С широко закрытыми глазами

Несколько дней спустя:       Старинные часы, доставшиеся семье Цукино, наверное, ещё от самой прабабушки, громко пробили полдень, словно подгоняя своим стуком порхающую по кухне и, колдующую над очередным произведением кондитерского искусства, женщину. Что ни говори, а Икуко ловко управлялась с огромным шоколадным тортом, рецепт которого совсем недавно вычитала в каком-то кулинарном журнале.       Умело перехватив кондитерский рукав из рук дочери, лениво заполняющей его сладким кремом, миссис Цукино принялась украшать свой шедевр аккуратными, белоснежными рисунками. — Эй, но я же ещё не закончила… — обиженно вытирая салфеткой руки, промямлила Уса, но ее слова не возымели никакого эффекта, ведь Икуко и дальше продолжила выводить замысловатый орнамент на темной глади бисквита. — И для чего ты так стараешься? Ведь мы все равно его скоро съедим… — Усаги! — забавно выдохнула женщина и слегка наморщила лоб. — У нас гости! — Гости? И давно Нефрит стал нашим гостем? Сколько себя помню, вы с папой всегда называли его вторым сыном… — И не только. Сегодня Юджил тоже обедает с нами. — Юджил? — Уса слегка напряглась, ведь с появлением этой девчонки в доме Цукино их и без того натянутые отношения с братом и вовсе сошли на нет. — Откуда вообще взялась эта Юджил? — А Кун тебе разве не рассказывал? — искренне удивилась Икуко. — Нет.       От материнского взгляда не укрылось то, как резко изменилось выражение лица дочери, стоило им только затронуть тему Кунсайта, поэтому, медленно отложив рукав в сторону, женщина аккуратно присела рядом с девушкой, и слегка прижала ее голову к груди. — Уса, доченька, между вами с братом что-то произошло? — С чего ты взяла? — Я же вижу, что после поездки в Лондон вы почти не общаетесь… — Нет, что ты… — попыталась отстраниться от матери Уса, но взволнованный взгляд женщины, устремлённый прямо на нее, окончательно выбили девушку из колеи. — Просто… — Просто что? — Просто теперь многое изменилось… Минако встречается с Ятеном, кажется, она даже переехала к нему несколько дней назад, у меня появился Сейя и теперь мы проводим с ним большую часть нашего времени, а Кун… — Кун познакомился с этой девочкой, Юджил, — закончила за дочь Икуко. — Да. Наверное…       Внутри Усаги всё резко сжалось от боли, ведь помимо того, что это было откровенной чушью, даже не тянувшей на более менее приличную отговорку, она жутко скучала по тем временам, когда они с ребятами были одной дружной семьёй… Да, может быть Минако и поступила некрасиво по отношению к Куну, но всё же, все эти годы она была прекрасной подругой, с которой можно было поделиться своими успехами или личными переживаниями. Как же теперь Усе не хватало звонкого смеха Минако, её глупых шуток и бесконечной болтовни… А эти выматывающие забеги по магазинам… И зачем она только полезла в их отношения с Кунсайтом? Кун… От одного упоминания о брате сердце девушки словно разрывалось от боли. Ее кровь, ее жизнь, ее самый родной и любимый братишка Кун…       Слёзы сами собой выступили на глазах блондинки, но даже они не приносили ей и крохотной доли облегчения… — Дорогая, с тобой все в порядке? — взволнованно спросила Икуко, глядя на свою дочь. — Что? Да… Всё хорошо, извини, я обещала позвонить Сейе. Ты же тут закончишь сама? — Конечно… — выдохнула миссис Цукино и проводила Усаги печальным взглядом.

