Море в его глазах

      Слабый ветер гулял по улицам города, с шорохом гоняя по асфальту, тропинкам и тротуарам пожелтевшие листья. Люди понемногу начинали кутаться в тёплые шарфы, ощущая, как к вечеру начинает холодать. Деревья были разодеты в разноцветные наряды, напоминая собой стройных дам в пышных шляпах на голове. В городе царила осень, подготавливающая всё к приходу зимы. И только на внушительном балконе, который был отведён под домашнюю оранжерею, вовсю играло лето. Здесь даже был искусственный газон, что Кит считал чем-то удивительным. Конечно, с настоящей травой этот маленький зелёный уголок сложно было поставить в сравнение, но в зимние холода это бы считалось какой-никакой радостью для ценителя летних дней.       Когане сидел на широком низком подоконнике, служившим интересным предметом комфорта, который соорудила Аллура специально для гостей оранжереи Широ. Подушки были непозволительно мягкими, поэтому сидеть здесь было чертовски приятно, и Кит иногда терял счёт времени, когда сидел здесь с книжкой или плеером, наблюдая, как Широ возится с цветами. В более младшем возрасте Кит считал это глупой тратой времени, но после своего двенадцатилетия он часто сюда приходит. Потому что видеть мир чёрно-белым, временами вылавливая из серой смеси яркие сине-голубоватые пятна, было просто невыносимо. До того, как пришёл его час, парень много читал о дальтонизме, чтобы понять, каково это. Спрашивал людей постарше, чтобы узнать, что те чувствуют, но никогда бы не подумал, что это настолько серо. Однажды он услышал от одного друга семьи, что для того период «потери» был похож на чёрно-белое кино. Сейчас Кит вспоминает это с усмешкой, потому что его дальтонизм он мог сравнить лишь с чёрно-белой фотографией, потому как в кино хоть что-то происходило, подталкивало к действию, продвигало сюжет. В его жизни не происходило ровным счётом ничего. Не было тех знаменательных встреч со своей судьбой, не было ярких красок. Временами Когане казалось, что он начинает забывать цвета, которые скрасили его детство. Но благодаря визитам в гости к старому другу, Кит держался наплаву.       В миниатюрном садике у Широгане было много разных цветов. И, когда Кит засматривался на ряды бесцветных бутонов, Широ указывал на различные цветы и заботливым, тёплым голосом говорил, какого они цвета, что помогало парню представить, мысленно придать бутону какой-то оттенок. Когане очень сильно ценил это в друге, потому как просто не знал, что бы он делал, если бы кто-то не был рядом в этот период. Родители, жившие в другом городе, старались как-то подбодрить, поддержать добрым словом по еженедельному видеозвонку, но это не оказывало большой помощи. Поэтому Кит спасался лишь в той небольшой оранжерее, в квартире Широ и Аллуры, просиживая пятую точку там часами, если не днями. Ещё больше времени он стал проводить там после того, как Широгане посадил в отдельном круглом горшочке васильки, которые поставил на диван-подоконник, поближе к парню. Горшок был приятного синего оттенка с каким-то цветным узором, который даже серыми полосами отлично вписывался. Красивые колючие лепестки васильков приковывали к себе взгляд, потому Кит мог потратить целый час на то, чтобы просидеть перед этим горшочком и внимательно изучить каждый бутон.       Ещё через некоторое время в саду появились незабудки. Эти крохотные, маленькие цветочки, с милыми круглыми лепестками не оставили Кита равнодушным, и, когда он внимательно рассматривал их, парень просто не мог сдержать улыбки. Наверное, это было даже милее синих игрушечных щеночков, которых не так давно завезли в магазин, в котором он подрабатывает. Киту было приятно увидеть ещё что-то цветное в его жизни, что-то не опаляющее холодом, потому что сине-голубые оттенки всегда были враждебно холодными, когда Кит встречал их на улице, по пути в университет или на работу.       