Чай с имбирем

Сон - великий дар человечеству. Благодаря нему мы имеем возможность отдохнуть и набраться сил, необходимых для нормального существования. Однако у него есть один существенный недостаток - он кончается. Вот и сейчас его хрупкость была окончательно и бесповоротно разрушена высокой светловолосой женщиной, решительно распахнувшей дверь в комнату дочери. - Андоо Теншико, подъём! Мать нисколько не удивило, что девушка спала, несмотря на три будильника, поставленных ею же ещё с вечера. Сейчас, проснувшись от звуков голоса родительницы, Тенши приподнялась на локтях и, сонно щуря глаза из-за лучей солнца, пробивавшихся сквозь занавески, посмотрела на электронные часы. Судя по тому, что девушка нахмурилась, циферки ей, как и на уроках математики, не понравились. Андоо уронила голову на подушку, но тут же подняла, поняв, что ещё чуть-чуть и она уснет опять. Поэтому, кряхтя и бормоча себе под нос что-то о любви к утру и ранним подъемам, первогодка встала и потянулась. Проходя мимо улыбающейся матери, она сурово посмотрела на неё, осуждая за непозволительно оптимистичное для такого раннего утра настроение, и немного неверным от недавнего пробуждения шагом, направилась в ванну. Не желая смотреть на свою сонную физиономию, Андоо отвернулась от зеркала и умылась холодной водой, которая, впрочем, не особо её взбодрила. Поэтому она умылась ещё раз и только теперь смогла продрать глаза. Потом Теншико пару раз прошлась расческой по волосам, спускавшимся чуть ниже лопаток, и, оставив их распущенными, сбежала в чем была - то есть в пижамных шортиках и майке - вниз по лестнице, на кухню. Семья Андоо жила в небольшом домике в префектуре Мияги. Вообще, этот дом принадлежал матери Теншико, а переехали они сюда четыре года назад, после развода. Уход отца не сильно повлиял на девушку (по крайней мере, она так думала), чего не скажешь о её матери - для Кэзуми разрыв был крайне болезненным, но она старалась, как могла это скрыть, а Тенши, в свою очередь - не замечать. Со временем женщина смогла смириться с разводом и посвятила себя воспитанию дочери, с чем неплохо справлялась - Теншико выросла очень самостоятельной. Так что если маму вызывали на работу или она уезжала в командировку, девушка сама готовила себе еду и решала проблемы, возникающие с завидной регулярностью. Однако серьёзность школьницы при отсутствии матери была равна её безалаберности в присутствии оной. Именно поэтому Кэзуми предпочитала готовить сама, и пока дочь шлёпала босыми ногами по ступеням лестницы, женщина аккуратно укладывала ей еду в бенто. - Надеюсь, там нет зелёного горошка? - не совсем грациозно впорхнув в кухню, спросила девушка, - терпеть его не могу. - Тенши, ты не любишь бобовые стручки, а не зелёный горошек, - улыбнулась мать, глядя на озадаченное лицо дочери. - Может быть и так, - легко согласилась она, уже открывая холодильник в поисках йогурта, которого, впрочем, Андоо там не нашла. Обшарив все полки и для верности заглянув даже в морозилку, Теншико закрыла дверцу холодильника и посмотрела на мать, которая бережно закрывала коробочку с бенто. - Мама, - голос девушки был почти угрожающим, - где мой йогурт? - Какой? - не чувствуя приближающейся бури, спросила мать. - С киви, - ядовито