Чай с имбирем

Прошло несколько дней, все текло своим чередом и никаких потрясений не было и не предвиделось. Столь непривычная для апреля жара спала и стало можно жить. Физкультура на улице стала не наказанием, а наградой. Бег на свежем воздухе многие предпочитали просиживанию штанов в классе. Вот только Ойкаве было все равно где сидеть, в помещении или на улице. Матч с Карасуно был уже не за горами, а точнее через три дня. Как-то печально начинался этот год, и хрупкая натура парня просто не могла вынести этого, он отчаянно грустил, сидя на земле и наблюдая за тем, как класс 3-5 и 3-6 выполняли упражнения, которые показывал учитель. В начале года еще не успели утрястись расписания, и некоторые уроки физкультуры были сдвоенные, как например, этот. Ивазуми подошел незаметно для задумавшегося Тоору. - У тебя такого сосредоточенного лица даже на контрольных не бывает. Ойкава посмотрел на друга отстраненным взглядом. - Контрольные можно переписать, жизнь - нет. Хаджиме нахмурился: такого рода фразочки генерировались в мозгу друга, только когда тот находился в состоянии лирической хандры. Были еще два вида: глубокая и полупогруженная, но о них как-нибудь в другой раз. Итак, ас выяснил, что происходит с другом, (хотя он итак знал причину грусти Тоору), что в целом облегчало ситуацию. Но это только если смотреть с одной стороны, потому что лирическая хандра обычно случалось с парнем, когда его бросали девушки или он сам разрывал с ними отношения. Это случалось довольно часто, может быть, это вас удивит, но бойфренд из Ойкавы получался каждый раз просто ужасный. Не поймите неправильно, он попадает под определение идеального человека почти по всем пунктам, но пункт характера туда не входит. Это прекрасно понимал Ивазуми, который терпел его закидоны еще с тех времен, когда мамы клали их в одну колыбель на дневной сон. Возвращаясь к трудностям, с которыми столкнулся Хаджиме, в определении силы целительного подзатыльника: обычно хватало простой затрещины, пинка и увеличение объема тренировок. Но эта пилюля сейчас не годилась, потому как играть Тоору не мог, да и причиной грусти было отнюдь не расставание с девушкой. Пока ас волейбольной команды Аобаджосай проводил краткий анализ состояния друга, Тоору сидел и не думал ровным счетом ни о чем. Сам Ойкава даже не подозревал, что его друг классифицирует его тоску, что в очередной раз подтверждает тот факт о том, как много иногда о нас знают друзья. Впрочем Ойкава, который на площадке мог думать за всех шестерых игроков разом, привык принимать заботу Хаджиме как должное, так как в делах, касающихся своей персоны был иногда до невозможности инфантилен. - Ну, как ты? - мысленно придя к какому-то решению, спросил Ивазуми. - Нормально, - с небрежной вялостью ответил Тоору, не отрывая взгляда от горизонта. Вице-капитан понял, что избрал неверный путь, а может, ему просто надоело сюсюкаться с восемнадцатилетним здоровым парнем под два метра. Что бы там ни было, Хаджиме прописал этому парню оплеуху и сердито посмотрел в полные недоумения глаза Ойкавы: - Достал. - Ива-чан, ты совсем меня не любишь! - Да ты охренел, видимо, Дуракава! Несколько секунд они рассерженно смотрели друг на друга, но потом Ойкава вздохнул и отвернулся от парня. Ивазуми тоже подумал, что погорячился, и сел рядом с Тоору. Ему вспомнился разговор с другом, когда они возвращались вчера после тренировки. Они ушли пораньше, потому что Хаджиме решил довести Ойкаву до дома, у него ведь болела нога, и асу пришлось буквально тащить на себе этого умирающего лебедя. - Ну и что ты ей сказал? - спросил Ивазуми, когда они отошли от школы на приличное расстояние. - Если коротко - катись отсюда колобком, - пробубнил Ойкава. - Зачем? - Не знаю. - И теперь тебе стыдно. - И теперь мне стыдно. Этот малоинформативный диалог внес ясность в причины, по которым Ойкава находился в том состоянии, в котором он сейчас находился. Но ни сейчас, ни тогда Ивазуми не знал что делать. По сути, у него было два варианта: либо убедить Ойкаву извиниться перед Андоо (звучит немыслимо, но все мы знаем, что Ивазуми могёт), либо внушить ему, что это ничего не значило и Тоору надо просто забыть об этом. Честно говоря, думать об этом сейчас Ивазуми не хотелось, сидеть под лучами солнца было приятно, дул легкий ветерок и Хаджиме позволил себе забыть о проблемах. Не думал об этом и Ойкава, которому впервые за последние несколько дней стало очень спокойно.