Когда в саду появились ещё одни цветы, которые Широ назвал гортензией, Кит уже начал возмущаться, потому что чувствовал себя неловко из-за того, что его друг делает нечто подобное для него и явно перебарщивает со своим вниманием. Когане достаточно громко восклицал о том, что ему хватало того, что было до этого, но Широ упёрто стоял на своём, иногда осекаясь и произнося слова, которые несколько усугубляли ситуацию. И лишь только когда Аллура вмешалась в разговор, все поутихли. Кит уселся на подоконник, с расплывчатым чувством обиды наблюдая за тем, как медленно по небу летят облака.       Кит очень любил ясные и малооблачные дни. Именно дни, потому что в этот период суток небо было восхитительным. Его лазурный цвет был прекрасен, поэтому в оранжерее помимо чтения, слушания музыки, разговоров о всяком и разглядывания цветов, стоящих на другой стороне подоконника, Кит часто смотрел в большие окна или стеклянный потолок, провожая ленивым взглядом светло-серые облака и засматриваясь на мелькающее между ними небо. И очень грустно становилось, когда солнце всё больше клонилось к горизонту, забирая за собой красочное полотно.       В один из таких же дней, повторяющихся уже который раз, когда время близилось к шести часам, Когане решил наконец поинтересоваться у близкого для себя человека, а не узнавать из каких-то дальних источников, сверяя полученную информацию с рассказами друзей родителей. Он лениво задал вопрос, не отрывая глаз от стекла: — Широ, а каково это было — вернуть своё нормальное зрение? — Кит скучающе смотрел в окно, немного хмурясь из-за того, что небо постепенно становилось серым, бесцветным. Наступал вечер, и оно, скорее всего, окрашивалось в какие-то красно-оранжевые тёплые цвета. — Это сложно описать, — поставив маленькую леечку на столик в углу, произнёс Широ, посмотрев на друга. — Но знаешь, я был рад тому времени, когда замечал вокруг лишь те вещи, цвет которых нравился Аллуре. Это было по-своему красиво.       Тяжело вздохнув, парень перевёл взгляд на друга, явно не будучи удовлетворённым таким ответом. Он понимал, что, конечно, любовь играет здесь важную часть, и, может, Широ сейчас вообще старается приукрасить всё так, чтобы Киту показалось происходящее более милым и романтичным, каким парень этого не видит. Он в принципе не видит ничего, кроме этих глупых сине-голубоватых оттенков, которые за шесть лет уже засели ему в печёнки. Кит устал от этого, ему уже хотелось сделать что-нибудь с этим тупым дальтонизмом. Конечно, вариант, где он наконец встречает свою родственную душу, больше привлекал, но всё сильнее Киту казалось, что в скором времени он просто забьёт на это и будет жить с тем, что не различает никаких цветов, кроме насыщенно-серого, тёмно-серого, светло-серого и, конечно же, серого. Ну и синие цвета, куда же без них.       Поднявшись со своего сидения, Кит поправил футболку. Он уже забыл, какого она цвета, а бирка явно уже несколько месяцев валялась где-то на помойке. Проходя в дом, Кит распрощался с Широ, оставляя его на балконе в одиночестве. Встретив Аллуру в коридоре, не поскупился на слова прощания и перед ней, после чего покинул любимый уголок, единственный цветной, яркий, тёплый и насыщенный уголок, который был у него в этом мире. По улице он часто цеплялся глазами за яркие синие вывески, но почти сразу отводил взгляд.       Иногда в груди от обиды и досады разрасталось желание наконец посмотреть в глаза виновнику всего этого и высказать всё то, о чём Кит думал на протяжении шести лет. Конечно, некоторые ждут и более долгое время, но Кит был слишком нетерпелив. Просто понимая, что в мире есть кто-то, кто, можно сказать, фактически принадлежит ему, парень не мог спокойно сидеть на улице, гулять по городу, не задумываясь о том, что, возможно, сегодня ему удастся увидеть этого человека. Но ещё ни разу его надежды не оправдались. Особенно это начало раздражать, когда парень неосознанно начал фантазировать, представлять то, как спокойно будет идти по улице и внезапно посмотрит на того самого человека, а тот взглянет на него. И первым цветом, который он увидит помимо синего, будет его любимый цвет — красный. Кит уже так соскучился по этому страстному цвету, который раньше до пределов наполнял его мир. Особенно, почему-то, Когане запомнил красную помаду своей матери. Скорее всего из-за того, что мама так же часто ей пользовалась, как и улыбалась.       