ответила Теншико, так и не отлипнув от ручки холодильника. Кэзуми, закончившая с бенто, перевела взгляд на нахмурившуюся дочь, смотревшую на неё как инквизитор на ведьму. От удивления женщина захлопала глазами, вспоминая о чём был вопрос. - А, ты про тот йогурт, который вчера съела? - вдруг осенило её. Лицо девушки вытянулось - кажется, она вспомнила, что это действительно так. Теншико со вздохом села за стол и уронила голову на сложенные руки. Посмотрев на неё, Кэзуми покачала головой и спросила: - Как ты с такой рассеянностью будешь менеджером? Этот вопрос был риторическим, поэтому женщина очень удивилась, услышав тихий, но решительный голос дочери. - А что, если это мой шанс? Говорившая подняла голову, в её тёмно-серых глазах читалось желание действовать. Тенши всё это время жила спокойной рассеянной жизнью, мать редко уезжала надолго. Единственное, что могло встрепенуть её - это шахматы, в них она будучи ещё ребёнком, находила смысл. Андоо не обладала математическим складом ума или чем-то вроде, наоборот, натура гуманитария давала о себе знать - точные науки были для девушки страшным сном, но она видела все фигуры на доске, расчитывая и предугадывая ходы. В детстве Теншико прочла очень сложное руководство по шахматам, однако стратегии, описанные там, не тронули её сердца. Она искала большего, не хотела идти по протоптанной дороге, тратила уйму времени и бумаги, пытаясь создать что-то новое. Даже когда девочка терпела поражения в реализации новопридуманных комбинаций, проигрывая отцу, она продолжала с завидным упорством серенького ослика, пока не удавалось создать что-то стоящее. Это прекратилось после развода родителей - Тенши продолжила играть, но уже без того блеска в глазах, присущего всем людям, одержимым какой-то идеей. Шахматы перестали быть для Андоо всем, она потеряла к ним интерес, ведь их образ был напрямую связан с отцом. - Шанс начать заново, - продолжила девушка. - Хочешь попробовать себя в роли менеджера? - Кэзуми подумала, что, кажется, Тенши решила, как и тогда с шахматами, взяться за это всерьез. - Надо же мне чем-то заниматься, - надулась Андоо, услышав нотки сарказма в голосе мамы - и вообще, мне скоро в школу. Тенши встала из-за стола и подошла к чайнику. Включив его, она полезла в шкафчик за чашкой. Кэзуми тоже отлипла от столешницы, прислонившись к которой она стояла во время их разговора, и, обходя дочь, подошла к раковине, решив помыть посуду, оставшуюся ещё с ужина. - Ты будешь что-нибудь кроме чая? - на всякий случай решила уточнить она. - Не, - помотала головой девушка, критично оглядывая свою большую кружку нежно-бирюзового цвета. Мать вздохнула - ей не нравилось, что ребёнок почти всегда не завтракает, но даже в детстве запихнуть в неё утром хоть что-то было практически невозможно. - Сегодня мой первый день в шахматном клубе, - задумчиво сказала Тенши, заваривая чаёк. - Ну, с шахматами у тебя чуть лучше, чем с волейболом, - улыбнулась Кэзуми. - Очень смешно, - беззлобно скривилась девушка, - пойду переоденусь, а то пока чай завариться, я в имбирный корень превращусь. - Эй, ты что, опять пьешь мой имбирный чай?! - возмутилась женщина. Теншико радостно рассмеялась и, пользуясь тем, что мать была занята посудой, побежала наверх.