* * *

- Что он сказал тебе? - Если коротко - катись отсюда колобком. - Во-от как, - протянула Тоджо, в раздумьях разглядывая доску, ее рука с королевой зависла между позицией F8 и E7. - Мацумото-сан, - обратилась к семпаю девушка, также внимательно разглядывая местоположения фигур, - а откуда Вы знаете, что у нас с Ойкавой-саном был разговор? - Так она же водит шашни с Мацукавой-саном, - вставил свои пять копеек Найто, игравший рядом партию с Томико, которая проиграла бы даже в том случае, если Масаёши ставил фигуры совершенно рандомным способом. Играла второгодка, конечно, не в обиду ей сказано, отвратительно, но всех подкупало ее искренняя заинтересованность и желание учится. На краткую ремарку своих отношений с Иссеем, капитан шахматного клуба так жахнула ладонью по столу, что шахматные фигурки на нем подпрыгнули. Вместе с фигурами подпрыгнули и Теншико с Нэтсуми, а Масаёши, с трудом скрывающий удовольствие от вида разгневанного семпая, обратился к партнерше по шахматам как ни в чем не бывало: - Томико-чан, ты уверена, что хочешь поставить свою ладью прямо под нос у моего слона? Девушка залилась краской и убрала ладью с пути шахматной фигуры Найто, поставив ее прямо по траектории хода коня. Масаёши грустно вздохнул, а Мацумото злорадно рассмеялась и оставила парня в покое, понимая, что жизнь наказала его уже достаточно. Вообще, в клубной комнате сегодня было тихо, их было четверо, так как двое третьегодок, которых видела Андоо в первый день клубной деятельности, ходили раз в месяц и то только с пинка вездесущей Тоджо. - Так, - повернувшись обратно к Тенши, спросила Мацумото, которую этот разговор интересовал сейчас намного больше, чем партия, которую Андоо по-мнению третьегодки уже проиграла, - и что ты теперь будешь делать, ангелочек*? - Кататься я, конечно, люблю, вот только не колобком, - отстраненно сказала Андоо, которая была слишком занята планированием тактики, не ведущей к поражению, а таковых с каждым ходом Мацумото становилось все меньше и меньше. Тоджо рассмеялась аки добродушная тетушка, она предчувствовала внеочередное поражение первогодки, которое не то чтобы сильно подняло бы ее самооценку, но необходимо было так, для галочки. - И все-таки ты не ответила, - настаивала Мацумото, которая твёрдо решила вмешиваться в абсолютно все дела Андоо. Отчасти от интереса, а отчасти от того, что Тоджо было абсолютно нечего делать. - Что-нибудь придумаю, - продолжала игнорировать повышенный интерес к своей персоне Теншико. Найто тихо посмеивался, наблюдая за допросом семпая, но помогать ей он не рассчитывал, потому что не любил вмешиваться в чужие дела, если, разумеется, это не касалось Мацумото. - "Пускай сами разбираются," - подумал он.

* * *

* Два дня спустя * С утра шел дождь, но настроение у Теншико было почему-то хорошее. Остался только один урок и можно идти домой. Тренер сказал, что парни должны будут проходить медосмотр, который нужен для допуска к соревнованиям, так что клубная деятельность отменяется. Андоо сбегала вниз по лестнице, легко и быстро, окрыленная мечтами о том, как же здорово будет прийти домой пораньше. Поворачиваясь и собираясь преодолеть ещё один пролет, она наткнулась на поднимающихся Ивазуми и Ойкаву. Парни видимо о чём-то говорили, потому, увидев девушку, остановились и замолчали. - Здравствуйте, Ивазуми-сан, - улыбнувшись от переполнявшего ее по понятным причинам счастья, поздоровалась девушка, но даже в таком приподнятом настроении Теншико не забыла проигнорировать Ойкаву, мешком висевшего на друге. - И тебе не хворать, менеджер-сан. Ответная любезность была произнесена, но Андоо, пока собиралась продолжать путь. Первогодка бросила короткий взгляд на Тоору, который демонстративно смотрел в другую сторону. Она заметила это и к сведению приняла. - "Плюс один к хорошему настроению," - удовлетворенно подумала Андоо, тихонечко стоя, сцепив руки за спиной и хлопая глазками, включая типичное женское "ой, а что это Вы злитесь, сударь?". Ивазуми, поняв, что оба встали в позу и теперь могут стоять так вплоть до окончания веков, решил прервать это невероятно эпичное противостояние. - Бегайте осторожней, менеджер-сан, а то упадёте как Дуракава. Девушка мило улыбнулась и, кивнув, так же легко и стремительно продолжила спуск, будто бы и не останавливалась. Когда ее шаги стихли, Ойкава возмущенно выдохнул и оторвав взгляд от стенки, которую рассматривал все то время, когда Андоо была рядом, сказал: - Она меня проигнорировала! Хаджиме посмотрел на него как на дурачка: - Стоит ли напоминать, что ты начал первый? Ойкава бессвязно забормотал себе под нос что-то про то, что он пострадавший и, вообще, очень чувствительная и ранимая натура. - Раз уж заговорили о твоей травме, Дуракава, то ты сам виноват, что плохо размялся перед тренировкой. И вообще, к чему ты об этом? - Просто ее появление напоминает мне о всем негативном, что со мной случилось, - проворчал парень, - ну так мы идем, Ива-чан, или как?