Закрыв за собой входную дверь, Кит разулся и лениво поплёлся в комнату, даже не заглядывая перед этим на кухню. В горле стоял неприятный ком, поэтому пихнуть себе что-либо в рот не получилось бы, даже если бы парень постарался. Сбросив куртку на стул, Кит рухнул на кровать, машинально обнимая руками подушку. И такое каждый чёртов день. Приход домой и бесцельное валяние на кровати, с перерывами на еду. В последний раз он старался занять себя каким-нибудь сериалом, но это никуда не шло, из-за чего Кит почти сразу бросил эту попытку. Виной этому был мощный взрыв в конце первой серии, который показался парню слишком скучным без всех тех красок и ещё, ко всему прочему, взбесил своим появлением. Перевернувшись на спину, Кит глянул на потолок. Чудаковатые узоры, выведенные на нём, начали потихоньку расплываться, пока парень совсем не закрыл глаза. Ещё немного и сонливость сделала своё дело, заставляя забыться и уснуть.       И спать вот так вот было плохой идеей, особенно когда до этого Кит засыпал не ранее третьего часа ночи. Проснуться сейчас ему грозило до жути помятым, переспавшим положенное время. Когда он посмотрел на часы, то был более чем удивлён, потому что время уже близилось к пятому часу вечера нового дня. Мысленно выругавшись на самого себя за сбитый режим сна, Кит с тяжестью во всём теле поднялся с кровати и пошёл на кухню. Теперь-то кушать хотелось, причём сильно.       Вся эта жизнь в квартире в одиночестве немного утомляла. Поэтому временами Кит оставался с ночевкой у Широ дома, где облюбовывал себе местечко на том самом диване-подоконнике, до утра сидел с книгой в руках и засыпал, уткнувшись носом в колени, укрыв съезжающим с тела пледом плечи и уронив произведение любимого автора на пол. Но такое устраивать удавалось редко, что очень расстраивало. Потому что работа и университетские хлопоты редко позволяли планировать что-либо помасштабнее обычных посиделок, визитов в гости к хорошим друзьям.       Открыв свой старенький холодильник, Кит внимательно оглядел содержимое, понимая, что содержимого нет. Можно было, конечно, подзапариться, достать мясо из морозилки, разморозить его, приготовить что-то более-менее съестное, но так не хотелось заморачиваться, что проще, казалось бы, сходить в магазин и купить чего-нибудь из отдела еды быстрого приготовления. И именно этого плана решил придерживаться парень, натягивая свою куртку поверх мятой футболки и покидая квартиру.       На улице уже немного начинало темнеть. Небо было тускло-синим с одной стороны, с другой — неприятно-серым. Значит солнце уже садилось. Осень явно давала понять, что теперь нежиться светлым, голубым небом придётся реже обычного. Тяжело вздохнув, Кит опустил голову, устремляя взгляд вперёд. По левую сторону от него всё ещё тянулись жилые дома, но уже вдалеке можно было увидеть открытое пространство под парковку для машин и чуть поодаль детскую площадку, находящуюся рядом с магазином, в который шёл парень. Сердце на минуту жалобно застучало, ударяясь о рёбра, чем сильно взволновало Когане, но в миг успокоилось, будто и не собиралось тревожить хозяина тела. Это показалось парню странным, очень странным, и он непременно обсудит это с Широ, когда вернётся домой, прежде извинившись за то, что не пришёл сегодня в гости, хотя обещал навещать его с Аллурой каждые выходные, выпадающие в столь загруженный период года.       Наконец ряд домов по левую сторону отступил, открывая обзор на небо, которое уже потеряло все краски. Но даже так вокруг стало значительно светлее, чем за стеной жилого комплекса. Вяло посмотрев на виднеющуюся вдалеке из-за деревьев дольку заходящего солнца, Кит сразу перевёл взгляд на круглосуточный магазин. Даже не имея определённого цвета, солнце до сих пор ослепляло.       