С широко закрытыми глазами

Вечером следующего дня:       Просторная квартира братьев Коу, впервые за последние несколько месяцев, наполнилась густыми клубами сигаретного дыма. Его едкие, голубовато-серые завитки пропитывали каждый сантиметр многочисленных комнат, щедро заставленных дорогой мебелью, которая досталась парням по наследству от любимой тётушки, одержимо помешанной на собственных банковских счетах и такой вот подобной чепухе, в которой она видела свою мимолетную отдушину. Удивительно, но сегодня этот акт умышленного вандализма блондина почему-то неимоверно взбесил Тайки. — Прямо как в старые добрые времена, — брезгливо отмахиваясь от полупрозрачных колец, выпущенных из напряжённых губ старшего брата, фыркнул шатен.       Ловко лавируя между разобранным диваном и заострённым краем журнального столика, он быстро распахнул окно, запуская в дом спасительные потоки свежего воздуха. Откровенно говоря, парень терпеть не мог, когда Ятен возвращался домой после очередной пьянки и начинал выкуривать все имеющиеся в квартире запасы крепкого табака, опустошая одну ненавистную пачку за другой, словно маленький ребенок, бездумно поглощающий леденцы. А больше всего шатена бесило то, что за столько лет, прожитых вместе, он так и не смог убедить брата не делать этого хотя бы в комнатах общего пользования. — Не ворчи, Тай. — Не буду, если перестанешь заваливаться домой в подобном состоянии и гробить наше здоровье своими сигаретами. — Тай… — Нет, я всё понимаю. То, что вчера произошло не могло оставить тебя равнодушным, но это совсем не значит… — Так и думал, что найду тебя здесь, — устало отбрасывая ключи на стол, выдохнул Сейя, который секундой ранее появился на пороге их общей квартиры. Надо сказать вид у младшего Коу был довольно удручающий: бледное лицо, покрасневшие от недосыпания глаза и абсолютно непонятный пучок, завязанный то ли на макушке, то ли черт знает где, ведь в действительности, выглядело это просто отвратительно.       Ятен благоразумно пропустил выпад брюнета мимо ушей и, как ни в чем не бывало, продолжил затягиваться очередной порцией сигаретного дыма. — Вот и отлично. Оставляю вас наедине, можете ни в чем себе не отказывать, — радостно скрываясь за дверью собственной спальни, ядовито пропел Тайки. — Спасибо, ты очень щедр сегодня, — усмехнулся Сейя, разливая любимый виски блондина по прозрачным бокалам. Заметив как вопросительно поднимается бровь старшего брата, он хитро улыбнулся. — Ты что-то хотел? — наконец, спросил Ятен, без особых препирательств, принимая выпивку из рук слишком уж добродушного родственника. — Может и хотел. — Сейя… У меня нет никакого желания играть с тобой в угадайку. — Хорошо. Ты собираешься возвращаться домой? Минако места себе не находит, а ты знаешь, что сейчас ей нельзя волноваться.       Ятен недовольно поморщился и практически залпом опустошил целый бокал алкоголя. — Не сегодня. — Почему? — Ещё раз повторяю вопрос: ты что-то хотел?       В один миг, привычная маска невинной добродетели слетела с лица младшего Коу и он намертво вцепился в блондина своим холодным, пронзительным взглядом. — Хорошо, тогда спрошу сразу в лоб. Пару часов назад Кунсайт пришел в себя, что само по себе весьма удивительно, учитывая тяжесть его состояния и довольно ощутимую потерю крови. Вот думал, может ты захочешь что-нибудь сказать по этому поводу… — Поздравляю. — безразлично щёлкнув зажигалкой, отозвался Ятен. — И? Это всё? — А нужно что-то ещё? — Не знаю, стоит ли говорить, что сейчас возле его постели не скачет только сам Император! — Нарухито в городе? — опустив основную часть вопроса, фальшиво удивился парень. — Ятен! Хватит строить из себя идиота! Я же знаю, что это твоих рук дело! — Не понимаю о чем ты, — ответил блондин, безэмоционально выпуская дымовое колечко из полусомкнутых губ. — Не понимаешь?! А то, что через полчаса после вашей ссоры с Минако в операционной появился Мидзуки ты тоже не знал?! Он конечно тот ещё мудак и взяточник, но ведь по сей день никто и на йоту не смог приблизиться к его заоблачной квалификации! — Без понятия кто это. — Хорошо, тогда объясни куда делись восемьсот тысяч йен с твоего банковского счета! — Они что, куда-то делись?       