Плэйбой из ада.

      — Пошел ты, старик.       Чонгук плюется ядом в старого, рогатого мужчину, у которого за плечами ни один век прожит, ни один отпрыск рожден и ни один товарищ умер. Не воспринимает ни в какие рамки менталитета, морали или уважения. Чонгук может себе позволить потягаться с ним в словесной перепалке, может позволить себе смотреть на старика с высока и оскорблять его, лишний раз доказывая ему, что Чонгук умнее, да еще и моложе вдобавок.       Чонгук может позволить себе не только это.       Чонгук может позволить себе все, и он позволяет себе это делать. Ведь он — принц Ада, принц подземелья и всей нечести, что там обитает. Чонгук — третий, самый младший сын Сатаны, и он претендует на трон больше остальных.       Все бы ничего, если бы тот старик, на которого Чонгук постоянно спускает собак, не был самим Сатаной.       — Ты доигрался, маленький паршивец.       Господи, это же лучший комплимент, — думает Чон.       А потом с криками и красным от возмущения лицом ругается на отца. Но старик не стал терпеть своего наглого и слишком амбициозного отпрыска, просто снимая его с претендентов на трон и меняя чужую сущность демона на сущность Инкуба, поставив одно простое и легкое для понимания условие: Чонгук должен соблазнить не человека.       Чонгуку противно. На длинных, белоснежных и аккуратных пальцах отрастают длинные когти. Они безусловно красивы, но для Чонгука адаптация проходит очень своеобразно.       Лишь друг его отца, Ким Сокджин, не жалеет его, насмехаясь каждой его неудаче. Этого козла он не мог терпеть больше всех, желая при каждом его пропитанном любовью к себе взгляде выпотрошить наверняка такие же прекрасные, как и его лицо, кишки.       Чонгук полагает, что вряд ли. Вряд ли он достоин вообще лицезреть Сокджина в его понимании, ведь, еб твою налево, он третий сын, а не первый!       Юный демон совсем отчаивается и хочет реветь в голос, а не подавлять злостный рык в своих покоях, раздирая мягкие ткани на мельчайшие кусочки. Смотреть в свое отражение было куда противнее: волосы стали непривычно розовыми вместо глубокого черного, талия стала тоньше, а эти чертовы рога…       Чонгук в «восторге».       — Твои рога теперь говорят о твоей самой истинной сущности, — как бы вслед кидает Джин, гаденько улыбнувшись.       Чонгук гаденько улыбается в ответ и ставит себе цель: трахнет чертова ублюдка и выбьет всю дурь через задницу.