Практически достигнув раздвижных дверей магазинчика, Кит остановился, глянув на детскую площадку: синяя шапка одного из пары человек, стоящих около какой-то постройки, слишком сильно привлекла внимание. И, наверное, сейчас способность Кита видеть именно этот цвет оказалась очень нужной. Недоверчиво нахмурив лоб, парень направился к той небольшой постройке, которой оказался сферообразный низкий домик, в котором обычно сидели девчонки. Во всяком случае из своего детства Кит помнил, что в таких вот домиках всегда сидели девочки, мальчишек туда силком затягивали. Наконец он подошёл настолько близко, что привлёк внимание двух парней, что до этого довольно мерзко улыбались. Смотреть на это было неприятно.       Пара чёрных глаз уставилась на парня, вопрошая тем самым, что ему нужно и зачем он вообще припёрся. Глянув вниз, в маленькое пластмассовое окошечко, Кит увидел двух детей. И большие, голубые, испуганные глаза девочки очень встревожили и удивили парня. Будто именно таких глаз Кит ждал, хотел увидеть именно эти глаза. Но после того, как он перевёл взгляд на стоящих перед ним людей, да и на весь посторонний мир вокруг, никаких признаков красного цвета не было. Значит не оно. — Ну, чего хотел, пацан? — нервно поинтересовался тот, что был в синей шапке. Грубый тон его голоса очень раздражал. Но, внезапно вспомнив слова Широ, Кит решил всё-таки не начинать с грубости и, как раньше часто выражалась Аллура, отнестись более дипломатично к происходящему. — Почему вы пристали к этим детям? — достаточно ровным голосом спросил Когане, сунув руки в карманы джинс. Выяснять отношения с посторонними людьми парень не любил, особенно, когда его это и вовсе не касалось. Но дети. Они же явно ничего не сделали таким-то людям. Во всяком случае, Кит в это верил, надеясь, что дети действительно являются эталоном душевной чистоты. — Они вас боятся. Выпустите их из этого домика. — Разве тебя должно это касаться-то, а? — раздражённо произнёс второй человек, со слишком открытой агрессией смотря на парня. Теперь это заставило Кита немного поволноваться. — Может это наша ребятня, что ж с того? — Они выглядят слишком напуганными, — ещё раз посмотрев в маленькое окошечко, задумчиво произнёс Когане, затем он, всё хоть и быстро, но тщательно обдумав, обошёл домик, вставая между детьми и этими людьми. — Не уверен, что они вас вообще знают.       Осмотрев стоящих перед собой изучающим взглядом, Кит понял, что тип в синей шапке более хладнокровен к происходящему, нежели его товарищ. Тот стоял весь на взводе, готовый сорваться с цепи. На мгновение человек в шапке притянул второго за плечо к себе и что-то проговорил тому на ухо. Возможно, это было предложением плюнуть на всё и просто уйти, потому как сразу после этого, обладатель синей шапки развернулся и собрался куда-то идти, но его друг явно не был согласен с таким решением. Вцепившись своими руками в грудки куртки Когане, этот человек, практически бросаясь слюной, яростно проговорил: — Вот знаешь, бесит меня твоя хмурая рожа, прям не могу, — глаза от злобы сверкали, и, казалось, Кит слышал, как завизжали за ним дети в домике. — Я просто хочу внести небольшие поправки, чтоб смотреть на тебя было приятнее.       