Ятен лежал посреди небольшой комнатки, стены которой, сверху донизу, были выложены белоснежным кафелем, и безмолвно пронзал взглядом потолок. Размытые границы подсознания периодически выбрасывали его из реальности и лишь неприятная пульсация в области локтевой ямки не давала полностью погрузиться в небытие, которое сейчас ему было столь необходимо.
— Почему она так поступает со мной? Что я делаю неправильно?
Мрачные мысли хаотично путались в голове блондина и он почти мгновенно забывал то, о чем думал ещё пару минут назад. Сильный стресс, неожиданно свалившийся ему на голову, словно испытывал его на прочность, одну за одной выдавая картинки из прошлого…
Сначала была их встреча, так резко изменившая жизнь всех свидетелей того вечера. Иногда, парню даже казалось, что он отдал бы всё, чтобы просто не выйти из плотного кольца фанатов, окруживших его после концерта, и не встретиться с Миной. По крайней мере, это не принесло бы ему столько боли, не разрушило бы многолетнюю дружбу между подростками и девочками, да и Кунсайт, сейчас наверняка был бы жив…
От последней мысли в груди Коу резко похолодело. Наверное, одному богу было известно как сильно он проклинал себя за то, что не уследил за своей девушкой и позволил ей блуждать по ночному городу в одиночку. Ведь, если бы не эта чертова репетиция, на которую он с самого утра жутко не хотел ехать, словно предчувствуя что-то неладное, то Минако была бы с ним, а значит…
Глаза снова защипало от боли и Ятен едва слышно застонал. Как бы он не относился к Кунсайту, как бы не мечтал избавиться от его присутствия в их жизни с любимой, он никогда не желал парню зла! Слезы жгучей волной ударили по побледневшему лицу музыканта и он плотно зажал рот кулаком. Кун не заслуживал всего этого, он не должен был ввязываться в ту злополучную драку, на его месте должен был оказаться Ятен!
А Коу… Он просто не смог защитить их… Он даже не попытался, променяв смысл своей жизни на бесполезную репетицию. Минако, ребёнок, Кунсайт… Они все могли погибнуть сегодня!
От этой мысли блондин ещё сильнее вжался в кресло, словно это хоть как-то могло бы ему помочь.
Почему он сразу не согласился сдать кровь? Почему допустил эту унизительную для обоих истерику Мины? К сожалению, ответов на эти вопросы у него не было даже сейчас, когда мысли стали понемногу выстраиваться в логическую цепочку.
— С вами все в порядке? — над лицом парня застыла хрупкая девушка в белом халате и с волнением посмотрела ему в глаза.
— Наверняка сейчас все думают, что я отвратительный человек… — начал Коу, задыхаясь от собственных слез.
— Но я не хочу чтобы он умирал! Клянусь, я… Заберите у меня всё, что вам нужно, я подпишу любые документы, только…
— Ну что Вы, мистер Коу, — теплая ладонь девушки аккуратно легла на запястье блондина и он почувствовал, как невидимый поток сострадания, медленно распространился по его телу.
Нет, Ятен никогда не стремился к тому, чтобы его жалели, наоборот, он всегда был тем самым несгибаемым остовом, который сдерживал вокруг себя всех, кому нужна была помощь, всех, у кого больше не было сил сопротивляться, всех, кто так остро нуждался в невидимом маяке, способным спасти и направить их заблудшие души, но сейчас… Он был безмерно благодарен своей незнакомке за по-детски чистую и наивную поддержку, которая помогла ему не рухнуть в бездну зла и самобичевания.
— Ваша неуверенность — всего лишь хрупкий элемент самозащиты, в огромном механизме психологических реакций. Это вовсе не значит, что вы плохой человек. Нет. Поймите, Вы не виноваты в том, что произошло с этим мальчиком. Зачастую люди, оказавшиеся на вашем месте, боятся брать на себя подобную ответственность лишь потому, что никогда не смогут себе простить гибели тех, кто итак находится на грани жизни и смерти…
— Не надо… — уже спокойнее произнес Ятен и вымученно улыбнулся.
Наверное, только сейчас он осознал как жалко выглядит со стороны и все эти слова, как заученные фразы, повторялись девушкой уже не одну сотню раз. На душе стало ещё паршивее, но парень глубоко вдохнул, словно по частям собирая остатки своего самообладания, и твердо произнес:
— Кунсайт будет жить. За ним должок.
В ту же секунду прибор противно запищал, оповещая медперсонал, что процедура закончена и блондин уверенно поднялся с кресла.
— К тому же, не всем выпадает такая замечательная возможность стать Коу, а Коу никогда не сдаются…
Закончив последнюю фразу, Ятен исчез за белоснежной дверью палаты, оставляя после себя приятный аромат ментолового парфюма.
Блондин шел по длинному коридору, не обращая внимания на то и дело возникающих у него перед глазами людей. Они куда-то бежали, явно торопясь и сбивая на ходу других посетителей клиники, возможно, даже его самого, но Коу было плевать. Ещё сидя в комнате для забора крови, он поклялся себе, что больше никто не увидит его слабости и он обязательно сдержит клятву, чего бы ему это не стоило.
