — Только не на моей кровати, — он хмыкнул и снова озадачился. — А что насчет...? — мужчина кивнул на наши капюшоны, намекая, что они мало походят на одеяние ордена. — Ваши гости так пьяны, что вряд ли обратят на это внимание. Надо отметить, план Эцио был прост и хорош одновременно. Три ассасина вошли в покои, трое вышли. Я боялась лишь того, что обратно нас могут не пропустить в королевские покои, особенно без итальянца. Аудиторе провел нас тихо и без лишнего внимания, так что уже скоро я заметила конюшни, которые Джеймс успел мне показать. Артур уверенно направился к вороному коню, который не выглядел уставшим, совсем наоборот, и не внушал никакой уверенности. При всей моей любви к лошадям такого жеребца я обошла бы за десять метров. А король уже оседлал его и протянул руку мне. — Я не хочу себе что-нибудь сломать, — я не шутила, когда называла коня опасным. А Пендрагон только насмешливо хмыкнул. — Адам не навредит тебе... — он взял паузу и продолжил более снисходительно, — пока я не скажу. Конь стоит своего хозяина. — Утешил, так утешил, — в тон королю ответил Эцио и, сцепив руки в замок, подставил их мне для поддержки. Я постаралась быстро вскочить на так называемого Адама, чтобы не испытывать силу и стойкость ассасина. Артур за руку подтянул меня к себе и усадил перед собой в седло. — Дождись нас тут, — приказал он Аудиторе и, прижав меня к своей груди, пришпорил Адама. Скакали в молчании мы совсем недолго. Совсем скоро Пендрагон перевел коня на карьер, и меня начало потряхивать ощутимее прежнего, потому сидеть оказалось неудобно и непривычно. А когда Адам перепрыгнул повалившееся на пути дерево, от испуга я и вовсе схватилась за густую гриву. — Никогда прежде не сидела в седле? — король не скрывал насмешки, а смотрел так снисходительно и с такой жалостью, что захотелось ему врезать. — Нет, сидела, просто... не так, — пришлось снова поерзать на сиденье, чтобы принять более-менее удобное положение, но с ногами по одну сторону от мощной грудины жеребца это было проблематично, почти невозможно. — В другой раз покажешь, чему научили, а сейчас терпи, — его тон не допускал возражений, и я решила промолчать ради своего же блага. — Что еще умеешь? — Вышивка, танцы, естественные науки, философия, ещё игра на... — Я о чём-то более полезном, — мужчина почти прыснул со смеху. Что его, черт возьми, так веселит? Разве не это должны уметь женщины в наше время? — Прошу прощения? — мое недоумение было оправдано. Будь моя воля, отсела бы от него, чтобы не соприкасаться, или вообще продолжила прогулку пешком. — Самооборона, охота, военное дело — хоть что-нибудь, — он, видимо, принимает меня за своего «дружбана», одного из его дружков-оборванцев с улиц, которые и своровать могут, и дворец спалить с помощью выпивки. — Я была воспитана в соответствии с традициями своей семьи, меня обучали лучшие профессора и ученые люди страны, и если Вам нужна разбойница с опытом в ведении войны, то Вы явно промахнулись с выбором жены, Ваше Величество. Артур наконец перестал усмехаться и просто замолчал. Аллилуйя. Этот выскочка прекратил смешки. Надеюсь, я только что не нашла себе на задницу новые неприятности. В любом случае мужчина, кажется, не собирался извиняться. Впереди показался обрыв, и мы по очереди спешились. Если бы Артур не остановил Адама, клянусь, я бы и не заметила конца пути, а погнала лошадь бы прямо к скале. Стоило подойти ближе и немного наклониться, как внизу я увидела бушующее море и волны соленой воды, что разбивались о многовековой камень. Мы оказались так высоко, что если бы упали, то наверняка разбились бы насмерть. Артур быстро оказался рядом, но, в отличие от меня, смотрел на темнеющий горизонт. Солнце уже село, и в основном небо освещали лишь те звезды, что не были скрыты угрюмыми тучами. Молодой месяц сверкал во всей своей красе, и я была благодарна природе хотя бы за такое освещение. — Тебе придется научиться обороняться, — мужчина вернулся к прежней теме, не повернув ко мне головы. — Не доверяете своим гвардейцам? — Не доверяю твоим способностям в вышивании. Или ты сможешь выколоть кому-нибудь глаз спицей? — на его губах снова появилась усмешка, но на этот раз хотя бы не такая ядовитая. — Вышивают иглой, а не спицами, Ваше Величество, — мой черед смеяться над его познаниями. — Неважно, — отрезал, будто не заметил издевки с моей стороны. — Моя жена должна уметь постоять за себя в случае опасности, — Артур устало вздохнул. Наверное, не привык вести споры на тему своих приказов. — Но зачем? Разве в замке мне что-то угрожает? У Вас есть враги при дворе? — «Держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе», — очень туманно намекнул он, заставив меня нахмуриться. — Кажется, это был Макиавелли. — Вообще-то Сунь-цзы, — мой очередной хмык и его недовольное лицо в ответ, — что, и это неважно? — Попридержи язык, Аннабелла, и останешься целее, — светловолосый явно обиделся. — Первая брачная ночь, и уже угрозы. Вы, похоже, идеальный муж, Ваше Величество, — ему приходится тяжело вздохнуть, чтобы не ответить дерзостью на мою язвительность. — Не оправдываете мои ожидания. — Ты рассчитывала на варвара в короне, который вилку с ножом в руках держать не умеет? — в его голосе мне послышалась горечь, будто именно этого от него ожидают многие. — Я рассчитывала на неотесанного короля, который умеет держать в руках меч, — впервые в ответ на мои слова я услышала искренний смех своего мужа. — Ну что ж... С неотесанным не ошиблась, — я не смогла сдержать улыбку. — Нам пора. Конец разговора, и ничего ведь не скажешь против. Мы добирались до замка дольше пути к утесу, но провели всё время в молчании. Я по-прежнему сидела боком и недовольно ерзала на седле, а мужчина придерживал мою спину одной рукой, не позволяя стремительно «спешиться». Эцио, заметив общую атмосферу, не стал интересоваться, где мы были и чем занимались, лишь провел по замку и тактично удалился вместе со своими товарищами. — Добрых снов, Ваше Величество, — несмотря на молчание, я не могла молча уйти в свои покои. Артур странно на меня посмотрел, хмуро кивнул и вскоре захлопнул за собой дверь, оставив меня одну в коридоре. Мне оставалось быстро проскочить к себе, переодеться без помощи Сибиллы и лечь спать. Идеальная первая брачная ночь с нелюбимым мужем.