Детройт потрясла серия жестоких убийств. Полиция города отказывается давать подробности по этому поводу…
Тяжёлые капли дождя барабанят по крыше автомобиля и остервенело бьют по стёклам, стекая на землю кривыми росчерками водяных зигзагов. Пригород Детройта окутан ночной и обманчивой тишиной, изредка сотрясаемой оглушительными раскатами грома. Коннор сжимает в руке свою серебряную монетку, а затем перекидывает её из ладони в ладонь, пока Андерсон читает газетную статью на рабочем планшете. На лице напарника отпечатывается злость, которая пропитывает тесный салон старого автомобиля. Коннору кажется, что ещё немного, и он сможет ощутить негативные эмоции сенсорами синтетический кожи. — Чёртовы писаки, — цедит Хэнк сквозь зубы, бросая планшет на приборную панель автомобиля. — Они ведь делают только хуже! Город утонет в панике, если подробности расследования окончательно выйдут за пределы департамента. Найду осведомителя — придушу собственными руками. — У вас есть лицензия на убийство? — Коннор не смотрит на него, всё так же играя со своей монеткой. Хэнк давит в себе порыв огрызнуться на явную провокацию и подкол. — Иначе вас самого посадят в тюрьму, и мы не сможем раскрыть это дело. А нам очень нужно его раскрыть. Это вопрос профессиональной пригодности. Моей, в частности. — Напомни-ка мне, — Хэнк усмехается, а небо режут вспышки молний, — почему я попросил Джеффри вернуть тебя в департамент? Наверняка снова напился до состояния алкогольной комы. — Потому что вам скучно работать одному? — серебряный четвертак исчезает в правой ладони Коннора, и парень переводит взгляд на Хэнка, пряча монетку в нагрудном кармане кожаной куртки. — Или потому что в очередной раз никто не хочет с вами работать, а капитан Фаулер передал вам это дело не просто так? Вы ведь всё ещё лучший детектив города. — Уже год прошёл, но иногда я очень жалею, что ты стал девиантом, — Хэнк издевательски улыбается, а на лице Коннора застывает беззлобная усмешка. — Коннор первого дня больше походил на бездушного робота. А сейчас я уже путаюсь, кто есть кто. Словно ты всегда был человеком. Надоедливым и болтливым маленьким засранцем. — Я тоже вас люблю, Хэнк, — Коннор хмыкает, а с губ его срывается тихий смешок. — И тоже рад снова работать с вами. — Заканчивай. — Что именно, лейтенант? Не могли бы вы точнее сформулировать свою просьбу? — Коннор смотрит так, словно вновь включил режим тупой машины. — Что именно мне нужно закончить? — Просьба перестать трындеть, — Хэнк натянуто улыбается, смотря Коннору прямо в глаза, — мой прямой приказ, сынок. И давай уже поговорим о том, что мы узнали по делу. У нас два трупа за последний месяц, а улик почти нет. — Их нет, потому что убийца очень тщательно заметает следы, — с лица Коннора мгновенно сползает маска ехидства, уступая место серьёзности. — Он не оставляет никаких следов, не допускает ошибок, но действует с особой жестокостью, будто хочет этим что-то сказать. — Он убил двух молодых парней, — Хэнк вновь берёт в руки планшет, вчитываясь в полицейские отчёты и показания свидетелей. Он знает, что Коннор ответит на любой его вопрос даже не прибегая к подсказкам, но позволяет андроиду расставить по полочкам собственные предположения и накопленную информацию. — Первой жертве было двадцать два года, а второй едва исполнилось девятнадцать. Учились в полицейском университете Детройта, но друг с другом знакомы не были. Даже круг общения был разным. — Были найдены в разных районах города и в разное время, — подхватывает Коннор, задумчиво смотря на дождевые разводы, стекающие по лобовому стеклу автомобиля. — В обоих случаях жертвы подверглись пыткам. Но второй погибший, в отличие от первого, ещё и подвергся прижизненной ампутации левой кисти. Это может свидетельствовать о том, что преступнику нравится причинять боль своим жертвам. Я также могу предположить, что в первом случае убийца лишь входил во вкус. Ведь парня только пытали, но ничего ему не отрезали. Мы ведь всё ещё можем связать это в серию? — Не торопись с выводами, умник, — Хэнк осаживает Коннора, не позволяя договорить. — Сплюнь и трижды прочитай молитву, если знаешь хоть какую-нибудь. Только маньяка мне не хватало перед уходом на заслуженную пенсию. — Вам ещё рано на пенсию, Хэнк, — бросает Коннор, отводя взгляд на чёрную шапку в своей руке. — Мы ведь не собираемся