Наше падение - шанс заново устремиться ввысь...

Чонгук проснулся рано утром от звука разрывающегося будильника, и тут же почувствовал ужасную головную боль. Любой другой человек на месте этого парня заново упал бы в постель, стараясь не издаивать лишнего шума, и не делать резких движений, чтобы не начло тошнить, а тяжелая голова не стала болеть вдвое больше. Но Чон Чонгук, не смотря на свой юный возраст, привык просыпаться в таком состоянии. Ему нравилось каждый вечер накуриваться до головокружения, напиваться до потери сознания. Только таким образом он мог забыть о своей жизни, о том кто он. С помощью алкоголя он оказывался в состоянии эфемерного счастья, счастья, которое на деле не имело ничего общего с реальностью. От реальности не убежишь, находясь в здравом уме, снова начинаешь думать о своих родителях, о том, какие они люди. Ужас от того, что ты станешь на них похожим – станешь копией людей, которых презираешь от всей души, , преследует постоянно. Поэтому парень забывается каждый день, чтобы продлить эту мнимую легкость. Не смотря на то, что солнце было уже высоко над горизонтом, в комнате было темно. На фоне черного цвета виднелись лишь контуры, расставленной по стенам мебели, да треть кровати, освещаемая лучами солнца, которым удалось проникнуть сквозь темно-синие шторы. В комнате было ужасно душно. Запах сигарет и соджи смешался с запахом рвоты и потных тел. Дышать было невозможно, нужно было вставать. Качнувшись всем телом, Чонгук сел на кровати. Будильник не переставал звенеть, размахнувшись, парень со всей силы ударил рукой по раздражающей вещице, и тут же схватился за голову, которая от резкого движения, казалось, разошлась на две части. -- Эй, мальчик, ты что шумишь? – Чонгук вздрогнул от неожиданности. Он откинул конец одеяла. Первое, что он увидел в полутемной комнате, были длинные белые ноги. Подняв глаза выше, он наткнулся взглядом на спящее лицо пьяной девушки. Видимо вечером она была накрашена слишком ярко, об этом говорили ее глаза и губы, которые были разрисованы пятнами черно-розового цвета. Ее внешний вид ярко говорил о том, что это одна из тех напыщенных девиц, которые поджидают богатых клиентов на трассе. Чонгук смотрел на молодую особу без понятия о том, как она очутилась в его постели. Когда его взгляд невольно прошелся по своей одежде, все его тело передернуло, к горлу подкатил приступ рвоты. Она, вернее то, что от нее осталось было изорвано и помято, в нос ударил исходивший от нее запах спермы. Повсюду, даже на нижнем белье были те же розовые пятна, что и на губах девушки. -- Вставай – Девушка не обратила внимания на полный презрения голос – Эй вставай, уходи отсюда. – Девушка наконец-то подняла голову. Послышался тихий, насмешливый тон. -- Воу, вчера ты говорил совсем другое. – Ее глаза сузились, а на лице появилось подобие улыбки – А.. мальчик стал мужчиной, теперь значит можно вести себя, как подонок? -- Что ты несешь!.. – Чонгук открыл дверцу, стоящей около кровати тумбочки и достал оттуда пару стодолларовых купюр - Вставай, убирайся отсюда! – Закричал он, пытаясь, не дотрагиваясь до девушки отдать ей деньги. --Успокойся, котик, я уже ухожу. – Девушка взяла купюры, натянула на себя остатки одежды, и подняла свое тело с кровати. Было видно, что это стоит ей не малых усилий. Чонгук с отвращением отвел взгляд. Закончив, она подтянула свое лицо к губам парня и еле слышно сказала– Нужно бы уважительнее относиться к своей первой женщине. – Парень подскочил на кровати, девушка на удивление быстро скрылась за дверью. Будильник снова начал звенеть. На этот раз этот звон показался Чонгуку невыносимым, он схватил его и кинул в только что закрывшуюся дверь. Маленький серебряный предмет разлетелся на части. «Я и в самом деле становлюсь на него похожим.. А ведь этого я боялся больше всего». В комнату зашла старая служанка. Чонгук очень уважал эту женщину, которая воспитывала его с раннего возраста. Этот чужой человек любил Гука намного искренней всех его родственников вместе взятых. -- Какой ужасный запах, Чон Чонгук – Сказала она, раскрывая шторы, вся комната начала заливаться солнечным светом, который ножом вонзался в глаза Чонгука. Он схватился за голову и зажмурил глаза, делая над собой усилия, чтобы не закричать. -- Куки – Сказала она –почему ты снова в таком состоянии , что с тобой происходит? -- Ничего, Нина, все хорошо .. – Гуг задумчиво смотрел прямо перед собой. -- Кто эта девушка, которая только что пулей вылетела из твоей комнаты? – Чонгук растерялся, но решил не подавать виду. Врать он не любил. -- Я подобрал ее на трассе . --Чон Чонг… --Дай мне переодеться, я скоро подойду к столу. Отец сказал мне встретить его с вокзала.- Старая няня, расстроенная вышла из комнаты. Сложно смотреть на то, как ребенок, которого ты вырастил, встает на путь к моральному разложению. Чонгук шел по перрону, нехотя отсчитывая нужный вагон. Отца не было две недели, и парень не отказался, если бы он не появлялся еще столько же. Гук все думал о сегодняшнем утре. Нет, не о девушке, она была ему абсолютно безразлична. Его расстроило, что первый любовный опыт он получил с девушкой с трассы. Не то, чтобы он так серьезно относился к своей невинности, но эта ситуация была слишком пошлой, тем более он даже не помнит что именно произошло. Вот поезд остановился. Чонгук увидел выходящую из вагона фигуру отца. Парень замедлил шаг, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Когда он открыл их, можно было подумать, что перед вами стоит другой человек – радостный и беззаботный. Таким и увидел его отец. -- Привет, Чон - он приподнял уголки губ, по-видимому, это была улыбка. -- Привет, папа – Чонгук взял чемоданы отца - пошли в машину. Когда они уже сложили сумки в багажник, отец садился на заднее сидение машины, а сын за руль, Чонгук посмотрел в окно. Повсюду была толпа людей, ничего особенного, но вдруг он увидел, как из поезда выбежал парень, который явно кого-то искал. Чонгук замер, не в силах отвести взгляд от этого человека. Своей внешностью этот парень отличался от всех людей, которых когда-либо встречал Чонгук. Красивые, одухотворенные черты лица. Глаза ясные и живые, словно у еще не знающего этот мир ребенка. Черные волосы, которые прядями спадали на его лицо, и отлетали назад под дуновением ветра, открывая высокий красивый лоб. Греческое очертание фигуры выдавала легкая бесформенная рубашка белого цвета, которая под дуновением ветра плотно прилегала к телу. Все в этом парне пылало жизнью, все было будто пропитано истиной легкостью, все в нем дышало свободой. Усталые, хмурые люди, проходившие мимо это человека, казались мертвецами на его фоне. «Я будто смотрю на воплощение жизни», тихо сказал Чонгук. Отец на заднем сидении говорил с кем-по телефону. -- Ты что-то сказал? – Спросил он. --Нет, папа – Чонгук опомнился, последний раз посмотрел на парня и нажал на газ, оставляя его позади.