И пускай в душе все горело огнём, сменяясь ядовитым холодом, который выжигал абсолютно всё изнутри, но лицо парня не выражало ровным счётом ничего, словно кто-то специально нацепил на него маску, при этом, не забыв облачить гибкое, поджарое тело в мощную броню, способную выдержать любые удары судьбы, посыпавшиеся в последние дни на музыканта, словно из рога изобилия.
Нравилось ли ему сейчас находиться в стенах этой клиники? — Вряд ли. Хотел ли он даже мимолётно пересечься взглядами с Айно? — Точно нет. Но вот то, что Ятена откровенно заботило состояние младшего Цукино, было странным, но совершенно очевидным фактом. Правда знать об этом кому-либо было вовсе не обязательно, поэтому подняв повыше воротник собственной рубашки, Коу уверенно зашагал в кабинет главного врача.
***
К сожалению, новое утро не принесло для собравшихся абсолютно никаких результатов. Кунсайт по-прежнему находился на операционном столе, словно застряв где-то между жизнью и смертью. Даже бедному хирургу, с огромным опытом за его худощавыми плечами, начало казаться, что парень активно сопротивляется своему неожиданно выпавшему шансу перенести эту сложную операцию.
Сначала, каким-то неимоверным образом, отсоединились датчики дорогостоящей аппаратуры, служившей врачам этой больницы верой и правдой уже не первый год, чуть позже ослабленный организм подростка дал сбой, вызвав очередную остановку сердца, а после и вовсе, рука ассистента дрогнула, практически напрямую вонзаясь в только что зашитый хирургом сосуд.
— Ну-же, мальчик, что ты творишь? — взмолился доктор Томоэ, когда приборы снова отразили прямую линию на темном экране монитора.
— Если ты решил так просто сдаться, я тебе этого не позволю. За тебя переживает столько людей! Ты даже не представляешь насколько им дорога твоя жизнь.
Тонкие пальцы хирурга ловко забегали по юному телу Кунсайта, умело производя все необходимые манипуляции, только почему-то именно в этот день, они не приносили нужного врачу результата… Раз за разом он пытался вдохнуть в парня жизнь, но всё же, дела шли просто отвратительно, если не сказать больше…
— Доктор Томоэ, немедленно пройдите в кабинет главврача.
Неожиданно, по громкой связи раздался знакомый голос дочери Соичи, проходившей летнюю практику в стенах этой больницы. На миг мужчина застыл, словно осознавая то, что хочет от него господин Ики, но ослушаться начальство было куда страшнее критического состояния подростка.
— Иди, Томоэ, я подменю. — в дверях операционной показался грузный разрумяненный мужчина, лет тридцати восьми и хищно подмигнул своему коллеге.
— Мидзуки?
— Не ожидал? — словно издеваясь над напарником, хмыкнул он.
— Но ты же…
— Господин Ики ждёт тебя, — грубо отрезал Мидзуки, моментально приступая к работе.
Соичи неуверенно брел по темному коридору, дрожа всем телом при мысли о том, что творится в голове у его начальника. Ведь обычно он не срывал своих хирургов с операции, даже если происходило что-то «из ряда вон», но, видимо, сегодня была абсолютно другая ситуация, раз уж Ики решил вызвать его на ковер и заменить его этой сволочью Мидзуки, прямо в самый разгар реанимационных мероприятий.
Наконец, оказавшись напротив нужной двери, мужчина тяжело выдохнул и громко постучал, наваливаясь на нее всем телом.
— Вызывали?
— А… Доктор Томоэ, проходите, — растягиваясь в слащавой улыбке, произнес Ики и властно указал Соичи на диванчик, стоящий рядом с высоким незнакомцем с невероятными ядовито-зелеными глазами.
— Прошу Вас…
***
Спустя пятнадцать минут, разговор был окончен.
— Всё будет так, как мы договорились, не переживайте, — сжимая в руках тонкую ладонь Коу, заверил его Ики. Ятен лишь презрительно хмыкнул и направился к дверям злополучного кабинета, лишь едко бросив на ходу:
— А я и не переживаю, но если что-то пойдет не так…
— Я понял! — прервал его мужчина и до боли стиснул зубы.
— Я все понял, мистер Коу…
Немного расслабиться Ятен смог лишь в машине. Голова всё ещё шла кругом и до сих пор немного мутило, но музыкант уверенно сжимал пальцами руль. Ехать домой ему абсолютно не хотелось, а возвращаться на квартиру братьев, он тоже считал не лучшей идеей, ведь даже в такое время Тай наверняка начнет учить его жизни, говоря какой он эгоист и озлобленный трудоголик. Да, возможно, так оно и было, но именно сегодня он хотел просто забыться и постараться не думать о том, что произошло накануне. Поэтому уверенно надавив на педаль газа, блондин отправился на студию, где его ожидала длинная «ночь», в компании полупустой бутылки виски, зачем-то оставленной им там, около месяца назад. Вот только свободно выдохнуть и провалиться в спасительный сон, Ятен смог лишь после короткого смс, прилетевшего ему спустя пару часов:
«Как и договаривались. Завтра в три»