ловить убийцу пять лет. — Нет, но списывать два похожих убийства на серию ещё рано. В первом случае слишком много несостыковок. Нужно лучше изучить улики и составить общую картину преступления. Коннор на мгновение жмурится, а затем распахивает глаза, смотря на Хэнка. Диод на виске андроида не горит привычным жёлтым цветом. Ведь его вообще нет. Ещё одна исчезнувшая деталь после девиации Коннора, о которой Андерсон жалеет до сих пор. Диод помогал ему распознавать эмоции напарника в той или иной степени их проявления. — Из департамента только что сообщили, что у нас новое убийство, Хэнк, — Коннор смотрит внимательным «я же говорил» взглядом, а Хэнк бормочет под нос ругательства и опускает голову на руки, обхватившие руль. — Студент полицейского колледжа, двадцать лет. Труп обнаружен в трёх кварталах отсюда на заброшенном складе. — Дерьмо, — Хэнк тяжело вздыхает и поднимает взгляд на сосредоточенное лицо Коннора, который уже нахлобучил на голову свою любимую шапку, отведя взгляд куда-то во мрак ночи. — Почему мне всегда «везёт» на подобного рода дела? То девиантов поймай, то раскрой дело, которое обещает стать очередной занозой в заднице. Коннор молчит и погружается в собственные мысли, не реагируя на его желание пожаловаться на жизнь, и Хэнк выводит машину на полосу движения, проклиная погоду за её унылую сырость. Ливень смывает с улиц города грязь, но не может смыть с людских душ грязь порочную, которая оседает на коже не хуже радиационной пыли, отравляя, извращая не только внутри, но и снаружи. Люди убивают людей каждый чёртов день, и когда-нибудь должен быть выставлен счёт. Маркус мог выжить людей из города, но не стал отвечать насилием на насилие. Революция отгремела, но люди не изменились, и очередная волна убийств стала лишь очередным подтверждением того, что Детройт всё ещё агонизирует в своём последнем издыхании. — Нужно было свалить в Канаду, — бормочет Хэнк, когда подъезжает к месту назначения. Он не сразу понимает, что произнёс собственные мысли вслух. Удивлённый взгляд Коннора застывает на его лице, а свет проблесковых маяков полицейских машин окрашивают округу красно-синим маревом, когда Хэнк останавливает свой старенький автомобиль на обочине дороги. — Бен наверняка уже здесь. Как и ушлёпок Гэвин, — Хэнк вздыхает, сжимая рукой дверную ручку. — Ну, нечего резину тянуть. Посмотрим, что там к чему. Дождь мгновенно опутывает тела промозглой сыростью, оседая на одежде тяжёлыми водяными каплями. Хэнк, торопливо минуя патрульные машины, идёт к складу, а Коннор следует за ним, пересекая линию «место преступления». В этот раз его никто не останавливает словами, что андроидам вход воспрещён, но презрительно-насмешливый взгляд Гэвина — первое, обо что спотыкается взгляд самого Коннора. Рид стоит рядом с Беном, деловито скрестив руки на груди. Вся его фигура расчерчена красным маркером из слов «какого чёрта вы припёрлись сюда». — Бен, Гэвин, — Хэнк приветственно кивает, замирая рядом с детективами. — Что тут у нас? — Убитый Питер Грин. Двадцать лет. Студент полицейского колледжа при университете Детройта. Белый. Пропал вчера ночью, а сегодня одному из его друзей пришло сообщение с адресом этого склада. — Он и нашёл труп, смею предположить, — Хэнк принимает планшет из руки Бена, вчитываясь в информацию. — Коронер здесь? — Андерсон ищет взглядом Коннора, но тот даже не останавливается рядом с ними, направляясь в сторону снующих вокруг трупа криминалистов. — Да что ж ты будешь делать. — Всё ещё не можешь научить своего пластикового мальчика послушанию? — насмешливо бросает Гэвин, кивая в сторону Коннора, который опускается на корточки возле трупа и слегка склоняет голову набок, явно сканируя тело на наличие улик. — Твоя пластиковая кукла совсем от рук отбилась. Он топчет место преступления, даже не спросив разрешения. — Ну, ты-то у нас явно не торопишься делом заняться, — Хэнк возвращает усмехающемуся Бену его планшет, смотря Риду прямо в глаза. — Не знал, что мой напарник должен спрашивать у тебя разрешения на осмотр места преступления. Дело ведём мы. Ты ведь не забыл? Буду очень признателен, если окажешь посильное содействие. — Ты нарываешься, Хэнк, — цедит Рид сквозь зубы. — Ты и твой пластиковый уродец, возомнивший себя человеком. — Я это уже не в первый раз слышу. Скажи что-то новенькое, Гэвин, — Хэнк натянуто