* * *

Мацукава Иссей прибывал в нерешительности - ему предстоял трудный выбор. Если он не выйдет через пару минут, то окончательно и бесповоротно опоздает в школу, но выйти он не мог, так как его задерживало одно маленькое сопливое семилетнее обстоятельство. Этим обстоятельством была его сестра, повисшая на ноге и громко плакавшая. К слову, ревела она знатно, со знанием дела, вытирая сопли и слюни о штанину брата. Собственно говоря, дилемма Иссея заключалась в том, что уже как полчаса назад его мать ушла к соседке "на пять минуточек" и всё ещё не вернулась, а сестра боялась оставаться дома одна, аргументируя свой страх тем, что гусеница, которую утром нашел на подоконнике сестры Мацукава, могла съесть её. Никакие разумные доводы Иссея на юную леди не действовали, тогда парень решил выбросить раздражитель в окно, но когда он вернулся в комнату, то гусеницы уже не было. Узнав об исчезновении маленькой зеленой "подружки", Рей и закатила ту самую истерику, которую сейчас вместе с Мацукавой слушала вся улица. Неожиданно дверь с улицы в прихожую, где стояли брат и сестра, открылась, но вместо матери, которую они ожидали увидеть, на пороге возникла высокая девушка в школьной форме старшей Аобаджосай. Она с веселым недоумением смотрела на развернувшуюся семейную драму. Иссей взглянул в её карие глаза, которые всегда безошибочно честно отражали настроение девушки и уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но его прервал радостный визг Рей. - Сестрица Тоджо, я так рада тебя видеть!!! Маленькая девочка с быстротой и силой кометы влетела в новоприбывшую, и, видимо решив не останавливаться на штанине брата, уткнулась носом в юбку девушки, планируя использовать её в качестве носового платка номер два. - Что случилось, Рей-чан? - спросила Мацумото, гладя малышку по голове, - злой дядя Иссей обидел тебя? Девочка оторвалась от юбки и закивала головой. Жалостливо всхлипывая и потирая глаза кулачком, Рей поведала историю о гусенице размером с дом (деталями о том, как эта гусеница поместилась бы на её подоконнике, девочка себя утруждать не стала) и брате, который просто мечтает от неё избавится, потому что, как она думает, он хочет забрать её новое розовое платьице, купленное на прошлой неделе. Мацукава, услышав такую интерпретацию произошедшего, страдальчески закатил глаза и недовольно сказал: - Актриса подгоревшего риса. Неловкий каламбур парня рассмешил девушку и девочку, а заодно и мать, подошедшую в этот момент к двери. - Мацумото-чан, и ты тут? - женщина улыбнулась Тоджо, проходя мимо неё в дом. Маленькое чудовище тут же переключилось на мать. Она уже собиралась повторить рассказ, который минуту назад поведала девушке, но Мацукава прервал начинающийся спектакль сестры, к которым все домашние уже давно привыкли и по большей части игнорировали: - Мы, пожалуй, пойдём. И, взяв Тоджо чуть выше локтя, вышел из квартиры. Девушка помахала Рей и последовала за Иссеем. Пройдя ещё немного, он отпустил её руку. Мацумото оправила блузку и посмотрела на парня. Те, кто плохо знал Мацукаву, подумали бы, что сейчас он спокоен, но она знала его и видела, что парень был смущен. Её предположение тут же подтвердилось последующей репликой: - Извини за Рей. Тоджо рассмеялась, чем еще больше смутила его - он отвернулся. - Говоришь так, будто я знаю ее первый день. Действительно, характер младшей Мацукавы был хорошо известен третьегодке, и она нередко подыгравала девочке, всерьёз считая, что из той могла вырасти актриса. Заметив, что Иссея никак не отпускает этот инцидент, Тоджо решила перевести тему, она поправила юбку и вздохнув, начала: - Кстати, ты не поверишь, Иссей, все-таки нашелся шестой человек в наш клуб по шахматам. - Да ну? - Мацукава действительно думал, что после ухода двух третьегодок, клуб закроют за недостатком человек. - Вот только, кажется, это будет проблемная первогодка, - покачала головой девушка, - ну ничего, сегодня познакомимся. - Почему проблемная? - удивился Иссей, ведь в его представлениях о шахматистах сложился определённый стереотип, который вообще не сочетался со словом "проблемный". Тоджо отмахнулась, не собираясь отвечать на вопрос парня, которого, впрочем, не особо волновало то, о чем он спрашивал. Пройдя еще несколько минут в тишине, и уже подходя к школе, они услышали звонок. Переглянувшись, третьегодки припустили со скоростью, весьма несолидной для старшеклассников. Опаздывать на уроки в начале года не хотелось.