Казалось, Ятен специально доводил младшего брата, чтобы тот либо врезал ему хорошенько, либо, как бывало и раньше, истерично хлопнул дверью и тут же исчез из квартиры, оставив раздражённого блондина в покое. Что ж, надо сказать, у него это отлично получалось. Сейя кипел…       Красивые тёмно-синие глаза парня налились кровью, а небрежно всклокоченные волосы опасно торчали по сторонам, словно кто-то шарахнул его током и оставил стоять в наполненной до краев ванне. Конечно же, брюнет прекрасно понимал, как всё происходило на самом деле, только вот убедить своего упрямого братца признаться в чем-либо, было выше его сил. — Почему ты ничего не можешь сделать по-человечески?! Какого черта ты каждый раз устраиваешь из этого целый спектакль?! Почему нельзя просто признать, что ты хороший человек, а не бездушная скотина, которой хочешь казаться?! — Может быть, потому что я действительно бездушная скотина, которой мне вовсе не нужно притворяться? — едко улыбаясь, засмеялся Ятен. — Ты невыносим! Как вообще с тобой можно общаться? — А ты не общайся. Я ни к кому в друзья не набиваюсь. — Когда ты уже поймёшь, что так нельзя? Тебе нужен хотя бы один живой человек, которому ты сможешь излить душу… — Нельзя?! А как черт возьми можно?! Расплыться в соплях словно кисейная барышня, а потом смиренно подыхать от дикой боли, когда этот самый единственный человек отвернется от тебя и без малейшего зазрения совести нагадит в душу, а после, под звуки собственного громогласного смеха, разотрет дерьмо по каждой клеточке твоего жалкого существования?! Так, Сейя, так?!       Наконец, Ятена прорвало и он дал выход эмоциям, высказав всё, что так тщательно хранилось на задворках его израненного предательством сердца. Как же он ненавидел себя, как яро презирал ту минуту, когда решил, что сможет без каких-либо последствий раскрыть свою душу Минако и как потом заходился в истерическом смехе над тем, что смог довериться ей, а она, конечно же, не преминула воспользоваться его слабостью и безжалостно вонзила нож в горящее чувствами сердце, снова спутавшись с этим отчаянным мальчишкой… Но самым странным и отвратительным в этой ситуации было то, что как бы Ятен не хотел обвинить во всем умирающего Кунсайта, он никак не мог этого сделать…       Горячие ручейки слёз неожиданно хлынули по белоснежным щекам парня и он бессильно осел на пол, цепляясь за мягкие руки младшего брата, словно за последнюю соломинку, способную спасти его от жутких мучений.       Похолодевшие от ужаса пальцы, неосознанно сжимали мятую ткань тёмной рубашки Сейи и Коу почувствовал, как рваное дыхание брата коснулось его волос. Вдруг, по напряжённому телу Ятена стали распространяться едва уловимые потоки приятного тепла, которые смогли приглушить отголоски невыносимой боли и заменить ее на вожделенную пустоту, так остро необходимую измученному сомнениями блондину. — Я не хочу чтобы он умирал, — задыхаясь от собственных слез, еле слышно прохрипел он. — Не хочу…       Сейя по-прежнему молчал. Молчал и, с невообразимой для себя нежностью, прижимал блондина к груди, легонько касаясь пальцами его обжигающей кожи. Всё это время он сидел на полу и терпеливо ждал, ждал чего-то почти невозможного, словно не было ничего важнее их хрупкого, готового рухнуть в любую секунду микромирка, в который его впервые жизни впустил любимый братишка, всегда являвшийся для него эталоном стойкости и внутренней силы. — Мне больно, мне так больно, Сейя… — Я знаю, — трепетно целуя блондина в затылок, прошептал Коу. — Что мне делать? Я совсем запутался… Я так люблю её, но я не могу всё время вставать у них на пути. Я хотел, я искренне хотел возненавидеть Кунсайта, отомстить ему, но я не могу… Ведь он ни в чем не виноват… — Ятен… — Он готов был пожертвовать собой, чтобы спасти свою любовь. Мою любовь, моего ребёнка…       Слова давались блондину слишком тяжело, но Коу не мог больше держать эти чувства в себе. — Я не знаю что стало бы со мной, если бы он не оказался тогда рядом с Миной… Одному богу известно как я благодарен ему за то, что он сумел сохранить жизнь моей девочки и нашего ещё нерожденного малыша… Я не могу причинить ему вред, понимаешь?! Не могу! Да черт возьми, я сделаю всё, чтобы с Кунсайтом больше ничего не произошло! Мне плевать сколько на это понадобится времени или денег! Плевать! Слышишь?       Неожиданно Ятен задрожал в сильных руках брюнета и яростно взвыл, словно в его тело вонзили ядовитый кинжал и безжалостно провернули внутри, разорвав на части зашедшееся в груди сердце. — Я сделаю всё… — Я знаю, — наконец, произнес Сейя и на его губах застыла печальная улыбка. — У вас всё получится. Я знаю, у вас всё будет хорошо.       Последние слова особенно сильно подействовали на Ятена и он, наконец, смог расслабиться, утонув в невероятной нежности и вполне ощутимой поддержке любимого брата. Наверное, ещё никогда прежде ему не было так хорошо и спокойно, поэтому, неожиданно для самого себя, парень уснул в бесконечно родных для себя объятиях.