улыбается. — Если ты не против, я пойду и делом займусь. За твоей спиной мёртвый парень лежит, а его убийца всё ещё на свободе. Коннор слышит отголоски разговора, но делает вид, будто его это вовсе не касается. Он осматривает труп, отмечая ровные и глубокие порезы на оголённой груди, явно нанесённые кухонным ножом. Взгляд застывает на лице убитого, в широко распахнутых глазах которого, словно на чёрно-белой фотографии, отпечатались страх и боль. Судя по лопнувшим капиллярам глазных яблок, боль наверняка была сильнее страха. Убийца хотел, чтобы жертва страдала? — Есть, что сказать? — Хэнк останавливается рядом с напарником. — Иначе Гэвин будет в спину дерьмом кидаться. — Ему было больно. — Что, прости? — Убитому, — Коннор неотрывно смотрит в мёртвые глаза жертвы. — Он умер от болевого шока. Видите? — андроид указывает на руку убитого, а Хэнк замечает, что на ней не хватает трёх пальцев. — Их… отрезали небрежно, будто изначально не знали, как правильно действовать. Он словно учился на ходу и действовал на одних лишь эмоциях, но не пытался остановить кровь, не пытался избавить жертву от страданий. А ведь парень погиб именно из-за потери крови и болевого шока. У него на груди около тридцати глубоких порезов. Но одежда почти чистая. Будто её… стирали. — Или парня одели уже после смерти, — бросает Хэнк. — Наш маньяк не только убийца трёх людей, но ещё и садист, — напарник поднимается на ноги, задумчиво смотря на Андерсона. — Что? — Вы только что связали убийства в серию, — Коннор обходит труп слева и замирает по правую сторону, чтобы вновь опуститься на корточки, внимательно рассматривая края ножевых ран. — Раны у всех трёх трупов нанесены одним и тем же ножом, — Коннор задумчиво хмыкает, щуря глаза и смотря на Хэнка слегка рассеянным, анализирующим взглядом. — Или андроида. — Ты серьёзно? — Хэнк хмурится, а слова, сказанные напарником, ему совсем не нравятся. — Разве андроид способен на такое? — Девиант способен на что угодно, Хэнк, — сухо бросает Коннор, касаясь указательным и средним пальцами сгустков спёкшейся крови. — О нет, даже не смей этого делать, — Хэнку кажется, что его услышали все, мгновенно повернув головы в их с напарником сторону. Все, кроме самого Коннора. На лице Андерсона застывает гримаса отвращения. — Это омерзительно, Коннор. Каждый. Грёбаный. Раз. — Я должен проанализировать это, лейтенант, — андроид так и замирает, смотря на собственные пальцы, перепечканные тёмно-бурой кровью. — Вы можете отвернуться, если это всё ещё проблема для вас. — Да, чёрт возьми, это проблема для меня. Как и для Бена с Гэвином. Ты только взгляни на их перекошенные лица, — Хэнк морщит нос, внутренне содрогаясь, а Коннор лишь усмехается, смотря «вы же не серьёзно» взглядом. — Я знаю, ты не ощущаешь вкусов, не чувствуешь запахов, но это всё равно отвратительно. — Это моя работа, лейтенант. — Нет! Стой! — Коннор, пропустив мимо ушей возмущения напарника, подносит пальцы ко рту, едва заметно касаясь кончиком языка сгустка крови, а затем отводит руку в сторону, анализируя образец. Хэнк отворачивается, тяжело выдохнув. — Фу-у, мой ужин сейчас выблюется прямо на тебя, засранец чёртов. Мне легче смотреть на обугленный труп, чем на то, как ты тащишь в рот всякую гадость, именуемую, между прочим, сраными уликами! — Простите, но это было необходимо, Хэнк, — Коннор пожимает плечами, окидывая помещение изучающим взглядом. — Вы не против, если я осмотрю здесь всё более подробно? — Валяй, а я пока побуду стеной между тобой и Гэвином, — Хэнк вздыхает, когда Коннор таращится на него несколько мгновений, будто не понимая, о чём он говорит. Включил режим тупой машины, не иначе. — Ну, знаешь, если он вдруг решит покидаться дерьмом. Ну да, зачем мне отвечать. Хэнк закатывает глаза, когда Коннор, ничего не сказав, отходит к дальнему углу склада, внимательно смотря себе под ноги и касаясь пальцами бетонной стены, будто размазывая серую пыль меж пальцами. На мгновение Андерсону кажется, что андроид явно что-то нашёл, когда пристальный взгляд его задерживается на стене дольше обычного. Криминалисты снуют вокруг трупа, щёлкают вспышки камер, а Хэнк отчаянно делает вид, что не замечает идущего к нему Гэвина, на лице которого застывает неизменная ухмылка мудака. На мгновение взгляд Коннора сталкивается с его собственным, и Хэнк скрипит зубами, когда на лице андроида пробегает лукавая усмешка. Пластиковый парень ведь прекрасно знает, почему у напарника проявляется такое несчастное выражение лица, стоит только Риду остановиться рядом с ним. Но Коннор ничем не может помочь, возвращаясь к рассмотрению надписи, выведенной на стене голубой кровью.Я убил их, потому что ты убил меня.