Резко замахнувшись, человек так же резко нанёс достаточно сильный удар по лицу, от которого было бы сложно увернуться. А ведь Кит хотел этого избежать. Почувствовав, как чужие руки отпускают куртку, услышав грубое шорканье и тихие ругательства, парень ещё некоторое время постоял, пока не увидел, что пара ненормальных уже скрылась за поворотом. Он чувствовал, как по губам и подбородку тонкими ручейками стекала кровь, падая куда-то в неизвестность. Голова предательски загудела и слабо закружилась, отчего появилось огромное желание присесть. И Кит довольно мягко опустился на корточки, придерживая одной рукой голову, которая вовсю трещала по швам после такого удара. Детишки выбежали из-под строения, подходя к парню с взволнованными лицами. Оба сдерживали слёзы, чувствуя себя виноватыми. Кит поднял голову и посмотрел на них, замечая, что глаза, стоявшие на мокром месте, искрились красивым светло-синим цветом. Это заставило слабо улыбнуться. — Вы очень смелые, — Кит протянул руку к девчушке, нежно потрепав её по волосам, затем глянул на парнишку. Они были очень друг на друга похожи, из-за чего навязывался вывод, что они близнецы. — Почему вы здесь одни?       Сзади послышалось сбивчивое дыхание, затем тяжёлые шаги. И почему-то именно в этот момент голова на пару с сердцем вновь заныли, заставляя опустить взгляд в землю и схватиться рукой за макушку, чтобы хоть немного унять нарастающую боль. Напротив кто-то присел, обращаясь сначала к ребятне:  — Вероника, Луис, отойдите в сторону, — Кит почувствовал, как на его плечо легла рука человека, которому принадлежал взволнованный голос. Немного забывшись, парень постарался вытереть влагу с губ, задевая тем самым нос и размазывая кровь по лицу. Почувствовав резкую боль, Кит непроизвольно зажмурился и зашипел, одёргивая руку. — Эй, чувак, ты в порядке? Твоя рука… У тебя, что ли, кровь? О боже, погоди секунду.       С плеча в то же мгновение исчезло давление, а тепло, засевшее на нём, начало растворяться. Кит слегка приподнял голову, разглядывая выделяющиеся на тёмно-серой земле площадки светло-голубые джинсы. Резко под нос ему сунули платок, с голубой надписью в углу. Кит нахмурился, не стараясь вчитаться. — Возьми, вытри кровь. Я бы тебя, конечно, поблагодарил сейчас и всё такое, но сначала бы заняться этим.       Наконец Когане посмотрел на обеспокоенного парня, продолжающего что-то невнятно говорить себе под нос. И, встретившись с ним взглядом, Кит сглотнул, заворожённо пялясь в тёмно-синие глаза. Было очень трудно посмотреть в сторону, чтобы опомниться и наконец взять платок, убрав с чужой руки свои неряшливо положенные поверх пальцы. Но и человек перед ним не спешил отвести глаз, продолжая внимательно следить за каждым робким движением глаз Когане. Как ему казалось, было именно так.       На обочине дороги загудела только подъехавшая машина, а из открытого окна донёсся мужской голос: — Лэнс, мы опаздываем! — Кит ожил, вздрогнув и посмотрев на высунувшегося из окна мужчину. Парень, которого тот позвал и который сидел напротив Кита, повернулся к машине, будто тоже выйдя из транса, и крикнул в ответ: — Минуту, тут просто нужно… — У нас полчаса, чтобы доехать до вокзала. Из-за твоей мамы мы уже и так задерживаемся, — беззлобно проговорил мужчина, басисто посмеиваясь.       Лэнс, как того назвал человек, быстро посмотрел на парня, сведя брови к переносице и немного приподнимая их вверх. Ему явно было что ещё сказать, как показалось Киту, но время, которого у того не было, не давало возможности сделать всё так, как хотелось бы. — Прости, — жалостливо произнёс он, после чего, оставляя в руках Когане платок, встал и ушёл к машине вместе с детьми, которые до этого заворожённо наблюдали за тем, как разворачивались события.       Кит внимательно проследил, как они сели в автомобиль, как он тронулся и умчался куда-то вглубь города, постепенно набирая скорость. Кит не понимал, почему его пальцы до сих пор вибрировали после соприкосновения с рукой этого парня. Всё это было странно. В один момент Когане вспомнил про платок в руках, когда с подбородка упала капля крови. Покачав головой, Кит наконец посмотрел на врученный платок. Сначала он спокойно начал прикладывать к подбородку, рту и ноздрям небольшой кусочек ткани, не задумываясь ни о чём, пока действительно не почувствовал что-то неладное и не посмотрел на платок ещё раз. Пятна впитавшейся в ткань крови были ярко-красными, как и разводы на руках Кита.       В мир вернулся его любимый цвет.