***

      На удивление семьи Цукино, в последние несколько дней, спальня Кунсайта стала неизменным пристанищем для вновь образовавшейся компании. Стоило часам пробить десять, как на пороге их дома, словно по мановению волшебной палочки, возникали ещё немного заспанный Нефрит и улыбающаяся во все тридцать два зуба Юджил. Конечно, Икуко не могла знать, что эмоции новой знакомой ее сына лишь очередная маска, призванная скрыть странное беспокойство за Кунсайта, но она словно физически ощущала напряжение, которое застывало между гостьей и её дочерью, отчего — то совсем не желающей принимать новую знакомую брата. Благо во главе этого безумия стоял Нефрит, которому женщина доверяла порой больше, чем собственному мужу, поэтому и положение Юджил в их семье медленно, но верно укреплялось, с каждым днём приобретая все более дружеские очертания, нежели это было днём ранее. Собственно, и это утро не стало исключением.       Нефрит, по своему обыкновению, валялся на кровати, уперевшись ладонью в висок, обрамлённый копной немного вьющихся каштановых волос, и с нескрываемым любопытством наблюдал за друзьями, которые живо обсуждали какую-то очередную статью из научного журнала. Кто бы мог подумать, что обычная девчонка из интерната, могла оказаться такой начитанной и острой на язык… Наверное, кто угодно, но только не он. Мысленно усмехнувшись своим мыслям, шатен медленно поднялся с кровати. — Так значит ты не собираешься идти на выпускной? — дождавшись пока ребята закончат свой диалог, обречённо спросил Неф. — Конечно нет, — все также, не отрывая взгляда от журнала, произнес Кун. — Конечно же он идёт, у него просто нет другого выхода. — С чего бы это? — медленно оборачиваясь к девушке, возмутился Кунсайт. — Ай! Осторожнее! — Сиди смирно, блонди, а то останешься без своих шикарных волос! — словно не обратив внимание на недовольство друга, усмехнулась Юджил и потуже затянула резинку, фиксирующую высокий хвост на макушке Цукино. — Я ещё не закончила отрабатывать технику плетения африканских косичек, так что на твоём месте, я бы не стала злить мастера, хотя… Это лишь твой выбор.       Кунсайт покорно вернулся в прежнее положение, разумно полагая, что спорить с этой девчонкой было себе дороже, да и послушать ее рассуждения он мог сидя к ней спиной. — Ну и? Я жду продолжения.       Юджил тяжело вздохнула, словно ей приходилось в десятый раз объяснять парню очевидные вещи, но ловко притянув блондина за хвост, беззлобно прошептала ему на ухо: — Во-первых, это твой первый и последний выпускной в старшей школе, в которую ты, кстати, больше никогда не вернешься, во-вторых, миссис Цукино уже позвала в гости Каоринайт, чтобы снять мерки с твоего хиленького тельца, а в-третьих… — Что? Что в-третьих? — даже не пытаясь сдерживать свои эмоции, хохотал Неф. Что ни говори, а выражение лица блондина, вытягивающееся в возмущении после каждого слова подруги, было просто феноменальным. — Это не имеет значения! — театрально отмахнулась Джи и принялась дальше разделять волосы Куна на тонкие пряди. — Факт остаётся фактом, ему придется натянуть на себя свое самое довольное выражение лица и отправиться покорять школьный танцпол! — Ну это уже чересчур! — фыркнул Кун и резко вскочил на ноги.       С минуту он стоял неподвижно, прожигая ледяным взглядом ничего не понимающую Юджил, а потом просто махнул рукой и скрылся в ванной, громко ругаясь и открыто высказывая всё то, что думает о парикмахерских способностях девушки, у которой явно или с головой не в порядке, или руки растут не из того места. — Что ты с ним сделала? — продолжая смеяться, спросил Неф. — Ничего… Возможно, слегка переборщила с резинками… Надо в следующий раз поподробнее прочитать в интернете… — Следующего раза не будет! — злобно прокричал Кун и громко хлопнул ладонью по раковине. — Ну это мы ещё посмотрим… — хитро подмигивая Нефу, прошептала Юджил и по-дружески шлепнула его по плечу.       Всё это время Усаги стояла за дверью, молча наблюдая за происходящим и с нескрываемой грустью вспоминала времена, когда на месте этой сумасбродной девчонки была Мина, а ее вечным антагонистом и защитником Куна, приходилось выступать самой Усе. Как давно это было… Словно уже тысяча лет прошла…       Аккуратно прикрыв за собой дверь, девушка направилась в свою комнату. Добравшись до большой уютной постели, она резко отбросила подушку в сторону, словно та была источником всех ее бед и, забравшись с ногами на покрывало, крепко обвила ладонями колени.       Как же ей хотелось просто сесть и пожалеть себя, как хотелось поплакать и сказать, что она ни в чем не виновата, ведь она хотела сделать как лучше… Но это было бы абсолютной ложью и девушка всё прекрасно понимала. Пусть страшное осознание пришло к ней совсем недавно, но теперь она была уверена в жестокости своего поступка и от этого ей становилось всё хуже.       Ведь по сути, чего она смогла добиться? Разрушить их многолетнюю дружбу с Минако и мальчиками? Сделать брата несчастным? Да, конечно, Кунсайт старался не показывать своих чувств, но Усаги знала каких титанических усилий ему стоит сохранять невозмутимое выражение лица, находясь на людях. Сколько душевных сил он затрачивает на то, чтобы не выглядеть наивным и сломленным нытиком перед Нефритом и Юджил. И пусть он сейчас сколько угодно строит из себя сильного и непоколебимого молодого человека, устраивая беззаботные посиделки с новыми друзьями, Усаги знала как он страдает, знала, как он уходит в самый дальний угол заднего двора и молча пронзает взглядом ночное небо, набирая в лёгкие огромные клубы сигаретного дыма. Конечно же, она знала, как заперевшись в комнате, брат часами простаивает в холодном душе, спасаясь от раздирающей душу боли под бесконечным потоком ледяных ручейков, знала, как его грудь сковывает от обиды и беспомощности перед лицом хладнокровного предательства… — Дети! Торт уже готов! — из кухни неожиданно донесся голос Икуко, ставший последней каплей в чаше терпения девушки и Уса молча разразилась в жутких рыданиях, бессильно утыкаясь лицом в столь ненавистную ей подушку, словно только она могла заглушить ее боль.       Секунду спустя, дверь за стенкой захлопнулась и частые, почти что невесомый шаги Юджил затихли в глубине дома…