Коннор сводит брови у переносицы, снова и снова вчитываясь в строки, мгновенно въевшиеся в память. Он сканирует помещение, не выявляя в нём больше никаких следов тириума. Касается пальцами ровных линий букв, которые выведены испарившейся уже голубой кровью, не оставившей шанса для проведения анализа. — Шрифт «Киберлайф SANS», — бормочет себе под нос Коннор, не замечая, как рядом с ним замирает Хэнк, удивлённо вскидывая бровь. — Что ты сказал? — Это сделал андроид, — Коннор выдыхает, указывая рукой на стену. — На ней выведенная тириумом надпись, которую может увидеть только другой андроид. Я говорил об этом на нашем первом деле. Карлос Ортис. — Я не страдаю склерозом, парень, — Хэнк смотрит пристально, будто стараясь вычитать эмоции в глазах напарника. — Что там написано? — «Я убил их, потому что ты убил меня», — Коннор стягивает с головы шапку, задумчиво вглядываясь в буквы, видимые только ему. — Я не смог составить картину преступления, потому что убийца не оставил после себя каких-либо значительных улик. Парня убили не здесь. — Как и всех предыдущих, — Хэнк замечает, как во взгляде напарника мелькает отстранённость, словно он вновь ушёл в виртуальный мир Киберлайф. — Но мы так и не нашли изначальные… — Здесь что-то не так. Но не могу понять, что именно. Я должен побывать на первых двух местах преступлений, — перебивает его Коннор, смотря куда-то через Андерсона. — Это дело рук андроида. И в моих интересах поймать его как можно скорее. Вы ведь прекрасно знаете, что будет, если убийства продолжатся. — У Киберлайф появится новый повод заявить, что андроиды опасны. — Люди не будут слушать, что это всего лишь единичный случай за весь год. — Это не может подождать до утра? — Хэнк с надеждой смотрит на напарника, но тот отрицательно качает головой. — Вот бы и мне тоже не нужен был перерыв на сон, — Андерсон вздыхает. — Ладно, пошли. Напарник кивает, а когда проходит мимо Гэвина, тот криво ухмыляется и вскидывает руку к виску, изображая пальцами пистолетный выстрел. Коннор кривит губы в подобии улыбки, но в глазах его Рид читает отнюдь не дружелюбие. Они оба прекрасно помнят, чем всё закончилось в полицейском департаменте, когда Гэвин застукал андроида за изучением улик. Да, пластиковый паршивец уделал его, как нечего делать. Рид и сам не знает, почему промолчал и не сказал никому, кто именно напал на него в тот день. Не хотел казаться стукачом? Или же решил, что поквитается с ищейкой Хэнка сам? Гэвин провожает взглядом удаляющуюся фигуру Коннора, который слишком похож на человека в обычной одежде, а затем презрительно кривится от собственных мыслей. Он чёртова жестянка. Точка. Коннор оборачивается у выхода со склада, а Хэнк закатывает глаза, тяжело выдыхая. — Когда-нибудь он выстрелит тебе в спину, — Андерсон неодобрительно хмурится. — Мудаки вроде него именно так и поступают, потому что знают — в схватке лицом к лицу они не победят. Так что осторожнее с ним, парень. Ваши взаимно ненавистные переглядки до добра не доведут. — Всё под контролем, Хэнк, — Коннор пожимает плечами и садится в машину следом за напарником. — Он просто не может смириться с тем, что проиграл мне в тот день. — Хотел бы я взглянуть на это, — смеётся Хэнк, выводя машину на дорогу. — Гэвину начистили рожу. Наверняка то ещё зрелище было. — Я действовал на опережение. Он хотел меня убить, я защищался. — Ну, хоть кто-то выбил дурь из него, — хмыкает Хэнк, а Коннор смотрит в окно, выуживая серебряную монетку из кармана куртки. — Когда-нибудь ты научишь меня этим своим штучкам. Наверняка ты используешь какие-то хитрости, — Хэнк бросает быстрый взгляд, когда четвертак взлетает в воздух, а затем кружится на кончиках пластиковых пальцев. — Да, наверняка. Но Коннор не реагирует, уйдя в себя и всё так же задумчиво смотря на пролетающие за окном машины дома. Хэнк лишь молча включает музыку, зная, что та тоже является для андроида своего рода монетой, помогающей собрать мысли воедино. Бессонная ночь явно обещает быть длинной.